- -
- 100%
- +
На станции «Аванпост-16» все шло своим чередом. Грузовые суда, принадлежавшие Межзвездной Разведке, в отведенных для них доках (с шестого по десятый) заполняли трюмы припасами, научным оборудованием и посылками для колонистов. Пасажирские суда (доки с первого по пятый), принадлежащие ей же, дожидались своих пассажиров, чтобы доставить их, кого в коллонии, кого в Центр Сектора, где можно было сесть на рейс до Ядра.
Станция «Аванпост-16», как и двадцать ее «сестер», разбросанных по всей галактике, работала в полном соответствии с составленным когда-то давно каким-то умником из той самой Межзвездной Разведки. Станция была практически полностью автоматизирована, а значит, необходимый для ее обслуживания персонал был минимален.
Станции серии «Аванпост» были в свое время одним из величайших достижений технической мысли. Жаль только, что время не стоит на месте. Оно движется вперед, а вместе с ним движется и прогресс.
Сектор Шестнадцать уже давно перестал представлять интерес для ученых и авантюристов всех мастей. Уже давно началось исследование Семнадцатого Сектора, а в высших кругах Межзвездной Разведки высказывались мысли, что пора наметить границу Восемнадцатого.
Время Шестнадцатого Сектора прошло. Эксперимент не удался. Миров, пригодных для обитания, здесь было не много. Необходимых человечеству редких ресурсов – и того меньше, а те ресурсы, что были в избытке встречались в Ядре и секторах первого десятка.
И все равно находились те, кто хотел жить там, те, кто предпочитал Шестнадцатый Сектор другим, даже те, кто уезжал сюда с самой Земли. И у всех этих людей были свои потребности, которые нужно было удовлетворить. Поэтому Межзвездная Разведка не могла уйти из Сектора совсем. Там, где есть человеческие колонии, должны быть Межзвездные корабли. Для обеспечения связи с остальным миром. И (об этом не говорил никто) чтобы была возможность уйти, если это потребуется.
Корабли, приписанные к станции «Аванпост-16», можно было уверенно назвать ветеранами разведки. Еще лет десять тому назад эти почтенные суда отважно шли сквозь космическую пустоту навстречу неизведанным мирам, теперь их удел – перевозка грузов во всеми забытом конце галактики.
Экипажи состояли из таких же ветеранов, дальние рейсы для которых по той или иной причине были закрыты, и совсем зеленых новичков, только окончивших Академию и не имевших никакого опыта.
«Алая Чайка» не была исключением из этого правила.
Лет двадцать тому назад «Чайка» считалась красой и гордостью флота Межзвездной Разведки. Она первой врывалась в новые звездные системы, садилась на планеты, куда никогда прежде не ступала нога человека. «Чайка» была настоящей легендой. Летать на ней почиталось за счастье любым разведчиком. Но эти славные дни давно прошли без возврата.
Чтобы летать на ней по-прежнему требовалась немалая отвага, но уже по другим причинам – сейчас утратившая свой боевой задор «Чайка» казалась готовой развалиться в любой момент.
«Алая Чайка» была пристыкована в доке номер восемь.
До вылета оставалось чуть больше часа, но большая часть экипажа все еще бродила где-то на станции. Несмотря на то, что почти все здесь было автоматизировано, на «Аванпосте» есть немало мест, где можно неплохо провести время. Все же, основу местного контенгента составляют «романтики космических дорог» – дальнобойщики и редкие туристы.
«Что за раздолбаи, – раздраженно подумала Окимура. – И капитан туда же!»
Окимура Елена – старший и единственный механик – по праву считала себя самым ответственным человеком на Чайке. Она всегда в точности исполняла все предписания и ни разу за всю сознательную свою жизнь не нарушила ни одного правила.
Елена Окимура всегда качественно выполняла свою работу. Именно ее усилиями «Алая Чайка» все еще была на ходу, пусть и ломалась переодически в самый не подходящий для того момент. Многим кораблям – ровесникам Чайки – везло значительно меньше: они отправились или готовились отправиться на переплавку.
Сейчас в доке номер восемь не было никого, кроме Окимуры.
Остальные члены экипажа, минимально допустимого по стандартам Межзвездной Разведки, должны были уже собраться, но почему-то опаздывали.
Если они не появятся в самое ближайшее время, график будет сорван. Снова. Уже во второй раз за этот стандартный цикл. В тот раз удалось выкрутиться, но сейчас у Командования могут возникнуть вопросы. Капитан Алексеенко – командир Алой Чайки – и так был в немилости у начальства. Человек с его достижениями и данными не может прозябать на задворках галактики, когда вовсю идет исследование новых миров. Во всяком случае, без явной на то причины.
Елена Окимура не любила лезть в чужую частную жизнь, а потому причины этой не знала, но в существовании ее не сомневалась.
Раздались шаги. Чьи-то утяжеленные ботинки загромыхали по металлическому полу дока.
«Наконец-то, – подумала Окимура. – Хоть кто-то надумал явиться».
Она отложила планшет на один из ящиков с припасами для колонии на Пи-79в и повернулась на звук.
Заготовленный облечительный монолог пропал, так и не родившись. Пришедший не был членом экипажа. Елена Окимура никогда прежде не встречала этого человека, но отчего-то он показался ее смутно знакомым. Должно быть, виной тому была внешность внезапного поситителя: она была совершенно обыкновенной. Слишком обыкновенной. Другого подходящего слова девушка подобрать не могла.
Странный мужчина выглядел… просто. Словно какому-то загадочному высшему существу отчего-то пришло в голову вывести самое усредненное человеческое существо в галактике. В пришельце не было ровным счетом ничего особенного: ни родинки, ни шрама – ни единой детали, за которую можно было бы зацепиться.
И это было странно.
Елена Окимура не любила странности. Именно поэтому она отказалась от перевода.
– Вы что-то ищете? – спросила Окимура.
Мужчина, прежде внимательно оглядывавший Чайку, как-то странно дернулся и посмотрел на Окимуру. Взгляд его был совершенно пустым, холодным, лишенным даже намека на чувства. За время работы с капитаном Алексеенко Окимура успела многое повидать, ко всякому привыкнуть, но от этого взгляда ей стало не по себе. По коже пробежали мурашки. И все же Елена Окимура повторила свой вопрос:
– Вы что-то ищите? Или может кого-то?
Но вопрос снова остался без ответа. Мужчина смотрел на нее и молчал. Потом пару раз по-лягушачи моргнул и снова отвернулся. Корабль интересовал «гостя» гораздо сильнее, чем Елена Окимура.
– Мне нужно лететь, – неожиданно произнес мужчина. – Твой корабль? Лететь, знаешь?
Голос у него был странный. Такой же пустой, как взгляд. Ровный. Монотонный. Вопросы звучали почти как утверждения. А еще у Окимуры сложилось впечатление, что «гость» плохо владеет лингвой.
«Псих какой-то, – подумала Окимура. – Как он сумел попасть в доки?»
Вслух она, разумеется, этого не сказала.
– Вам, наверное, стоит поговорить об этом с капитаном, – сказала Окимура. – Обычно мы не берем пассажиров, но если дело срочное, возможно он пойдет вам на встречу.
Похоже, мужчина не понял ее слова. Он снова совсем не по-человечески моргнул, а затем повторил:
– Мне нужно лететь. Лететь?
Слова прозвучали так, словно он был запрограммирован произносить именно их. Словно написанная неизвестно кем программа предусматривала только один вариант сценария. Елена Окимура тут же отмахнулась от непрошенной метафоры. Такого просто не могло быть. После инцидента на станции «Шанхай» на создание искусственного интеллекта в любых формах был наложен строжайший запрет.
Никто в здравом уме не рискнул бы его нарушить.
– А ему тогда и говорю… – Окимура услышала донесшийся от входа в док голос Винтерса.
Вскоре показался и сам пилот, а вместе с ним – доктор Маерс. Джеймс Винтерс рассказывал им очередную историю о своих похождениях до перевода на Алую Чайку. Таких историй у рыжего уроженца одной из колоний Первого Сектора было не мало, но Окимура не сомневалась, что большая их часть была выдумана самим Джеймсом.
Услышав знакомые, человеческие голоса и увидев лица своих товарищей, Елена Окимура испытала огромное облегчение, которое вскоре прошло без следа. Казалось, ни Джеймс, ни доктор не заметили присутствия в доке постороннего. Кивнув коллеге, они прошли на корабль. Винтерс даже не удосужился прервать повествование.
«Этому должно быть какое-то объяснение», – подумала Окимура, пытаясь избавиться от накатившего липкого ужаса. Винтерс, возможно, был слишком поглощен своей историей. Но что насчет Маерса?
Корабельный врач Алой Чайки был известным на весь сектор параноиком. Он знал все существующие и когда-либо существовавшие теории заговора и даже являлся автором нескольких. Свою каюту на Чайке он превратил в неприступную крепость. Такой человек точно не смог бы проглядеть не санкционированное проникновение в док. Даже обычным, простым человеком.
Окимуре стало по-настоящему жутко. Неужели она начала сходить с ума? Быть может, странный, «усредненный» мужчина – всего лишь плод ее воображения?
Елена посмотрела на все еще изучавшего Чайку человека. Он стоял совершенно неподвижно, лишь изредка по-лягушачьи моргая. Наверное, даже реже, чем требовалось обычному человеку.
– Вам все же стоит поговорить с капитаном, – зачем-то сказала Окимура.
– Кому и о чем нужно поговорить со мной? – голос капитана Алексеенко прогрохотал совсем рядом с Еленой. Почти у нее над ухом.
Капитан умел очень тихо перемешаться в пространстве. Елена Окимура знала, что этот и ряд других навыков он приобрел в годы службы в Службе Глобальной Безопасности.
Капитана часто накрывало волной ностальгии. Когда такое случалось, он мог часами вспоминать те славные времена, становясь в чем-то похожим на Джеймса Винтерса. Капитан Алексеенко никогда не вспоминал при команде лишь одного – почему он перешел в Межзвездную Разведку.
Совершенно не готовая к появлению начальника, Окимура дернулась. Пора бы ей уже привыкнуть к подобному, но все никак не получается. К тому же вся эта ситуация порядком действовала на нервы, ничуть спокойствия не добавляя.
– Алексеенко-сан, – Окимура кивнула, приветствуя капитана, потом сразу перешла к делу: – Там гражданин хочет, чтобы мы взяли его пассажиром.
Капитан Алексеенко пристально посмотрел туда, где стоял странный мужчина. Тот также пристально посмотрел на капитана. На долю секунды Окимуре показалось, что во взгляде пришельца что-то промелькнуло, но тут же пропало.
Капитан и потенциальный пассажир смотрели друг на друга минут, пять не меньше. За все это время ни один из них не издал ни звука, не пошевелил ни единым мускулом. Они замерли словно статуи. Казалось, само время замедлило свой ход. Только звуки кипящей на станции жизни, доносящиеся со всех сторон, и тихий, неравномерный гул двигателя Чайки доказывали, что это не так.
– Эй, капитан, – из главного шлюза Чайки показалась лохматая голова Винтерса. – Мы полетим сегодня? А то из Диспетчерской уже вежливо интересуются.
Голос пилота пронзил тишину – какой она только может быть в доках станции серии «Аванпост» – и разрушил «заклятие». Капитан Алексеенко стряхнул с себя оцепенение и перевел взгляд с загадочного «гражданина» на Джеймса.
От Окимуры не укрылся тот факт, что это простое, казалось бы, действие потребовало от капитана некоторого усилия. Елена Окимура всегда была настроена скептически, когда речь заходила о всяких околомистических штуках, но сейчас она готова была с определенной долей уверенности сказать, что было в их потенциальном пассажире что-то однозначно нечеловеческое.
– Да, – сказал капитан Алексеенко. – Отбываем через пять минут. Так и сообщи диспетчеру.
Джеймс Винтерс кивнул и снова скрылся в недрах корабля. Он снова не обратил внимания на постороннего в доке.
И это напрягало Окимуру.
Почему никто кроме нее и, возможно, капитана не замечает этого странного мужчину?
– Лететь? – спросил тем временем он.
В голосе его впервые появилось что-то очень похожее на настоящие человеческие эмоции. Осторожный интерес и робкую надежду услышала в этом вопросе Елена Окимура. Но ни одно из этих чувств не отразилось на его лице.
– Полетели, – сказал капитан Алексеенко и поднялся на борт.
Незапланированный пассажир воспринял эти его слова, как приглашение. Хотя, возможно, это оно и было. Окимура не была полностью уверена в этом. Она не знала отчего, но у нее появилось смутное чувство, что после странной игры в гляделки капитан вовсе забыл о постороннем присутствии в доке. И от этой мысли становилось жутко.
Выждав, пока пассажир скроется из виду, Елена Окимура тоже поднялась на борт Чайки и сразу проследовала в рубку управления. Ей нетерпелось узнать, как капитан будет объяснять наличие на корабле несогласованного пассажира Командованию. Пусть в Шестнадцатом Секторе контроль с их стороны был намного слабее, чем в более «интересных» для Межзвездной Разведки уголках галактики, бюрократы из Штаба никогда не упускали шанса помучить «настоящих Межпланетчиков» какой-нибудь «важной» формой для заполнения. Перед каждым вылетом – будь то разведывательная миссия на новой планете или же просто доставка почты в уже существующую колонию – командиры межзвездных кораблей обязаны заполнять полетные листы, где указывалось кто, в каком составе, куда и зачем летит. Все пассажиры также в этом листе должны быть обозначены.
В интересе со стороны Окимуры не было ни капли злорадства – Елена, как и почти все в Секторе, безмерно уважала капитана Алексеенко – только любопытства с легкой примесью странного не оформившегося до конца тревожного предчувствия.
Но утолить любопытство ей было не суждено – в наушнике-комуникаторе раздался как всегда не в меру веселый голос Джеймса. Пилот начал сильно издалека, с весьма специфической метафоры, использовавшейся исключительно в его родной колонии, и Окимуре пришлось одернуть его. Оказалось, что Винтерс всего лишь хочет, чтобы пока есть время, Елена провела сканирование основных систем.
– Просто на всякий случай. Чтобы чего не вышло, – прямо так он и сказал. – А то двигатель картинку странную дает.
И Елена Окимура отправилась выполнять свои, как механика, обязанности.
Общая диагностика была проведена, но никаких существенных отклонений от нормы выявлено не было. Что было несколько странно – обычно Алая Чайка стремилась развалиться, стоило только отвернуться на несколько минут. Но сейчас все системы работали ровно так, как было положено по нормативам.
В другое время Окимура бы порадовалась такой удаче, но не сейчас. Слишком много странного происходило в тот день. Ничего хорошего из этого выйти не могло.
«С кем поведешься…» – недовольно подумала Окимура, пытаясь отмахнуться от невеселых размышлений. Паранойя доктора Маерса оказалась штукой на редкость заразной.
Как бы там ни было, оснований для переноса вылета не было, а значит нужно стартовать. Они, конечно, уже успели выбиться из графика, – спасибо за это пассажиру – но пока отставание было почти незначительным. Если не возникнет больше никаких непредвиденных обстоятельств, есть вероятность, что удастся наверстать упущенное время.
Елена Окимура еще раз просмотрела результаты диагностики, потом сделала несколько пометок в лежавшем неподалеку блокноте и отключила экран.
Снова запищал коммуникатор. На этот раз звонил капитан.
– Товарищ Окимура, подойдите в рубку. Пора стартовать.
Голос капитана Алексеенко звучал совершенно спокойно. Похоже, разговор с Командованием прошел лучше, чем можно было предположить.
«Интересно, как ему удалось объяснить пассажира?» – подумалось Окимуре. Почему-то это вопрос сильно волновал ее. Волновал настолько, что обычно безучастная к делам, не затрагивающим непосредственно сферы ее деятельности, Елена твердо решила для себя задать его капитану при первой возможности.
Остальные члены экипажа Алой Чайки уже собрались в рубке управления. Какой-то особой необходимости в этом не было. Просто так уж повелось на корабле, что перед стартом все собирались вместе. Такая была традиция.
Экипаж Чайки был значительно меньше того, что бывал здесь в годы ее славы, поэтому мест в рубке хватало всем.
Джеймс Винтерс занимал положенное ему по должности кресло пилота – место напротив многочисленных панелей и мониторов, отвечающих за полет корабля. Капитан Алексеенко также был на месте. Капитанский «пост» располагался в самом центре рубки. Оттуда хорошо просматривались все остальные «рабочие места», а также все экраны, куда выводились данные о ходе полета. Доктор Маерс тоже был в рубке. По обыкновению, он устроился в некотором отдалении от остальных членов экипажа.
Все были на местах. Не хватало только…
– Пассажир не захотел присутствовать? – спросила Окимура, занимая свое обычное кресло.
Вопрос казался ей вполне логичным. Джеймс Винтерс всегда был непрочь продемонстрировать свои впечатляющие – это действительно было так – навыки пилота случайному зрителю – пассажиру Чайки. Елена Окимура не знала почему, но мало кто мог ему отказать.
Похоже, сегодняшний попутчик оказался исключением. Хотя Окимуру это не сильно удивляло – он уже продемонстрировал немало странного.
– Кого ты имеешь в виду, Елена? – обеспокоенно спросил Джеймс.
Все взгляды теперь были обращены в ее сторону. Джеймс, чьи руки по-прежнему бегали по клавишам, набирая намертво заученную стартовую комбинацию, смотрел на Окимуру с явным недоумением и беспокойством. Доктор Маерс – с жутковатым интересом, который даже не пытался скрыть. Капитан же казался совершенно спокойным, но от Окимуры не укрылась крохотная искорка волнения. Он переживал за каждого члена своей команды, пусть и не хотел этого показать.
– Никого, – поспешно, возможно слишком поспешно, ответила Елена. – Просто размышляла и, видимо, случайно произнесла часть.
Похоже, этот ответ их устроил.
Но самой Окимуре стало жутко. Что если она сходит с ума? Что если странный пассажир на самом деле ей померещился? В истории Межзвездной Разведки бывали случаи, когда регулярные длительные путешествия через космическую пустоту сводили людей с ума, и Елене совершенно не хотелось оказаться одной из них.
Когда корабль покинул планету и с характерным хлопком перешел в Подпространство, Окимура встала со своего места. Как только стало возможно без риска для здоровья перемещаться по кораблю, она отправилась на поиски пассажира.
Елене Окимуре было просто необходимо внова увидеть его, убедиться, что это была не галлюцинация. Она не была до конца уверена, что знает, как это проверить, и все-таки…
Она нашла его довольно быстро. Загадочный мужчина был в грузовом отсеке. Он сидел на одном из ящиков, поджав под себя ноги, совершенно неподвижно и, не моргая, смотрел в одну точку – на задраенные створки грузового шлюза.
Вновь оказавшись в непосредственной близости от пассажира, Окимура почувствовала – также как и ранее в доке – легкий холодок. Внезапно Елена подумала: «А человек ли это вообще?». Но она тут же прогнала эту мысль.
Если не человек, тогда кто? За то долгое время, что человечество бороздило просторы космоса, не было встречено ни одной другой цивилизации, ни одного другого разумного вида. Все, что находили люди, – миры, в лучшем случае населенные неразумной флорой и фауной. Иногда, правда, попадались руины Предтеч. О них известно было совсем немного – практически ничего. В частности никто не знал, что погубло Предтеч. Были ли они сами виноваты в случившемся, случилась ли катасторфа, предотвратить которую они не сумели, или виной всему некая уничтожавшая разумную жизнь, когда та достигала определенного уровня развития, – этого никто не знал.
Но в Шестнадцатом Секторе не было даже руин. Здесь было пусто.
Пассажир словно почувствовал, что в отсек зашел кто-то еще, и повернулся лицом к Окимуре. Оно по-прежнему не выражало ничего. Мужчина – Пришелец? Человек? – смотрел на Елену тем же пристальным взглядом, каким смотрел тогда в доке на капитана Алексеенко, каким смотрел только что на створки. Он будто пытался разглядеть что-то, что скрывалось прямо позади нее или внутри.
Окимуру словно несильно ударило током, а затем она ощутила, как что-то чужеродное шевелится в ее голове. Нет, не в голове. Это что-то копошилось в ее сознании. Оно что-то искало там, перерывало, двигало, смешивало в кучу и снова сортировало, но уже по-своему.
И Елене это не понравилось. Она была не из тех, кто готов терпеть подобное бесцеремонное вторжение в ее личное пространство.
Окимура предриняла отчаянную попытку прогнать вторженца. Собрав все свои ментальные силы, она попыталась вытолкнуть это нечто. Отсутствие опыта противостояния подобным атакам – мало кто из людей – даже из опытных разведчиков, к числу которых Елена Окимура не принадлежала – сталкивался с подобным – с лихвой компенсировалось силой сопротивления. Вскоре копошение прекратилось.
Елена испытала, пожалуй, сильнейшее в жизни облегчение.
Существо – Окимура все меньше сомневалась в том, что перед ней не человек – все еще смотрело на нее, но теперь совершенно не так, как раньше. Впервые оно выражало настоящее полноценное чувство, а не те слабые отголоски-проблески, что раньше. Оно был удивлено. Сильно удивлено.
– Чудо, – сказало оно, потирая лоб и по-лягушачьи улыбаясь. – Ты сделал смог чудо. Никто не мог, ты смог.
Окмиура все никак не могла прийти в себя. Произошедшее не укладывалось у нее в голове. Она – Елена Окимура – только что столкнулась с попыткой телепатического воздействия, что прежде считала невозможным. Последние сомнения в нечеловеческой природе пассажира развялись, как дым.
Ей, конечно, было непросто принять этот факт. «Наверное, я все-таки схожу с ума, – подумала Окимура. – Когда прибудем в колонию, нужно будет сходить провериться».
Но если принять возможность существования инопланетян со способностью к телепатии, многое встанет на свои места. Станет понятно, почему никто из экипажа не видел странного пассажира. Не понятно только, почему его силы не подействовали на нее.
– Что Вы такое? – хрипло спросила Окимура. – Почему Вы здесь?
Существо неуклюже тряхнуло головой.
– Не сказать. Не могу, – произнесло оно. – Показать – лучше. Могу?
Окимура колебалась. Она совершенно не знала, как реагировать. Внезапно в ней пробудилось давно дремавшее любопытство. Окимура вспомнила, почему когда-то пришла в Межзвездную Разведку, почему предпочла ее ряду гораздо более прибыльных мест в Ядре и даже на самой Земле. Перед Еленой стоял – точнее сидел на ящике с припасами для колонии на Пи-78в – самый настоящий представитель иной цивилизации. От этой мысли захватывало дух. Она могла стать первым человеком, вступившим в Контакт.
И все-таки что-то останавливало Елену. Отчего-то она не могла решиться сделать этот шаг.
– Могу? – повторил свой вопрос пришелец.
«Почему бы и нет», – вдруг подумалось Окимуре, и она неожиданно даже для себя кивнула.
Пришелец кивнул ей в ответ. Даже такой простой жест в его исполнении выглядел до крайности странно.
Копошащееся нечто снова возникло в сознании Елены, но на этот раз она не сопротивлялась. Хотя для этого пришлось приложить определенные усилия: страх все норовил взять верх. Хотелось вывернуться. Всплыть. «Точно, – подумала Окимура. – Это чем-то напоминает погружение под воду».
Границы реальности становились все более размытыми. Хорошо знакомые интерьеры грузового отсека перемешиваются с причудливыми пейзажами неизвестных Окимуре миров. Она была одновременно здесь – на Чайке – и там – на планете, бывшей для загадочного гостя домом. Елена Окимура была одновременно собой и кем-то еще. Кем-то совершенно иным.
Их народ был похож на людей и в тоже время отличались. Они выглядели как люди и многое делали как люди, но их образ жизни значительно отличался. У них не было своих языков, но не было и необходимости в них. Они общались образами, картинками. Лица их не были предназначены для выражения чувств. В этом тоже не было нужды, ведь каждый и без того мог понять, что испытывает его собеседник.
Видение длилось недолго, и Окимура не успела много понять об этом загадочном мире, но и того, что она успела увидеть хватило, чтобы окончательно пробудить ее любопытство.
– Прибыть. Нужно идти, – сказал пришелец, неуклюже поднимаясь с ящика. – Гость?
Елена удивленно посмотрела на него. Неужели он зовет ее с собой? Окимура не знала, что ответить. Она хотела увидеть все эти чудеса наяву, своими собственными глазами. Ей хотелось побывать там.
И в тоже самое время, Елена Окимура понимала, что не может просто уйти с Чайки. Сейчас все механизмы корабля работали как часы, но никто не мог проучиться, что в ближайшее время не произойдет какой-нибудь серьезной поломки. Все же Алая Чайка – корабль старый.