Традиции & Авангард. №4 (23) 2024

В представлении древних Судьба могла быть активной и деятельной силой, меняющей жизнь по указке богов, а могла быть простым наблюдателем, строгим и безучастным. Правда, мифологическое сознание изрядно перековеркало истинное положение дел. Но вполне можно предположить, что кое-какие выдумки привнесены в мифы намеренно: мужское превратилось в женское, например… В иранской традиции первоначально распространялся культ Зервана, мужского божества вечного времени и судьбы. У монголов и бурят судьбой управлял Дзаячи, в шаманских камланиях именовавшийся «самовозныкшим», «создателем всего», божеством человеческой судьбы как небесного волеизъявления, дарителем счастья и блага, защитником. А это уже самые близкие к нашим трактовки.

Не странно ли, что точно так же сразу несколько разных религий и верований из отдалённых друг от друга частей света сходятся и в своих описаниях того же Всемирного потопа и кое-каких других вещей и событий… Однако мифо-ракушек там налеплено гораздо-гораздо меньше.

От тягостных размышлений его оторвал звонок телефона – вызывали к начальству.

Полковник Шварц принадлежал к той немногочисленной когорте спецслужбистов старой школы, которым неинтересны все эти теперешние заморочки с госраспилами, откатами и посадками, ему лично не нужны были ни загородные особняки с золотыми унитазами, ни тугие мешки добытой под себя валюты, по необходимости складируемые в чужих квартирах. Полковник любил служить. Не просто служить, а служить Родине. И чувствовал себя в этом деле на своём месте.

Служба охраны реальности, СОР, в которой он теперь состоял, была создана предпоследним Указом президента Ельцина, как раз за полчаса до того, как он записал своё финальное видео «Я мухожук»[3], потому её очень долго никто из властей предержащих не принимал всерьёз и даже, несмотря на довольно мощное финансирование, почти не замечал – ну, работают ребята сами по себе над чем-то недоступным простому уму, и пусть работают, лишь бы не мешали нам тут своё мухлевать. Да и оперативные группы СОР к тому же никогда не работали в регионе базирования. Считалось, что это помогает избежать неизменного влияния местных элит с их тесными связями и, следовательно, неизбежной коррупции. Дабы не дразнить гусей и не выглядеть совсем уж идиотами, сами себя «соровцы» чаще называли Службой охраны Родины – так проще найти у народа понимание.

С чьей подачи и почему не всегда трезвый БээН подписал тогда сей сверхсекретный Указ, теперь приходится только гадать, но через какое-то время некоторым стало понятно, что это не совсем то, что им очень надо, а иногда и совсем не то. Что он напоследок, наверняка сам того не осознавая, подложил в почти устоявшееся и вполне подходящее им государственное болото довольно большую, хоть и не сильно пахнущую, свинью. Однако даже сейчас, спустя почти треть века, о ней всё равно никто ничего толком не знает и представления точного не имеет. Да и мало кому с ней вообще приходилось сталкиваться.

А вот ОПС, рабочим органом которой является СОР, существует уже не одно столетие. В разное время её величали по-разному, как-то (правда, ненадолго) обозвали даже околонаучной разведкой, но это наименование не прижилось из-за того, что занималась она не только и не столько научными изысками, сколько делами, скорее, вообще ненаучными. Тем, во что паучники до сих пор отказываются верить. И в последние годы благодаря появлению СОР сосредоточилась в основном на вопросах, связанных с фактическими, а не умозрительными изменениями реальности… Скрытно и слаженно продолжая работать, пытаются обе они методично и жёстко выгребать из нашей действительности заносимый туда неведомыми ветрами лишний сор.

В те не совсем добрые времена, когда страна, сорвавшись со всех и всяческих тормозов и катушек, пооткрывала мыслимые и немыслимые границы со шлюзами и первый её президент громогласно призвал американцев скупать по дешёвке российские земли да не опаздывать с этим, Шварц был всего лишь простым капитаном флотской контрразведки и ни о каких там охранах реальностей даже не помышлял.

Время было суровое и расхристанное, продавать можно было всё, что покупается, и в любой комплектации, а потому он чувствовал себя там не совсем в своей тарелке. Владивосток, где капитан Шварц тогда нёс службу, – город маленький, хотя и вполне самодостаточный. Казалось, оторви его от России – и городишко вполне суверенным островком отправится в отдельное плавание, как тот же Сингапур, к примеру. Желающих сотворить подобное всегда хватало, но для того-то и создана контрразведка, чтоб ничего такого в реальности никогда не произошло.

Капитан Шварц просто служил Родине и не витал ни в каких эмпиреях, высокоэлитная и доходная карьера ему была просто неинтересна. Чаще всего он начинал работу в своей конторе на Ленинской с разбора не то чтоб многочисленного, но и немалого наплыва очередных рапортов и докладов, более подходящих под определение «донос». Да, и такое тоже принимает на себя структура, ранее гордо именовавшаяся СМЕРШ, «смерть шпионам». Конечно, ни о каких смертях теперь не могло быть – да и не было – речи, а потому военные моряки, слегка ещё по привычке опасаясь, давно обозначали между собой это ведомство, особый отдел (00), по аналогии с гальюном – «два нуля»…

Докладная записка на старшего лейтенанта Красько, начальника отдела воинской подготовки флотской газеты «Ратная пашня», была какой-то невнятной, но всё равно настораживающей. Шварц в недоумении даже затылок почесал. Один из давних и многократно проверенных информаторов из среды журналистов описывал ситуацию так: будучи допущенным на боевые учения и совещания Штаба флота, Красько активно собирает информацию о действительном, а не декларируемом состоянии наших Вооружённых сил, а также имеющихся проблемах и недостатках с целью продать это за определённые деньги японскому информагентству, с шефом местного бюро, с которым он сумел установить вполне дружеские отношения год назад, во время визита наших кораблей в Страну восходящего солнца. И очередная их встреча назначена тогда-то и там-то.

Игорь Красько был выпускником львовской кузницы военно-журналистских кадров, а потому отличался кроме талантливого владения словом (даже стихи иногда пописывал) и неистребимого западноукраинского прононса изрядной долей скептического либерализма и, как отмечали его коллеги и сослуживцы, некоторым высокомерием пополам с себялюбием. Однако был на хорошем счету у начальства и даже представлен недавно к медали какого-то ордена по случаю очередной годовщины чего-то.

Работать с таким кадром непросто, но надо. Эта докладная была уже не первой в череде ей подобных, и следовало незамедлительно принимать меры. А тут ещё изрядно подзатянувшееся недорасследованное до сих пор дело с предпродажной подготовкой вполне боеспособных тяжёлых авианосных крейсеров за рубеж – на вес, по цене металлолома, на которое ему сверху настоятельно рекомендовали просто закрыть глаза и спустить на тормозах! Для самого себя Шварц называл его «адмиральское дело», потому что замазаны там были самые высокие и даже столичные чины.

Дело началось с того, что во время стандартной и штатной проверки готовности к перегону в соседнюю страну одного из этих кораблей капитан Шварц – единственный из всей несметной толпы проверяющих и согласовывающих – обратил внимание на то, что железная дверь в «секретку» – каюту, где ранее хранилась секретная и сверхсекретная документация, – оказалась почему-то крепко заваренной, и проверить её на отсутствие содержимого не представлялось возможным. Почему – никто внятно объяснить не смог, пришлось в приказном и срочном порядке вызывать заводского сварщика, чтоб открыть её для полагающейся проверки. Результат показал, что якобы комиссионно уничтоженная по акту списания документация никуда не делась и безмятежно пребывает всё в той же «секретке» на своих полках. И вполне готова к отправке покупателям вместе с кораблём.

А позже и часть оружейных погребов корабля тоже была замечена в не менее заваренном состоянии. Но, поскольку в них ранее находились, согласно всё тому же акту комиссии по списанию, отнюдь не бумаги (а противокорабельные ракеты, самонаводящиеся торпеды, сверхзвуковые крылатые ракеты морского базирования и даже целый зенитно-ракетный комплекс корабельного базирования с комплектом управляемых ракет средней дальности, плюс реактивный морской бомбомёт со стационарной наводящейся в двух плоскостях установкой с радиально расположенными стволами), решено было пока разваривания железных дверей не производить – во избежание возможного взрыва. В результате отправку корабля покупателям пришлось задержать «до выяснения обстоятельств».

Надо бы вот это настоящее, реально шпионское дело завершать, а вместо того приходится отвлекаться на каких-то безумных журналистов с их неуёмной жаждой выгоды… «Адмиральское дело» всё-таки через пару недель приказано было передать другому особисту, после чего оно было вполне успешно закрыто, а самого Шварца перевели «с повышением» в далёкий город Сыктывкар, столицу замечательной Республики Коми, где он и продолжил службу Родине, но без возможности наступать на мозоли начальству. И всего через какой-то десяток лет его, к тому времени уже подполковника, сумела отыскать там и подобрать недавно созданная и никому пока не особо интересная СОР.

Редакционная планёрка (она же редакторская летучка) в тот день оказалась быстрой и весьма летучей: шефа внезапно вызвали в Штаб флота, – и пришлось всё скомкать, завершить по-быстрому. Игорёша был даже рад: не любил он эти бесконечные топтания вокруг да около, все эти долгие рассусоливания постоянно меняющихся моментов в свете очередного виляния всё более отрастающим в сторону демократии партийно-политическим хвостом.

Быстро собравшись, он надавал заданий всем трём своим подчинённым и со словами «я тоже в штаб, по плану» покинул давно опостылевшую общую комнату своего отдела, где по углам ютились четыре стола, за каждым из которых сидел отдельный «корреспондент-организатор», включая его самого, начальника. «Давно пора бы уже для начальников отделов сделать отдельные кабинеты», – в очередной раз подумалось ему на бегу. На дальнейшую свою судьбу у Игоря Красько были далеко идущие планы: он уже почти видел себя в кресле ответственного редактора, с которого в дальнейшем рассчитывал перелететь сразу в Москву, в какой-нибудь из центральных органов… Ну и что, что это будет не так скоро, главное ведь – запланировать, а потом и осуществить.

А на улице была настоящая весна! Солнце светило вовсю, девчонки ходили разодетыми почти по-летнему, и жизнь вокруг била сверкающей и яркой струёй. Игорёша спешил на встречу с японским коллегой из местного корпункта и совсем не хотел даже вспоминать про обязанности службы.

– Если вы думаете, что представляете хоть какой-то интерес для иностранных разведок, – лучше не думайте. Не надо так, это неправильно… Лично вы, если, конечно, не обладаете хоть какими-то властными полномочиями или там государственными секретами вместе с военными тайнами, никому из них совершенно не интересны. Не хотелось бы никого обидеть, но любая отдельная частичка общей человеческой массы не стоит тех усилий, которые следует направлять на саму массу в целом. – Японского коллегу явно потянуло на философствование. – Игорь-сан, дорогой, вся ваша страна не представляет для нас теперь никакого стратегического и даже тактического интереса… Разве что ресурсный: железо, нефть и всё такое. А стратегически вы ещё долго не сможете опомниться от содеянного, продолжая играть в эту вашу Перестройку и новое мышление. Из ресурсов, а не этих вот вчерашних секретов, вот лично вы можете сейчас хоть что-нибудь предложить? Думаю, вряд ли. Так за что же я должен тратить на вас наши иены? За неисполнимые и мечтательные планы ваших военных штабов? Даже вам наверняка это не может казаться серьёзным…

– Наши штабы ещё очень на многое могут быть способны!

– Не смешите меня. Семьдесят лет негативной селекции генералитета ни для кого даром не проходят… Да все эти ваши штабы и шага не сделают без команды сверху! А наверху теперь вполне вменяемые коммерсанты, и их интересуют только распродажи с выгодой. Вы, военные, просто не нужны теперь и доживаете последние сроки только потому, что вами пока некому заняться… А вот когда поделят все ресурсы, тогда-то верхи займутся и вами, потому что любые запасы – это резервный ресурс. Запасы железа ведь на флоте, включая ваши корабли, весьма значительны? Так что первыми продадут авианосцы, потом – крейсера и эсминцы с подводными лодками, а потом – и всё остальное… Торговать так торговать! Это всего лишь вопрос времени, Игорь-сан. – Японец лукаво улыбнулся, по привычке склонившись в поклоне.

Примечания