Сердце города

Пролог

Говорят, у каждого города есть сердце. Его нельзя увидеть глазами, нельзя потрогать руками, но оно живое. Оно бьётся там, где люди улыбаются друг другу, где ребёнок впервые зовёт отца, где старушка делится кусочком хлеба с соседкой, где мужчина в сером пальто останавливается помочь упавшему ребёнку подняться. Сердце города питается добротой. Оно растёт от малейшего жеста человечности и слабеет от равнодушия. Его дыхание слышат лишь те, кто когда-то научился слушать тишину. Старики знали об этом и шептали сказки детям:

– Если в городе исчезнет доброта, сердце остановится. Тьма затянет улицы, и даже солнце станет холодным. Но если однажды найдётся человек, который сделает добро, не требуя награды, сердце снова начнёт биться. Многие смеялись над этими словами. Современные люди верили только в деньги, в силу, в власть. Но сердце не умирало – оно жило, хотя и било́сь всё слабее. Город, о котором пойдёт речь, не отличался от других. Дома серели одинаковыми фасадами, улицы дышали пылью, люди ходили мимо друг друга, не встречаясь глазами. Здесь было всё: богатые дома за высокими заборами, нищие у рынков, дети, которые смеялись на школьных дворах, и матери, которые по вечерам уставали так, что засыпали прямо на кухне. Но в этом городе было то, чего не видно на карте, – невидимое сердце, которое ждало. Оно ждало того, кто решится поднять упавшую доброту, как поднимают потерянную монету с дороги. Оно ждало человека, который не побоится быть светом в темноте.

Легенда говорила: «Однажды в городе появится тот, у кого будет щедрое сердце. Оно сильнее любых стен, ярче любых фонарей. Этот человек принесёт людям память о том, что они созданы для единства, а не для одиночества». И вот, история начинается.

Не с героических поступков и не с громких слов. Она начинается с человека, который думал, что его жизнь кончилась.

Глава 1. Город, где свет угасает

Город жил своей привычной жизнью. Утро начиналось с суеты: маршрутки гудели, дети тащили тяжёлые рюкзаки в школу, торговцы разворачивали палатки с фруктами. С первого взгляда всё было как везде, но если прислушаться, можно было уловить нечто странное – будто сам воздух утратил тепло. Люди смотрели вниз, когда шли по улице, и редко поднимали глаза друг на друга. Их лица были полны забот и усталости, словно каждый нёс в себе тяжёлый груз, который не хотел никому показывать. Вечером город наполнялся светом фонарей, но этот свет был холодным. Он не согревал, а только освещал серые стены домов, одинаковых и безликих. Казалось, что сам город забыл, как это – радоваться.

Арман, молодой человек лет двадцати пяти, жил в одной из таких серых пятиэтажек на окраине. Его комната выходила окнами на пустырь, где когда-то обещали построить парк, но вместо парка росли лишь сухие кусты и валялись ржавые железяки. Арман часто сидел у окна, глядя в эту картину, и думал, что пустырь очень похож на его собственную жизнь. Ещё недавно у него было всё: мечты, друзья, планы. Он бегал по этим улицам мальчишкой, верил, что будущее откроет перед ним двери. Но одна авария перечеркнула всё. Несчастный случай, несколько секунд – и он оказался в инвалидной коляске. Сначала он думал, что справится. Друзья приходили, поддерживали, обещали помочь. Но со временем их визиты становились всё реже, пока совсем не исчезли. Каждый был занят своей жизнью, и у каждого находились оправдания. Даже близкие постепенно научились не замечать его боли: ведь тяжелее всего видеть страдания того, кому не можешь помочь. Арман сидел в коляске и чувствовал, как вокруг него медленно застывает время. Дни тянулись одинаково: утро, короткая прогулка, возвращение домой, телевизор, редкие звонки. Иногда он пытался читать, но страницы книг сливались в серый поток слов. Он всё чаще спрашивал себя: зачем продолжать? Для кого? Ради чего? Город, казалось, чувствовал его внутреннюю пустоту. Дворы были шумными, но в этом шуме не было радости. Люди кричали друг на друга, спорили, ругались, но редко смеялись. Магазины переполняли вещи, но не было улыбок у кассиров. На остановках стояли толпы, но каждый смотрел в телефон, будто боялся встретиться взглядом с живым человеком. Иногда Арман вспоминал слова бабушки, которая рассказывала ему сказку про сердце города. «Береги доброту, – говорила она, – без неё всё рушится. Даже каменные дома не выдержат, если люди забудут быть людьми». Тогда он смеялся, ведь ему казалось, что это просто стариковские выдумки. Но теперь, сидя у окна и глядя на пустырь, он начинал думать, что, может быть, бабушка была права. Однажды вечером он вышел во двор. Было холодно, фонари светили тускло, будто ленились. Дети гоняли мяч, но их крики были резкими, больше похожими на злость, чем на игру. Мимо прошла женщина с сумками, одна из них порвалась, яблоки покатились по асфальту. Люди шли рядом, но никто не остановился помочь. Арман смотрел на это и чувствовал, что город действительно угасает, и вместе с ним угасает и он сам. Ночью он не спал. За окном лаяли собаки, где-то вдали проносились машины. Он лежал и думал: «Может быть, это и есть конец? Жизнь без смысла, без тепла, без будущего…» В груди становилось тяжело, словно воздух стал гуще. Он закрыл глаза и представил, что город – огромный организм, и его сердце вот-вот остановится. А вместе с ним остановится и он. Но в тот момент он ещё не знал, что именно с этого ощущения пустоты начнётся не конец, а начало. Арман сидел у окна и смотрел на город, словно хотел разглядеть в нём что-то живое. Но чем дольше он вглядывался, тем яснее понимал: люди вокруг будто научились жить без души. Они ходили быстро, спешили, покупали, продавали, смеялись иногда, но в этом смехе не было тепла. Он напоминал стеклянный звон – звонкий, но пустой. В такие минуты Арман чувствовал себя не просто одиноким, а словно заброшенным в какой-то чужой мир. Время от времени он пытался убедить себя, что всё не так плохо. Он повторял про себя: «У меня есть крыша над головой. Есть еда. Я могу дышать». Но стоило выйти во двор или услышать соседей, смеющихся за стеной, как сердце снова сжималось. У него было ощущение, что он больше не принадлежит этому городу. Как будто сам город вычеркнул его из жизни, оставив лишь тень. Он вспоминал дни до аварии: утренние пробежки, друзей, вечерние разговоры, смех, который летал в воздухе. Тогда будущее казалось огромным и открытым, словно широкая дорога, по которой можно идти куда угодно. Теперь же эта дорога превратилась в узкий тупик. Он чувствовал, что его судьба оборвалась на полуслове, и никакого продолжения больше не будет. Однажды к нему зашёл сосед – мужчина лет сорока, всегда занятый, всегда куда-то спешащий. Он постоял у двери, что-то неловко сказал про здоровье, про то, как «держись, брат», а потом быстро ушёл, даже не глядя в глаза. Арман понял, что этот визит был из жалости, и от этого стало ещё тяжелее. Он ненавидел жалость. Она жгла сильнее боли. В тот вечер он закрыл шторы и решил больше не ждать никого. «Зачем? – думал он. – Всё равно каждый занят собой. Никто не придёт. Никто не поймёт». Долгие часы он провёл в темноте. В этой тьме город за окном казался ещё более мёртвым. Но где-то в глубине сознания жила память о бабушкиных словах. «У города есть сердце…» – звучало в голове. Он хотел отогнать эту мысль, но она возвращалась снова и снова. Если у города действительно есть сердце, значит ли это, что оно сейчас умирает? И если умирает, то можно ли его спасти? Он не знал ответа. В ту ночь ему приснился странный сон. Он стоял на пустыре, и перед ним был огромный камень, тёмный и холодный. Камень бился, как сердце, но удары были редкими и слабыми. Арман подошёл ближе и протянул руку. Сердце билось так медленно, что казалось – вот-вот остановится. И в тот момент, когда он коснулся камня, внутри раздался глухой, но сильный стук, словно сердце узнало его прикосновение. Он проснулся с тяжёлым дыханием, будто пробежал долгий путь. Сон был настолько ярким, что казался реальностью. С утра он пытался забыть его, но образ камня с пульсирующим сердцем не уходил из памяти. Он всё думал: «А вдруг это знак? Но знак чего?» В этот день он впервые за долгое время решился выйти в город подальше от дома. Он катил коляску медленно, глядя на людей, ища среди них хоть одно живое, доброе лицо. Но мимо проходили такие же усталые мужчины и женщины, вечно спешащие подростки с телефонами, таксисты, курящие у машин. Никто не смотрел в глаза. Никто не замечал его. И всё же, несмотря на равнодушие вокруг, в груди у него впервые за долгое время теплилось странное чувство. Оно было похоже на слабую искру. Он катил коляску всё дальше по улице, стараясь не смотреть в глаза прохожим. Ему казалось, что их взгляды прожигают его насквозь – кто-то смотрел с равнодушием, кто-то с жалостью, кто-то вовсе делал вид, что его нет. Арман чувствовал, как внутри всё сжимается, но остановиться не хотел. Впервые за долгое время ему нужно было просто идти, вернее – ехать, чтобы ощутить, что он ещё часть этого города, а не забытый осколок. На площади возле старого фонтана он остановился. Фонтан давно не работал: мраморные плиты потрескались, вода высохла, а дно покрылось мусором и пылью. Когда-то здесь было шумно, дети бегали вокруг, бросали монетки, загадывали желания. Теперь же фонтан стал символом забвения. Люди проходили мимо, не замечая его, будто он был невидимкой. Арман долго смотрел на этот фонтан и вдруг понял, что видит в нём самого себя. Когда-то он тоже был полон жизни и движения, но теперь превратился в пустую оболочку. Эта мысль ударила так сильно, что на глаза навернулись слёзы. Он сжал подлокотники коляски, стараясь не дать слабости прорваться наружу. В этот момент мимо пробежала стайка мальчишек лет десяти. Они смеялись, толкали друг друга, и один из них, не заметив, задел коляску. Арман вздрогнул, но мальчик даже не остановился – лишь обернулся на секунду, хмыкнул и побежал дальше. Смех ребят растаял за углом. Арман снова остался один. Он вздохнул и хотел уже вернуться домой, но заметил рядом пожилую женщину. Она сидела на лавочке, держала в руках небольшую корзину и внимательно смотрела на него. Её взгляд был не таким, как у других – не равнодушным и не жалостливым. В её глазах было что-то мягкое, тёплое, почти забытое им чувство – участие. – Сынок, – тихо сказала она, – не спеши уходить. Арман удивился. Он не привык, что к нему обращаются просто так, без причины. – Вы меня знаете? – спросил он настороженно. – Нет, – улыбнулась женщина. – Но иногда достаточно одного взгляда, чтобы понять человека. Эти слова сбили его с толку. Он не знал, что ответить. – Я каждый день прихожу сюда, – продолжала она. – Смотрю на этот фонтан. Он мёртвый, да. Но я верю, что когда-нибудь он снова заживет. Всё зависит от людей. Всё зависит от того, захотят ли они дать ему новую жизнь.

Арман опустил глаза. «Фонтан, сердце города, моё сердце… всё одно и то же», – подумал он. Женщина поднялась с лавочки и подошла ближе. Она положила руку ему на плечо и сказала: – Не позволяй себе думать, что всё кончено. Иногда конец – это всего лишь начало. И ушла. Арман остался сидеть у фонтана, ошарашенный её словами. Внутри снова дрогнула искра, та самая, что появилась после сна. Он не знал, кто эта женщина и почему заговорила с ним, но её фраза врезалась в сознание. «Не позволяй себе думать, что всё кончено…» Он повторял её про себя, пока ехал обратно домой. Слова звучали в голове, как отголосок далёкого колокола. Вернувшись домой, Арман долго сидел у окна. Вечер накрыл город, фонари разгорелись бледным светом, но он продолжал слышать в ушах слова незнакомки: «Иногда конец – это всего лишь начало». Он не мог объяснить, почему простая фраза произвела на него такое впечатление. Может быть, потому, что за ней чувствовалась настоящая вера, а не пустое утешение. Он пытался отвлечься – включил телевизор, пролистал новости в телефоне, но всё казалось бессмысленным. Мир шумел, кричал, рекламировал товары, спорил о политике, но в этом шуме не было самого главного – настоящей жизни. Он поймал себя на мысли, что впервые за долгое время хочет верить. Пусть хоть в маленькое чудо, но верить. Поздно ночью Арман снова увидел сон. На этот раз он стоял на той же площади, где был фонтан. Но фонтан ожил: вода струилась по мрамору, дети смеялись, люди кидали монетки. Над площадью разливался мягкий золотой свет. В центре, прямо возле воды, стояла та самая женщина с корзиной. Она посмотрела на него и кивнула, словно знала, что он должен был прийти. Проснувшись, Арман долго лежал с закрытыми глазами. Ему казалось, что он всё ещё слышит шум воды и детский смех. Это было похоже на обещание, данное ему кем-то свыше. Он не понимал, зачем ему всё это показывают, но в груди впервые за много месяцев чувствовалось нечто похожее на тепло. На следующий день он снова поехал на площадь. На этот раз он специально выбрал утро, чтобы застать меньше людей. Солнце едва поднималось, город только начинал просыпаться. Он остановился у фонтана и долго смотрел на трещины в камне. В голове звучал вопрос: «Что, если действительно всё зависит от людей? Что, если фонтан можно оживить, а вместе с ним и сердце города?» Он не знал, с чего начать и как вообще может что-то изменить. Но в глубине души появилось ощущение, что ему всё-таки нужно попробовать. Хотя бы ради того, чтобы доказать самому себе: его жизнь ещё не закончилась. Арман вернулся домой другим. Пусть незаметно, но что-то в его взгляде изменилось. Он поймал себя на том, что впервые за долгое время захотел поднять голову, а не смотреть в пол. Пусть внутри оставалась боль и пустота, но где-то глубоко зародилось странное чувство – слабое, но живое. Это была надежда. Город вокруг всё ещё был серым и равнодушным. Люди спешили, не замечая друг друга. Но для Армана что-то изменилось: теперь он начал видеть не только холод, но и возможность тепла. Он ещё не знал, что впереди его ждут испытания, которые проверят его сердце на прочность. Ещё не знал, что именно он станет тем, кто даст городу шанс ожить. Но в тот вечер, сидя у окна и глядя на пустырь, он впервые за долгое время улыбнулся. Пусть едва заметно, но искренне.

А город, казалось, вздохнул вместе с ним.

Глава 2. Шаг в неизвестность (начало)

Утро выдалось холодным, но ясным. Арман шёл по улице и удивлялся: впервые за долгое время он замечал краски вокруг. Солнце медленно поднималось над крышами, золотя окна, и в этих отблесках было что-то обнадёживающее. Казалось, сам город намекал ему: «Попробуй. Сделай шаг». Он снова оказался у фонтана. Камень был всё таким же сухим и потрескавшимся, но теперь Арман смотрел на него иначе. Не как на памятник ушедшему времени, а как на задачу, которую можно решить. – Но с чего начать? – пробормотал он вслух. Ответа, конечно, не последовало. Но внутри зашевелилось ощущение: нужно искать. Где-то должно быть объяснение, почему фонтан перестал работать, и способ вернуть ему жизнь. Первым делом он отправился в библиотеку. Пыльные шкафы, пожелтевшие книги, запах бумаги – всё это словно перенесло его в прошлое. Библиотекарь, седой мужчина с добрыми глазами, удивился, когда услышал его просьбу. – Фонтан? Давненько никто о нём не спрашивал… – задумчиво сказал он. – Когда-то это был символ города. Люди собирались здесь, праздники отмечали. А потом… всё разрушилось. Он провёл Армана к дальнему стеллажу и вытащил несколько старых папок. В них были фотографии, газетные вырезки, заметки. На снимках Арман увидел тот самый фонтан, но живой – вода переливалась, дети бегали рядом, влюблённые сидели на скамейках. И у него сжалось сердце. – Почему же его забросили? – спросил он.

– Никто толком не знает, – ответил библиотекарь. – Говорят, механизм сломался, денег на ремонт не нашлось. А может, люди просто перестали верить в его значение. Эти слова зацепили Армана. «Перестали верить» – звучало так, будто речь шла не о камне и воде, а о людях. Листая страницы, он наткнулся на любопытную заметку: «Считается, что фонтан был построен не случайно. По легенде, в его основании заложен символ единства – круг из камней, привезённых из разных концов страны. Пока вода текла, город процветал. Когда же фонтан замолк, начался упадок». Арман замер. Легенда? Символ единства? Всё это звучало почти как намёк. Может быть, чтобы оживить фонтан, нужно не только починить трубы, но и вернуть то, что он олицетворял – единство людей. С этими мыслями он вышел на улицу. День был шумным, город спешил по своим делам, но Арман ощущал внутри себя какую-то тихую решимость. Теперь у него появилась цель. Вечером он вернулся на площадь. Там, возле фонтана, стояла группа подростков. Они что-то рисовали на асфальте цветными мелками. Подойдя ближе, Арман увидел: это было огромное солнце с надписью «Живи светом». – Красиво, – сказал он, улыбнувшись. Ребята обернулись. Среди них была девочка лет двенадцати, в инвалидной коляске. Она смело посмотрела на него и сказала: – Мы хотим, чтобы здесь снова было весело. Этот фонтан не должен умирать. Эти слова потрясли Армана сильнее, чем все прочитанные легенды. В них звучала та самая вера, которую он сам почти потерял. Он понял: он не один. – А вы… давно сюда ходите? – спросил Арман, глядя на рисунок.

– Почти каждый вечер, – ответила девочка. – Меня зовут Алина. Это мои друзья – Тимур и Саяна. Мы любим этот фонтан. Даже если он не работает, он всё равно наш. Тимур, высокий паренёк с рюкзаком за плечами, усмехнулся: – Говорят, раньше тут всегда было полно народа. А сейчас – только голуби. Ну и мы. – Мы хотим, чтобы люди снова сюда приходили, – вставила Саяна, тонкая девочка с длинной косой. – Пусть даже просто посмотреть на рисунки. Арман присел рядом. Впервые за долгое время он почувствовал тепло от присутствия других людей. Их искренность, простота, желание сделать что-то красивое – всё это тронуло его до глубины души. – Знаете… – начал он неуверенно. – Я сегодня читал в библиотеке о фонтане. Там была легенда. Говорят, пока он работает, город живёт. А когда вода замолкает, люди теряют веру. – Значит, его надо починить! – горячо воскликнула Алина. – Вот и всё! Арман улыбнулся её решимости. – Починить – не так просто. Там нужны мастера, деньги… – А если мы найдём тех, кто поможет? – не сдавалась девочка. – У нас же есть руки, есть желание. Даже у меня – хоть я и в коляске. Я могу писать письма, просить о помощи. Слова Алины пронзили Армана. Он понял, что этот ребёнок говорит именно то, о чём он сам боялся даже подумать. Ведь в глубине души он давно хотел перемен, но всё время оправдывался: «Я ничего не могу». А вот она, девочка в коляске, говорила без страха. – Может быть, ты права, – сказал он тихо. – Может, всё зависит от нас. Подростки радостно закивали. В их глазах горел огонёк, которого так не хватало Арману.

Они долго разговаривали. Тимур оказался талантливым художником – рисунки на асфальте были его идеей. Саяна любила петь и мечтала когда-нибудь устроить концерт прямо у фонтана. Алина училась дома, но интересовалась историей города и верила, что всё можно изменить, если не сидеть сложа руки. Когда стемнело, они попрощались. Арман шёл домой и ощущал странное волнение. Впервые за много лет он почувствовал себя частью чего-то большего. Эти ребята словно напомнили ему: жизнь продолжается, если есть те, кто верит. Дома он открыл тетрадь и начал записывать мысли. На первой странице он написал большими буквами: «Фонтан. Вернуть жизнь. Найти единство». Это был его первый шаг. На следующий день Арман снова пришёл в библиотеку. Он искал не только легенды, но и документы – старые чертежи, записи о строительстве фонтана. Библиотекарь удивлённо посмотрел на него: – Вы, похоже, серьёзно этим занялись. – Да, – ответил Арман. – Мне кажется, фонтан ещё может ожить. И в этот момент он понял: сказал это вслух – и впервые сам себе поверил. Через несколько дней Арман снова встретился с ребятами. Они уже ждали его у фонтана. Тимур держал в руках фотоаппарат, старенький, но рабочий. – Решили сделать фотографии, – сказал он. – Пусть у нас будет история: каким фонтан был сейчас и каким станет потом. – А я принесла ведро и тряпку, – улыбнулась Саяна. – Если не можем починить сразу, хотя бы очистим от грязи. Алина сияла, словно у неё был собственный секрет: – Я написала пост в интернете, – гордо сказала она. – Рассказала про фонтан, про то, что он символ города. Может, кто-то откликнется.

Арман почувствовал, как что-то шевельнулось в его груди. Эти дети действовали смело, без сомнений. А ведь раньше он сам только жаловался и ждал, что кто-то другой изменит ситуацию. – Давайте начнём, – сказал он. Они взялись за работу. Тимур фотографировал каждый уголок: трещины в камне, заросли травы, выбитые ступени. Саяна с упорством мыла камень, стирая грязь, копоть и следы времени. Арман помогал ей, хотя руки быстро устали. Алина сидела в коляске и записывала всё в блокнот: идеи, планы, имена тех, кто может помочь. Прохожие останавливались, удивлённо смотрели. Кто-то усмехался, кто-то качал головой, а кто-то даже бросал недовольные реплики: – Зачем это вам? Всё равно никто ничего не сделает.

Но были и другие. Пожилая женщина подошла и протянула Саяне бутылку с водой: – Вот, чтобы легче было мыть. Я помню этот фонтан… Здесь мой муж мне предложение сделал. Спасибо вам, дети, что не забыли. Её глаза блестели, и Арман вдруг понял: это уже не просто уборка. Это маленький мостик между прошлым и настоящим. К вечеру фонтан хоть немного, но изменился. Камень стал светлее, вокруг появилось ощущение, что место снова начинает дышать. – Смотрите, он будто оживает, – сказала Саяна, устало опуская тряпку в ведро. Арман молча кивнул. Внутри него поднималась странная сила. Он уже не чувствовал себя одиноким. – Завтра я попробую найти кого-то из старых мастеров, – сказал он. – Может, кто-то ещё помнит, как всё это работало. Алина радостно зааплодировала. – Вот видите! У нас будет команда. Мы сможем всё!

И в этот момент Арман впервые за долгое время поверил: возможно, она права. На следующий день Арман отправился в старую часть города. Он вспомнил слова библиотекаря о том, что многие мастера, работавшие над фонтаном, жили здесь. В узких переулках пахло хлебом, влажным камнем и чем-то родным. Старые дома стояли близко друг к другу, словно поддерживая стены соседей. Он постучал в дверь одного из домов, где, по слухам, жил некогда известный инженер по водным системам. Дверь открыл худощавый старик с цепким взглядом. – Простите, – начал Арман. – Мне сказали, вы когда-то занимались фонтанами в городе. Я ищу кого-то, кто помнит, как устроен старый фонтан на Центральной площади. Старик долго молчал, потом тихо сказал: – Все забыли про него… кроме тебя?

– Не только я, – ответил Арман. – Есть дети, которые верят, что он снова сможет работать. Есть люди, которые помнят его живым. Я тоже хочу его вернуть. Мужчина долго смотрел ему в глаза. В этом взгляде было испытание – будто он пытался понять, насколько искренни слова гостя. Наконец старик кивнул. – Проходи. Внутри всё было завалено чертежами, инструментами и коробками с деталями. Старик достал из шкафа свёрнутый в трубку лист и аккуратно разложил его на столе. Перед Арманом оказался старый план фонтана – с подземными каналами, резервуарами, клапанами и скрытой системой подачи воды. – Это оригинальный проект, – сказал он. – Я помогал его строить, когда был молод. Система сложная, но надёжная. Проблема не в механике, проблема в людях. Когда они перестали заботиться о нём – он умер.

Эти слова прозвучали так же, как тогда в библиотеке. Но теперь Арман понял их глубже. – Вы можете помочь нам? – спросил он с надеждой. Старик вздохнул. – Я уже стар, сынок. Но я могу научить тебя. Могу показать, что делать, какие материалы нужны. Если вы правда хотите его вернуть – я не откажу. Сердце Армана наполнилось радостью. Всё вдруг стало реальным. Это больше не было мечтой или красивой идеей – теперь у них был план. Когда он вышел из дома, город показался ему другим. Дома стояли так же, улицы никуда не исчезли, но внутри всё изменилось. Там, где раньше жила пустота, теперь бился тихий, но уверенный пульс надежды. Вечером он снова встретился с ребятами и рассказал о встрече. Они слушали, затаив дыхание.

– Значит, у нас есть шанс? – спросила Алина. – У нас есть не шанс, – сказал Арман, улыбаясь, – у нас есть начало. Он поднял взгляд на фонтан. В лучах заката камень будто сиял мягким светом, словно сам знал, что его ждёт новое дыхание. И в тот миг Арман понял: всё только начинается.

Глава 3. Первые испытания (начало)

На следующий день Арман развернул перед ребятами чертёж, полученный от старого мастера. Бумага была пожелтевшей, но линии на ней оставались чёткими. Ребята склонились над столом, словно перед ними лежала карта сокровищ. – Значит, всё вот так? – удивился Тимур. – Вода должна поступать из подземного резервуара?

– Да, – кивнул Арман. – Но трубы разрушены, часть перекрыта мусором. Чтобы всё починить, нужны материалы. И люди, которые помогут. – Люди… – протянула Саяна, нахмурившись. – Вот тут и будет сложнее всего. Они решили начать с малого – обратиться к соседям, знакомым, к тем, кто жил рядом с площадью. Тимур сделал фотографии фонтана «до» и показал их вместе с чертежом. Алина подготовила короткий текст-просьбу и вместе с Саяной расклеила его по району: «Вернём жизнь фонтану. Символ нашего города не должен умереть. Нужна помощь». Но первые шаги оказались куда тяжелее, чем они думали. – У меня и своих проблем хватает, – сказал один мужчина и захлопнул дверь прямо перед Арманом.