Красная жатва и другие истории

– И какие же преступления предстоит раскрыть нам? – поинтересовался Микки.

– Я хочу, чтобы ты занялся Питом Фиником, а Дик возьмет на себя Лу Ярда. И действуйте так, как действовал я, – не давайте им спуску. Мне кажется, эта парочка попробует заставить Нунена отстать от Сиплого. Как поведет себя Нунен, сказать трудно. Он ведь хитрый как черт. К тому же за брата отомстить хочет.

– Заняться этим Фиником – дело нехитрое даже для такого дурака, как я, – сказал Микки. – Я все понимаю, кроме двух вещей: чем ты тут занимаешься и с какой целью?

– Начнешь с того, что сядешь ему на хвост. Мне необходимо вбить клин между Питом и Ярдом, Ярдом и Нуненом, Питом и Нуненом, Питом и Тейлером или Ярдом и Тейлером. Если это получится, они сами перережут друг другу глотки, избавив нас от лишних хлопот. Первым делом надо поссорить Тейлера и Нунена. Если это нам не удастся, мы провалим всю операцию.

За деньги Дина Брэнд подкинет мне новые сведения об этой компании. Но судить их, какие бы преступления за ними ни числились, не имеет никакого смысла. У них в судах свои люди, к тому же на судебное разбирательство у нас с вами нет времени. Если Старик пронюхает, чем я тут занимаюсь, а нюх у него отличный, он засыплет нас телеграммами, требуя объяснений. Чтобы замять подробности, мне необходимы результаты. Поэтому нам с вами нужны не улики, а взрывчатка.

– А как быть с нашим уважаемым клиентом, мистером Элихью Уилсоном? – спросил Микки. – С ним ты как собираешься поступить?

– Можно либо разорить его, либо силой перетянуть на свою сторону, – сказал я. – Меня устраивают оба варианта. Ты, Микки, снимешь номер в отеле «Берс», а Дик может жить, скажем, в «Национале». Держитесь порознь и, если не хотите, чтобы меня выгнали, поскорей беритесь за дело, пока сюда не нагрянул Старик. Вы меня поняли? Тогда у меня все.

Я дал им имена, адреса и устные характеристики всех, кого только мог: Элихью Уилсона, его секретаря Стэнли Льюиса, Дины Брэнд, Дэна Рольфа, Нунена, Макса Тейлера (Сиплого) и его телохранителя Джерри, миссис Уилсон, дочери Льюиса (в прошлом секретарши Дональда Уилсона), а также Билла Квинта, профсоюзного активиста, бывшего дружка Дины.

– А теперь за работу, – сказал я. – И учтите, в Бес-вилле действуют только те законы, которые вы сами для себя устанавливаете.

На это Микки ответил, что прекрасно может обойтись и без законов. А Дик сказал: «Пока». С этим они и ушли.

Позавтракав, я отправился в полицию.

Нунен окинул меня мутным взором, как будто не спал всю ночь. Румянец на его лице на этот раз отсутствовал. Правда, он, как всегда энергично, стиснул мне руку и выдал привычный набор любезностей.

– От Сиплого что-нибудь слышно? – спросил я по окончании торжественной части.

– Кое-что есть. – Он взглянул на часы на стене, а потом на телефон. – Жду звонка с минуты на минуту. Садись.

– Кто еще сбежал?

– Всех поймали, на свободе только Джерри Купер и Тони Агости. Джерри – правая рука Сиплого, а итальяшка тоже из их банды. Это он после бокса метнул нож в Айка Буша.

– А кто-нибудь еще из банды Сиплого сидит?

– Нет, их было всего трое, если не считать Бака Уоллеса, которого ты ранил. Он в больнице.

Шеф опять перевел глаза с настенных часов на наручные. Было ровно два. Он повернулся к телефону. Телефон зазвонил. Шеф схватил трубку:

– Говорит Нунен. Да… Да… Да… Хорошо.

Швырнув трубку на рычаг, он сыграл бравурную мелодию на перламутровых кнопках вмонтированного в стол пульта, и кабинет наполнился полицейскими.

– Отель «Сидер-Хилл», – объявил шеф. – Ты, Бейтс, со своим нарядом поедешь со мной. Терри ударит сзади. Заедешь на Бродвей и по дороге подберешь всех постовых – собственными силами на этот раз нам не обойтись. Ты, Даффи, возьмешь на Юнион-стрит своих людей и поедешь в объезд, по старой дороге. Макгроу останется здесь. Собирай всех, кого сможешь, и посылай нам вдогонку. Выполнять!

Он схватил шляпу и тоже бросился вон из кабинета, на бегу гаркнув мне через толстое плечо:

– Поехали с нами. Не пожалеешь!

Я последовал за ним в гараж, где уже ревели моторы нескольких полицейских машин. Нунен плюхнулся на сиденье рядом с водителем, а я и еще четверо разместились сзади.

Полицейские рассаживались по машинам. Приводились в боевую готовность пулеметы, раздавались винтовки, короткоствольные крупнокалиберные карабины, патроны.

Первой, рванувшись с места так резко, что мы все дружно лязгнули зубами, отъехала машина Нунена. Чуть не врезавшись в дверь гаража и не передавив разбежавшихся в разные стороны прохожих, мы съехали с тротуара на мостовую, чудом увернулись от летевшего навстречу грузовика и, включив на полную мощь сирену, понеслись по Кинг-стрит.

Пренебрегая правилами дорожного движения, насмерть перепуганные водители шарахались от нас направо и налево. Ехать было весело.

Обернувшись, я увидел, что за нами следует вторая полицейская машина, а за ней поворачивает на Бродвей третья. Нунен пожевал погасшую сигару и буркнул шоферу:

– Поддай газу, Пат.

На полном ходу Пат объехал малолитражку, за рулем которой застыла какая-то перепуганная дама, виртуозно проскочил – да и то благодаря лакированной поверхности нашего автомобиля – в узкое отверстие между трамваем и бельевым фургоном, а затем заметил:

– Поддать-то можно, да боюсь, тормоза откажут.

– Вот и хорошо, – откликнулся сыщик с седыми усами, который сидел слева от меня, но уверенности в его голосе я не почувствовал.

На окраине машин стало меньше, зато испортилось шоссе. В течение получаса наш лимузин прыгал по ухабам, а мы то и дело садились друг другу на колени. Последние десять минут ехали по такой разбитой дороге, что при каждом толчке слова Пата о тормозах все глубже врезались в память.

Наконец мы остановились у ворот с обшарпанной вывеской, где когда-то, пока не перегорели лампочки, светилась надпись «Отель Сидер-Хилл». Футах в двадцати от ворот над кучей мусора возвышалось покосившееся, выкрашенное в ядовито-зеленый цвет деревянное здание придорожной гостиницы. Входная дверь и окна были закрыты, кругом ни души.

Нунен вышел первым, мы – за ним. Вторая машина показалась из-за поворота, подъехала и тоже выгрузила людей и оружие.

Нунен командовал.

Трем полицейским было приказано разделиться и обойти вокруг здания. Еще трое, в том числе пулеметчик, остались у ворот. А все остальные, ступая по консервным банкам, бутылкам и старым газетам, двинулись к входной двери. В руках усатого сыщика, который в машине сидел рядом со мной, был топор. Мы поднялись на крыльцо.

Из-под карниза вырвался огонь, и раздался грохот.

Усатый замертво упал на топор.

А мы бросились врассыпную.

Я побежал за Нуненом. Мы легли в придорожную канаву у ворот. Канава была такой глубокой, что в ней, согнувшись, можно было стоять.

Шеф волновался.

– Вот повезло! – радостно воскликнул он. – Он здесь, как пить дать!

– Стреляли из-под карниза, – сказал я. – Неплохо придумано.

– Никуда не денутся! – бодрился шеф. – Мы этот домишко с землей сровняем. Даффи должен сейчас с другой стороны подъехать, а там и Терри Шейн придет на подмогу. Эй, Доннер! – крикнул он полицейскому, который выглядывал из-за валуна. – Обеги здание кругом и передай Даффи и Шейну, чтобы они, как только приедут, открывали огонь. Где Кимбл?

Сидевший за валуном показал большим пальцем на дерево сзади. Из нашей канавы видна была только его верхушка.

– Скажи ему, пусть устанавливает свой станок и бьет по дому, – приказал Нунен. – Целиться надо пониже, прямо по двери и окнам – чтоб наверняка.

Сидевший за валуном исчез.

Забыв об опасности, Нунен расхаживал по канаве во весь рост, что-то кричал и жестикулировал.

Потом он присел на корточки, дал мне сигару и закурил сам.

– Все будет в порядке, – самодовольно заметил он. – У Сиплого нет шансов. Ему не уйти.

Стоявший под деревом пулемет, захлебываясь, дал пробную очередь – восемь-десять выстрелов, не больше. Нунен ухмыльнулся и пустил колечко дыма. Теперь пулемет строчил не переставая, изрыгая свинец, словно маленькая фабрика смерти. Нунен пустил еще одно колечко и сказал:

– Теперь им хана.

Я согласился. Мы стояли, откинувшись на глиняную насыпь, и курили, а вдалеке тем временем заговорил второй пулемет, за ним третий. Пулеметная трескотня перемежалась одиночными пистолетными и винтовочными выстрелами. Нунен одобрительно кивнул и сказал:

– Я ему не завидую. Уж лучше целую вечность жариться в адском пламени, чем пять минут под таким огнем.

Прошло пять минут, и я предложил взглянуть, что осталось от противника. Я подсадил Нунена, а затем вылез из канавы сам.

У придорожной гостиницы был такой же нежилой и, пожалуй, еще более затрапезный вид. Изнутри не стреляли. Вся наша канонада осталась без ответа.

– Что скажешь? – спросил меня Нунен.

– Не исключено, что кто-то отсиживается в подвале.

– С этими мы разделаться успеем.

Он достал из кармана свисток и оглушительно свистнул. Затем замахал толстыми ручищами, и пулеметный огонь стал потихоньку стихать. Пришлось довольно долго ждать, пока выстрелы смолкнут.

Мы вышибли дверь.

Пол по щиколотку был залит спиртным, виски все еще струилось из пробитых пулями коробок и бутылей, которыми были заставлены почти все комнаты.

Покачиваясь от винных паров, мы обошли весь дом, но обнаружили лишь четыре трупа. У всех четверых были смуглые лица и рабочие комбинезоны. Двое были буквально изрешечены пулями.

– Пусть лежат, – распорядился Нунен. – Выходим.

Голос у него был бодрый, а вот лицо, на которое случайно упал свет фонаря, побелело от страха.

Уговаривать нас не пришлось, хотя я у выхода задержался, раздумывая, не прихватить ли в качестве трофея бутылку виски.

В это время у ворот с мотоцикла слез полицейский в форме защитного цвета. Еще издали он прокричал:

– Первый национальный банк ограбили!

Нунен грубо выругался и прорычал:

– Обманул нас подонок! Всем в город!

Все, кроме тех, кто ехал с шефом, бросились по машинам. Двое вернулись к дому и подобрали усатого.

Нунен покосился на меня и сказал:

– Каков фрукт, а?

Я промычал что-то неопределенное, пожал плечами и неторопливо двинулся к той машине, где за рулем сидел Пат. Повернувшись спиной к дому, я о чем-то заговорил с ним. О чем – не помню. Вскоре подошли Нунен и остальные полицейские.

Последнее, что я увидел, когда мы поворачивали за угол, был язычок пламени, вырвавшийся из открытой двери придорожной гостиницы «Сидер-Хилл».

Примечания