Лесная Мать

Тайга поглощала все: звук, свет, надежду. Сергей продирался сквозь частокол лиственниц и кедров, и с каждым шагом ощущение, что лес намеренно сдвигает свои зеленые стены, чтобы запереть его, росло. Воздух, густой и влажный, пахло хвоей, влажной гнилью и чем-то еще – сладковатым, почти парфюмерным ароматом, который резал обоняние неестественной чистотой. Он шел по следам, которые оставила его сестра, Ирина. Не по зарубкам на деревьях или оставленным вещам – те следы давно исчезли. Он шел по ее словам, впечатанным в страницы полевого дневника.

Ирина была этнографом. Она изучала мифы и легенды отдаленных поселений, затерянных в дебрях. В своем последнем сообщении, полном статики и обрывков, она говорила о «Лесной Матери», о «Мороке», о чем-то, что «не ест, а впитывает». Потом связь оборвалась.

Сергей, отслуживший в горячих точках и видавший всякие ужасы, поначалу отмахивался от ее «сказок». Но теперь, в гнетущей тишине этого леса, где даже птицы не пели, эти сказки обретали зловещую плоть.

Он нашел поляну. Та самая, которую Ирина описывала в дневнике как «место силы». Но сила здесь была не доброй. Поляна представляла собой почти идеальный круг, покрытый неестественно ярким, изумрудным мхом. В центре стояли несколько берез, их кора была покрыта сложными, витиеватыми узорами, словно резьбой. Присмотревшись, Сергей понял, что это не резьба. Это был мицелий. Плотная паутина грибницы, белая, с лиловым отливом, оплетала стволы, уходя в землю. Воздух здесь был особенно густ от того сладкого запаха.

И тут он их увидел.

Фигуры, застывшие между деревьями. Сначала он принял их за странные коряги или грибы-трутовики причудливой формы. Но это были люди. Вернее, то, что от них осталось.

Их тела, высохшие и обезвоженные, служили лишь каркасом для пышно разросшейся грибницы. Белые, нитевидные гифы прорастали из глазниц, свисали из открытых ртов, подобно слюде, оплетали конечности, сращивая их с ветвями и землей. Из грудных клеток некоторых «экземпляров» пробивались крупные, бледные, лишенные пигмента грибы с шляпками, напоминающими сморщенные, спящие лица. Это были «Плетеные», как назвала их Ирина. Люди, которых Лесная Мать не съела, а ассимилировала. Они не дышали, не двигались. Они просто были. Частью пейзажа. Частью единого, ужасающего организма.

Сергей почувствовал, как по спине бегут мурашки. Это был не страх перед смертью – со смертью он был на «ты». Это был страх перед исчезновением, перед растворением, перед тем, чтобы стать вот этим… удобрением.

Он наступил на край поляны, и земля под ногой упруго подала, словно он наступил на живое тело. Сладкий запах ударил в голову, вызвав легкое головокружение. В ушах зазвенело.

– Ирина! – крикнул он, и его собственный голос показался ему чужим, приглушенным.

В ответ не последовало ничего. Лишь шелест листьев, который теперь казался осмысленным, насмешливым.

Он пошел дальше, глубже в чащу, оставляя поляну с ее безмолвными стражами позади. Мысли о сестре терзали его. Он представлял ее такой же, как те Плетеные – опутанной белой паутиной, с пустыми глазницами, из которых прорастают грибы. Он мчался, спотыкаясь о выступы корней, которые теперь казались похожими на жилистые, деревянные пальцы, цепляющиеся за его ноги.

И вдруг лес расступился.

Он вышел на другую поляну. И замер.

Перед ним стоял его старый дом, тот самый, из детства, с резными наличниками и покосившимся крыльцом. Из трубы шел дымок, пахло свежим хлебом. В окне горел свет. Это было невозможно. Дом находился за тысячи километров отсюда, и он давно уже был продан.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.