Китайская деревня на пути преодоления бедности

Тридцать лет назад деревня Чиси представляла собой совсем другую картину: у жителей деревни была тяжелая жизнь, когда «каж дая семья жила впроголодь в хижинах из бамбука». Чтобы рассказать о бедности Чиси, следует начать с деревни Сяшаньси этнического меньшинства шэ. Деревня Сяшаньси расположена ниже находящейся горной реки. Местные жители говорят: «Спереди слышится шум воды, сзади – пение птиц». Это означает, что река шумит всего в нескольких сотнях метров от обрыва, ее слышно, но трудно увидеть. Сразу за домом находится крутой обрыв. Спускающийся вниз ручей висит на полпути в гору. В такой обстановке можно представить себе все трудности жизни. Жители деревни живут в ветхих соломенных или бамбуковых хижинах, едят сладкий картофель вперемешку с дикими овощами, отцы и сыновья носят одни и те же брюки, свекрови и невестки – одни и те же брюки, не говоря уже о мебели. Здесь горный барьер, труднопроходимые дороги, что еще больше удручает жителей деревни, отсюда очень далеко до поселкового медицинского центра и нет медицинской помощи: если болезнь легкая – значит, это болезнь, если тяжелая – значит – воля богов. В этом году 70-летний господин Ли Сяньжу, живший у соседнего горного ручья, более 40 лет назад потерял жену, которая умерла в соломенной хижине дома из-за трудных родов, так и не получив медицинскую помощь.

Ван Шаоцзюй продолжал: «В то время я был заместителем директора канцелярии комитета партии уезда Фудин и руководителем отдела новостей, отвечая в основном за работу по освещению новостей всего уезда. Однажды, когда я общался с коллегами в офисе, к нам подошел сотрудник из коммуны Паньси и без обиняков заявил: “Вы, новостные организации, умеете сообщать только хорошие новости, но не плохие, разве крестьяне сейчас богатеют? Мы настолько бедны, что у нас, в деревне Сяшаньси, даже свекровь и невестка носят одни и те же брюки!” Честно говоря, я впервые услышал такую резкую критику. Я спросил его: “Неужели существует такое явление, как бедность?” Кадровый работник коммуны ответил: “А как же ей не быть? Вы увидите все сами, если поедете и посмотрите!” Тогда я колебался между тем, верить или нет, отчего твердо решил разобраться в этом вопросе полностью».

Утром 15 мая 1984 года, когда дождь закончился, Ван Шаоцзюй сел на первый рейсовый автобус из уездного города в коммуну Паньси, затем отправился пешком через горы из Паньси в деревню Чиси, а оттуда по изрезанной тропе, усеянной колючками и зазубренными камнями, поднялся в природную деревню Сяшаньси. По пути, когда он был голоден, в качестве перекуса у него была связка лепешек, купленная в придорожной лавке; когда его мучила жажда, он пил воду из горных источников по пути. Он не знал, на сколько километров простиралась горная дорога, но позже слышал, что местные жители насчитали в общей сложности 28 километров – хорошо, что в то время он был молод и силен, однако усталость была все равно неизбежна.

Вану было тяжело вести этот рассказ. Он сказал мне: «Когда я приехал в эту деревню, утопающую в глубоких лесах, я был потрясен, увидев, какие трудности и стеснение испытывают жители, у которых нет еды и даже одежды, чтобы прикрыть свои тела! Помню, как в доме одного из жителей я увидел среди бела дня молодую женщину, закутанную в рваное одеяло, и не мог не спросить ее: “Вы больны?” Она смущенно покачала головой и не ответила. В этот момент ее соседка рассказала мне, что ее семья бедна, потому у нее только одни брюки, которые она дала своей свекрови, чтобы та собирала чай в горах, поэтому сама пока не может встать с постели». Услышав это, я разрыдался. Сильнейшие смешанные чувства я испытал при виде беспомощности детей, бросивших школу и не имеющих возможности ее посещать. Видя их положение, я вспомнил свое детство, бедность и лишения. Бедные понимают друг друга. Я также узнал, что эта природная деревня – не только поселение народности шэ, но и главная деревня в старом революционном районе, где Е Фэй и другие революционеры старого поколения когда-то вели партизанские бои. До основания Нового Китая население этой деревни превышало сто человек. Но спустя 30 с лишним лет после основания Нового Китая население не только не увеличилось, но, наоборот – уменьшилось. Причина в том, что девушки в деревне спешат выйти замуж как можно дальше от этого места, а потенциальные невесты из других регионов не желают связывать себя узами брака здесь, отчего число холостяков постоянно увеличивается, лишь малая часть женщин тут способна к деторождению, – однако родить они могут не более двух. Еще большее недоумение вызывает тот факт, что в Сяшаньси нет ни одного рисового поля, где можно было бы выращивать рис, а на единственных сельскохозяйственных землях, отвоеванных у склонов и обрывов, можно выращивать только сладкий картофель, которого жителям деревни не хватает, чтобы набить желудок, и тем не менее они из года в год вынуждены сдавать продналог и зерно на реквизицию.

Солнце уже начало клониться к закату, когда Ван Шаоцзюй, как и предполагал, вернулся с тяжелым сердцем, несмотря на то, что этим ранним летом прекрасная азалия уже вовсю краснела по всей горе, однако ему было совсем не до нее. Сердце его было подобно сосуду, содержащему в себе все оттенки гнева: предки жителей деревни Сяшаньси когда-то за революцию заплатили кровью и жизнью – как можно допустить, чтобы потомки мучеников и молодое поколение жили без укрытия от дождя, одежды, воды и пропитания?! «Надо обратиться к обществу с призывом оказать им помощь в борьбе с бедностью, помочь им выйти из тяжелого положения!» – решил для себя Ван Шаоцзюй.

Когда он вернулся в уезд, была уже глубокая ночь, все звуки давно смолкли. Ван Шаоцзюй лежал в постели, ворочаясь с боку на бок. В его уме постоянно возникали образы того едкого запаха дикорастущих овощей, тощих мужчин и женщин из деревни, голые ноги детей, смущенная молодая женщина без брюк… он не мог успокоиться, не мог заснуть – страсть разгоралась в сердце. Тогда же Ван взял перо и бумагу для письма, сел за стол и начал свое письмо.

К моему удивлению, спустя 32 года Ван все еще легко способен пересказать это письмо. Он сказал: «Было около двух часов ночи, я написал письмо одним махом, почти без изменений, заголовок назывался “Надежда бедной горной деревни – проведение специальной политики для исцеления от бедности и обогащения”. В этом письме запечатлена целеустремленность старого журналиста.

«Товарищ редактор:

С момента введения системы ответственности за сельскохозяйственное производство энтузиазм большинства крестьян как никогда высок, а ситуация в сельской местности кардинально изменилась. Однако в некоторых местах, особенно в отдаленных и изолированных горных деревнях, все еще сохраняется нищета и отсталость.

В глубокой горной долине на границе уезда Фудин и уезда Сяпу в восточной части провинции Фуцзянь есть бедная горная деревня. Называется она Сяшаньси, в ней проживает 18 семей и 81 человек. Дома, в которых они живут, очень просты и ветхи, а земля, которую они обрабатывают, представляет собой бесплодные и узкие холмы с крайне низким уровнем производства продуктов питания. Из поколения в поколение они перебиваются сладким картофелем, изредка посещая рынок, чтобы купить несколько цзинь риса, которое могут позволить себе съесть лишь два раза во время Праздника весны или же для женщин после родов. Они носят лохмотья, а некоторые из них не могут позволить себе купить обувь и ходят босиком. Уровень образования крестьянства здесь еще ниже. За последние тридцать лет после освобождения здесь был только один выпускник средней школы. Понятно, что в горных районах восточной Фуцзяни еще есть деревни, где жизнь по-прежнему очень тяжела. Большинство из них до освобождения были базой Красной армии и партизан.

Для того чтобы сделать такое бедное место, как Сяшаньси, богатым, полагаться на мелкую помощь со стороны государства будет крайне неэффективно. Я считаю, что только исходя из реальной ситуации, наилучшим образом используя сильные стороны и избегая минусов, а также оказывая специальную политическую поддержку, можно коренным образом изменить бедный и отсталый облик деревни. В деревне Сяшаньси имеется более 1200 му горных ферм, поэтому можно активно развивать животноводство, разводить коз, причем каждое хозяйство будет выращивать десятки голов, и деревня может стать базой козоводства. Можно также постепенно заменить существующие кустарниковые леса смешанными лесами из пихты и ивы, одновременно посадив большое количество бамбука мосо и пальм, чтобы совместить долгосрочную и краткосрочную перспективу и повысить экономическую выгоду. Таким образом, не потребуется много времени для того, чтобы деревня постепенно обогатилась.

Для достижения вышеупомянутой цели изобилия необходимо проводить специальную политику: например, соответствующие ведомства должны быть готовы потратить определенную сумму денег на инвестиции, чтобы способствовать развитию производства, либо же соответствующие подразделения должны предоставить средства и саженцы и напрямую работать с ними над созданием овцеводческих и лесных ферм. Необходимо создать условия для внедрения талантов и технологий из чужбины, а также направлять местную молодежь для изучения культуры и технологий за пределы деревни с последующим возвращением в свои деревни для руководства производством. Кроме того, предлагается сократить или отменить обязанность государства по закупке и приобретению продовольствия. В лучшие годы вся деревня Сяшаньси имела в среднем несколько сотен цзинь грубых кормов на человека. Каждый год, после сдачи государству, свою долю часто бывает трудно получить. Жители Сяшаньси крайне хотели, чтобы туда приехали шрр.

Ван Шаоцзюй, отчетная группа партийного комитета уезда

Фудин провинции Фуцзянь

15 мая 1984 года»

В этом проникновенном письме господин Ван не только отразил реальное положение дел с бедностью в Сяшаньси, но и выразил свою озабоченность, внеся дельные предложения. Это свидетельствует как о настрое господина Вана на борьбу с бедностью, так и о его дальновидности. «Для того чтобы сделать такое бедное место, как Сяшаньси, богатым, полагаться на нерегулярную помощь со стороны государства будет крайне неэффективно. Я считаю, что только исходя из реальной ситуации, наилучшим образом используя сильные стороны и избегая минусов, а также оказывая специальную политическую поддержку, можно коренным образом изменить бедный и отсталый облик деревни…» По сути, это то, за что мы сейчас выступаем с «кроветворным» типом борьбы с бедностью с помощью промышленного производства. По сути, это и есть тот «кровеобразующий» тип борьбы с бедностью за счет промышленности, который мы сейчас отстаиваем. Однако в те времена мужество и целеустремленность Вана были, очевидно, важнее и ценнее его прозорливости.

На следующий день Ван Шаоцзюй поспешил в Фучжоу и попытался опубликовать письмо во внутреннем бюллетене провинции. Старший редактор одного из провинциальных СМИ, прочи тав письмо, бесцеремонно раскритиковал: «Сейчас, когда во всей стране на повестке дня ситуация с достатком в сельской местности, вы проливаете свет на темную сторону – нехватки еды и одежды, не это ли дискредитация “третьего пленума’’?!» Наткнувшись на такой «гвоздь», по возвращению Ван Шаоцзюй получил массу советов от коллег и друзей – не рисковать, да и у него самого в душе творилась буря, которую трудно успокоить.

Ван Шаоцзюй все-таки решил рискнуть. На третий день Ван Шаоцзюй с мыслью о попытке направил письмо о реальном положении в деревни Сяшаньси непосредственно в редакцию газеты «Жэньминь Жибао», газеты органа ЦК КПК в Пекине.

Ван Шаоцзюй не ожидал, что через 19 дней, 24 июня 1984 года, газета «Жэньминь Жибао» опубликовала его письмо на первой странице, сопроводив его комментаторской статьей «Забота о бедных районах». Голос из Чжуннаньхая в Пекине, подобно весеннему громовому раскату, пронесся по поднебесной и сразу же вызвал бурную реакцию во всех уголках страны. Благодаря этому деревня Чиси впоследствии стала называться «первой в Китае деревней по борьбе с бедностью».

Конечно, «Жэньминь Жибао», как газета органа ЦК КПК, осмелилась практично и реалистично раскрыть миру «лишений» сельских районов и разжечь огонь борьбы с бедностью в Китае. И сегодня редакционная статья «Забота о бедных» не утратила своей актуальности: «Ситуация в сельской местности Китая весьма благоприятна, наблюдается значительный рост производства и улучшение жизни крестьян, в чем мы все убедились. Идеологический принцип поиска истины в фактах требует от нас видеть и другую сторону медали, которая заключается в том, что в сельской местности все еще существуют локальные районы и небольшое количество бедных семей, где все еще существуют значительные трудности в производстве и жизни, где проблема питания и одежды для некоторых крестьян еще не решена. Показательна ситуация в бедной горной деревне на востоке провинции Фуцзянь, отраженная в сегодняшнем письме читателя этой газеты. Бедность, о которой говорится в письме, в основном характерна для старых революционных баз, районов проживания национальных меньшинств, горных районов и приграничных территорий. Некоторые из этих районов внесли большой вклад в революцию в годы войны и были должны заслужить ускоренное развитие после освобождения, получив значительную финансовую поддержку со стороны государства. Однако в течение длительного времени из-за “левого” уклона в политике историческая ситуация отсталости производства, транспорта, культуры и образования, здравоохранения, науки и техники в этих областях практически не изменилась, и многие люди все еще живут в “смутных временах” – “опираясь на фиксированную продажу продуктов питания, помощь в получении денег и кредиты для развития”. Многие люди по-прежнему живут в нищете. Призвание коммунистов – вести весь народ по пути всеобщего процветания, и если эти явления бедности сохранятся надолго, то это не только негативно скажется на устойчивом развитии сельской экономики в целом, но и станет несправедливым для людей, принесших себя в жертву революции. Проблемы, которые существуют в нескольких бедных районах, это не общие проблемы, но нам нельзя их игнорировать. Приток маленьких проблем, затянувшихся, не решаемых – чем больше их накапливается, тем вернее, при определенных условиях приводит к катастрофе. Некоторые наши товарищи, в прошлом напыщенные, занимающиеся формализмом, сообщающие хорошие новости, чтобы не сообщать о проблемах, занимаются только «глазурью на торте», не переходя к «снегу в углях», считая, что упоминание трудностей смажет общую картину благополучия и достатка. Этот недостаток, если его не преодолеть, неизбежно будет способствовать отрыву масс от реальности – слепому оптимизму, что, в свою очередь, приведет к ошибкам в работе».

На зов о помощи бедных вскоре откликнулся Центральный комитет партии.

29 сентября 1984 года Центральный комитет Коммунистической партии Китая и Государственный совет издали «Циркуляр о помощи бедным районам в скорейшем изменении их перспектив». В результате по всей стране планомерно и организованно развернулась грандиозная и длительная война по борьбе с бедностью…

«Благополучным ли был путь развития деревни Чиси?» – спросил я с некоторым беспокойством. Я знаю, что за нимб часто скры вает печали. И опять я боялся затронуть тему, которую старик Ван не хотел затрагивать.

Однако господин Ван был предельно откровенен. Он сказал с нескрываемой тяжестью: «Не так-то благополучен. Первоначальный подход и социальная забота, идея в основном одна и та же: посылать деньги, посылать вещи. Помню, как в первый раз руководители уезда вместе с начальниками отделов отправили в 22 хозяйства Сяшаньси деньги на помощь, рис, рыбу, мясо, одежду, одеяла и другие вещи. Во второй раз руководители уезда с различными департаментами отвечали за “переливание крови” в Сяшаньси: департамент по гражданским делам направил каждой семье сумму для оказания помощи на проживание; департамент продовольствия передал каждой семье мешок риса; департамент животноводства бесплатно отправил более 60 козлят и 50 длинношерстных кроликов; департамент лесного хозяйства также бесплатно отправил более 3 тысяч саженцев кедра, более 2 тысяч саженцев фруктов; департамент сельского и лесного хозяйства выделил более 2 тысяч саженцев фруктов; департамент сельского и лесного хозяйства отправил более 3 тысяч саженцев пихты, Департамент же лесного хозяйства бесплатно прислал более 3 тысяч саженцев кедра и 2 тысяч саженцев фруктов; департаменты сельского хозяйства и медицины также прислали семена лекарственных трав и материалы касательно их посадки… В то время люди надеялись, что “все силы уйдут на то, чтобы раздуть огонь сильнее”, но этого не произошло. Из-за неурожайности Сяшаньси, а также засухи и отсутствия дождей в тот год половина посаженных саженцев кедра погибла менее чем за год, а те, что выжили, не смогли вырасти достаточно высокими, чтобы стать материалом; большое количество персиковых и сливовых плодовых деревьев теснилось на сельскохозяйственных угодьях курганов “Мэймао” и “Доули”, и хотя несколько плодовых деревьев выросло, дикие обезьяны похищали их до того, как их успевали собрать. Несмотря на то, что удалось вырастить несколько плодовых, дикие обезьяны похищали их до сбора урожая. Козлят разбросали по всем хозяйствам для выращивания, так как соломенная трава в горах слишком грубая и жесткая, после еды во рту козленка обычно появлялись пузыри, затем гнойные язвы, 60 козлят так и не вырос ли; многие длинношерстные кролики также из-за отсутствия техники выращивания либо умерли от болезней, либо были унесены дикими собаками. В то время Ли Сяньжу рассказывал, что козлят и кроликов, выращенных его семьей, дважды за ночь уносили дикие собаки, и один раз их обглодали до такой степени, что осталась только груда останков. Некоторые жители деревни также посадили партию высокоадаптивных корневищных лекарственных трав, которые, как ожидалось, будут собраны, но в итоге были сжеваны группой диких кабанов».

Если «переливание крови» не является лекарством, то «корни бедности» никуда не денутся. Трудно путешествовать по дорогам, а без дорог не будет реальной «дороги из бедности». Я узнал, что к концу 1980-х годов годовой доход на душу населения в деревне Сяшаньси все еще составлял менее 200 юаней, а уровень бедности во всей деревне Чиси превышал 90 процентов. В то время Ниндэ, расположенный на востоке провинции Фуцзянь, все еще оставался одним из 18 концентрированных и сопредельных районов в стране, страдающих от бедности.

Учитывая ситуацию с бедностью в Восточной Фуцзяни в то время, местный партийный комитет Ниндэ принял торжественное обязательство «избавиться от бедности», которое сразу же запало в душу жителям Восточной Фуцзяни. Изменение мышления как прорыв к избавлению от бедности положило начало борьбе!

«В прошлом году в своей речи на “Форуме высшего уровня по сокращению бедности и развитию 2015” Генеральный секретарь Си сказал, что 25 лет назад, когда он работал в районе Ниндэ китайской провинции Фуцзянь, ему вспомнилось древнее китайское изречение: ‘’Хороший руководитель страны относится к своему народу так, как родитель любит своего ребенка, как брат любит брата, скорбит и печалится за их голод и холод, труд и страдания’’. Он говорил, что и по сей день эти слова хранятся в его сердце». Говоря об этом, старик Ван не мог скрыть своего волнения: «По поводу ситуации с бедностью в Ниндэ в то время генеральный секретарь неоднократно подчеркивал: местная бедность как понятие – не может быть “бедным”; нельзя надеяться, что страна с крупными проектами, вдруг, создаст “рог изобилия”; обращаться за помощью к другим, чтобы заранее обратиться за помощью к себе; твердо знать, что “слабые птицы летят первыми”, придерживаться принципа “вода и камень точит” …только так можно избавиться от сознания и представлений “бедности”, идя по дороге к развитию экономики в соответствии с местными условиями, чтобы бедные районы преобразились».

Чиси ждут благоприятные перемены!

Старик Ван Шаоцзюй сказал: «Говоря об изменениях в Чиси, нельзя не упомянуть двух людей. Один из них – Хуан Голай, тогдашний секретарь партийного отделения деревни Чиси, бывший одним из немногих образованных людей в деревне, посещавших в то время среднюю школу; другой – Сюй Вэньгуй, тогдашний секретарь парткома города Паньси, у которого была еще одна должность – заместитель начальника управления строительства ГЭС “Санъюань”, отвечавший за переселение жителей. 1993 год, ГЭС “Санъюань” выше по течению от деревни Чиси достигла своей цели. Началось строительство гидроэлектростанции Санъюань. В результате строительства грунтовая дорога, ведущая из деревни Чиси во внешний мир, превратилась в гравийную, по которой могли ездить грузовые автомобили. В то время у Хуана возникла идея построить дорогу от деревни, соединяющуюся с этой гравийной дорогой, чтобы сплотить воедино 14 разбросанных далеко друг от друга природных деревень. Пока уважаемый Сюй размышлял: можно ли осуществить “пересадку” подхода по переселению жителей в Чиси? Позже они столкнулись с этой проблемой лицом к лицу, и слово “переселение” вырвалось из уст, причем совершенно случайно. Но легче сказать, чем сделать! Идея переезда и переселения всей деревни достигла ушей стариков деревни Сяшаньси, а старики Шэ, прожившие там несколько поколений, были против: что делать после переселения? Что мы будем есть? То небо – не их небо, та земля – не их земля, и даже дорога – не их дорога, и негде даже их похоронить, когда они умрут! Надо сказать, что на стариков и 22 домохозяйства жителей деревни Сяшаньси произвели впечатление практическая политика и душевная искренность. На месте, где сейчас проходит главная дорога деревни Сяшаньси – новая улица Чанъань длиной 800 метров и шириной 15 метров, – в то время находилась большая бамбуковая роща, огороды и другие земли, принадлежавшие нескольким крупным семьям деревни, в основном по фамилии Ду. Летом 1993 года уважаемый Хуан от имени деревенского комитета провел переговоры со старейшинами о переселении 22 семей в деревню Сяшаньси, и в итоге они согласились продать землю по цене 2 тысячи юаней за му. В каждом доме было по два этажа, по 11 домов с каждой стороны от планировочной линии вдоль улицы Чанъань. С гор было привезено всего 80 бревен. Строительные материалы, включая гравий, цемент, пустотелый кирпич и другие строительные материалы для возведения домов, а также деньги были собраны двумя комитетами деревни Чиси и города с помощью вышестоящих властей, а дети были переведены в начальную школу Чиси. Даже кладбище, о котором беспокоились старики, правительства города и деревни приняли к сведению: могилы можно было перенести в горы за деревней. Примерно с августа 1994 года по апрель 1995 года все 22 семьи в деревне Сяшаньси были переселены. После этого в течение 20 лет в три этапа на две стороны Новой улицы Чанъань были переселены жители остальных 13 природных деревень Чиси. На сегодняшний день в центр деревни Чиси переехало более 1500 человек из 356 хозяйств, при этом в деревне в общем более 1800 человек из 408 хозяйств».

Успешный опыт переселения целой деревни Чиси быстро распространился на восток Фуцзяни. На рубеже веков полным ходом идет работа по «переселению бедных гнезд», «вырывания корней бедности» в рамках акции по искоренению бедности, на всей земле провинции Фуцзянь. К 2016 году в провинции Фуцзянь было переселено в общей сложности 1,42 миллиона домохозяйств, перевезено более 7 тысяч природных деревень, построено более 3 тысяч централизованных районов переселения различных типов.

Я беседовал с господином Ваном о Чиси, о бедности, о прошлом, о настоящем и о будущем. Дождь усиливался, а ночь становилась все темнее и темнее.

Несмотря на то, что я почти не спал всю ночь, на следующий день я все равно встал рано, ведь желание и любопытство увидеть новый Чиси уже развеяли сонливость. Когда я приехал в деревню Чиси, чистота и порядок в деревне, старые и новые дома, моральный дух жителей вызвали у меня стойкое ощущение, что жизнь людей здесь значительно улучшилась, и они должны жить в достатке.

Деревенские улочки и старинные здания с национальным колоритом старых улиц неспешно рассказывают мне о ее истории; в Выставочном зале по борьбе с бедностью в Чиси я остро ощутил суть сложной трансформации горной деревни… Да, изменения в деревне Чиси – это микрокосм усилий Китая по борьбе с бедностью за последние 30 с лишним лет, а также микрокосм китайского сельского строительства и развития.

У меня есть ощущение, что путь от деревни Чиси до деревни Шибадун, а затем от деревни Шибадун до деревни Чиси – это не просто дуэт двух горных деревень, ведь их упорство и настойчивость, их новаторство и инновации соединили эти две горные деревни в «радужный мост» для борьбы с бедностью в Китае. И все больше и больше мостов будут соединять деревни друг с другом, в конечном итоге приводя нас на дорогу благосостояния и счастья!