Красное и белое

– Матвей!… Матвей, проснись!

Я с трудом разлепил глаза и увидел Ваську. Вид у него был злой и встревоженный. В палатке больше никого не было. «Проспал что ли? – удивился я, и вслед за Васькой вылез из палатки. В голове был какой-то сумбур. – Который час? Что происходит?» Передо мной была Елена Леонидовна, у нее тряслись руки, а из глаз катились слезы.

– Где они? – спросила она.

Тут я, наконец-то, пришел в себя и вспомнил все. Взглянув на часы, понял, что не все у нас ладно. Уже шесть вечера. Элю я нашел, когда еще десяти не было. Не может же она столько времени спать… А шеф-то что думает своей головой?… Тут Елена Леонидовна перестала всхлипывать и уставилась на меня.

– Ты что? – спросила она, – Дрался что ли?

Левая челюсть у меня действительно болела и на ощупь распухла.

– Идем в медпункт, – сказала она, и, взяв за руку, повела в хозяйственную палатку.

– Потом в медпункт, – раздраженно встрял Васька. – Сейчас идем Эльвиру искать…

«А ведь он прав, – подумал я. – Надо идти, моя челюсть подождет». Я остановился. Иван с Петром сидели возле костра и разговаривали о чем-то отвлеченном. На нас внимания не обращали.

– Елена Леонидовна, – сказал я, – Василий прав. Мы сейчас быстренько сбегаем за ними, за час – полтора обернемся…

В этот момент брезентовый полог грота откинулся, и вошли Роман Сергеевич и Эльвира. Слава богу, никуда идти не надо, на сегодня все приключения кончились… Все семейство Набель ушли в свою палатку. Василий кинулся было вслед, но у палатки остановился и побрел назад.

– Не до тебя им сейчас, – сказал я ему. – Давай ужин сварганим. А то питаться один раз в день непривычно как-то.

Мы с Васькой занялись приготовлением ужина, Иван с Петром ничего не делали, а шеф вскоре вышел из своей палатки и ушел в грот, где была рация, и вышел на связь со своим руководством. Ужинали мы на час позже обычного, но в остальном жизнь вошла в свою колею. Правда, за ужином не было обычных шуток и подначивания друг друга, все помалкивали, словно в доме покойник.

Назавтра должен быть вертолет. Я докуривал последнюю сигарету, Васька уже был пуст, а стрелять у мужиков не хотелось. Завтра был плановый выходной, но из-за сегодняшнего прогула, шеф мог отправить в поле. Я сидел возле палатки и смотрел на вечернюю зарю, Василий отирался возле палатки своей дамы сердца.

– Вась! – крикнул я. – Ты серенаду спой. Может, выйдет…

Васька показал мне кулак, а я сразу потрогал свою левую челюсть. Наверняка здоровый синяк. Только Васька был левша, значит надо за правую челюсть опасаться… Да что я им груша, что ли? Вдруг рассердился я сам на себя. Нет уж! Васька меня не достанет. Все же боксерская секция что-то значит, тем более, что Василий занимался тяжелой атлетикой, штанги тягал…

Василий, между тем, стрельнул сигарету у Петра и присоединился ко мне. Сегодня его Джульетта не вышла.

– Вась, а ты не пробовал раскалывать булыжники? – спросил я. – Может мы зря этот «пирамидон» ищем по всей каменной пустоши? Вдруг он внутри каждого камня есть?

– Пробовал, – ответил Василий. – Я даже молоток с собой брал. Не колются они. Разве что кувалдой попробовать… Только на кой черт такие труды… Обойдем всю пустошь, сколько найдем, столько сдадим. Геология наука серьезная. Если этот минерал ценный, то надо определить величину залежей, глубину залегания и экономическую целесообразность добычи… Этим Роман Сергеевич занимается. Ежели есть смысл добычи, то сюда пригонят технику и начнется серьезная разработка месторождения, если смысла нет, то сделают отметку в картах на будущее… А мы, геологи, перейдем на следующий объект…

– Мы же не геологи, – удивился я.

– Ну да, – легко согласился Василий. – Но следующую летнюю отработку, я тоже хочу в поле провести… А ты?

– Не знаю… – ответил я. – Мы еще эту не закончили.

Поболтавшись без дела по лагерю мы влезли в палатку. Васька рядом со мною уснул сразу, а мне долго не спалось. Сам виноват, ни к чему было после обеда спать…

Во дворе огромного средневекового замка прогуливались рыцари в доспехах и без. На трибунах возле крыльца замка сидели король и приближенные. В короле я сразу узнал шефа, а в королеве Елену Леонидовну. Эльвира сидела рядом с ними в каком-то невообразимо пышном платье, тут же в наряде поскромнее, я заметил Римму с кавалером в богатом, расшитом золотом, костюме и шляпе с плюмажем.

Внезапно с трибуны глашатый прокричал: Иван царевич вызывает на поединок графа Матиуса де ля Фруа. Возле меня толпа раздалась и я увидел Ивана с гнусной ухмылкой на лице. «Мы же вроде помирились, – подумал я, – но тут же сообразил: тут все понарошку».

– Драться до смерти, – продолжил глашатый.

«Вот тебе и понарошку», – удивился я.

Внезапно появился Василий, так же как и я опоясанный мечом и в доспехах.

– Граф де ля Фруа, – снова заговорил глашатый, – назовите свою даму сердца и проводите ее на трибуны…

– У меня нет дамы сердца, – оторопело сказал я Ваське. – Римма уже не моя дама, вон возле нее какой-то хмырь ошивается.

– Без дамы сердца нельзя, – важно сказал Василий. – Поединок не может состояться, если у одного из рыцарей нет дамы сердца.

– Ну, так и черт с ним, не нужен мне этот поединок…

– Если тебя вызвали, ты не можешь отказаться, – с той же важностью в голосе продолжил Васька. – Вернее отказаться-то ты можешь, но тогда король лишит тебя титула и всех твоих владений в пользу Ивана царевича.

– Вот это номер! – воскликнул я. – И что мне теперь делать? Где взять даму сердца? Может ты одолжишь на время…

– Что! – заорал Васька. – Да за такое, я тебя сам вызову!

– Но, у меня же нет дамы сердца, – ответил я. – Тут какой-то замкнутый круг получается…

Вдруг я увидел прямо перед собой ту девчушку шестилетку в цветном платьице, красных ботинках. Ее светлые волосы обрамляли очаровательное личико и струились вниз до пояса. Зеленые глаза смотрели на меня с хитринкой. Она улыбалась, спрятав одну руку за спину.

– Вот моя дама сердца! – крикнул я. – Как тебя зовут?

– Лея, – ответила она.

– Василий проводи на трибуну принцессу Лею.

Васька сразу успокоился, взял девочку за руку и повел ее к трибунам. А передо мной уже стоял Иван с огромным мечом в руках. Я вытащил свою шпагу, но против меча она смотрелась как столовая вилка против топора. Похоже опять мне накостыляют… А Иван уже со злорадной улыбкой ходил вокруг меня, явно примеряясь с какого бока начать… Но тут с трибун донесся голос Леи.

– Держи, Матвей! – крикнула она, и в руки мне полетел матово-черный шарик.

Я схватил его одной рукой, в другой была шпага, которой я старался держать на расстоянии своего противника. Как только в руке у меня оказался шарик, Иван будто сдулся. Он даже ростом стал меньше. От его куража ничего не осталось. Он уже не пытался нападать, а как-то потеряно бродил вокруг меня, бестолково размахивая своим мечом.

– Поединок закончен, – объявил глашатый. – Победил граф де ля Фруа.

Иван бросил меч и понуро ушел в дальний конец двора, а передо мной снова появился Василий. На мой немой вопрос он ответил:

– Тут все дело в даме. Твоя дама оказалась козырной…

– Вставай, – тряс меня за плечо Василий. – Ну и здоров ты спать. Сейчас шеф сделает объявление. Потом все дела по распорядку…

Я выбрался из палатки пытаясь стряхнуть с себя остатки дурацкого сна. Иначе его и не назовешь… Принцесса Лея, козырная дама, где-то я уже это слышал…

Уже после гигиенических процедур, устраиваясь у костра в ожидании завтрака, я услышал разговор Ивана с Петром.

– Сейчас шеф озвучит последние новости, – сказал Петр.

– Ага, – хмуро ответил Иван и продолжил. – Знаешь анекдот про две новости? Вождь индейцев собрал свое племя и объявил: «Народ мой, у меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая. С которой начать?» Народ зашумел, заволновался, наконец, с задних рядов выкрикнули: «Начни с плохой». «Ладно, братья мои. Бизоны ушли далеко в прерии, на тысячу миль вокруг осталось только бизонье говно». Народ опять зашумел, заволновался: как жить дальше? Наконец, с задних рядов выкрикнули: «Говори хорошую новость». «Говна вокруг много!» – ответил вождь.

Вышел из палатки шеф, взглянул на нас и сказал:

– У меня для вас две новости, товарищи геологи.

– Начните с хорошей, Роман Сергеевич, – с кривой ухмылкой сказал Иван.

– А у меня нет для вас хороших новостей Иван Алексеевич, – с такой же ухмылкой ответил шеф. – Во-первых: наша экспедиция через неделю сворачивается, а это значит – зарплата будет половинная и премиальные не ожидаются. Во-вторых: с сегодняшним вертолетом отбывает Елена Леонидовна… Если желаете, можете составить ей компанию… Все. Других новостей нет.

За время завтрака никто не проронил ни слова. Сегодня день был нерабочий, и поскольку шеф больше никакой информации не озвучил, я забрался в палатку, чтоб не завидовать Ваське, который снова стрельнул сигарету у Петра и дымил возле палатки. Вертолет ожидался не раньше двенадцати. Делать было совершенно нечего. Дрова для костра заготовили вчера, пока я дрых в палатке, воды Василий наносил тоже вчера, проявлять инициативу и проситься на полевые работы, я посчитал глупостью.

Вертолет появился даже раньше, чем его ожидали. Собственно ждал-то его более всех я, поскольку шеф обещал доставку сигарет. Тут мне повезло. Когда вертушка приземлилась, я сразу приметил коробку с куревом, и пачка «примы» перекочевала мне в карман еще до разгрузки. Ящики с продуктами таскали сразу в хозяйственный отсек большой палатки. Потом вытащили ящики с оборудованием и унесли их в грот. Шеф сам ничего не таскал, но все проверял и делал пометки в тетради. Все правильно. Должен быть учет и контроль. После разгрузки он расписался в ведомостях, и мы начали загружать в вертолет ящики с «пирамидоном». Не так уж мало мы его набрали… Потом один из пилотов расписался в сопроводительных документах.

А дальше началось интересное. Взглянув на Василия, я его просто не узнал, он как-то осунулся и был весь взъерошенный. Он, не отрываясь, смотрел на палатку шефа, где собиралась в дорогу Елена Леонидовна. Тут я сообразил, что амурные дела моего друга разладились. Но жена шефа вышла из палатки одна, с дорожной сумкой на плече и проследовала в вертушку. Эля осталась в палатке. Шеф поглядывал в нашу сторону, то есть, не на нас, конечно, а на Ивана. Тот хмыкнул, залез в нашу палатку и не выходил оттуда до отлета вертушки. Ну вот, больше никаких перипетий в нашем лагере быть не должно. Шеф свою семейную проблему будет дома решать…

Ну, это я так думал, что наши проблемы кончились, а оказалось, что они даже не начинались… Обед теперь нам готовила Эля, все получилось у нее очень не плохо: и борщ, и каша с мясом, и компот из сухофруктов. А потом она объявила, что ужин будет сухим пайком, ну типа чай и бутерброды. Посуду мыли мы с Василием, поскольку повариха исчезла в своей палатке и не появлялась, а мы считались салагами и мытье посуды было нашей прямой обязанностью. Так нам объявил старший товарищ по имени Петр. Ну, это дело было не хлопотным и не долгим. Однако на моего друга было больно смотреть. Эля никак не желала остаться с ним наедине, а не его попытки заговорить отвечала односложно или вовсе не отвечала. Васька ничего не понимал, пытался выяснить у меня: в чем дело. У меня были предположения на этот счет, озвучивать их я не собирался.

Когда мы вернулись от ручья, закончив хозяйственные работы, Василий решительно направился к палатке начальника, где скрывалась Элька. Решил добиться объяснений, во что бы то ни стало. Но как зайти в палатку к девушке? Ведь нужно постучать. А как постучать в палатку? Васька стоял перед входом и решал проблему. Наконец, решившись, он негромко покашлял и позвал: Эля! Эльвира! Но вместо Эльвиры из палатки вышел шеф.

– Ну чего тебе, Василий? – раздраженно сказал он.

– Так это… Мне бы Элю… – промямлил Васька.

– Нет ее в лагере, – спокойно ответил Роман Сергеевич. – В гостях она.

– Как… в гостях? – Васька даже заикаться стал. – У кого?

– Ты вот что, Василий, – сочувственно сказал шеф. – Ты пока не тревожь ее. Ну, будь же мужиком, наконец. Видишь ведь, что не хочет с тобой встречаться… Будут еще у тебя в жизни девушки и не одна. Да что я тебя утешаю, как мать Тереза… Жизнь штука не простая. Чем больше шишек набьешь в молодости, тем лучше.

Шеф ушел в грот, а Василий в полном отчаянии направился ко мне. Понимая, что теперь этот Ромео от меня не отстанет, я решил рассказать про хуторок в долине и про двух его обитателей, с которыми познакомился. Обитателей-то там наверняка гораздо больше и у кого гостит Элька для меня тоже загадка. В общем, до самого вечера я пытался отвлечь своего друга от дурных мыслей. Поначалу, он собирался побежать вслед за ней и все выяснить на месте. С трудом удалось убедить его не делать этого и сохранить лицо.

– Ну что ты добьешься? – втолковывал я ему. – Только потеряешь остатки уважения. Девушки любят сильных и независимых…

Я с умным видом внушал ему еще какие-то истины, почерпнутые из книг. У самого-то никакого опыта не было, если не считать амуров с той же Элькой четыре года назад. Но ведь это было детство… С Риммой у меня тоже случилась несчастная любовь, но там я был сам виноват, да и страданий таких как у Васьки не было.

К вечеру, когда мы поглощали ужин, у Васьки созрела другая мысль. Он решил покинуть экспедицию и умотать домой, не дожидаясь вертолета.

– Ты чего! – удивился я. – Кто за тебя отвечать будет, если ты в горах потеряешься? Ты хоть знаешь, в какую сторону идти? Ну и дела! Вчера Эльку целый день искали, завтра тебя будем. У нас ведь не поисковая экспедиция, чтоб бегунов искать.

Васька постепенно успокоился, но впал в глубокую депрессию, а меня позвал в грот Роман Сергеевич.

– Матвей, – сказал он, – у меня к вам деликатная просьба. Больше, увы, не к кому обратиться. Время уже позднее, а Эля задерживается в гостях. Не могли бы вы встретить ее у водопада? Только не берите с собой Ромео…

Разумеется я мог встретить… Ну отчего же не встретить… А Василия с собой, действительно, лучше не брать. Короче, я тотчас накинул штормовку, надел шляпу и сапоги, и через десять минут уже шагал в сторону леса. Солнце еще только клонилось к закату, зря шеф так беспокоится… Впрочем, одной идти через лес, наверное страшновато для девушки. А вот интересно: у кого она так загостилась? И почему бы гостью не проводить до дома?

Так, размышляя о всякой ерунде, я добрался до водопада, перешел на другую сторону, чтоб дожидаться Элю, сидя на скамейке. Скамейка оказалась занятой. Эля сидела вместе с дамой сердца из моего сна. Ого! И кого теперь мне провожать?

– Приветствую вас, дамы! – весело сказал я. – Эльвира Романовна, ваш папенька приказали сопроводить вас до дома… А вот как быть с вами, принцесса Лея, ума не приложу…

Девчушка проворно вскочила со скамейки и сделала книксен. Поскольку я копировал старинный стиль, она приняла правила игры… Впрочем, Эльвира тоже не растерялась.

– Папенька зря изволят беспокоиться. Я могу прекрасно сама добраться до дома. Но хорошо, что он не прислал Василия…

– Василий очень и очень огорчен вашей холодностью, – продолжил я играть спектакль.

– А у принцессы есть свой провожатый, – продолжила Эля.

Тут я увидел, как из кустов вышел мой недавний знакомый Виктор. Мы, молча, обменялись рукопожатием. Он снова сказал несколько слов на незнакомом языке, Эльвира, что-то ответила. Надо же как она быстро выучила их язык… А может давно знала. Лея одарила меня непередаваемой, детской улыбкой, хитро прищурилась, но не сказала ни единого слова. Сегодня на ней были шортики и легкая курточка, но те же самые красные ботиночки.

На этом мы расстались, Виктор со своей сестренкой отправились в долину, а мы с Эльвирой прошли под водопадом и через лес направились в свой лагерь. Вопросов к ней у меня было множество, но я не задал ни одного, поскольку считал, что любопытство унижает мужчину. Может быть это действительно так. Если захочет, сама расскажет, небось, не последний раз в гости ходила. С другой стороны, пора бы их и к себе пригласить…

Вернувшись в лагерь, Эльвира сразу нырнула в свою палатку, а я сел у костра и закурил. «Прима» мне не нравилась, дома-то в основном «Столичные» покуривал. Василия поблизости не было, и я готовился к непростому разговору с ним. Наверняка подумает, что я специально отбиваю у него девушку. Ну, в общем… он так и подумал. Просто перестал со мной общаться. Не то, чтобы совсем не разговаривал. Иногда отвечал односложно, иногда игнорировал вопрос. Получается: потерял я друга, потерял без малейшей вины с моей стороны… Хорошо, что осталась одна неделя. Как-нибудь перекантуюсь. У нас и раньше тут коллектив был не очень-то дружный, а теперь точно: каждый сам по себе, если не считать шефа с его дочерью.

На другой день начались полевые работы по заведенному распорядку. Ну, на этих работах коллективного труда не предусматривалось, каждый сам по себе. Меня как магнитом тянуло в лес к водопаду, но я понимал, что надо сначала найти, хотя бы пару камней «пирамидона». Ведь зарплату обещают… Да и, вообще, ведь не в пионерлагерь приехал.

Короче, в лес не пошел. Осмотрелся, выбрал самую большую кучу камней и направился туда. При ближайшем рассмотрении понял, что куча выглядит несколько странно. Как будто кто-то хотел сложить пирамиду из камней, а потом забросил это занятие. Внизу кучи лежали сравнительно ровные булыжники, как будто подобранные по размеру, повыше камни уже становились разнокалиберные, но сложены так, чтобы держались друг за друга, а еще выше были набросаны просто так. Сама эта куча была метра полтора в высоту и издали ничем не выделялась.

Я начал разгребать булыжники, естественно, с самого верха. «Пирамидон» не попадался, но я увлекся и выгреб середину до каменистого дна. Теперь у меня получилась маленькая башенка с разрушенными стенами. Давно пора было бросить эту бесперспективную затею, но, наверное, я впал в детство и начал изображать осаду древнего замка. Изображая баллисту, я издалека бросал камни, стараясь попасть в полуразрушенные стены воображаемого замка. В какой-то момент я опомнился. «Тебе сколько лет-то, паренек, – спросил я себя. – А если за тобой сейчас наблюдают старшие товарищи? Вот смеху-то будет». Да. Однако, пора заняться делом, а то на обед с пустыми руками идти как-то совестно. В руках у меня был увесистый булыжник. Я размахнулся и со всей дури запустил его в стену «замка». Снова услышал знакомый хлопок, и стена развалилась так, что если бы у меня было лилипутское воинство, победа была бы обеспечена.

Я подошел к воображаемому замку, но теперь он уже был похож на кучу камней, воображение отказывалось представлять ее замком. Зато сразу увидел два камня «пирамидона», затолкал их в рюкзак, внимательно осмотрел остальные и снова увидел матово-черный шарик. Он даже показался мне теплым на ощупь. «Подарю Эльке, – решил я. – Раз уж с Василием мы больше не друзья… Впрочем, Васька может и сам найти, а может уже нашел». Дальше я очень внимательно осмотрел все булыжники, но «пирамидона» больше не попалось.

В стороне я заметил еще одну кучу булыжников. Теперь я, как Буриданов осел, никак не мог принять решение: то ли начать разрабатывать следующую кучу булыжников, то ли сачкануть возле водопада, тем более, что план по «пирамидону» уже выполнен. Чувство долга возобладало и я, тяжко вздохнув, отправился к булыжникам. Обещанную зарплату надо отрабатывать…

Странно, что я нигде не наблюдал Василия, хотя двигался в его сторону. Ивана с Петром тоже не видно, но это понятно, мы с ними двигались в противоположном направлении, а вот куда подевался Васька… Ладно, мы с ним теперь не друзья, и я за него не отвечаю. Хотя… А вот и куча булыжников. Она не такая как предыдущая, совершенно бесформенная, даже цвет у нее немного другой, буроватый. Я начал осматривать камни, разбирая кучу. Точно, у них цвет другой. В этой куче «пирамидон» различить легко, даже не надо вести глубокие раскопки. Однако, искомый минерал не просматривался. Тут пришла в голову мысль: надо попробовать расколоть этот камень, может он расколется. Интересно, как он выглядит внутри. Я подобрал плоский камень, угловатый, но плоский. Такой должен расколоться. Далеко кидать не стал, размахнулся и грохнул прямо перед собой.

Да… Бог ума не дал, ведь знал, что если бывает хлопок, то камень отскакивает по непредсказуемой траектории. Вот и теперь, я сначала услышал хлопок, а потом почувствовал удар по лбу. От неожиданности сел. Голова гудела. Хорошо, что шляпа смягчила удар, и крови не было, но синяк будет неслабый. Я сел на камни и зажал голову руками, постепенно приходя в себя. Похоже, живу по принципу: ни дня без приключений… Васька куда-то пропал, сумею ли добрести до лагеря? Наверное час просидел возле этой кучи со своей контуженной черепушкой. Потом сообразил, после хлопка мне ведь награда полагается в виде черно-матового шарика. Начал искать. Пока искал, боль в голове прошла совсем, шишка-то, конечно, останется, но это уже мелочи жизни. Шарик тоже нашелся, только он был не матово-черный, а матово-синий, но размер тот же. Время подходило к обеду и, похоже, что я опаздывал.

Опоздал на четверть часа, зато по поводу шишки на лбу, никто вопросов не задал. Только Иван, широко улыбнувшись, пропел куплет песенки футбольных фанатов.

Удар короток,

И мяч в воротах.

Кто кому на этот раз

Выбил глаз?

Васька старательно меня не замечал, Петр даже виду не подал, что в моей внешности что-то изменилось. Только во взгляде Эльвиры я уловил сочувствие, но и она вопроса не задала. Мой улов «пирамидона» шеф, как обычно, записал в тетрадку, не говоря ни слова.

После обеда я вместе со всеми вышел в поле. В этот раз мое внимание привлек Василий. Едва мы с ним разошлись в стороны, он как-то странно стал вертеть башкой, оглядываться. Скоро я понял: он старается пропасть из виду и больше всего его напрягает мое присутствие. Неужели собрался к водопаду? Но тут я сообразил, что Василий, единственный из всех нас, у водопада ни разу не был, и знает о нем только по рассказам. Ясное дело, надо наверстывать упущенное. Я тут ему даже сочувствовал, поэтому инсценировал свое исчезновение, спрятавшись за очередной кучей булыжников. «У нас не работа, а игра в казаки-разбойники, – подумал я. – Хотя… и работа тоже». Осторожно выглянув из-за своего укрытия, я увидел, как Василий большими скачками несется к скальному массиву, который переходил в сплошную стену. Как только он исчез за скальным выступом, я встал и вышел из-за своего укрытия. Интересно, что он там нашел. Может настоящую жилу «пирамидона», а может что поинтересней…

Вслед за Васькой я не пошел. Пусть хранит свою тайну. В этой экспедиции у всех есть тайны, теперь и Василий подключился к таинственной жизни. Я немного побродил по каменной пустоши, безрезультатно, конечно, и быстрым шагом отправился в лес к водопаду. «Приду к вечеру пустой, – решил я. – Посмотрим, как шеф отреагирует».

У водопада я, конечно, никого не застал, на той стороне скамейка тоже пустовала. Хоть я и не ожидал встречи со своей малолетней дамой сердца, но настроение испортилось. С пригорка я видел хуторок и даже какое-то движение во дворе дома, но ничего определенного не увидел. Делать было нечего, и я собрался возвращаться на каменную пустошь, но тут увидел едва заметную тропку, которая вела к скалам, где журчал водопад. Естественно, я прошел туда. Тропка стала спускаться вниз, потом круто пошла вверх на скалы и, наконец, вывела меня к обрыву. Осторожно подойдя к краю, я увидел внизу, метрах в пятидесяти, цветущую долину. Там были и фруктовые сады и возделанные поля и несколько строений: избы и хозяйственные постройки. Все рассмотреть не удавалось, далековато было. Но главное, там были люди и животные, в смысле коровы и лошади. Небольшая деревенька, определил я. Люди работают в полях и на приусадебных участках. Оказывается, вокруг нас жизнь бьет ключом, а мы там от вертолета зависим. Небось, в деревеньке и сельмаг есть. Только почему-то по-русски они не говорят… Я долго лежал на пузе на краю обрыва, наблюдая сельскую идиллию. Затем не спеша отправился обратно.

Тут мне пришла в голову дикая мысль. А вдруг там вообще заграница? Ведь по-русски никто не говорит. Горный хребет – естественная граница между странами. А этот проход через гроты – природная случайность и наша работа в поле – чистой воды контрабанда, если не сказать хуже…

С Василием мы встретились на входе в грот. Я шел налегке, а он еле тащил свой рюкзак. Ваське надо было помочь, но не знал как предложить, чтоб не нарваться на неприятность… Однако, Василий сам попросил о помощи. От его недружелюбия не осталось и следа. Я бы даже сказал, что он весь лучился радостью. Неужели его так обрадовали залежи «пирамидона», которые он где-то раздобыл?