Красный

Окрыленное успехами и возглавляемое теперь еще и государем, ополчение двинулось на Петербург. И тут им в подмогу генерал Краснов с 3—им казачьим кавалерийским корпусом ударил по Петербургу, со стороны Царского Села, и через месяц власть в России была восстановлена.

Такой исход событий коренным образом изменил положение на фронте. Были упразднены солдатские комитеты, комиссаров отдали под трибунал, закончились братания с германцами, и армией снова начали управлять кадровые офицеры. Солдаты, получавшие письма из дома узнали, что произошло у них на родине в период бурной деятельности Троцкого и с удвоенной силой громили немцев. «Мы тут с ними шнапсы пьем, и интернационалы поём, а они за нашей спиной революции у нас делают, хлеб наш забирают да мамков с женами обижают», – рассуждали в окопах солдаты. – «Да этих фрицев голыми руками за такую измену подушить надо».

И с таким настроем русские войска уже в феврале 1918 года штурмовали Берлин, а на Сретение эти солдатики расписывали своими именами Рейхстаг. Таким прекрасным блицкригом была закончена эта затянувшаяся на четыре долгих года война. Позже в России ее нарекли Великой войной, и день капитуляции Германии сделали выходным днем. Поставив точку в этой войне, Россия изменила и геополитическую расстановку в Европе. В состав Российской Империи вошли Словакия, Венгрия, юго-восточная часть Румынии и Болгария. А главным триумфом стало то, что у Османской империи наконец-то забрали Константинополь. Вот так Великая мировая война укрепила Российскую империю, сделав её самой могущественной страной в мире, и таковой она являлась вот уже последние сто лет.

Германия на тот момент, униженная и разоренная, но с несломленным духом, начала постепенно восстанавливаться. А так как ей двадцать лет по конвенции запрещено было иметь армию и развивать военную промышленность, то она сделала упор на новые технологии. Было создано пять крупнейших автомобильных концерна, построено четыре авиапредприятия, а также три тракторных комбината. Если посмотреть со стороны – идеальная промышленно-индустриальная страна. Но тракторные комбинаты можно мгновенно перепрофилировать в танковые заводы, авиаконцерны способны создавать не только гражданские самолеты, а автомобиль, вообще, средство универсальное и может пополнить любую мотострелковую часть. На этих предприятиях готовились индустриальные кадры: инженеры и квалифицированные рабочие, которым запустить линию по производству автоматов, пушек и снарядов было плевое дело.

Российская разведка постоянно информировала Императора и глав содружества, что к этому все и идет. Но Англия с Францией, не получив никаких преференций в Великой войне, в отличие от России, пропускали эти сообщения мимо ушей. Не исключено, что и специально не замечали, в тайне надеясь, что Россия будет в новой войне главной жертвой. Поэтому не проводились международные инспекции на предмет реконверсии промышленности. И вот в 1938 году, как по мановению волшебной палочки, или по докладу русской разведки, все германские предприятия перестроились на выпуск военной продукции, в стране прошла всеобщая массовая мобилизация. К лету 1938 года, это уже была не страна-производитель машин, а страна-машина, причем военная машина с железными крыльями, стальными кулаками и пороховой начинкой. Три года оставалось до Второй мировой войны, когда Германия сделала пробный ход и аннексировала территорию Чехии. Россия была единственной страной, которая возмутилась этому захвату, все остальные сделали вид, что ничего не произошло.

Тогда император Алексей Николаевич подписал с кайзером Германии пакт о ненападении. И сделал заявление для всего мирового сообщества: «Ни одна страна не стоит смерти одного российского солдата». Таким образом, Россия избежала очередного кровопролития. Она, конечно, поддерживала своих бывших союзников по Антанте, но экономически: техникой, продовольствием, обмундированием и денежными кредитами. Немцы пытались устроить несколько локальных конфликтов на территории Венгрии и Словакии, но Россия жестко отреагировала и потребовала исполнения соглашений, и Германия больше даже не смотрела на восток. Зато на западе развернулась в полную мощь и вот уже Дания, Голландия, Бельгия попали под их юрисдикцию. Но основной удар немцы готовили против своего главного врага – Франции.

22 июня 1941 года германская армада вторглась в Эльзас. Французы, при поддержке военных корпусов Англии и США, сдерживали наступление, но окончательно остановить эту машину они так и не смогли, и 3 января 1942 года Париж капитулировал. Австрия, являясь союзником Германии, захватила Хорватию и Боснию, а Италия вторглась в Словению. Сербия, оказавшись в такой щекотливой ситуации, просила Россию ввести войска на её территорию, но Алексей II был вынужден отказать, сославшись на договоренности не вступать в военные конфликты. Зато российские дипломаты смогли договориться с Германией о том, что Сербия и Греция не будут подвергаться нападению, так как обе эти страны православные, и Россия просит не нарушать и без того хрупкий религиозный мир. Германский канцлер удовлетворил прошение с условием, что эти страны будут держать нейтралитет, на том конфликт был исчерпан. В дальнейшем немцы прибрали к рукам Испанию и Португалию. Из всех крупных держав только Англия смогла сохранить независимость. Королевский флот при поддержке армии США смог сдержать натиск «Кайзерлихмарине», и хотя Лондон подвергался массированной бомбардировке, дальше этого дело не пошло. Так к началу 1945 года Европа почти полностью была подчинена Германии. 7

Все ждали, что после покорения континентальной Европы, Германия начнет строить Тысячелетний Рейх, однако этого не случилось. Практически сразу после окончания войны, Германия объявила, что дает полную свободу покоренным странам, при единственном условии – все они вступят в новый экономический союз «Объединенная Германская Уния». Германия обязалась не влезать во внутренние дела своих сателлитов при условии, что они откроют перед ней свои рынки и разрешат беспошлинную торговлю немецкими товарами. Выбора у побежденных стран в любом случае не было, и они не заметили, как за 70 лет Германия постепенно расширяла свой контроль над ними, ввела единую валюту на территории Унии и с помощью экономических рычагов получила практически полный контроль над действиями правительств «независимых» государств.

Та же Франция или Чехия имели своего президента, избираемого на вполне себе честных выборах, но независимо от их результатов, победитель вольно или невольно следовал курсу, который проводила Германия.

Демократические перемены коснулись и внутренней политики в самой Германии. Кайзер потерял большую часть своих полномочий, выполняя скорее представительные функции, чем исполнительные. Высшее сословие лишилось большинства своих полномочий в управлении государством, а дворянские титулы стали, скорее красивым дополнением к фамилии. Парламент был местом для жарких дискуссий, где левые могли спорить с правыми, социал-демократы с либертарианцами, даже для коммунистов там находилось место. Лишь так называемый «восточный» вопрос никогда не ставился под сомнение. Россия должна быть уничтожена. Как когда то Карфаген пугал Рим, так теперь Россия была главным страхом для Германии.

Им никак не давало покоя, что всего лишь 500 миллионов россиян владеют 40% всех природных ресурсов планеты и занимают 15% площади всей суши на земле. А еще имеют свои колонии в Азии и Африке, ведут переговоры с США по возврату Калифорнии и Аляски. В Германии еще были свежи воспоминания, как Троцкий в опломбированном вагоне с каким-то жалким миллионом дойчмарок, чуть было не принес на блюдечке всю эту махину к германскому столу.

Немецкие аналитики на протяжении ста прошедших лет изучали свои ошибки и просчеты, искали бреши в российском законодательстве, но главное искали людей, которые могли бы разорвать Россию на куски. Им нужно было изменить политическое состояние этой страны, да и всего мира в целом. Двадцать идеологических центров неустанно работали на территории Германии. Там готовили оппозицию для Российской империи: где латвийских, где грузинских, где болгарских фрондеров. Очень помогали поляки, постоянно устраивая бунты и политические демонстрации с требованием свободы. Польские пограничники не мешали, а скорее способствовали контрабанде на российских границах. Через их территорию забрасывалась запрещенная литература, оружие и взрывчатка, фальшивые рубли и дойчмарки, а также огромный поток нелегалов, ищущих в России лучшей жизни.

Жандармерия Российской империи без продыху днем и ночью вылавливала террористов, которые пытались взорвать, то газовую магистраль «Сила России», то нефтепровод «Великая Россия». Если крупных аварий удавалось избежать, то теракты на транспорте и взрывы многоэтажек в крупных городах периодически случались. Фальшивки подрывали финансовую экономику, и министерству финансов срочно приходилось переводить все расчеты в электронный формат, почти полностью отказавшись от бумажных денег. Все это вредило, мешало, но самым неприятным было постоянно промывание мозгов молодежи: «Радио Свободы», «Интернет Свободы», «Голос Германии». Правда, пока у российской оппозиции не было явного лидера, со всем этим негативом можно было бороться.

Паскаль многое знал об историческом прошлом и о сегодняшних событиях, происходящих в Российской Империи, но одно дело знать, другое самому попасть, да еще и окунутся в водоворот событий, о которых он сейчас и не догадывался.

Стоя на краю стены крепости Вышеград, сложенной из красного кирпича, Паскаль наблюдал закат, в этот вечер огненно-красный диск как будто завис над Влтавой и всё не хотел сваливаться за Петршинский холм, окрашивая русло реки кровавым цветом. В это время на зеркальную гладь воды налетела рябь, и ветер погнал алые волны к городу.

Холодный воздух ударил в лицо, порыв был настолько сильным, что пришлось закрыть глаза. Но картинка кровавой реки запечатлелась как на фотографии. Несколько секунд он простоял так, а когда ветер стих, и Паскаль открыл глаза, то солнце уже почти село. Это видение нагнало какую-то тревогу или тоску, он вспомнил, как чуть раньше дятел своей трескотней, тоже заставил его поволноваться, и чтобы как-то успокоится, он решил пешком прогуляться по любимому городу.

Пройдя через Карлову площадь мимо дома Фауста, дойдя до бара «У Суду», Паскаль взял две кружки любимого «Портера». По Водичковой улице вышел на главную площадь Праги. У памятника Святому Вацлаву всегда было много народу, туристы фотографировались на фоне возвышающегося здания музея, пражане назначали здесь место встречи, а количество драгдилеров, предлагающих траву, могло сравниться только с Амстердамом. Прямо у «Старбакса» на Паскаля наскочил негр, одетый в малиновый костюм и ярко красный плащ. Это нелепо выглядящее существо, видно приняло его за богатого туриста. Он на распев причитал: «Пан, Кабаре! Пан, Девочки!» и прыгал перед Паскалем, размахивая руками, плащ хлопал как крылья, что придавало ему вид бабочки «павлиний глаз». Пришлось крепко выругаться на чешском, чтобы этот представитель чешуекрылых отстал. Пройдя еще немного по центру города Паскаль, утомился от туристов и этих зазывал в кабаре и казино, он свернул на трамвайную остановку и поехал домой. Завтра в это время он будет уже в Петербурге, где его будет ждать его друг Виктор Лаптев. 8

Виктор приезжал в Прагу по программе обмена студентами, у него была та же специализация, что и у Паскаля. В том году приезжало пять россиян, но его Красовский сразу выделил из всех соотечественников, которые в первый же вечер растворились в пивных, кальянных и казино Праги. Возможно, кто-то из них и посещал первые лекции в университете, но Паскаль этого не заметил. Виктор же ходил исправно, постоянно консультировался у преподавателей по непонятным темам, а те потихоньку спихнули его на Паскаля, как на лучшего ученика курса. Вот так они и сблизились.

Правда, Виктор почти не пил, чем сильно удивил Паскаля, который привык видеть пьяных русских туристов, устающих пить только под утро. Да и будучи ребенком, в гостях у деда в Оренбурге, он видел нескончаемые застолья. Не сказать, чтоб чехи были трезвенниками, но для них главным напитком было пиво, он и сам любил пропустить 2—3 кружечки, а вот Виктор был другой.

За полгода всего лишь несколько раз он вытащил Лаптева в свою любимую пивную «Будвайзер», да и то Виктора там больше привлекало «вепржево колено» от местных поваров и ему хватало маленькой кружки, чтобы просто запивать жирную пищу.

Зато их сближало духовное взаимопонимание, что-то такое близкое и родное было в этом человеке, они смеялись над одними шутками, а также осуждали одинаковые проступки. Оба были увлечены Ремарком и Булгаковым, восхищались политическими работами Макиавелли и не понимали балет и оперу. Целыми днями они мотались по Праге, и Паскаль показывал её такой, какой знает город только истинный пражак, а туристы просто не догадываются свернуть на ту улочку или в тот переулок, где ты остаешься один, и ощущение XV – XVI века само по себе накатывает на тебя. 9 10

Во время таких прогулок Лаптев восхищался демократической формой управления в государствах Объединенной Германской Унии, на что Паскаль в свою очередь, будучи убежденным монархистом, заявлял, что демократия, как форма правления, недееспособна.

– Что ты можешь знать об абсолютной монархии? – возмущался Виктор, – это сплошной застой в развитии государства, эти пожизненные дворяне – казнокрады, занимающие высшие посты в стране. Где здесь может быть развитие?

– А с чего ты взял, что в Германской Унии нет казнокрадов? – возражал ему Паскаль, – и эта свобода, о которой ты постоянно твердишь, просто развращает людей и убивает взаимоуважение. Люди готовы за деньги голосовать за кого угодно, не верят в бога, вот у нас рядом с домом был костел, теперь там отель. Создаются однополые браки, иметь детей не хотят, а заводят кошечек и собачек. И это ты называешь свободой? У наших людей нет точки консолидации, а у вас монарх – это гарант власти. Не может кухарка создать скрипку Страдивари или спроектировать Крымский мост, но она может готовить вкусные обеды, так пусть этим и занимается, и пусть не лезет в управление государством. Дворяне испокон веков стояли на службе государевой. Да есть и среди них бездари, но в целом это фундамент общества и нельзя подрывать его этим динамитом – абсолютной свободы. А в углу фундамента стоит царь – помазанник божий, даже если он ошибается, это провидение, значит так угодно богу. И такую устойчивую конструкцию нельзя заменить на какого-то президента и его парламент.

На это Лаптев называл его догматическим дурачком, а его работу анахронизмом, сравнимым разве что с «Илиадой» Гомера.

– Невозможно развиваться и интегрировать себя в мировом сообществе монархически-полицейскому государству. Где нет, свежей мысли, а есть только чинопочитание, где люди рождаются с рабской психологией, а рабы не способны создавать – они могут только исполнять. И ты говоришь в своей работе, что дворянство – главная сила любого государства! Да они лишний раз закорючку на бумаге не поставят, не то чтобы что-то продвинуть или развить. Хотя нет, могут продвинуть своих близких и дальних родственников по служебной лестнице, просто первых за небольшую мзду, а вторым придется раскошелиться. «В России взятка решает всё», – заявлял Виктор, и надо сказать небезосновательно: его отец возглавлял Тайную Имперскую полицию. – «Я теперь понимаю, почему твой ведущий считает дипломную работу слабой, тебе бы к нам с этим опусом. Сразу бы Романовскую стипендию назначили».

Вот так и пролетели для друзей эти полгода в Праге. Надо сказать, что Виктор не шутил по поводу бакалаврской работы. Как и обещал, он представил её на научно-практической конференции «Право и государство» в Петербургском университете. Работа князя Красовского была высоко оценена ученым советом, и ректор лично пригласил Паскаля продолжить обучение на магистратуре по направлению «Государственное и муниципальное управление».

Аэропорт имени Вацлава Гавела. Еще до недавнего времени у него было, милое слуху, название Ружаны. Паскаль никак не мог понять, как именем простолюдина могли назвать столичный аэропорт. Он еще мог понять, как простолюдин смог стать хорошим драматургом, но стать президентом? Хотя президентом, по мнению Паскаля, Гавел был посредственным, и теперь именем этого человека был назван аэропорт.

Самолет вырулил на взлетную полосу, форсаж, Паскаля вжало в кресло, и вот уже под крылом любимый город. Смотря в иллюминатор, он прощался с Прагой. Карлов мост, Староместкая ратуша, вдалеке виднелся Витковский холм, и кругом красные крыши. А вот и Вышеград выстрелил в небо двумя ракетами: собор святого Петра и Павла. Паскаль увидел смотровую площадку над Вышеградской скалой, где еще вчера стоял, наблюдая закат над Влтавой. Вчерашний день закончился, и вот он уже летит в Петербург навстречу великой стране и великим событиям. Паскаль закрыл глаза и заснул. Красный закат, красный плащ, красные крыши, красное, красное… 11