Два в одном

Два в одном

Город словно человек. Его улицы это органы, дающие о себе знать каждую секунду. Люди, живущие внутри – бегающая в жилах кровь. Может ли город быть тихим? А шумным? От чего зависят ответы на эти бессмысленные вопросы? Лишь человек является двигателем суеты и прогресса. Все, что мы видим вокруг создано либо природой, либо живым разумом. Эта истина будет актуальна спустя тысячи лет и суть ее не утратит силу. Города и люди схожи между собой. Ты будешь спокойным до тех пор, пока с тобой не произойдет волнующее тебя событие. Также и города. Они открывают двери страху и волнению, когда происходят громкие преступления и события, которые мы называем из ряда вон выходящими.

Веселье и праздник тоже имеют место быть в жизни каждого из нас. Мы плывем по течению личной реки и волны ее дарят нам эмоции, проблемы, препятствия, подарки и настроение. Кто-то предпочитает сдаться и утонуть, не прилагая никаких усилий к тонкой науке плавания. Другие же наоборот гребут изо всех сил, размахивая каждым сантиметром своего, без устали работающего, тела. И все это ради лучшей встречи с берегом. Но есть и третий вид плывущих. Это те, кто поддаются течению, воспринимая мир таким, какой он есть. Для них не имеет смысла показатель параметра и условия движения реки. Их волнует лишь ее значение, под которое следует подстроиться. Все что происходит с такими людьми, считается естественным для них. Рыба, водоросли, дождь, температура реки – все это предлог судьбы и факт, заранее известный высшим силам, понять которые нам пока еще не суждено.

Река это жизнь. Ты входишь в нее, будучи неопытным. Она окутывает тебя собой и завлекает. Невозможно доплыть до берега сухим и нетронутым влагой и сыростью. Какой именно берег ждет нас с тобой – не знает никто. Нам это не нужно. Ведь в момент слияния нашего тела с этим берегом душа покидает плоть. Так было и будет. Всегда.

И как же все таки хорошо осознавать, что отшумели летние каникулы, и ребята вновь встретятся полным составом со своими школьными друзьями. Лето в этом году выдалось бурным, незабываемым и каждый получил море эмоций и восторга. Тоска по школьной скамье уже надоела, новый портфель так и просится своим видом лечь на спину хозяина.

Первое сентября волнующий день. Нужно столько всего рассказать одноклассникам, поделиться всем тем, что произошло. Не меньше необходимо и узнать. Все это отдастся воле обсуждения и раздумий.

Волнение Влада перед первым днем в шестом классе также имело место быть. Уже с вечера рюкзак был набит свежеотпечатанными учебниками, новеньким дневником и ручкой, подаренной отцом. Гравировка ручки звучала незакончено и побуждала развивать мысли продолжения в голове: “Успехов…”. Многоточие одинокого слова усиливало эффект недосказанности. Влад знал и понимал, что напутствие отца пыталось мотивировать сына к прилежной и ответственной учебе. Заботливая материнская рука также нагладила рубашку и брюки. Любовь к сыну в этой семье не знала границ, предел для нее не существовал.

– Ну, ты готов? Завтрак уже давно остывает, через пятнадцать минут выходить, а ты все лежишь и лежишь! Вставай же соня!

– Мам, перестань, я все успею, – бормотал себе под нос сонный Влад.

– Бегом чистить зубы и в кухню, время поджимает! – мать теряла спокойствие и контроль над собой. Ей так не хотелось, чтобы сын начал новый учебный год с опоздания.

Шестиклассник лениво заправил постель, потянулся и зашагал чистить зубы. В комнате его царила атмосфера научного гения и мечтателя о военной карьере. Многотысячная армия солдатиков уже редко доставалась из под кровати. Тонкий слой пыли покрыл шпаги и эполеты одноцветных воинов, ждущих приказа своего полковника. Влад очень любил стратегию и тактику. Временами он из подручных средств пытался смоделировать знаменитое сражение, вычитанное из книги, и хотел проникнуться духом тех событий и дней. За сражениями в комнате Влад мог сидеть часами, и время для него пролетало незаметно. Шаг за шагом он разбирал ошибки знаменитых войск и полководцев. Микроскоп, стоявший на подоконнике, использовался почти ежедневно юным ученым. Открытие нового и неизвестного манило по вечерам.

Отец решил проводить своего сына в школу и присутствовать с ним на линейке. Дорога до школы занимала не более десяти минут и за это время, взволнованный сын успел атаковать отца разговором и вопросами обо всем. Папа терпеливо и спокойно принимал чрезмерную активность сына и вел себя более чем сдержанно.

– А ты помнишь, как ты сам в школу ходил?

– Ну конечно помню, также, как и ты бежал скорее в школу, чтобы увидеться с друзьями, ну и прогуливал иногда. – Отношения Влада с отцом были теплыми и дружескими, он не стеснялся и говорил сыну все как есть, не скрывая и не утаивая от него всех тонкостей жизни.

– А подружка то у тебя была? У меня вот нет, нравится Лизка с параллельного класса, но она почему-то не обращает на меня внимания.

– Да была, и у тебя будет. Не бери все это в голову. Само собой образуется. Не в школе так во дворе косичку встретишь. Даже не переживай по этому поводу, всему свое время. Да и тем более сейчас у тебя голова должна быть другим занята. – мягко, но справедливо ответил папа.

– Эх, может быть. А в школе во время уроков проделки какие-нибудь творили? – не терял интереса к школьной жизни отца Влад.

– Брали мы иголку и карандаш. Вбивали ее аккуратно перпендикулярно относительно карандаша так, чтобы она стояла прочно, но вытащить ее было легко. И били слегка иголочкой по краю парты. Звук при ударе похож на падающую каплю воды из крана в раковине. Если монотонно делать иголочный ритуал, то спустя несколько минут, кружащиеся головы одноклассников и учителя в поисках протечки, будут развлекать тебя все время до конца урока. Главное не попадайся и сам поглядывай на потолок, иначе подумают на тебя. —Влад принял на вооружение новую забаву в свой арсенал и взглядом с улыбкой поблагодарил отца.

Влад с отцом уже дошли до школы. Толпы учеников стояли возле входа и с нетерпением ждали начала линейки. Гул не прекращался и, кажется, был слышен за километр от школы. Так звучит долгожданная встреча школьных товарищей, которые не виделись целое лето. Влад быстрее побежал искать свой класс и нашел его благодаря своему классному руководителю – Борису Николаевичу.

Учитель Влада был спокойным и терпеливым по отношению к своему классу. На это влияли опыт и возраст. Его костюм не имел изъяна, прическа отражала уверенность и стиль, но в то же время не привлекала к себе излишнего внимания. Теплый взгляд его был обожаем детьми. На уроках Бориса Николаевича стояла гробовая тишина, едва нарушаемая шорохом детских ног под партами. Он умел увлечь и захватить внимание детей. Что-то таинственное и невообразимое управляло классом во время его уроков. Таким являлся нам Борис Николаевич – добрым, понимающим и теплым по отношению к детям. Его любили, и он имел гордость над собой быть уважаемым среди учеников.

Линейка прошла как всегда стандартно и банально. Песни и танцы не веселили, а только омрачали первое сентября для большинства учеников. Грусть и тоска по ушедшему лету и предстоящему учебному году, сопровождались напутственным словом директором.

Влад заметил, как похорошела Лизка. Волосы ее стали пышнее и лучше. Черты лица чуть серьезнее и взрослее, но детская милость не сойдет с ее взгляда никогда. Цветок, требующий ежедневного ухода, но недоступный для Влада. Именно так влюбленный и относился к ней. Но он был уверен, что однажды, лед и безразличность ее перед ним утратят силу. Может быть Лизка и согласится с ним погулять в парке, но все это пока только мечты и фантазии.

Детская влюбленность необычное чувство в жизни людей. Она дарит нам безумные поступки и действия, за которые порой иногда бывает стыдно и неловко в своих воспоминаниях. Тогда, когда мы любили и думали, что это не будет разрушено временем, мы надеялись на искренность и взаимность чувств друг друга. Жаль, что все это проходит и ностальгия дает о себе знать спустя года. Отрезки памяти, не стираемые ни под каким предлогом. Первая любовь навсегда останется в наших сердцах и будет жить тоскливым воспоминанием.

Урок мира с Борисом Николаевичем прошел быстро и незаметно. Учитель пытался втолковать детям бессмысленность войн и вражды между народами.

– Поймите же, друзья мои, что создавать и преобразовывать гораздо сложнее, чем разрушать. Не нужно мести. Зло, совершенное нашими близкими не всегда является злом. Все это может быть необдуманно и сделано по неосторожности. Месть порождает беспредел и отвращение к друг другу. Творите добро, не требуя ничего взамен. Оно вернется к вам в любом случае, возможно, в незаметной для вас форме. – детские умы впитывали все слова учителя. Борис Николаевич стоял перед ними словно кумир. Непоколебимый и заслуженный школьный авторитет среди учеников имел тяжелый вес в его словах.

У Бориса Николаевича как ни странно не было семьи. Его семьей и родным домом являлась школа и люди, которые посещали ее почти ежедневно. Воскресенье для учителя приходилось мукой и страданием. Он с нетерпением ждал начала новой недели. Что он делал после школы дома не знает никто. Он не звал гостей и не давал холостяцких вечеров. Казалось, что он даже и не находится дома, приходя с работы. Да и назовешь ли школьную деятельность его работой? Нет. Для него это даже не призвание, а нечто большее. Скорее смысл жизни. Он с детства тянулся у преподавательской деятельности, и мечта его осуществилась. Да, была у Бориса подруга, но как-то не срослось с ней. Ее ревность к излишнему вниманию детям переборола ее чувства, и он отпустил ее с добрыми намерениями. Времени на изучение и подготовки материала для детей у одинокого учителя было очень много. Может быть он есть идеальный педагог?

Придя домой, Влад рассказал родителям о том, как он провел день в школе, то как он с друзьями пошел гулять после уроков. Отец втихаря разузнал от сына о применении им карандаша и иголки. Влад поведал отцу о том, как он позаимствовал у учительницы трудов иголку, соединил ее с карандашом и принялся атаковать слух ничего не подозревающих учеников и Бориса Николаевича. Едва сдерживаемый хохот сопровождал урок мира Влада и его соседа по парте. Но понимание слов, сказанных учителем также отразились в дне Влада. Он также, как и все уважал учителя, и относился к нему по-дружески.

Уже был вечер и поужинав Влад лег спать. Мысли о Лизке, о ее красоте и наивности окутали его словно одеяло. Эмоциональный день, пролетевший быстро и незаметно, заставил школьника сомкнуть глаза и уснуть крепким сном.

Уже вот и месяц прошел. Ребята втянулись в учебный процесс и настроились на трудовую деятельность. Влад все также стеснялся и робел перед Лизкой. Так сильно ее красота манила к себе. Все его попытки прерывались тем, что скромность не позволяла сделать даже шаг ей на встречу. Новый день был похож на старый. Казалось, что менялись только погода и домашние задания. Лишь изредка в классе происходили необычные происшествия, которые забывались через день или два.

Класс как обычно вошел в кабинет. Урок математики – тяжкое испытание для тех, кто непокорен царицей наук. Бесконечные дроби, деление, умножение, степени и тысячи цифр. Огромная армия, которая давит на неокрепший пока еще разум, морально уничтожает всех, кто хоть что-то не понимает в этой сфере.

Началась перекличка. Все были на месте кроме Влада. Шепот стал летать в классе. Многие версии витали в воздухе. Кто-то думал, что он заболел, ведь октябрь все-таки, холодает и простудиться очень легко. Иные считали, что мальчик проспал и явится ко второму уроку. Алла Дмитриевна, охватив класс взглядом, поинтересовалась о том, где же Влад. В первую очередь взоры упали на Вовку – лучшего школьного товарища Влада. Два друга не разлей вода. Всегда вместе они осуществляли свои пакости. Дать списать друг другу считалось обычным явлением. Существовала даже некая форма дежурства в этом нерушимом тандеме. Вовка с Владом договорились о том, что уроки они будут делать поочередно и друг у друга списывать. Но уговор утратил силу сам собой. Такие дела обычно забываются сами по себе. Вовка также не знал о причине отсутствия Влада и в ответ пожал плечами.

Второй урок вел обожаемый детьми Борис Николаевич. Отсутствие Влада его ничуть не смутило, но из любопытства и он поинтересовался о его неявке в школу. Получив также отрицательный ответ, учитель начал урок. Власть и любовь к литературе передавалась от него к детям постепенно и ненавязчиво. Борис Николаевич пытался и хотел привить любовь к чтению детям. В какой-то степени у него это получалось. В классе было много читающих детей. Все это было заслугой их учителя.

На уроке темой обсуждения был рассказ Чехова “Лошадиная фамилия”. Дети активно размышляли о глупости Генерала Булдеева и смеялись над тем, как из важного военного звания серьезный человек превращается в страдающего пациента из-за больного зуба. “Вокруг да около. Что-то вертится на языке, но не могу вспомнить”, – именно такие мысли мелькали вслух у учеников. Гений Чехова и по сей день радует нас и наши умы.

Влад так и не пришел. Беспокоясь о нем, ребята попросили Бориса Николаевича позвонить его родителям и узнать у них причину отсутствия. Учитель отмахивался и говорил, что позвонит сам после уроков, но ребята настаивали все-таки уговорили его это сделать.

– Здравствуйте, это Борис Николаевич, классный руководитель вашего сына, – начал учитель, но голос в трубке его перебил.

– Господи, что за два урока успел натворить мой сын? – беспокоился отец.

– А Влад и не пришел, хотелось бы узнать, может он заболел? Не подумайте, я хочу, чтоб он был здоров, но все-таки?

– Он вышел утром как обычно, но в школе его разве нет?

– Нет, его нет.

– А Вовка в школе?

– Да, все на месте, кроме вашего.

– Значит уже начал прогуливать, ну ничего явится домой я с ним поговорю, как у него успехи в учебе, хорошо себя ведет?

– Да вроде бы не жалуется никто, старается учит, ленивый немного, но все мы такие были, сами же помните. – как бы утешая ответил Борис Николаевич.

– Хорошо, что хоть учится. Спасибо, что сообщили, я не оставлю Влада безнаказанным не переживайте. – отец казался спокойным и уверенным.

Детское волнение послышалось в классе. Оно как материнское чутье не может быть обмануто и подвергнуто лжи. Один только Вовка испытывал чувство обиды на Влада, за то, что тот не позвал его прогулять уроки. “Ведь точно сидит в компьютерном клубе и с пацанами в футбол по сети гоняет, либо на стадионе мяч пинает”, – c досадой и некоторым чувством злости думал Вовка о Владе.

Уроки кончились и звонок с шестого урока слыл лучшей песней для учеников. Он звучал так как звучит свобода. Оставалось только дойти до дома и можно спокойно отдохнуть от школьной суеты. А можно пойти на школьный стадион и побегать с друзьями. Головы во время беготни будто проветриваются, они очищаются от двоек и пятерок. Происходит словно перезагрузка перед выполнением домашнего задания. Ты можешь идти на тренировку, а можешь и просто прогуляться, можешь смотреть телевизор или увлечься чтением книги. На то она и свобода, что позволяет школьнику сделать выбор в доступной ему забаве.

Вовка решил отыскать Влада и первым делом пошел в компьютерный клуб. Там его встретил постоянный администратор, который не менялся вот уже пять лет, и всех местных игроманов он знал в лицо. Звали его Толя. Такой безобидный своячок, разрешающий доиграть лишних пять минут без доплаты. За это Толю любили и время от времени детвора угощала его конфетами, жвачками да соком.

– Ну что, боец, тебе как обычно на полтора часа? – эта фраза словно от зубов отскочила у администратора.

– Да не, сегодня не играю. Влада ищу, не видел его? Звоню, трубку не берет. Я думал он тут сидит, а его нет. Может заходил?

– Нет, не было сегодня, вы чего-то вообще заглядывать перестали, школа что ли мешает?

– Да не мешает, но как-то не до этого, уроков море, все требуют спрашивают, дома тоже надо старикам помогать. – сожаление и досада так и сыпались вместе с этими словами.

– Ну ты учись, Влада не было. Время будет заходите, если что даже минут десять вам накину сверху без оплаты, привет передавай ему.

“Ну предатель, ну вот всегда же вместе все делали. И прогуливали, и петарды взрывали. Ну я ему все выскажу, как найду его. В компьютерном зале нет, значит на стадионе, там как раз сейчас людей полно, играет уже во что-нибудь, а еще и без меня. Ну почему? Я же так никогда не делал и всегда его звал с собой. Ну я ему покажу. Держись, Владос!”, – эти мысли обиды сопровождали Вовку по пути до стадиона. Но и на стадионе Влада не было. Вечерело. Обиженный Вовка уже шел домой, теряясь в том, где же все-таки был Влад. Так и не найдя его, он зашел домой.

В семье Влада уже не было злости на сына. Родители уже начали перебирать в памяти то, чем могли обидеть Влада, но ничего дурного не замечали или не могли вспомнить. Мать с отцом договорились, что наказывать его не будут, а просто серьезно поговорят с Владом. Мать хотела звонить в полицию, но отец отговаривал, ссылаясь на возраст ребячество сына. Да и тем более, что бы ей сказали в ответ? Да ничего кроме того, что ждите, три дня пройдет, тогда и сообщайте о пропаже, нагуляется и вернется.

А говорят, что чужих детей не бывает. Проникнуться беспокойством никто не в силах кроме близких людей. Если бы это был твой ребенок, что бы сделал ты? Как бы ты себя повел? Добрый мир вокруг нас является обманом. И чем ты взрослее, тем больше ты убеждаешься в этом. Мы волнуемся за близких по тому, что они нам дороги, они наше все. Мы в ответе за них.

Отец до поздней ночи ходил между ближайшими пустыми дворами и с надеждой звал сына. Он трижды обошел стадион и школьный двор. Столько же раз он обошел и дворы, на которых обычно бегал сын. Но Влада так и не было, в этот день он не вернулся домой.

Бессонная ночь сопровождала обеспокоенных родителей Влада. Не могло быть и речи о наказании для него. Единственное чего они хотели это знать, что сын жив и здоров. Утомленные, но дышащие надеждой, мать и отец все же уснули к утру, так и не дождавшись потерянного сына.

Вовка также лег спать, но детское чувство обиды переполняло его нутро. Интерес к отсутствию и неизвестном местонахождении уже начинал брать перевес в свою сторону. Детские обиды странная вещь. Они имеют две классификации. Ты можешь быть обиженным на всю жизнь из-за мелочного пустяка, а можешь и наоборот – не обращать внимания на большие оскорбления души твоей и жить дальше попросту смирившись. Человек очень сложный элемент в периодической таблице жизни. Изучить его полностью – бессмысленное занятие, требующее кропотливого ума и терпения.

И до Лизки к вечеру дошла новость о том, что Влад пропал. Она ругала себя за то, что так холодно относилась к нему. Гордость не давала ей сделать первый шаг на встречу неизвестному пока еще ей понятию – отношения. Принципы в ее голове не позволяли этого сделать. Она считала, что взять инициативу в свои руки должен именно кавалер, даже несмотря на то, что этот кавалер ей очень приятен и симпатичен.

Но имеет ли сейчас все это смысл для нее? Люди глупы и разум их затуманен. Туман рассеивается лишь тогда, когда мы теряем то, что не считали ценным. К хорошему быстро привыкаешь, а отвыкнуть от этого есть страдание душевное. Лизка была уверена, что после того как Влад найдется и вернется домой, она поговорит с ним и расскажет о всех ее чувствах к нему. Это уже не симпатия, а нечто большее. Что-то такое, что не поддается объяснению. Слово было дано и обещано. Внутренние молитвы за Влада не прекращались, и она вместе с ними засыпала.

На следующий день в классе был разгар дискуссий и споров на тему о том, куда пропал Влад. Неизвестность очаровывала и будоражила воображение неокрепших пока еще умы школьников.

– Да у друга какого-нибудь ночует, на родителей своих обиделся, вот и бунтует!

– Нет же, говорю вам, ребята, пропал, а может быть и того хуже цыгане украли. Вы же помните, как в том году, мальчика одного старая цыганка сладостями увела за собой, так его потом нашли в четырехстах километрах от нашего города, на цепях сидел у батареи. Вот и с Владом тоже самое.

– А я думаю, что все-таки это инопланетяне. Ну как так? Был человек и нет его, и никто ничего не знает.

Борис Николаевич вошел в класс, вид его был обеспокоенным и взволнованным. Он прервал слышные еще из коридора диалоги ребят и попытался их успокоить.

– Влад пропал, я вчера еще раз разговаривал вечером с его родителями, он так и не пришел домой. Но! – шум голосов ошарашенных школьников заставил его прикрикнуть. – Не нужно волноваться, мы будем верить в лучшее и надеяться на то, что с Владом все хорошо и его здоровью ничего не угрожает.

Школьный учительский совет также затронул тему таинственно исчезнувшего Влада. Решено было выждать еще два дня, и на завтрашний день, если снова ничего не будет известно, обращаться в полицию с заявлением о пропаже. Два долгих мучительных дня в неизвестности. Что такое два дня в ожидании? Ничто по сравнению с годом или более длительным сроком. Два дня для горем замученной матери это слишком сильное испытание. Общая тревога еще и укреплялась тем, что отсутствовал еще один ученик. Вовка также сегодня не пришел в школу.

На следующее утро Борис Николаевич как обычно сидел на кухне у окна и пил кофе. Октябрьская тоска проходила мимо него. Мысли о классе, о беспокойстве в нем, не покидали его. Еще неделю назад, он приготовил огромный макет замка, в котором жило Кентервильское привидение. Замок был детально составлен подручными средствами. В ход строительства шли спички, картон, пачки сигарет, веточки, камешки и даже стекло. Таково было его отношение к детям. Он очень хотел быть любимым для них и родным человеком.

Квартира его ничем не отличалась от среднестатистической берлоги холостяка. Пыль и грязь, которая не исчезала неделями виднелась в каждом ее углу. Темные шторы, серые обои и этот линолеум с ужасным, словно кельтским узором, лишь усугублял атмосферу декаданса в его комнатах.

На часах уже восемь утра, а это означало, что нужно собираться и выходить из дома.

Борис Николаевич вышел и как это часто случалось, он встретил по пути Лизку, она жила в соседнем доме. Они часто вели разговоры обо всем и ни о чем. Лизка и Борис Николаевич были друзьями, несмотря на такую разницу в возрасте.

– Ну и как ты думаешь, смогло ли приведение обрести покой? – интересовался учитель, он видел грусть и не выспавшееся лицо Лизки.

– Борис Николаевич, я не могу сейчас об этом думать, я очень переживаю за Влада, а еще и Вовка пропал. Мысли вовсе не о замке и не о привидении. Я очень переживаю.

– Лиза! Ну как же я и забыл то! Я же макет замка сделал. Ты извини, что я так вот о своем думаю, пошли со мной за макетом зайдем, поможешь как раз дверь закрыть, а то он уж очень громоздкий. А за Влада с Вовкой не переживай, я думаю, что скоро они найдутся.

– А мы не опоздаем? – Замешательство между опозданием и помощью учителю родилось в школьнице за секунду.

– Да нет же, успеем. Пойдем скорее, хорошо, что встретил тебя, вот так повезло, помощница моя.

Они заторопились домой к Борису Николаевичу. Быстрым шагом они прошли те два двора, что уже прошли от дома. Дрожащей рукой учитель открыл входную дверь в квартиру и первой впустил Лизу. Почему рука дрожала? От любви ли к детям и волнения перед реакцией детей на макет замка. Или от того, что хоть кто-то посетил его обитель, пусть даже и ненадолго. Борис Николаевич закрыл входную дверь и скинул сумку с худого плеча. Он холодно и грубо взял ребенка за руку и повел ее на кухню. Лизка почувствовала что-то неладное, но не в силах была даже и пискнуть, страх уже овладел ею. Учитель довел ее до холодильника и открыл его дверь. Трупный отвратительный запах, исходивший от двух детских голов мигом повис в комнате. Казалось, что слышно его было в момент во всей квартире.

– Ну что, ты успокоилась? Ты хотела увидеть и Вовку, и Влада. Вот они перед тобой, мне очень жаль, что они не могут или не хотят с тобой поговорить.

Лизка попыталась крикнуть, но рука изверга быстро успела нанести удар по ребенку. Входная дверь для Лизки, была уже не дверью, а входом в склеп. В потаенный и загробный мир. Конечным пунктом. Учитель ловил себя на мысли о том, что нужно быть осторожнее в своих переживаниях и беспокойствах. “Бедное дите, как жаль, что ты не увидишь макет, над которым я так старался”. – Ничего кроме этой отвратительной и равнодушной мысли больше не было в голове маньяка.