Язык Ветра. Запрещенная организация

– На самом деле так сделать будет даже лучше.

Все семеро участников собрания удивились.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Карей.

– Дай мне чертежи… – попросил Леден у Райзгака.

– Тебе разрез, первый корпус или… – уточнял здоровяк.

– Самый большой. Где видно всю территорию.

– Ага, общий и генплан…

Райзгак передал чертежи по кругу. Бумага зашелестела.

– А… Не помните. Они в единственном экземпляре.

Постревожился он, когда Йиви небрежно передала чертежи Джусе. Та прислушалась и аккуратно передала их Карею, и уже ему пришлось чуть встать, чтобы дотянуться до Ледена.

– Ты что-то придумал? – спросил брюнет, протягивая бумаги подростку.

Кивнув, Леден взял чертежи.

– Думаешь, у нас может быть больше времени? – уточнил Райзгак, пытаясь найти что-то на других чертежах, разворачивая их один за другим, прям на коленях. – Что именно тебя задело?

В ответ молчание. Йиви была раздражена.

– Леден, долговато ждём, не думаешь?

Он оторвал взгляд, чтобы одарить её невозмутимостью, и вновь вгляделся в чертёж.

– Это место… – он ткнул на правый верхний угол чертежа, где был закрашенный чёрный квадрат.

– А… Это цитадель, – пояснил Райзгак.

– Он для больших шишек? – спросил Леден

Все пристально пытались уловить витающую в воздухе мысль.

– Так точно, – кивнул Райзгак, – но что…

– Насколько больших, – перебил его Леден.

– Для начальника, генералов… Я думаю для любых офицеров, на случай если какой переполох…

– Если бы сенатор оказался в Маар, как думаешь, – Леден развернул чертёж и демонстративно для всех указал пальцем на цитадель, – он бы тоже прятался здесь?

Райзгак, не понимая общего хода мысли, молча кивнул.

Элео подошёл к костру, переступая бревно, на которое вот-вот сядет.

– Может, хватит томить? – взорвалась Йиви. – Мальчишка, – обратилась она к вновь пришедшему Элео, – твой друг корчит из себя навесь кого. Гения или как это…

– Ну-ну, не стоит так беспокоиться, – утешила её Джуса.

Элео попытался отыскать хоть долю объяснений, в глазах Ледена, но тот был вне зоны действия.

– Не стоит держать нас в дураках, нассих! Какой план?! Почему мы обсуждаем вторжение в Маар, если абсолютно не имеем никаких представлений о том, как это сделаем?

Лучезарная встала, разыгрывая мини-театр.

– Здравствуйте, нам нужны все заложники. А, зачем?.. Нет, что вы, какие родственники… Просто у нас дел лишних нет. Мы заберём всех и уйдём, ладно? – закончив кривляться, она села – Так вы себе это представляете?

– Спасаем людей, потому что нечем заняться? – пробубнил Элео с тревожной миной.

– Не бери в голову, – махнул рукой Леден, сидящий рядом.

Элео это не помогло.

– Да нет же. Мы спасаем людей, потому что это справедливо. Они не должны работать там.

– И это не благотворительность, – добавил Леден, опережая мысли недовольной Йиви. – Это наша визитная карточка к свободе.

Только Йиви открыла рот, как Элео настолько грозно, насколько вообще он мог, продолжил:

– Мы не будем ни у кого спрашивать о визите в Маар или одалживать людей, – поймав момент, его речь больше не казалась наивной, но напротив, слова налились силой. – Мы въедем на поезде внутрь комплекса тюрьмы, соберём всех заключённых и выедем обратно. Всё предельно ясно, разве нет? – искренне сказал юноша.

– подумали все. Это безумие 

Семеро переглянулись. Выразить общее мнение решил Карей.

– Позвольте мне прояснить всё ещё существующие вопросы. Если мы заявимся в Маар на поезде, какие у нас есть планы для конспирации? И как мы собираемся противостоять сотням стражей, если нас раскроют?

– Мм, верно, – издал Райзгак, в ожидании.

– Я полагаю, что вы уже учли это, достопочтенный, – Карей передал эстафету Элео, однако сам знал план.

Юноша одобрительно кивнул и с азартом в глазах начал пояснять, параллельно выставив руки вперёд, дирижируя ими в такт к словам. Такая привычка заразилась у него от Ледена:

– В назначенный момент, когда старшие офицеры соберутся в цитадели…

– Погоди… – вмешалась Йиви, оборвав нить грации, за которую уцепился монарх. – Какой ещё момент? – её лоб морщился, а глаза испытующе ожидали ответа.

– Карей принесёт генералам весточку о том, что к ним едет монарх, – легко констатировал Элео, – И вот тогда-то мы въедем в Маар. Нам не придётся ломать мост или что-то вроде того, потому что нам проложат все маршруты сами стражники…

– Мы что, полезем на рожон? – вновь перебила Лучезарная. – А я всё ждала, когда же он начнёт объяснять конспиративную часть плана. А её вон, оказывается, и нет!

Леден смирно пояснял:

– Если мы хотим пробраться к Маар незамеченными, то не сможем провести в поезде свой инвентарь. Нас, как пассажиров не пустят. По документам мы ни одного поста не пройдём. А самое главное, мы не сможем провезти цельный поезд до Маар. По правилам, ещё на Святых Источниках открепляются все вагоны, кроме пяти. Нам же нужны все вагоны. К тому же у нас нет столько времени, сколько требуется для проработанной конспирации.

– подумал Райзгак, будучи реалистом. Действительно, проработать и учесть все мелочные детали не так-то просто 

– Маар особо охраняема. И, попросту говоря, идея проникнуть туда незамеченными – почти что небылица, – говорил Леден. – Поэтому из их самого главного достоинства мы оборачиваем выгоду в свою пользу. Задолго до того, когда наш поезд достигнет Маар, до офицеров дойдёт информация о вторжении. Осознавая своё очевидное преимущество во времени, они будут вынуждены собрать экстренное заседание, чтобы обсудить свой ход действий.

– Откуда такая уверенность, что всё будет так, как ты говоришь? – поинтересовалась Йиви.

– У них нету протокола на случай, если к ним добровольно заявится монарх, – с насмешкой ответил Леден.

– Откуда знаешь?

– А сама подумай. Это из ряда вон выходящее. Они бы с радостью привезли монарха на каторгу, но им никогда не поймать его живым и уж тем более не довести добровольно.

– И вот тогда-то мы и замуруем их в цитадели. В этом и будет заключаться роль Карея.

– Я сомневаюсь, что на собрание соберётся больше десяти – двадцати, угрожающих нам стражей, – подметил Арчек. – И если и…

– Нам нужны только те, кто будут на совете, собранном по такому случаю, – оборвал его Леден.

– Я понимаю это, брат – отвечал Арчек, стараясь миновать жёсткость собеседника, – я лишь хочу сказать, что лохеия Маар даже и наполовину не состоит из таких стражей, с которыми в подобных ситуациях регламент или авторитет может вынудить старших офицеров советоваться. Вот запрём мы там даже сотню, куда деть ещё тысячу? Вопрос как бы вот в этом. А так план, конечно, звучит хорошо, чуть поработать над ним, и всё будет!

– Да, – сказал Леден, давая понимать всем своим недовольным видом, что абсолютно осознаёт сырость плана. – Собственно для такой проработки вы тут и собрались.

Леден всегда всё знал лучше всех, и Арчек делал скидку, осознавая характер мнимого гения. Поскольку Арчек был крайне эмпатичен, ему приходилось совать множество лишних слов для смягчения своих предложений, чтобы Леден ни в коем случае не посчитал их за упрёк и уж тем более за напыщенность и конкуренцию. Леден не любил, когда ровесники учили его. Он всегда всё знает лучше всех.

– Заперев мозг всей лохеии, мы получаем доступ к остальному телу, – медленно констатировал Леден. – И это ещё одно преимущество, которое мы выигрываем за счёт их превосходства.

– Обезвреживаем пешек, вынимая королей… Недурно… – искренне оценил Райзгак.

– Если весть дойдёт до них задолго до прибытия, то как же мы сумеем удерживать офицеров взаперти во время всего хода диверсии? – поинтересовался Арчек.

Разглядывая чертежи, Райзгак указал на чёрный квадрат вверху комплекса Маар.

– В цитадели. Мы запрём их в их же собственной буферной зоне…

– Правильно, – подметил Леден. – И это ещё одно достоинство Маар, которое обернётся против них. Цитадель.

– Место, предназначенное для больших шишек, – подхватил Элео, – в том числе и для членов сената, которые обязательно должны прибывать туда время от времени. Крепость внутри крепости. Она защищена, особенно прочной и гладкой стеной, по которой ни взобраться, ни пробиться.

– Самое главное – сделать всё чётко по таймингу, – подвёл итог Леден. – Обезвредить крысу. За тридцать градусов до вторжения пустить дезинформацию о прибытии монарха. Собрать всех офицеров в цитадели, начать совещание и запереть их там. За десять градусов до въезда всё должно быть готово.

Карей одобрительно кивнул.

– Где нам с Эбвэ нужно вас ждать?

– Эбвэ сообщит о крысе заранее, и твоей задачей будет запереть её в карцере, – уточнил Леден. – Крайний срок на определение крысы будет перед обедом в смену диверсии, в то же время её необходимо сразу и изолировать. Из карцера не будет доступа к внешнему миру. Он расположен глубоко под землёй, окружённый подземными водами, – Леден кинул взгляд на Райзгака и тот развернул чертёж.

На чертеже был изображён вертикальный разрез Маар: от верхней точки главной башни (которая образовывала угол достроенных стен цитадели), разрез уходил к фундаменту, таким образом, можно было разглядеть низ башни, где размещалось подземное пространство, заполненное водой. И только узенький, как трубочка, путь, горизонтально протягивался внутри подземных вод. Это и было потайное пространство с карцерами.

– То есть карцер, по-вашему, сможет выдержать неофита? – уточнила Йиви.

– Неофит, окажись он в карцере – становится оторванным от внешнего мира, – пояснял Леден. Он указал на подземные воды на чертеже. – Вот, это подземная река. Она занимает почти всё пространство под скалой, на которой стоит комплекс. Мало того, там присутствует течение. И только один пролёт ведёт вниз – иначе говоря, никакого сообщения с внешним миром.

Леден указал на вертикальный спуск, тянущийся от верха стены цитадели к самому низу чертежа.

– И что там? – спросила Джуса.

Райзгак изменился в лице. Его лоб нахмурился.

– Капсулы метр на метр, – заключил он, – в которые ссылают провинившихся преступников.

– То есть, – говорила Йиви, в нотках голоса были слышны щекочущиеся нервы, – неофит – человек, который подобно монарху, способен управлять природой и воздействовать на законы мира, – почти по слогам говорила она. – Если его запереть глубоко под землёй, то всё будет лучше некуда? Я правильно поняла, вы рассчитываете, что он не воспользуется там своей силой, чтобы выбраться из карцера? Или в чём идея…

– Алийцур, которым наделены неофиты – это совсем не управление мирозданием. Но вмешательство в течение гармонии. Они воруют вектор жизни, вектор самой Гармонии. Они алийцурят хал – деструктируют, вносят хаос, – начал Карей, пытаясь пристыдить гордую самохвалку, которая так же, как и он, была кабальеро, пусть только начинающим, но уже позволяла себе некорректные высказывания в сторону монархов. – Ди-Рио, не могли же вы забыть, что нет другой воли, кроме  – совершенной мечты Эмета, к которой стремится весь рок событий, соединившись в едином векторе… – обратился он к ней, используя в речи фамилию её монарха, с приставным «ди», которое напрямую отсылало к статусу кабальеро в монаршем доме. хаима

Йиви покраснела:

– Ты учить меня вздумал?!

– Вы сами присягнули на вассалитет или вас заставили? – обличающе заключил он, в своей невозмутимой манере.

– Да кто мог меня заставить! Ты! Жалкий…

– Тогда соответствуйте вашей клятве. И держитесь Иуриса, хотя бы в вопросах чинопочитания.

Лучезарную разрывало напополам. Кровь кипела.

Все вокруг слышали, как её пристыдили. Когда кому-то удавалось такое, ей хотелось решать дела расправой. Однако Карей был слишком опасен, так что критическое мышление в ней всё же перебороло звериный инстинкт, и позволило смириться с позором.

– Вы только взгляните, какой идеальный северянин нашёлся! – завершила она своё возмущение, так чтобы и самой не остаться в дураках. Во всяком случае, так казалось ей, и того было достаточно.

Карей не обратил внимания на вызов блондинки, но перешёл к пояснению изначального вопроса, к которому, вообще-то, и так собирался приступить, минуя нравоучения, которые по вынужденному долгу, озвучил перед оступавшейся кабальеро.

– Вопрос в чём: если неофит окажется в карцере, как это поможет его обезвредить, так?

Джуса покивала, обозначив этим изначальный вопрос Йиви.

– Конечно, мы не можем заранее предположить, в чём именно заключаются способности отдельного неофита. Равно, как и у каждого монарха есть своя предрасположенность к навыкам управления мироздания. Однако, заключив его в карцере, мы лишаем его взаимодействия с внешним миром. Опережая выводы, скажу, что да, есть вероятность, что он выберется оттуда, даже при всех наших усилиях, отрезать карцер или затопить коридоры. Если его могущество в алийцуре окажется слишком велико, возможно, не нам с ним тягаться. Но мы ставим все карты на то, что он останется в карцере по доброй воле, в качестве своего же спектакля, который сам и разыгрывает. Он играет роль обычного заключённого. И мы подстроим всё, чтобы он поверил в то, что провинился. Его заточат в карцер, а в это время наверху начнётся диверсия. Глубина карцера – сто пять и пять метров. Грунт – монолитный кварц, обогащённый прочными соединениями микромира. Если мы замуруем выход из карцера – мы обеспечим полную изоляцию от неприятеля. Даже будь он одним из бессмертных, плану нашему он не помешает.

Леден одобрительно отозвался о разъяснениях Карея, и лишь вновь добавил:

– Если мы однажды и правда решимся на это безумие, то всё должно работать как часики.

– Да, – согласился Элео. – Время – наш главный союзник.

– Это не составит труда, – уверенно кивал Карей.

Он покосился на Эбвэ. Лучше него никто не подойдёт под эту роль, однако он единственная шаткая переменная во всём плане. Если в чём и могут возникнуть сложности, пожалуй, крайнего искать не придётся…

Брюнет тяжело вздохнул.