Тень на краю мира

✬ 4 ☆

Лечебница Тонегар в Эргене всё так же неизменна в своём гнетущем чувстве одиночества и отторжения всяческих светлых эмоций. Один только её вид мог вогнать в тоску кого угодно. Держа в руке принудительный приказ о прохождении проверки психического здоровья от совета северной академии, Аданар всё ещё отказывался верить, что он, будучи ректором, подлежит столь жестоким мерам усмирения. Филин был намерен отвлечь его любыми способами, и ощущение, что крепость уже завоёвана кем‑то иным, более влиятельным, не давало покоя. А ведь всё так хорошо… закончилось? После благополучной передачи тела терлита Лемпара, покончившего с собой, в руки Геларии Яшур – девушки, обязанной по мирному договору завершить прежнюю сделку между двумя ректорами – Аданар вернулся на подземный этаж. Никогда прежде он не интересовался полноценным закрытием дела; возможно, потому что Лемпар был его первым серьёзным делом за всё время учёбы и работы при Нердае. Оно требовало гораздо больше внимания, чем все прочие, и сумело, вопреки опасениям, объединить силы двух академий: заставить северную и южную одинаково серьёзно отнестись к проблеме и вложить силы в поимку опасного человека. Аданар оценивал вклад Нердая по собственной персоне – в роли ректора он казался себе важнее отрядов молодых терров академии Й’атруш. Он гордился этим и надеялся, что дело займёт почётное место в начальной истории мира на Элафриде. Когда он уже направлялся к комнате допроса, краем глаза заметил, как Иссир, недовольный коротким диалогом со Шрайб – где женщина советовала профессору тщательнее приглядывать за взбалмошным племянником, чтобы не допускать двусмысленных ситуаций, ставящих Аданара под удар, – сунул в нагрудный карман что‑то белое.

– Перепачкал руки в крови. Не задерживайся, – хлопнул племянника по плечу Иссир и быстрым шагом покинул комнату. На столе лежала стопка исписанных госпожой Вуилой Шрайб листов, уже скреплённых между собой – казалось, всё в порядке. Возможно, именно тогда Аданару стоило насторожиться и проверить, всё ли на месте, но он лишь поблагодарил писаря за хорошую работу и, приняв её сухие поздравления, вернулся к обязанностям ректора. После собрания совета Аданар отправился в архив и, к своему недовольству, убедился: в стопке допросных листов Лемпара не было ни слова о Геларии Яшур. Диалог между девушкой и Лемпаром исчез в недрах кармана профессора Хрона ещё в тот самый день. Значит, с самого первого дня после смерти Лемпара совет действовал против своего ректора. Удивило то, что Иссир Хрон – дядя, которому Аданар беспрекословно доверял и на которого не раз опирался в сложных вопросах – потакал прихотям совета. Аданар бы не удивился, узнай он, что инициатива отправить его на осмотр исходила именно от Хрона. Когда некоторые карты открылись, Аданар начал поиски. Сколько бы он ни ломал голову, пытаясь найти подход к разрешению теперь уже никому не нужного возвращения прежнего конфликта, всё так или иначе упиралось в решение Эрении. Шаткая поддержка Змея нисколько не помогала: сплотившаяся тройка своим поведением наглядно показывала мужчине, что его выбор приносит дискомфорт только ему одному. Основываясь на излишней самоуверенности совета, Аданар предположил, что причина отказа продолжать перемирие, невзирая на опасения Змея, может крыться в записях, изъятых Иссиром. Змей не разделял желания Аданара оправдать решение совета, но, скорее всего, был обижен тем, что его в заговор не пригласили одним из первых. В то же время он соглашался с тем, что Гелария действительно могла выяснить нечто, что при детальном рассмотрении Вуилой Шрайб восприняла как угрозу положению Нердая. Ради того чтобы узнать интересующую его информацию, Аданар начал наведывать личную комнату Иссира, переворачивал в ней всё с ног на голову, но листков не нашёл; кабинет биометрии тоже оказался глух к его попыткам – ценных сведений при себе у него не было. Внезапное направление на психологическую оценку наталкивала на мысль, что Аданар движется в верном направлении, независимо от истинных мотивов этого шага. Ролген Аввар, по слухам, был лучшим мозгоправом Тонегара; под его опеку сразу после поступления попала и Алира Гофур. Молодой ректор северной академии сначала не слишком интересовался этим человеком, но Ролген, рассыпаясь любезностями, уверил Аданара, что непременно справится с состоянием девушки. Для местных работников содержать пострадавших учеников в Тонегаре не считалось почётным – они были такие же люди, как и все. Однако для Гофур обещали предоставить особые удобства, чтобы её состояние не ухудшилось окончательно. Аданар не рассчитывал, что этот внимательный и добрый человек будет достаточно свободен от обыденных дел, чтобы взяться за оценку его собственного психического состояния – это была удача.

– Так удивительно, – начал Аданар, зная, что открывать разговор с лести рискованно, но полезно для диалога с угодливым собеседником. – В последнее время Тонегар претерпел значительные изменения в атмосфере. Полагаю, в этом ваша заслуга, господин Аввар. Нам уже доводилось встречаться, но познакомиться как следует не успели. – Он улыбнулся и крепко пожал руку мужчине.

– Осторожнее, господин Лотрен – я крайне падок на лесть, – рассмеялся рыжеволосый красавец с пронзительно голубыми глазами. Внешность таких людей, встречавшаяся у мужчин южного побережья, часто выдавала отпрысков благородных или влиятельных семей. На фоне мрачной северной черноты они сверкали, как драгоценные камни, внушая мысль о нужде прочного союза, а не вражды, что могла растянуться на долгие десятилетия.

– Что ж, если это поможет, – ответил Аданар, присаживаясь на единственную доступную кушетку, – я осыплю вас комплиментами до конца встречи и даже дольше. – Он устроился на твёрдой кушетке с безвольно болтающимися по краям ремнями для фиксации и, не теряя приятной для него атмосферы, продолжил: – Скажите, сколько вы уже присматриваете за Тонегаром? Мне крайне интересно, сколько времени вам потребовалось, чтобы преобразить это место? – Он осматривался по сторонам. Каждое свободное пространство кабинета Ролгена было заставлено шкафчиками со стеклянными дверцами, за которыми стояли колбочки разных размеров и форм с жидкостями. У стен стояли шкафы, забитые книгами по целительству – и стандартному, и альтернативному. "Альтернативное" целительство, пережиток прежних времён, пришло на Элафрид вместе с первыми поселенцами из Нурана; это были в основном духовные практики и многие обманчивые надежды, оставшиеся от старых традиций.

– Боюсь, вы будете разочарованы моим ответом. Подождите немного, я найду перечень вопросов – и мы начнём. – Ролген не выглядел смущённым: похоже, он не раз прогонял подобный диалог. Демонстративно сменив тему, он показывал, что не желает углубляться в эту сторону. Это казалось странным – Аданар мог просто расспросить местных сестёр, об этом знали оба.

– Честно говоря, это вызывает у меня зависть. Я стал ректором не так давно, и до недавних пор мне казалось, что мне удаётся внедрять свои идеи в старые порядки, перекраивая их. Но эта безобразная пыль упрямо отстаивает своё право на существование. Я лишь хотел узнать ваш секрет. Если моё любопытство задевает – простите меня на этот раз. – Дар усмехнулся и внимательно наблюдал за реакцией Ролгена, копошившегося в ящиках стола.

– Боюсь, вы преувеличиваете, – ответил Ролген. – Но я мог бы упорствовать дальше, чтобы ещё сильнее разжечь ваш интерес к моей скромной персоне. Честно говоря, я не считаю, что сделал что‑то грандиозное для Тонегара. Разве можно что‑то изменить за жалких три года? – Казалось, он говорил искренне; Аданару было нелегко не усмехнуться вслух, чтобы не испортить атмосферу.

– И всё же вы справились, – согласно кивнул Дар, возвращаясь к словам Ноэля о том, что его старший брат последние пять лет поддерживал контакт с Геларией и умело втирался в её доверие. Мысли об этом неприятно дергали нервы, но лучший страж северной академии Нердай обязан был сохранять хладнокровие перед лицом врага. – Знаете, только сейчас подумал: в Нердае ведь обучается ваш младший брат, верно? Я не видел, чтобы вы навещали его, хотя первый отряд часто в разъездах. Надеюсь, вы поддерживаете с ним связь? – Вытаскивая лист с вопросами, Ролген на мгновение замер; лицо его стало серьёзным, но вскоре он взял себя в руки и вновь вернулся к любезности.

– Сеат взрослый, самодостаточный юноша, – ответил Ролген, голос его на мгновение потускнел. – Он давно не нуждается в поддержке старшего брата… – В печальном тоне проскальзывала тоска по брату.

– Даже если так, – настаивал Дар, – уверяю вас, господин Аввар, он был бы счастлив повидаться с вами в любой момент. Жизнь стража полна событий: постоянные разъезды, старые и новые друзья. Но встреча с родным человеком – особенная вещь; она долго остаётся в памяти и согревает в те моменты, когда нужно идти вперёд с полной самоотдачей. – Дар неловко рассмеялся, устраиваясь удобнее на кушетке. Несмотря на напряжённые отношения Сеата и Ноэля, не позволявшие последнему проводить с братом больше времени, чем бесцельно липнуть к Геларии, Сеат проявил невероятную привязанность к брату, когда ему угрожала опасность.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.