Красное и белое

Однако, заданий было столько, что времени свободного не оставалось. Бывалые люди из старшекурсников говорили, что это явление временное. К третьему курсу студент уже свободно успевает все: и учиться, и амуры крутить… А пока я был еще на первом курсе, и мне было не до амуров. Успеть бы выполнить все задания, да летнюю сессию сдать прилично, чтоб без стипендии не остаться.

Ну, это у меня так. А вот Василий, друг мой, похоже, уже созрел, для полнокровной студенческой жизни, поскольку увидел я его гуляющим под руку с Эльвирой Набель, моей бывшей пассией. Сначала этой встрече не придал значения, одноклассники ведь… Но потом встречал еще, да и сон давний не забылся. Но Василия ни о чем спрашивать не стал. Дело не мое. У самого-то меня никаких чувств не шелохнулось. Только возникла странная мысль. Вот обе мои бывшие пассии: Римма и Эльвира, как-то очень быстро обзавелись другими кавалерами, а я один как перст. Но поскольку никакой ревности в себе не почувствовал, к Василию с вопросами приставать не стал.

Приближалась зачетная неделя, а за ней экзамены за второй семестр. У меня дела с учебой шли хорошо, в отличие от многих моих одногруппников. А потому я иногда позволял себе просто валяться на диване и предаваться разным мечтаниям… Василий заявился в гости совершенно неожиданно. Нет, мы, конечно, не заморачивались приглашениями в гости, и любой из нас мог появиться в любое время, и никаких вопросов ни у кого не возникало… Но чтоб накануне зачетной недели… Я, разумеется, провел его в комнату, бывшую Софьину, а теперь мою. Васька сразу перешел к делу.

– Слушай, Матвей, – сказал он, как-то по девчачьи потупясь, – наша экспедиция уходит десятого июня, а сессия до двадцатого. Надо бы сдать экзамены досрочно.

Если честно, то я уже сам думал о досрочной сдаче, только смысла в этом не видел. Но теперь появился смысл, значит, можно идти в деканат за допуском, но сначала надо договориться с преподавателем.

– Да не вопрос, – сказал я Василию. – Я нынче в передовиках хожу, завтра же возьму допуск на досрочную сдачу. Можно успеть даже раньше десятого закончить сессию… Слушай, а куда хоть мы отправляемся? Надо ведь как-то экипироваться. Если на северный полюс, то надо одежду теплую приготовить, а если в Африку, то наоборот…

– Да нет, – радостно ответил Васька. – Нам гораздо ближе, точка на карте где-то в районе Саянского хребта…

– Это же горы, – удивился я.

– Ну да, горы, – согласился Василий, – но не такие скалы, как в кино. За экипировку не думай, нам все дадут…

Дальше Васька заторопился домой, наверное, боялся, что я начну его об Эльвире спрашивать. Но у меня намерений таких не было, а вот о будущей экспедиции расспросить хотелось. Ну, что вот так с бухты-барахты идти не знамо куда, не знамо за чем. Хотелось подробностей, но Василий убежал, ничего не поделаешь. Да может так лучше, а то еще подумает, что испугался…

Я уже совсем собрался было домечтать романтическую историю о приключениях графа де ля Фруа в средневековье, Васькин приход сбил с мысли. Даже не сбил, а наоборот пробудил к реальной жизни. Надо подготовиться к досрочной сдаче экзаменов, да и экспедицию в горах надо продумать. Правда, Васька сказал, что нам там дадут спецодежду, но я не любил одежду с чужого плеча, уже кем-то ношенную.

Короче, дальше время полетело быстро: зачетная неделя, потом договаривался с преподавателями о досрочной сдаче экзамена в компании таких же, как я, торопыг. Василий занимался тем же самым, мы с ним даже иногда пересекались. В итоге сессию я сдал даже лучше чем зимнюю. Почему-то преподаватели любили досрочников.

Василий снова явился ко мне уже девятого июня и объявил, что билеты на поезд куплены, и мы встречаемся на вокзале завтра в десять утра. Больше он опять ничего объяснять не стал и быстро ретировался, сославшись на занятость. Я собрал свой старый рюкзак, с которым когда-то ездил на школьную отработку. Мать напекла в дорогу пирогов, начала задавать вопросы: до какой станции едем, я сказал, что до Красноярска, поскольку Саяны где-то там… Отец дал пять рублей в дорогу и сказал:

– Ты там будешь на полном обеспечении, а эти деньги так, на всякий случай.

Я в столь дальние края еще не ездил и понимал, что НЗ лишним не будет. К десяти утра следующего дня уже был на вокзале, ожидая увидеть веселую компанию бородатых мужиков – геологов. Однако меня встречал только Васька. Я удивленно уставился на него.

– А где остальные… геологи?

– Остальные нас ждут на месте, – бодро ответил Василий и вручил мне пять рублей. – Это командировочные на два дня.

Дальше мы путешествовали вдвоем с Василием, но до Краснаярска не доехали, сошли на какой-то станции сели на поезд в Абакан. Этот небольшой городок, я даже рассмотреть не успел, снова сели на поезд до станции Даргол, но в этот раз ехали не долго.

– Василий, – хмыкнул я, – мы что, следы заметаем? Может нас завербовали по шпионским делам?

– Вот сразу видно, что ты в экспедициях никогда не был, – снисходительно ответил он. – Геологи лазят в такую тьмутаракань, что тебе и во сне не присниться. Видишь горы кругом? Большинство полезных ископаемых в горах, белнадон, например…

Я с Васькой спорить не стал, сам-то он геолог еще тот… Нахватался где-то умных слов… Тут вдруг меня осенило. Отец-то у Эльвиры Набель – горный инженер… Геолог. Вот откуда у Васьки познания, и экспедиция эта организована при его участии, может он вообще, начальник. А Элька-то, небось, уже там, на месте нас дожидается… Где она учится я, честно говоря, не знал. Да уж… прошла любовь, завяли помидоры. А вот у Василия, похоже, любовь только началась, и ничего еще не завяло.

Вышли мы на маленькой станции. Васька головой покрутил туда-сюда и повел меня по кривой улице в сторону громоздившихся гор.

– Ты был тут хоть раз? – спросил я его, хотя и спрашивать не зачем. Сразу видно, что идет по абрису.

– Не был, – рассеяно ответил Василий.

Между тем, привел он точно в то место, где нас ждали. На небольшой площадке стоял вертолет, а возле него стояли три мужика и смотрели в нашу сторону. Василий, увидев их, сразу заулыбался. Значить все идет по плану. Один мужик, одетый в комбинезон, сразу залез в вертолет, а два других подошли знакомиться. Один назвался Петром, другой – Иваном. Мы с Василием тоже представились по всей форме, как положено. Вертолет был загружен какими-то ящиками, но для нас тоже нашлось местечко. Мы вчетвером сидели в салоне, а в кабине колдовали над множеством кнопок, переключателей и рычагов два пилота. Двигатель загрохотал и мы взлетели. Я пытался разглядеть в иллюминатор окружающий ландшафт, но ничего толком не увидел. Вернее увидел, конечно, мелькавшие облака, горы, лесок, но единого представления не сложилось. Летели чуть больше часа, по здешним меркам недолго. Приземлились на небольшом пятачке… Ну сравнительно небольшом. Впереди была скала, позади обрыв, справа лес, слева редколесье.

Нас, конечно, встречали… семейство Набель: мать, отец и Эльвира. Она сразу же подбежала к нам, мне протянула руку, а Василия чмокнула в щечку. Васька сразу сомлел, а я просто пожал ей руку. Ну вот, в отношениях все точки над «и» расставлены. У меня никаких чувств не шелохнулось, вот если бы тут оказалась Римма… наверно бы взревновал. В общем, я пошел знакомиться с родителями Эли, хотя заочно мы уже были знакомы. Мать звали Елена Леонидовна, а отца – Роман Сергеевич. Неподалеку от скалы стояла большая палатка, куда Петр и Иван уже начали перетаскивать ящики из вертолета. Рядом с большой палаткой, стояли еще две маленькие – жилые. Теперь все стало на свои места, мы с Василием стали помогать вытаскивать ящики. Транспортное средство задерживать нельзя.

Мы перенесли ящики в большую палатку, а свои вещи в маленькую, которую Роман Сергеевич определил нам с Васькой под жилье. Петр и Иван «квартировали» вместе с нами, а семейство Набель занимали другую палатку.

– Медицинские справки у вас имеются? – спросила меня Елена Леонидовна.

Мне осталось только руками развести. Даже в голову не пришло. Я взглянул на Василия, тот пожимал плечами.

– Понятно… – вздохнула Елена Леонидовна. – Идемте за мной.

Она вошла в большую палатку. Там в закутке стоял стол, на котором стояли какие-то препараты и лежал фонендоскоп.

– Раздевайтесь до пояса, – продолжила она.

Мы беспрекословно повиновались. Елена Леонидовна вначале внимательно осмотрела нас, заставила высунуть язык, повернуться кругом, присесть, а потом надела фонендоскоп и прослушала нас. Я уже вспомнил, что Эля говорила: ее мама – врач педиатр. Я не стал острить по этому поводу (насчет нас с Васькой, младенцев). Ведь в полевых условиях, даже зубной техник – врач универсал.

А женская часть экспедиции, действительно универсалы. Их основная обязанность – кормить рабсилу. Рабсила – это не только мы с Васькой, но и остальной мужской состав нашей экспедиции. Первый день был ознакомительный: начальник, Роман Сергеевич провел с нами инструктаж. Присутствовали только мы с Василием, остальные уже были проинструктированы. Ничего интересного он нам не сказал, только напирал на то, чтоб мы беспрекословно выполняли указания старших товарищей, к которым и поступаем в распоряжение. Единственное, что меня удивило, это категорическое запрещение, когда будем работать в поле, брать что-либо в рот. Вообще ничего не пробовать, никаких ягод, плодов, даже воду пить только из фляги, которую нам выдадут. Он объяснил это тем, что места тут глухие, дикие и неисследованные, можно подцепить неизвестную заразу…

Как упомянул про заразу, я ему сразу поверил. В некоторых областях коровы болели ящуром, это уже давно известно. Что это за коровья болезнь я, конечно, не знал, даже понятия не имел могут ли ей болеть люди, но проверять на собственном опыте не собирался. Остальные требования тоже были просты и понятны, как распорядок дня. В семь утра подъем, зарядка, умывание, завтрак, потом работа в поле, с двенадцати до часу обед, – на обед возвращаемся в лагерь, затем снова в поле до шести вечера. После ужина свободное время для отдыха. Выходной день воскресенье. Работы должны быть закончены в середине июля, наша зарплата составит около двухсот рублей. Это меня особенно порадовало, теперь осталось узнать о сути самой работы.

Уже ближе к вечеру, Роман Сергеевич, объяснил нам с Василием чем будем заниматься. Наша задача искать белнадон. Это словечко я уже слышал от своего друга, а теперь увидел этот минерал воочию. Наш начальник показал нам образец. Небольшой камень серого цвета без всяких вкраплений на разломе, а главное отличие от пустой породы, он необычно тяжел. Роман Сергеевич настоятельно советовал внимательно рассмотреть его, чтоб не натащить в лагерь пустой породы. Я-то уже понял, что главным отличием тут будет вес минерала и не особо его разглядывал, а Василий, наоборот, рассматривал очень внимательно, даже лупу из кармана достал.

– Ну, ты и сыщик, однако, – ухмыльнулся я. – Будешь с лупой по горам лазать?…

На мою остроту опять никто внимания не обратил, и я отправился осматривать окрестности. Когда вернулся, то увидел горящий костер, над которым висели ведра с варевом. Елена Леонидовна кашеварила, превратившись из врача в повариху. В нашей палатке дрыхли Петр и Иван, Василия и Эльвиры поблизости не просматривалось. «Ясное дело, – подумал я. – Шуры- муры амуры». Залез в свой рюкзак, вытащил пачку «Джебл» и закурил. Вот о сигаретах я не побеспокоился. Пять пачек у меня оставалось, а до ближайшего сельпо полтора часа лету. У Васьки, небось, та же ситуация. Только зачем ему теперь сигареты… Элька, небось, эту пагубную привычку не одобряет… А, ладно, на неделю хватит, а там посмотрим… Я лежал на траве и смотрел в голубое небо, по которому проплывали редкие облака, так уже было когда-то. Вот удивительно, местность вокруг разительно поменялась, а небо такое же…

Бездельничать до вечера не пришлось, все отправились на заготовку дров для костра, все нужные инструменты были: и пилы и топоры. Вчетвером мы довольно споро заготовили целую поленницу дров, ибо сухостоя в лесу было достаточно. Вечером, после ужина и посиделок у костра, расположились в палатке. Тут тоже все было вполне комфортно, у каждого был спальный мешок. У меня к Ваське, конечно, были кое-какие вопросы, но при двух посторонних мужиках не поговоришь…

На другой день, согласно распорядку, собрались на работу. Женщины остались в лагере, ясное дело, надо обед готовить на семерых. Наша четверка и Роман Сергеевич направились к скалам. В одном месте я увидел прикрепленный к скале кусок брезента, на общем фоне он и не выделялся совсем. Оказалось – это штора. Наш начальник отодвинул ее и мы вошли в грот. Тут Роман Сергеевич выдал нам спецодежду: сапоги, портянки, брезентовые штаны, штормовки, рукавицы и шляпы. Мы быстро переоделись. Шляпа мне больше всего понравилась: настоящая армейская. А еще он каждому вручил по рюкзаку, не первой свежести, конечно. Немало всякой всячины в этих рюкзаках перебывало.

Грот был небольшой и влево уходил коридор. Впрочем, коридор – это громко сказано. На самом деле просто проход, который снова свернул направо, а там буквально через несколько шагов под уклон, был выход из этой пещеры. Я даже не успел удивиться столь краткому пути через горный хребет, как мы уже снова были на поляне, несколько напоминавшую нашу, только горы были справа от нас и виднелись далеко впереди, а слева был каменный отвал, довольно большой участок засыпанный камнями, прямо перед нами был густой сосновый лес. Солнце стояло уже довольно высоко и припекало не слабо.

– Вон ваше рабочее место, – сказал Роман Сергеевич и кивнул на каменную пустошь, – что искать знаете, добычу складываете у входа в грот, когда пойдете на обед, захватите с собой. Технику безопасности строго соблюдать! Приступайте…

Пространство с камнями было обширным и шло под уклон к лесу. Мы разбрелись цепью. Петр с Иваном быстро ушли вперед, держась ближе к скалам, а мы с Василием двинулись вниз, ближе к лесу. Я добросовестно всматривался в каждый камень, ведь на ярком солнце наш «пирамидон» (так я про себя окрестил этот минерал), мог выглядеть иначе. Василий рассеяно посматривал по сторонам и скоро меня обогнал. «Если рассматривать каждый камешек, – подумал я, – то тут месяца не хватит». Про себя решил, что в половине двенадцатого поверну обратно, а пока не спеша шел под уклон, приближаясь к лесу и осматривая камни под ногами. Да, без кирзовых сапог, я бы тут свои кеды за неделю изорвал.

Через час поисковой работы, я осмотрелся по сторонам и обнаружил только Василия, который был довольно далеко впереди. «Пирамидон» не попадался, но это меня пока не тревожило. Первый выход в поле – это еще ни о чем… Кстати, со стороны своих коллег тоже радостных криков пока не слыхать. Васька-то уж наверняка бы сообщил о находке. Солнце палило немилосердно, хорошо, что шляпа на голове. Впереди была кучка серых камней размером в полметра в диаметре, решил их разворошить. Камни были тяжеловаты, но я их не поднимал, просто откатывал. Под этими камнями были такие же камни, но тут в глубине мелькнул камень, отличающийся от других. Я начал его откапывать и пришлось повозиться. Зато скоро на свет божий явился искомый «пирамидон», только по размеру он был вдвое больше того образца, который нам показывал Роман Сергеевич. Он с трудом влез в мой рюкзак, и тот сразу стал неподъемным. Ну, это я так, к слову. Если его хорошо пристроить на спине, то до нашего грота дотащу.

Возвращаться по моим часам рано, хотя с такой добычей вернуться не стыдно. Пристроил я свой рюкзак поверх камней, а сам отправился на прогулку к лесу. Камни стали попадаться реже, зато стали встречаться кустарники, цветов вокруг изобилие. Вот интересно, принесет Васька букет для своей мадмуазель или нет. До леса я не дошел, почему-то он оказался дальше, чем я предполагал. Так бывает, большое пространство скрадывает расстояние до объекта, где-то читал про это. Я сел на один из камней, которых тут было значительно меньше. В прозрачном воздухе летали неизвестные мне насекомые, но ветерок относил их в сторону. Высоко в небе парила какая-то большая птица, а со стороны леса доносилось журчание воды… Благодать.

Сидеть просто так скоро надоело, и я собрал несколько самых ярких цветков, надо же чем-то порадовать женщин, которые сейчас готовят нам обед. Букетик получился куцым, но вряд ли дамы будут привередничать. Добравшись до тех камней, где оставил рюкзак, я сделал еще один привал и заметил Василия, который, похоже, возвращался налегке. Он махал мне рукой, я махнул в ответ и впрягся в свой рюкзак. На полпути к гроту он меня догнал.

– Покажи, что тащишь, – попросил он.

Я тотчас сбросил рюкзак на землю и явил обалдевшему другу свою находку.

– Вот это да! – восхитился он. – А у меня пусто…

Дальше мы тащили мою добычу вдвоем. Вскоре появились Иван с Петром, они тоже шли налегке, но в рюкзаках было по одному небольшому камню. В грот мы прошли вчетвером и были встречены начальником. Он взвесил наши камни на напольных весах, причем совершенно безэмоционально, затем отобрал у меня букетик.

– Сено сюда приносить не надо, мы ведь не ботаники, – сказал он. – Мух тоже ловить не надо…

Когда мы вышли из грота на нашу сторону, Иван заметил:

– Шеф сегодня не в духе…

Он ободряюще хлопнул меня по плечу.

– Не принимай на свой счет, – добавил он. – У начальника проблемы с высшим руководством.

Пообедали молча, потом с полчаса просто посидели с Василием в тенечке, выкурили по сигарете и снова отправились на свою работу. У него запасы курева тоже оказались невелики, но он сказал, что Роман Сергеевич, обещал: в выходной прилетит вертолет и проблем не будет, ведь куряк среди нас большинство. Даже Елена Леонидовна тайком покуривает…

На той стороне солнце все также палило и все разбрелись по своим местам. Наверное, каждый уже облюбовал себе делянку. Но послеобеденные поиски почти ничего не дали. Я ничего не нашел, Василий отыскал маленький «пирамидончик» а Иван с Петром принесли по одному среднему камешку.

Вечером, я как обычно, сидел возле палатки, Василий с Элей уединились в лесочке, где протекал ручей и занимались мытьем посуды. Хотя, конечно, это был предлог, чтоб поамурничать. Роман Сергеевич разговаривал с кем-то по рации, причем на повышенных тонах, а Елена Леонидовна, спрятавшись в кустах, смолила сигарету. Иван с Петром дрыхли в палатке. Прошли первые сутки моей отработки в геологической партии. Честно говоря, скука смертная, но никуда не денешься с подводной лодки, месяц надо отработать. Кто говорил, что у геологов жизнь насыщенная и интересная? Враки все. Обычная рутинная работа. Это потом, вспоминать и рассказывать разные истории друзьям, которые провели лето в городе, получается интересно и романтично. А сейчас вот, остается только смотреть на угли костра и отгонять зудящую комариную сволочь. Никакой романтики и в помине нет.

Следующее утро началось по заведенному распорядку, только теперь выйдя из грота на той стороне, каждый из нас сразу отправился на свои угодья. Я ворочал камни, все больше приближаясь к лесу. Уже ближе к обеду удалось найти еще пару «пирамидонов»: один маленький, другой средний, похожий на образец. Настроение сразу улучшилось. Эта работа сродни собиранию грибов: нашел гриб и радуешься про себя… Правда грибы разные бывают, а тут нам только один тип камней надо находить.

И вот, словно по заказу в руки попался странный камешек, который я просто не мог упустить. Совершенно круглый, черного цвета, размером, как шарик для настольного тенниса, только тяжелее. И еще странность: этот каменный шарик, будто сам в руку просился. Он так уютно ложился в ладонь, что не взять его было просто невозможно. Солнце на нем никаких бликов не давало, поверхность была хоть и черная, но матовая. Я опустил его в карман, и от нашего начальника решил находку скрыть.

Между тем вокруг меня уже начинался лес, пора было поворачивать оглобли. В лесу-то камней почти не было, местность шла под уклон, и в лесной глубине слышался шум воды. Возможно, у реки снова будут камни, но шеф ограничил пространство поиска пятьюстами метрами. Я уже явно нарушил эту зону, впрочем… не только я. Своих товарищей я уже давно потерял из виду. Однако пора возвращаться.

Внезапно послышался легкий свист, и я обернулся. Передо мной, как по волшебству появились двое местных жителей: парень лет двенадцати и девочка лет шести. На парня я особого внимания не обратил. Парень как парень: в штанах, рубаха на выпуск, светловолосый. А девчушка – просто прелесть: длинные светлые волосы с сероватым отливом, прямые без завитушек, платьице в яркий цветочек, красные ботиночки, которые явно ей велики. Она улыбалась, и ее детское личико просто сияло. В руке у нее был стебель какого-то растения, она откусывала от него кусочки и с хрустом разжевывала. Все это у нее получалось так просто и вкусно, что тоже захотелось попробовать.

Парень произнес какую-то фразу, но я ничего не понял, местного наречия не знал. Да, честно говоря, кроме русского, я ни на каком языке изъясняться не мог. Пожал плечами и стою как пень, а девчушка подбежала ко мне и вручила свой стебель. Я взял и с удовольствием откусил. По вкусу напоминал лук, но без горчинки. Однако надо было чем-то отдарить мою благодетельницу, и я достал из кармана найденный каменный шарик. Девочка приняла дар с довольной улыбкой, а ее спутник опять что-то сказал. Я понял, что это ее брат, и увидел, что он собирается забрать у нее мой подарок. Но девица оказалась проворнее. Она спрятала руку с шариком за спину и показала брату язык, после чего пустилась наутек. Он, естественно, побежал за ней, но без особого рвения. Я понял, что отнимать игрушку он у нее не будет.

Больше в этот день в поле ничего интересного не происходило. Я, как положено, сдал два «пирамидона» до обеда и один после обеда. О той встрече в лесу никому рассказывать не стал. А кому рассказывать-то? Роман Сергеевич ходил очень нервный в последнее время, Василий целиком был занят амурами с его дочерью, а с Иваном и Петром я так толком и не подружился. Они друг с другом дружили, а нас держали за пацанов. Короче, я окольными разговорами пытался выведать что-либо о местном населении, но о встрече в лесу ни гу-гу. Сам-то я тоже ничего не узнал. От меня отмахивались как от назойливой мухи, то ли сами ничего не знали, то ли скрывали чего-то. Вечером шеф опять вел разговоры по рации, из которых даже опытный шпион ничего бы не понял. Елена Леонидовна «тайно» курила в кустах. Интересно от кого только эти тайны. Всем в лагере ужи известно ее пристрастие к табаку, да и ее мужу тоже. Короче, вроде бы все хорошо, но в то же время наша компания распалась на группы: Иван с Петром, Василий с Элей, шеф со своей женой, только я сам по себе.

– Послушай, Иван, – обратился я к своему старшему товарищу, застав его в палатке одного, – там, на поляне растет дикий лук, вот если его попробовать, что будет?

– Уши вырастут, – ухмыльнулся Иван, – как у ишака. Смотрел мультик: «История маленького Мука»?

Я непроизвольно схватился за уши, а Иван захохотал. Ну что за жизнь пошла, я даже плюнул с досады. Одни клоуны вокруг… Иван смеяться перестал.

– Да ты не злись! – совершенно спокойно сказал он. – Ну, кто указания начальства всерьез воспринимает? Мы с Петром нашли там абрикосовое дерево, второй день уже угощаемся. Абрикосы, правда, так себе, не вызрели еще, но все равно – витамины. А шефу все знать не обязательно, у него и так от забот голова пухнет.

В этот момент в палатку ввалился Петр и Иван замолчал. Зато Петр сказал фразу, которую я совершенно не понял.

– Ты гляди Иван, доиграешься, коллектив у нас маленький, все на виду. Отгребешь этих самых по самое не могу…

Иван промолчал, а я мысленно пытался связать эту фразу с абрикосами на той стороне, но не получалось… В палатку влез Василий и воцарилась тишина. Глядя на умильную Васькину рожу, можно и не спрашивать: где был и чем занимался.

Ночью случилась гроза и шеф, заглянув в нашу палатку, поднял Ивана с Петром, а нам с Василием приказал не высовываться. Впрочем, мужики скоро вернулись.

– Что там? – спросил я.

– Да ничего, – зевая, ответил Иван. – Укрепили хозяйственный шатер, а гроза, похоже, стороной пройдет…

Дождь ночью все-таки был, вокруг все было сыро, но сложенные в поленницу дрова промокли не сильно и на нашем трудовом распорядке ночной дождь не отразился. Все прошло по плану: и побудка, и завтрак, и выход на работу.

Я для себя уже окончательно определил, что два – три камня «пирамидона» вполне приемлемая норма и надрываться – смысла нет. А если учесть мою первую добычу в этом поле, то моя двухнедельная норма уже выполнена. Тут пришла в голову еще одна дельная мысль. Откуда среди этих серых булыжников взялся «пирамидон»? Да вот из этих булыжников и взялся! Надо взять один, поздоровее, да расколоть его чем-нибудь. Но колоть было нечем. Не выдали нам геологических молотков. Сплоховал наш шеф. В лагере-то я нашел бы чего-нибудь, подходящее. А в поле чего найдешь?