Красное и белое

Но мысль покоя не давала: ведь я человек разумный, гомо сапиенс, так сказать. Если уж обезьяна когда-то догадалась взять дубину, то мне сам бог велел. Дубина для моей затеи не годилась, да и не было вокруг ничего подходящего, поэтому я взял булыжник потяжелее, да и бросил его на такой же булыжник, в надежде расколоть и посмотреть внутренности. Увы. Ничего не вышло. Не раскололись: ни тот, ни другой. Я повторил свой эксперимент с разными камнями еще раз пять, но с тем же успехом. «Ладно, – решил я, – завтра найду в лагере какую-нибудь железяку и повторю. Должен же я узнать, что внутри этих камней, теперь это дело принципа». Ну а пока, я раскрутился как дискобол, держа булыжник на вытянутой руке, и зашвырнул его в ближайшую кучу камней. Раздался какой-то странный хлопок и мой булыжник, неестественно подскочив вверх, упал и откатился в сторону.

Удивленный таким странным прыжком обычного булыжника, я подбежал к камням и первым делом поднял свой камень. Ничего особенного на нем не было, такой же точно булыжник, как и до броска. Та куча камней тоже не изменилась, на первый взгляд. Впрочем, на второй взгляд и на третий ничего особенного в ней не обнаружилось. Но ведь что-то отшвырнуло мой камень… Загадка природы, однако. Я решил эту кучу разобрать до травы. Если вернусь без «пирамидона» не беда. Взялся за работу, начал перебрасывать камни на траву в сторону леса. Моя затея не осталась без награды. Уже почти у самой земли нашелся «пирамидон» средних размеров, значит, не пустым возвращаться на обед. Добычу я погрузил в рюкзак, но объяснения неизвестному природному явлению не получил, поэтому продолжил разгребать оставшиеся камни, и уже у самой земли снова обнаружил черный мячик, точную копию вчерашнего. Черный, матовый шарик, который резко контрастировал с окружающими камнями.

«Ну вот, – подумал я, – моя дообеденная норма выполнена. Два часа могу сачкануть. Имею право». Засунув шарик в карман, двинулся в сторону леса. Там не так жарко. Посижу в тенечке или на речку прогуляюсь, она где-то недалеко журчит. Может своих знакомцев встречу…

«У меня, как минимум, час времени, – думал я, спускаясь к лесу. – Про шарик больше никому говорить не буду, привезу домой как сувенир. Главное, чтоб его шеф не отобрал, при переодевании в гроте надо быть аккуратнее». С этими мыслями я шагал по лесу в сторону доносившегося шума воды. Лес был чистый, видно валежник убирали регулярно, но никакой тропинки не было, и я шагал просто по траве и по сухой хвое вниз по склону, который становился все круче. Внезапно показалась пологая площадка, за которой я увидел небольшой водопад. Именно отсюда доносился шум и плеск падающей воды. Вокруг стояли огромные сосны, на лужайке перед водопадом летали стрекозы и еще какие-то насекомые. Преобладал насыщенный зеленый цвет. Солнце пробивалось сквозь сосновую хвою и отражалось в падающей воде радужными всполохами. Жаль, что нет фотоаппарата, такая красота пропадает. Впрочем, на черно-белой фотографии все будет выглядеть не так. Вот если бы картину нарисовать…

Я продвинулся дальше на небольшую полянку перед водопадом. Теперь падающая вода была на расстоянии вытянутой руки. Протянув руку, я сразу ощутил холод, вода была просто ледяной. Ну, это и понятно, наверняка какой-то горный поток. Попробовать его на вкус я не успел.

– Не пей, козленочком станешь! – услышал я насмешливый голос, и сразу увидел Ивана.

Он стоял позади меня и забавлялся моим ошарашенным видом.

– Ты вот что, Матвей, – сказал он уже совершенно серьезно, – не ходи сюда больше. Шеф сказал в лес не заходить. Это в некотором роде заповедная зона. Сам понимаешь, пребывание там наказуемо штрафом. У тебя есть деньги на штраф?

– Нет, – ответил я, – все еще пребывая в обалдении.

– Вот и не нарывайся, – покровительственно продолжил Иван. – Идем отсюда, обед скоро.

Я хотел спросить, вспомнив вчерашнюю парочку: «А как же местные?» Но вовремя спохватился. Раз нельзя, значит нельзя. Мы ведь тут не сами по себе, не туристы, а геологическая экспедиция, значит, должны соблюдать дисциплину. Как Иван меня нашел, было не слишком интересно, очевидно шеф попросил присматривать за нами. На обед мы не опоздали, в гроте я сдал, как положено, свой улов, который, как всегда был взвешен и записан в книгу, а найденный шарик мне удалось незаметно пронести к нашему стойбищу. Там я его завернул в майку и спрятал уже в свой собственный рюкзак в потайной карман.

Вторую половину дня я вел себя примерно, в лес не отлучался, добросовестно ворочал камни, нашел один небольшой «пирамидончик» и к вечеру благополучно вернулся в наш лагерь. Вечер прошел по заведенному распорядку. Все было как обычно, только настроение начальника ухудшалось с каждым днем. По рации он опять говорил на повышенных тонах, но мне стало казаться, что причина его плохого настроения, не эти переговоры. Иван с Петром как-то странно перешептывались и замолкали при моем появлении. Василий с Эльвирой уходили к ручью и в лагерь возвращались только к отбою. Отношения между супругами Набель были натянутыми и это уже видно невооруженным глазом. Елена Леонидовна курила, не скрываясь, а Роман Сергеевич все больше времени проводил в хозяйственном блоке, так называлась большая палатка, где был медпункт, радиорубка, и склад продовольствия.

«Похоже, у всех тут появились тайны, – думал я. – Правда, тайна Васьки и Эльвиры шита белыми нитками. А вот о чем шепчутся Иван с Петром – секрет». Но зато до меня нет никому дела, а у меня своя маленькая тайна – круглый камешек. Ведь все из геологических экспедиций привозят камни, вот и у меня должна быть своя коллекция…

Проснулся я от рези в животе. Быстро покинув палатку, краем глаза успел отметить, что еще одного человека нет на месте. Видно не только у меня проблемы. Пока бежал до туалета, устроенного по всем правилам возле леса за кустами, чтоб не мозолил глаза, припоминал, что ели за ужином, и отчего приключилась такая неприятность. Возле туалета притормозил, чтоб не случилось недоразумения… Уже начало светать, наверное часа четыре утра или даже меньше. Я прислушался, не решаясь зайти, но все было тихо, да и дверь была приоткрыта, верный признак… Слава богу никого… Быстро сделал свои дела. Живот уже не болел, оставалось надеяться, что это случайный сбой организма. Торопиться обратно не стал, пошел обратно длинным путем, мало ли вдруг опять прихватит. Эта медвежья болезнь была мне известна, и лекарство от нее у меня было – левомицетин, – верное средство. Утром приму.

За деревьями мелькнула тень. Ого! Похоже, мой «коллега» пренебрег штатным туалетом, в кустики сбегал, – мысленно возмутился я и направился в сторону нарушителя гигиены. Однако, выглянув из-за дерева, увидел такое, что чуть не рванул в туалет обратно. За деревом стояли Иван и Елена Леонидовна и не просто стояли, а… Ну, в общем Елена Леонидовна стояла опершись двумя руками на ствол сосны, задом к Ивану и штанов на ней не было. Рассматривать их действия я не стал, а мгновенно ретировался в свою палатку, где безмятежно дрыхли Василий и Петр. «Понятно, кто у нас козленочком стал, – вспомнил я слова Ивана возле водопада на той стороне. – Наверное, этой водички попил…» Впрочем, шеф, конечно, на козленка не тянул. Настоящий большой козел и рога приобрел, будь здоров, можно сказать прямо, не отходя от кассы. Вот она взрослая жизнь… Ваську, небось, та же «радость» ждет, ведь яблоко от яблони… Ох, и чего это я тут размечтался? Ну, мне-то какое дело? Надо заглотить таблетку левомицетина, да поспать еще часа три. Слава богу, что мой рюкзак и фляжка с водой тут же в палатке. Горечь от таблетки еще не прошла, а сон уже сморил меня.

А утром началось… Нет, я не про туалетные дела. Это мелочи, не стоящие внимания. Тут совсем другое… Семи часов еще не было, а кто-то бегал по лагерю и кричал: Эля! Эльвира! Сначала, сквозь сон я ничего не понимал. Потом завозился Васька и пулей вылетел из палатки. Потом выбрались Иван с Петром, а я, матерясь про себя, вылез последний. Ну что за ночка!

Ночка была еще та… Стоило только взглянуть на шефа. Со вчерашнего вечера постарел лет на пять. Образно говоря, на нем лица не было. А на Елене Леонидовне лицо было… Заплаканное, с синими кругами под глазами… такое было личико. Ночные приключения даром не прошли…

– Эльвира пропала, – сразу заявил шеф. – Пропала на той стороне, – он кивнул в сторону брезентового полога над гротом. – Все выходим на поиски. Немедленно!

Ни о каком завтраке речи быть не могло. Мы просто встряхнулись и направились к гроту, но шеф уже внес коррективы.

– Василий и Елена остаются здесь, остальные за мной!

Васька кинулся было вслед, но был остановлен суровым окриком.

– Стоять! – рявкнул на него Роман Сергеевич, и уже мягче добавил. – Мы можем разминуться при поиске. Заодно приготовите обед. Без завтрака нам придется обойтись… Вперед!

Последнее относилось уже к нам. Василий выглядел потеряно, стоял, опустив руки, и собачьим взглядом смотрел на Елену Леонидовну, а та уже не скрывала слез. Петр и Иван выглядели безучастно, не потому, что им было наплевать на дочку начальника, просто сейчас эмоции ничего не значили. У Ивана рыльце в пушку, а Петр и я знали об этом. Возможно, шеф тоже знал, но сейчас было не до выяснения отношений.

Мы вошли в грот, быстро переоделись и вышли на ту сторону. Пока переодевались, шеф сказал, что Эля ушла в обычной обуви и старых сиреневых брючках, взяла только штормовку и шляпу Василия. Когда вышли из грота, солнце уже припекало, и это меня сильно удивило. Как будто мы попали в другую климатическую зону. Но задумываться над этим было некогда, тем более, что наш начальник сразу дал исчерпывающие распоряжения.

– Петр идет налево до каменной гряды. Я иду направо через редколесье, Иван и Матвей идут прямо и прочесывают лес, потом спускаются вниз в долину и ждут нас с Петром. Без Эльвиры не возвращаться. Все ясно?

– Ясно, – ответили в один голос Иван с Петром, а я не удержался и спросил:

– А что случилось-то?

– Повздорила с матерью, психанула и убежала, – быстро ответил шеф, – как найдем, отправлю обеих в Ельск.

Больше спрашивать было не о чем. Вернее, наоборот, вопросов можно задать множество и наиглавнейший из них: а как же заповедная зона? Впрочем, про заповедник мне Иван рассказывал, а ему верить, в свете последних событий, вовсе не обязательно.

Мы с Иваном направились в свою сторону, не оборачиваясь на остальных. Когда отошли на большое расстояние Иван обернулся ко мне.

– Матвей, ты когда Эльку увидишь, сразу не ори, – сказал он. – Мне с ней поговорить надо. Она ведь не просто так психанула. Увидела нас с Еленой…

– В смысле?… Увидела и что?

– Ты дураком-то не прикидывайся, Матвей, – криво ухмыльнулся Иван. – Тоже ведь видел… Думаешь с чего она вдруг психанула и убежала?… Вот с того самого… В общем поговорить с ней надо, прежде чем вести обратно.

– Боишься? – хмыкнул я.

– Чего теперь бояться? – зло ответил Иван. – Уже все всем известно. Разве что дружок твой в облаках витает, а начальнику уже известно…

Дальше мы разбрелись в стороны. Прочесать лес – это не «пирамидон» искать. Только зачем Эльке прятаться в лесу? Лучше уж сразу на ту поляну выйти, там можно посидеть подумать о жизни… Короче, я сразу туда и направился. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Тот же небольшой водопад, сочная зеленая трава, в воздухе искрится водяная пыль, летают стрекозы… Так же неожиданно появился Иван, только в этот раз надо мной потешаться не стал.

– Нет смысла прочесывать лес, – сказал он. – Не пойдет она туда. Надо спускаться вниз, в долину.

Я в целом был с ним согласен, только не видел спуска в долину. Под водопадом был карниз метр шириной, дальше были кустарники, но никакой тропы не просматривалось. А спуск вниз был довольно крутой. Можно, конечно, спуститься вниз, держась за корни и за стебли растений, но едва ли Элька на это отважиться, даже во взвинченном состоянии. Тут ведь первобытный инстинкт работает.

А Иван уже начал спускаться, держась за стебли травы и за корни растений. Глубина на взгляд довольно приличная и пологим спуск становиться метров через тридцать. Ну, это на мой взгляд. Я вслед за ним не полез. Стал думать, куда бы направилась Элька с этой поляны. Долина-то ей зачем? Ей надо побыть одной, в тишине, подумать о жизни… А эти альпийские приключения… Зачем они?

Меня удержало еще одно обстоятельство. Те, встреченные мною, аборигены, брат с сестрой, они-то явно по кручам не карабкались. В долину должен быть другой путь… Я двинулся под водопад, осторожно ступая по каменному карнизу, стараясь не смотреть вниз. За водопадом нырнул в кусты и буквально «выпал в осадок». Ну как еще объяснить мое состояние? Прямо передо мной стояла небольшая аккуратная деревянная лавочка, высотой полметра. На такую обычно ставят ведра, когда набирают воду. Очевидно, для этой цели она и была поставлена. Но сейчас тут никого не было, и я уселся на нее, глядя на полого опускающуюся местность, заросшую травой и кустарником. Тут уже угадывалась тропинка, которой регулярно пользовались, и вела тропинка к строениям, до которых было километров пять, а может больше. Глазомер у меня не очень… Я обернулся на крутой спуск, по которому ушел Иван, но его не обнаружил. Он наверняка выйдет к тем же строениям, только другим, более трудным путем. Ну, а я решил поразмыслить. Надо определить: была тут Элька или нет. Поозиравшись вокруг, заметил белое пятно в траве. Оказалось – женский носовой платок. Может платок той девчушки? Да нет, та на разиню не похожа, давно бы уж вернулась и подобрала. Значит, платок Элькин, и значит, я на верном пути…

Поздравив себя с открывшимся во мне даром Пинкертона, я поднялся и зашагал по тропинке к строениям. Ну а куда еще могла пойти городская девушка, пусть даже сильно расстроенная? Ведь не в лесную же глушь… Все равно надо к людям.

Подходя к строениям, обнаружил довольно богатую усадьбу, совсем не похожую на те дома в поселке, откуда нас с Василием доставили вертолетом в геологический лагерь. Тут были два добротных пятистенных дома с резными наличниками, резными воротами. За чисто символическим забором разгуливали куры, там же виднелся возделанный огород. Чуть в стороне стояли два сарая, по всему было видно, что поставлены они недавно. Дерево еще не потемнело. Короче, небольшой такой хуторок в долине. Натуральным хозяйством живут люди, и неплохо живут. Наверное, есть овцы и коровы, может и лошади имеются…

Когда я подошел к воротам, чтоб представиться хозяевам, из калитки вышел уже знакомый мне парнишка и что-то спросил на непонятном языке. Ну, я решил начать с русского языка…

– Здорово, братан! – а как еще к нему обращаться? – Я тут девушку ищу. Эля ее зовут. Не встречал?…

Парень снова ответил на незнакомом языке, но в его тарабарщине имя Эля прозвучало. Я пожал плечами, не понимаю, мол, а он, вдруг приложил палец к губам и поманил меня за собой в дом. Все стало ясно. Гостюет, значит, наша потеряшка. Пройдя, вслед за пацаном сначала во двор, а потом в дом, в боковой комнате на кровати я увидел спящую Эльку. Штормовка и шляпа висели на вешалке, а кеды стояли рядом с кроватью. Она была укрыта до пояса белой простыней, и во всей ее спящей фигуре была такая детская беззащитность и доверчивость, что у меня сердце сжалось. Будить Эльку я не стал, я ведь не королевич Елисей и даже не Василий. Спящие красавицы не моя тема. Моя задача в этой экспедиции «пирамидон» искать. Вот так я рассудил и вышел из спальни вслед за пацаном. Скоро явится папаша этой впечатлительной особы, он ее и разбудит. Подожду за воротами, думал я, выходя из дома. Вот только что с Иваном делать? Он ведь собирается с ней какую-то воспитательную беседу проводить… Тоже мне, воспитатель… Ловелас хренов…

Однако, надо как-то с пацаном познакомиться, а то некрасиво получается. Как в старых фильмах про индейцев, я ткнул себя пальцем в грудь и сказал: «Матвей!» Он тотчас понял, а чего тут не понять то, и повторил. Получилось – Матуэй. Похоже получилось, и я не стал привередничать. Соответственно, и он представился: «Уитор». Никогда такого имени не встречал и для простоты назвал его Виктор. А что? Я уже давно заметил, что некоторые мои знакомые иногда заменяют «в» на «у». Вместо «все», говорят – «усе». Ничего особенного, пусть побудет пока Виктором, тем более, что парень не возражал. А как ему возражать, если мы кроме имен, больше никаких общих слов не знаем?

Тут с противоположной стороны показался Иван. Видно большой крюк ему пришлось сделать выбираясь на эту поляну. Придется его помурыжить тут, пока не подойдет шеф. Пусть Элька поспит спокойно, небось, полночи бегала по лесам, как только с обрыва не свалилась…

– Ну что, Матвей, нашел? – скалясь во весь рот, заговорил Иван. – Давай, веди к принцессе. Разговор есть.

На Виктора он внимания не обратил, спеша добраться до Эльки. «Ну, нет, друг мой! – решил я, – Никаких разговоров не будет. Сдам ее только родному папаше, по описи, так сказать. Эльвира Набель в упаковке, одна штука. А этот любитель чужих жен, обойдется».

– Никуда я тебя не поведу, Иван, – сказал я, перекрывая ход к калитке. – Придет ее отец, пусть он с ней разговоры ведет…

Иван напрягся, заиграли желваки на скулах, и двинулся на меня. Виктор смотрел на нас, явно не понимая ситуации.

– Ты че, салага, брамсы попутал? – сквозь зубы цедил Иван, наступая на меня.

Я набычившись стоял перед калиткой, не собираясь отступать. Внезапно он быстро протянул руку и, схватив меня за плечо, отшвырнул в сторону. Но перед калиткой, не давая ему войти уже стоял Виктор. Двенадцатилетний щуплый пацан спокойно стоял и что-то говорил на непонятном языке. А я уже вскочил и с кулаками бросился на Ивана. В институте я ходил в боксерскую секцию и если бы не слепая ярость, у меня был шанс противостоять этому взрослому мужику. Однако, он снова отшвырнул меня, как котенка. Виктора он не трогал, но жестами показывал, чтоб тот не мешал. Тут я уже прыгнул на Ивана, целя головой в живот. Мне удалось сбить его с ног и мы, сцепившись, покатились по траве. Противник явно превосходил меня и в силе и в быстроте. Я снова вскочил и встал в боксерскую стойку, решив, что больше миндальничать не буду.

Иван вдруг сменил тактику. Он заулыбался развел руки в стороны, открываясь для удара.

– Ладно, ладно, Матвей, – изобразил он простецкого парня, – чего распетушился… Все нормально, все хорошо. Сейчас поговорю с девочкой и отведу ее к папе… Чего это вы выдумали, вдвоем на одного нападать…

Балагуря таким образом, он подошел ко мне почти вплотную. Я, хоть и стоял в стойке, но ударить его не мог. На ринге-то все было по-другому. Короче, я немедленно поплатился за свое ротозейство. Иван просто схватил меня и отшвырнул в сторону. Сам он сразу бросился к калитке. Но тут Виктор не сплоховал, поставил подножку и чуть толкнул в сторону. В результате Иван влетел головой в ворота, а я мгновенно вскочив, снова занял оборонительную позицию возле калитки. Но вдруг, словно спасительный гонг, раздался голос шефа.

– Что здесь происходит? Нашли?

– Нашли, – как ни в чем не бывало, радостно улыбаясь, – ответил Иван. – Только нас к ней не пускают… Как бы чего худого не было.

Последнюю фразу он произнес уже озабочено. Артист…

– С Эльвирой все в порядке, – сказал я. – Сейчас она спит, а этот хотел ее разбудить…

Шеф на нас больше не обращал внимания, а смотрел только на Виктора, который поглядывал на всех нас, пытаясь определить новую диспозицию, а потом вопросительно уставился на меня. Я взял Виктора за руку и подвел к шефу, а потом знаками и словами стал объяснять, что этого человека надо отвести к Эле… Ну, Виктор понял, взял шефа за руку и повел через калитку в дом. Иван не сдвинулся с места, со змеиной улыбкой глядя на меня. А я отошел в сторону и сел на стоявшую возле дома лавочку. Инцидент исчерпан. Потеряшка найдена и сдана с рук на руки отцу родному.

Сев на лавочку, я увидел, что к дому приближается Петр. Ну вот, теперь все в сборе, можно возвращаться. Иван сел рядом со мной с совершенно безмятежным видом, будто не со мной он дрался пять минут назад.

– Доволен! – сказал он.

– Вполне, – ответил я.

– Мир? – сказал он, протягивая руку.

– Мир, – ответил я, но руки не подал.

Иван усмехнулся и сложил руки на груди. Петр сел рядом с нами.

– Нашли? – спросил он.

– Нашли, – сказал я.

– Шеф с ней? – спросил Петр.

– С ней, – снова ответил.

– А вы чего не поделили? – усмехнулся Петр, глядя на нас.

Ответа он не дождался ни от кого. Какое ему дело, чего мы не поделили… И с чего вдруг он решил, что нам есть что делить… Из калитки вышел наш начальник, Роман Сергеевич, вид у него был сосредоточенный.

– Возвращайтесь на базу, – скомандовал он. – Мы с Эльвирой придем позже…

Шеф снова вернулся в дом, а я встал со скамейки, вслед за мной встали Иван с Петром. При этих словах шефа, я вдруг ощутил зверский голод. Ведь с утра ни крошки во рту не было, даже не с утра, а со вчерашнего вечера. Так что, я был готов даже бегом бежать в наш лагерь.

Я в этот раз был проводником. Путь через водопад был самый короткий. Я шел впереди, за мной Петр, последним – Иван. По пути не разговаривали, Петр понял, что от нас ничего не добьешься и шел, молча, а меня все больше разбирало зло на Ивана, да и на себя тоже. Стоило год заниматься в секции бокса, чтоб меня, как кутенка швыряли на землю… Иван, конечно, мужик крепкий, старше меня лет на десять и опыт в драках имеет, только все равно это не честный поединок…

До грота добрались почти к обеду, переоделись и вышли в лагерь, солнце стояло в зените, жажду мы утолили у водопада, но очень хотелось есть. Еще когда мы переодевались, я сказал выбежавшей Елене Леонидовне, что Эля нашлась, и скоро они придут с Романом Сергеевичем.

– Я их встречу, – сказал Васька и бросился в грот переодеваться.

– Шеф приказал ждать здесь! – сказал я.

Василий нехотя оставил свою затею, а мы с Иваном и Петром занялись обедом. Попутно я пояснил, что Эля не в лесу была, а ее приютили местные жители в тамошнем хуторе, где она спит на нормальной, человеческой кровати. В общем, беспокоиться совершенно не о чем, к вечеру они с Романом Сергеевичем явятся.

Во время моих объяснений Иван с Петром помалкивали. Петр просто сам ничего не знал, а Иван молчал из каких-то своих соображений, только бросал на меня ехидные взгляды. Я, честно говоря, тоже не испытывал к нему дружеских чувств, и это еще мягко сказано. Василий просто весь извелся. Вот кто действительно ничего не понимал: ни причину побега Эльки, ни нервного состояния шефа, ни странного поведения Елены Леонидовны, которая тянула сигарету за сигаретой, а обед сварганила такой, что в любой другой день наверняка получила бы выговор от шефа. Теперь Василия напрягала еще и явная конфронтация между мной и Иваном.

– А вы чего молчите, – наконец обратился он к Ивану и Петру, – расскажите что-нибудь.

Мы уже покончили с обедом и просто стояли, дымя сигаретами, возле костра. Елена Леонидовна ушла к ручью мыть посуду.

– А чего рассказывать? – сквозь зубы процедил Иван. – Матвей пусть рассказывает, он у нас сегодня герой. Защищал твою подругу не щадя живота своего… Ты приглядись к нему, не ровен час – отобьет…

Тут уж моя злость хлынула через край. Это значит за мной надо приглядывать! Это я покушаюсь на чужую подругу! Ладно. Мне тоже есть что сказать, пока жена шефа не появилась…

– Нет, Иван, – с сардонической ухмылкой начал я, – это ты у нас герой. Ты просто сказочный богатырь! Настоящий Иван-царевич, как в сказке. По приказу батюшки царя молодильные яблоки приносишь, то бишь белнадон, но попутно еще и Елену прекрасную, цареву жену…

Опять я пропустил удар. Ванька засандалил мне в челюсть, да так что отлетел к кустам. Поднялся я не сразу, все-таки это был явный нокдаун. Когда поднялся, Петр уже уводил Ивана к палатке, а мне перегородил дорогу Василий. Я попытался его отодвинуть, но Васька держал меня крепко, да еще успокаивал, как малое дитя. Пока я пытался избавиться от его объятий, к нам подошел Петр.

– Матвей, – сказал он, – я все понял. Больше руками махать не надо. Будем считать инцидент исчерпанным. Если он еще раз поднимет на тебя руку, я сам его по стенке размажу.

– Обойдусь без твоей помощи, – ответил я и перестал вырываться от Васьки.

Действительно, зря я с ним связался. Пусть шеф сам свои дела решает, меня-то они никак не касаются. Да и Ваську посвящать в них ни к чему. Елена Леонидовна уже вернулась с посудой, и глаза у нее были на мокром месте. Да, уж… А ведь нам еще три недели работать вместе… Ну, если шеф не отошлет их с Элькой домой с завтрашним вертолетом.

Я раскурил очередную сигарету и отправился к палатке, где тихо переговаривались Иван с Петром. Иван снова протянул мне ладонь.

– Мир? – спросил он.

– Мир, – неожиданно для себя, ответил я, и пожал руку.

Нет, он не стал мне симпатичнее, но ненависть к нему почему-то пропала. Может быть потому, что сейчас он был искренен, а на кулак ему я сам напросился… Я выбросил окурок и полез в палатку, надеясь вздремнуть, а заодно избавиться от Васькиных вопросов. Очень не хотелось посвящать его в те грязные делишки…