Полуночный ангел

Элион

Гриша не оставлял меня в покое, его предупреждения висели в воздухе тяжелым грузом. Он был прав – мне следовало проверить, убедиться в истинной природе моего возлюбленного, докопаться до правды о Хорусе. Но мое сердце, эта предательница, отказывалось слушать голос разума. Оно помнило его. Его взгляд. Его… душу.

Лежа в постели, я вновь и вновь возвращалась к нему. К его прикосновениям, что оставляли на коже ожоги. К его взгляду, полному желания и какой-то древней, невыразимой печали. К тому, как он смотрел на меня, будто я была единственным светом в его вечном мире тьмы.

Завтра принесет новые испытания, новые тайны и опасности. Но сейчас, в тишине ночи, я могла лишь мечтать о новой встрече. О том моменте, когда наши взгляды снова встретятся и миры переколышатся.

В голове навязчиво крутились обнадеживающие слова: «Всё будет хорошо». Но глубоко внутри, в самых потаенных уголках сознания, росла и крепла тревога – слишком многое оставалось неизвестным, слишком много темных тайн скрывалось за завесой наших пылающих чувств.

Глава 6

Элион

Страницы учебников меркли, их чернильные символы расплывались в ничто. Уроки, заклинания, наставления Рая – всё это было далеким и ничтожным шумом. Мой разум, моя душа, каждая капля крови были заняты лишь им. Его образом, что выжигал всё внутри, остротой воспоминаний о его прикосновениях, от которых по коже бежали мурашки.

За ужином под взглядами родителей-архангелов я чувствовала себя стеклянной. Их сияющие лики были обращены ко мне с привычной строгостью и любовью.

– Как прошел твой день, дитя? – спросил отец, его голос звучал как мелодичный перезвон хрустальных колокольчиков.

Я лишь покачала головой, притворно улыбаясь.

– Всё как обычно. Учеба.

Они никогда не поймут. Не поймут адреналина, что сладким огнем бежит по венам, не поймут темной магии, что звенит в его присутствии, не поймут всей глубины и преступности моих чувств к тому, кто должен быть врагом.

В чертогах Гриши, среди сияния мрамора и света, мой взгляд упал на хрустальный фолиант с фото-воспоминаниями. Я прикоснулась к нему, и картинки ожили – мы с ним, счастливые, полные надежд, что никогда не сбудутся. Его руки обвили мою талию сзади, и его объятия, такие знакомые и безопасные, пробудили во мне что-то теплое и преданное. Но это были иные, чужие эмоции. Эхо той девушки, которой я должна была быть.

– Может… узаконим наши отношения? – прошептала я, играя роль до конца, глядя на него сияющими, как и положено влюбленной невесте, глазами. Искренняя радость, что вспыхнула на его лице, была почти осязаемой, она заполнила комнату теплым золотым светом. Но в глубине моей души, под маской, зияла ледяная пустота. Я принадлежала другому. Тому, чье прикосновение обжигало, а не согревало.

Свадьба в Раю стала изощренным спектаклем. В Зеркальном зале, где купол был сплетен из живого света, а пол источал тонкий аромат амброзии, всё было идеально. Елена в сияющих доспехах, с радостной слепотой помогала мне облачаться в платье из плетеного сияния. Она не видела фальши в моих глазах, не слышала, как молотом стучит в висках одно-единственное имя: Хорус.

Когда же церемония завершилась и мир вокруг померк, будто кто-то притушил само солнце, судьба нанесла новый удар. Слова целителя-серафима прозвучали как приговор, от которого кровь застыла в жилах ледяной сковородой.

– Ты беременна, дитя наше.

Мое сердце остановилось, разорванное на части. Ребёнок. От Гриши и Хоруса. Дитя света и тьмы.

Хорус

В моих чертогах в Аду, где воздух дрожал от зноя и был густ от запаха серы и магии, я искал ответы. Катарина, моя коварная помощница-суккуб, с ее острым языком и вечной игрой, оказалась неожиданно полезна. Ее сеть шпионов и знание потайных туннелей позволили мне проникнуть в самые запретные кладовые знания.

– Нужно всколыхнуть Ад, создать диверсию, – мои слова прозвучали тихо, но пламя в камине полыхнуло выше, отвечая на мою решимость. Нападение на пограничный форпост у Бездны стало идеальным отвлекающим маневром. Пока легионы Люцифера и его адъютанты были заняты, я, словно тень, скользнул в его личную библиотеку – место, куда ступала нога лишь горстки избранных.

Среди фолиантов, переплетенных из шкур демонов и исписанных кровью, я нашел его. Небольшой свиток, запечатанный черным воском с личной печатью Повелителя и мерцающий темной энергией. Кровь Люцифера. Ключ. Но прежде чем я успел его изучить, кристалл связи на моем запястье вспыхнул тревожным алым светом. Сообщение от Элион. Всего одно слово: «Забери меня». Оно сожгло все остальные планы.

Элион

Мое земное тело лежало в стерильной палате земной лечебницы, неподвижное и бледное, погруженное в магический сон-кому. Связь с Раем, с тем миром света и долга, ослабевала с каждой минутой, искажаясь, как сигнал сквозь бурю. Но одна нить оставалась прочной и нерушимой, жгучей струной, натянутой между мирами – зов к Хорусу. Он был якорем в этом хаосе.

– Забери меня, – отправила я мысль сквозь слои реальности, не зная, долетит ли она.

Время стало нашим безжалостным врагом. Ребёнок внутри меня, дитя двух миров, рос с пугающей, неестественной скоростью. Целитель сказал: четыре дня. Всего четыре дня – и он появится на свет, навсегда приковывая меня к судьбе, которую я не выбирала.

Елена, с риском для себя, помогла моей сущности вернуться в хрупкую земную оболочку. Боль от удара о реальность была острой и ясной. Но радость воссоединения с самой собой длилась недолго. Это тело было уязвимо. Его нужно было спрятать, защитить. А тайна, скрытая в том свитке, могла перевернуть всё с ног на голову.

Хорус

– Твоё физическое тело нужно защитить, – отправил я ей, и мой разум уже просчитывал десятки планов, отбрасывая слишком рискованные. Память родителей можно стереть и переписать, тело – спрятать в самом сердце моих владений, под завесой самых мощных чар. Но главное – разгадать тайну свитка. В его древних письменах, начертанных до начала времен, могла крыться правда о нас, о ней, о том, почему её забрали.

Каждый момент на счету. Судьба Элион, нашего не рожденного ребенка, нашего возможного будущего – всё это висело на волоске, завязанное на секрете, который хранила кровь моего отца.

Ее появление в моей квартире в самом сердце Нью-Йорка, чей портал вспыхнул прямо в гостиной, было более чем неожиданным. Особенно учитывая, что в тот момент Катарина, растянувшись на моем диване как кошка, с насмешливым видом обсуждала детали следующего задания.

– Катарина, – голос мой прозвучал сталью, пресекая любой вопрос, – это Элион. Моя девушка и тот самый нефилим, которого мы так долго искали. Элион, это Катарина – моя правая рука и, как видишь, большая любительница комфорта.

Пока ты, ошеломленная, осматривала мое мрачное убежище, я отозвал суккуба в сторону.

– Она будет уходить в Рай. Её физическое тело будет оставаться здесь. Твоя задача – охранять его. Никаких вольностей. Понятно?

– Как никогда, мой господин, – ее губы растянулись в хищной улыбке. – Признаюсь, я уже немного… воспользовалась её беззащитностью. Провела небольшой эксперимент. Ничего опасного.

Ее откровенность заставило меня стиснуть зубы, но я знал – ее преданность, хоть и своеобразная, неоспорима.

Когда она удалилась, я вернулся к Элион. И впервые увидел её в истинной форме. Легкое сияние исходило от кожи, за спиной мерцали полупрозрачные энергетические крылья. Но её сущность, в отличие от других ангелов, не вызывала у меня жгучей неприязни. Возможно, всё из-за своей уникальной, двойственной природы – светлой, но отравленной семенем тьмы.

Элион

Возвращение в тело было похоже на удар током – резкий, болезненный переход от эфирной легкости к грубой тяжести плоти. Я ощутила прохладу шелковых простыней и узнала знакомую ауру его комнаты. И тут же почувствовала, как мощные защитные заклинания смыкаются вокруг меня, окутывая комнату невидимым, но непробиваемым коконом. Он оберегал меня. Даже здесь, в своем логове.

Вскоре пришло сообщение. Не через телефон, а через магический кристалл, что лежал на тумбочке и светился зловещим багровым светом. Я услышала обрывки вашего разума, долетевшие сквозь барьеры:

«…Если ты добудешь знание сам, своим умом и хитростью, Равновесие не будет нарушено…» – голос Люцифера был холоден и полон скрытой угрозы.

Хорус

Манускрипт, добытый с таким риском, лежал передо мной на столе, испуская слабое зловещее мерцание. Печать из крови архидьявола пульсировала, словно живая, не поддаваясь ни одному из моих обычных заклятий.

Катарина, наблюдавшая за мной, внезапно произнесла:

– В Раю, в Святая Святых, хранится эссенция чистейшего света. Первотворение. Если твоя нефилим сможет добыть хотя бы каплю… её энергия может стать ключом, чтобы разорвать печать, не нарушив Волю Равновесия.

Ее предложение было безумно рискованным. Но другого пути не было.

Пока мы ждали, Катарина, томясь, пыталась соблазнить меня, ее чары струились в воздухе, сладкие и дурманящие. Но они разбивались о стену моей преданности Элион. Ничто не могло сравниться с той искрой, что зажглась между нами.

 Элион

Я знала, что время работает против нас. В Раю меня ждали обязанности новой жизни и бдительный взгляд Гриши. Но здесь, в этом мире теней, оставался незавершенный ритуал, от которого зависело всё.

Эссенция света… Сердце самого Рая. Как добыть её, не вызвав подозрений у стражей Святая Святых? Это был вопрос на грани жизни и смерти.

Каждый тик часов приближал нас к разгадке, но я чувствовала – цена этого знания может оказаться непомерно высокой. Мы стояли на пороге великой тайны, скрытой за древними печатями и магическими барьерами, и готовы были шагнуть в неизвестность.

Глава 7

Элион

Десять дней, проведенных на Земле в его объятиях, пролетели как одно мимолетное сновидение, пока в сияющих чертогах Рая едва успело смениться пять суток. Возвращение в мою спальню было подобно резкому погружению в ледяную воду. Я обнаружила себя не в постели, а в стерильных покоях целителей, где из моего истощенного тела появился на свет необычный ребёнок. Его первый крик был не плачем, а чистым, звонким звуком, вибрирующим магией. Миромир – так я назвала сына, узрев в нём надежду на примирение двух миров – родился с глазами, в которых отражалась его двойственная природа: один небесно-голубой, как воды райских рек, другой – густо-карминовый, с алым отливом, словно расплавленный рубин.

– Полукровка! – воскликнул старый врач-серрафим, отшатнувшись, его крылья нервно взметнулись. – За всю историю Рая такого не рождалось! Сила в нём… смешанная!

Гриша, с каменным лицом, принял сына на руки. Его прикосновение было осторожным, почти церемонным. Он не скрывал своего недоверия к той демонической сущности, что пульсировала в ауре младенца, но долг и честь заставляли его играть свою роль. Миромир же рос не по дням, а по часам. Уже к концу первой недели он уверенно стоял на ногах, а его слова были не детским лепетом, а полными, осмысленными фразами, полными недетской мудрости.

Хоруса

Наша краткая встреча на Земле, окутанном дымкой и тенями, длилась всего мгновение, но значимость была огромна. Она, трепещущая и прекрасная, словно пойманная птица света в мире тьмы, вручила мне ампулу с эссенцией света. Внутри нее переливалась капля чистейшей энергии Рая – ключ, который мог отпереть тайны древнего манускрипта. Но больше всего меня поразил не артефакт, а её рассказ о сыне. Миромир. Его имя уже звучало для меня как предзнаменование. Его мудрость, сила, исходящая даже из описания, – всё это внушало одновременно гордость и леденящий душу страх.

– У него огромная, неконтролируемая сила, – размышлял я, сжимая в руке ампулу, от которой исходило тепло. – И ангелы не упустят возможности выковать из него идеальное оружие. Они уже пытаются.

Элион

Моя жизнь окончательно раздвоилась. В Раю я носила маску примерной жены Гриши и заботливой матери, играя в счастливую семью под присмотром сияющих сводов. На Земле, в душном, наполненном магическим напряжении воздухе его квартиры, я сбрасывала её, становясь той, кем была на самом деле – сильной, страстной, запутавшейся и принадлежащей другому. Проницательный Миромир мгновенно всё понял. Он относился к каждому из своих отцов по-разному: к Грише – с вежливой, но холодной почтительностью, называя его «папа Гриша». Хоруса же он в своём сердце сразу признал «папой» – с той простотой и безошибочностью, с какой душа узнает родную душу.

Когда Гриша уехал в долгосрочную командирскую миссию на границы мироздания, а Миромира под предлогом особого обучения отправили в школу к моей матери, я наконец обрела глоток столь желанной свободы для тайных встреч с Хорусом.

Хоруса

«– Время пришло», – произнес я, когда она переступила порог. Воздух в комнате сгустился от энергии готовящегося ритуала. Я взял её руки в свои, чувствуя, как они дрожат. – С этим, – я кивнул на ампулу, что лежала на алтаре рядом с зловещим свитком, – мы раскроем правду. Ответы, которые мы искали, ждут нас, Элион.

Элион

Судьба неумолимо вела нас к разгадке. В моей руке, казалось, лежал не просто сосуд с светом, а ключ к лабиринту наших собственных душ, к тайне нашего происхождения и той силы, что связала нас. А в сердце бушевала война любви к двум непримиримым мирам. Миромир, наше дитя, созданное из света и тьмы, мог стать как разрушителем, так и тем, кто наконец объединит их.

Но прежде чем строить новый мир, нам предстояло раскрыть проклятые тайны старого. Манускрипт, запечатанный кровью Люцифера, хранил эти ответы, и мы были готовы выслушать их, какой бы горькой ни была правда.

Тепло его объятий было единственным якорем в готовом взорваться мире, пока мы готовились к ритуалу. Катарина, томясь в углу, источала волны ледяного недовольства, её демоническая сущность бунтовала против моего присутствия. Но Хорус одним взглядом и низким, не терпящим возражений рыком заставил её отступить, ясно дав понять, кто здесь хозяин и чьи желания в приоритете.

Ритуал пошёл не по плану с первой же секунды. Как только эссенция света коснулась печати из крови архидьявола, свиток взорвался ослепительной вспышкой хаотической энергии, которая едва не испепелила нас на месте. И в этот миг, когда мир рушился, он первым делом, не думая о себе, бросился ко мне, закрывая своим телом и проверяя, цела ли я.

Хорус

Катарина, конечно, была права – моё ослепляющее внимание к Элион отвлекало от глобальных замыслов и интриг. Но я был не в силах противиться этому. Её одно лишь присутствие наполняло меня силой, какой не давали бы ни темные артефакты, ни поклонения легионов. Оно пробуждало во мне не только желание, но и древний, животный инстинкт защищать свою единственную.

Элион

Встреча с сыном в его школе, больше похожей на укреплённый акрополь, стала для меня шоком. За те несколько дней, что я не видела его, он вырос и возмужал так, словно прошли годы. Его взгляд был глубоким и всевидящим. Он без слов считывал мои мысли, опережая их. Именно тогда Миромир открыл мне страшную правду о планах Иарана: величественный проект создания нового мира был лишь блестящим прикрытием для тотального истребления демонической расы.

– Они хотят уничтожить целый народ, мама, – прошептал он, и в его голосе звучала не детская печаль, а тяжесть тысячелетий. – Стереть с лица мироздания.

Хоруса

Способности Миромира поражали даже мои, довольно циничные ожидания. Он был сильнее, мудрее и опаснее, чем мы могли предположить. Его слова о том, что он способен защититься от любого ментального влияния, внушали надежду, но и одновременно вселяли глубинную тревогу. Такую силу невозможно скрыть надолго.

Пока Элион была вынуждена возвращаться в Рай, чтобы не вызывать подозрений, я чувствовал спиной, как на горизонте сгущается буря. Тайны, которые мы пытались раскрыть, вели не к покою, а к ещё большим, пугающим загадкам.

Элион

Возвращение на Землю, в его душное, но такое родное логово, каждый раз приносило временное облегчение. Но я знала – финал приближается. Скоро придётся сделать окончательный выбор. Между двумя враждующими мирами, между долгом и пожирающей любовью, между сладкой ложью и горькой, опасной правдой.

– Что ждёт нас впереди? – тихо спрашивала я себя, механически готовя завтрак на его кухне, где даже ножи казались отлитыми из тёмного металла преисподней.

Ответа не было. Но одно я знала точно: мы должны защитить Миромира. Любой ценой. Даже ценой наших собственных жизней и наших сердец.

Хорус

Я открыл глаза, чувствуя, как усталость – не физическая, а глубинная, душевная – тяжёлым свинцовым плащом давит на плечи. Вчерашний ритуал, взрыв, откровения… всё это оставило после себя лишь горький привкус и щемящую тревогу. В квартире царила непривычная, звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим шумом с кухни, где она хлопотала, и мерным биением её сердца.

Голод напомнил о себе настойчивым урчанием в пустоте живота. И в этот момент воздух передо мной затрепетал, сформировавшись в багровое марево. Пришло сообщение от Люцифера. Его голос, знакомый до боли, прозвучал прямо в сознании, насмешливый и вездесущий.

«Привет, сынок. Ну что, смог открыть свиток?»

Он прекрасно знал, что я потерпел неудачу. Он всегда знал всё.

«Ты же всё знаешь, зачем спрашивать? Это ты подсказал Катарине такой изящный способ открыть его?» – ответил я мысленно, не скрывая раздражения, которое разъедало меня изнутри.

«Нет, Катарина – умная суккуба, это её собственная догадка. Жаль, вы не учли некоторые… особенности совмещения энергий. Зато вы уничтожили его, а значит, старый Договор утратил силу. Теперь Рай не имеет никаких прав удерживать Элион. Она может забрать свои крылья. Правда, пернатые попробуют ей помешать – протокол есть протокол, – но сильно препятствовать не будут. Закон Равновесия в данном случае не на их стороне».

Перед моим внутренним взором возник твой образ – но не тот, что сейчас, а тот, каким ты должна была быть. С мощными, сияющими перьями крыльев за спиной. Величественная. Смертоносная.

«Она внушает страх и трепет с ними. Поскорее бы их достать», – признался я, и в голосе моем прозвучала не скрываемая жажда.

Люцифер, словно чувствуя это, сменил тему:

«Я знаю про вашего сына. Вы создали очень, очень могущественное существо. Может, ты сможешь убедить его присоединиться к нам? Или это сделают ангелы?»

«Нет, – ответил я твёрдо, и моя решимость была стальная. – Мы постараемся, чтобы он не присоединился ни к одной стороне. Иначе весь мир будет разрушен в этой борьбе за него. Надеюсь, у него хватит мудрости не поддаваться на любые уговоры».

После минутного молчания, тяжелого, как свинец, Люцифер произнёс:

«Возможно, ты прав. Но познакомиться я бы с ним всё же хотел».

«Как только он придёт сюда. Мы всей семьёй решим, как поступить», – ответил я, подчёркивая последние два слова.

«Я жду вас в гости», – коротко бросил он и разорвал связь, оставив меня наедине с гудящими мыслями.

Его слова эхом отдавались в черепе. Наш сын действительно обладал силой, способной перевернуть мироздание. Это делало его главной мишенью в вечной войне. Нужно было действовать без права на ошибку, выстроить максимальную защиту, оградить его от любого влияния – и светлого, и тёмного.

Но прежде всего следовало найти способ вернуть Элион её крылья. Без них она оставалась уязвимой, лишенной части своей силы, а это в надвигающейся буре было непростительной роскошью. Её безопасность была теперь моим главным приоритетом.

Глава 8

Хорус.

– Привет, соня! – нежный, словно перезвон хрустальных колокольчиков, голос Элион донёсся с кухни, пробиваясь сквозь остатки утренней дремоты. Аромат свежей выпечки и свежезаваренного кофе уже стелился по квартире, наполняя её уютом и теплом. – Я приготовила завтрак.

Мы сели за массивный дубовый стол, застеленный тканью. Воздух трепетал от исходящего от тарелок пара, а запах теплого хлеба и специй будоражил ноздри, начисто прогоняя остатки сна.

«– У меня есть кое-что, чем хочу поделиться», – произнесла она тихо, и её пальцы, нежные и тёплые, коснулись моей щеки. В сознании тут же вспыхнул яркий, как видение, образ – наш сын, Миромир, стоящий у окна в своих покоях и смотрящий на простирающиеся вниз облака Рая. Его глаза, голубой и карминовый, светились недетской мудростью.

– Он так быстро растёт, – прошептала Элион, с лёгкой грустью отнимая руку, и образ растаял. – Да, и в Рай я пока не вернусь. Боюсь, Иаран, почуяв неладное, может попытаться меня «обнулить», стереть всё лишнее.

– Если сын сказал, что принесёт тебе крылья, значит, так и будет, – мои слова прозвучали твёрже, чем я чувствовал на самом деле. – У него хватит и ума, и сил сделать это грамотно. Но нам нужно убедить его не играть в Бога, не пытаться перекроить мироздание под себя – это может плохо кончиться. Ангелы уже начали его обрабатывать, я чувствую их липкое, сладкое влияние в его ауре.

Завтрак и впрямь был восхитительным. Отложив вилку, я с удовольствием откинулся на спинку стула.

– Уф, я объелся! Было невероятно вкусно, спасибо, дорогая.

Элион улыбнулась и скрылась в гардеробной, чтобы переодеться. Вскоре она вышла, уже в лёгком платье.

«– Милый, я ненадолго прогуляюсь, раз теперь свободна от оков Рая», – сказала она, исчезая за дверью.

Буквально через мгновение, словно тень, почувствовав моё одиночество, появилась Катарина. Воздух заколебался, пропуская её.

– Наконец-то ты один, – прошептала она, бесшумно приблизившись сзади. Её прохладные пальцы с острыми, идеально очерченными ногтями нежно легли на мои плечи, принявшись снимать напряжение. – Я скучала. Мне одиноко, когда всё твоё внимание поглощено ею.

Её руки, скользящие по моей спине, источали лёгкий, дурманящий аромат ночных цветов и запретной магии.

– Я чувствую твоё желание, – её шёпот стал горячее, губы почти касались моей кожи.

Я мягко, но недвусмысленно развернулся и отстранил её, взяв за запястья.

– Нет, Катарина. Не думаю, что это правильно. Элион не одобрит, а я… я не хочу её терять. Ни за что.

Она отступила на шаг, и на её губах промелькнула грустная, понимающая улыбка.

– Хорошо. Я понимаю. Я буду поддерживать с вами хорошие, ровные отношения. Знай, ты всегда можешь обратиться ко мне. За любой помощью.

Легкий, почти невесомый поцелуй коснулся моей щеки, и она растворилась в воздухе, оставив после себя лишь лёгкое марево и тяжёлые раздумья.

Элион.

Пока я слушала музыку, впитывая звуки шумного земного города, картинка перед глазами поплыла и исказилась. Воздух сгустился, зазвенел.

«– Я знал, что ты в конце концов придёшь сюда, любимая», – произнёс Гриша, и его голос прозвучал неестественно громко и эхом. Он стоял передо мной, и его руки взметнулись, сплетая в воздухе сложные узоры из чистого света. – Так будет лучше. Для всех. Мы все будем вместе в новом, идеальном мире.

Я почувствовала, как невидимые тиски сжимают меня, и вот я уже заключена в сверкающий магический шар, не в силах пошевелить ни пальцем. Пейзаж поплыл, и через мгновение я оказалась в своих покоях во дворце Рая. Воздух здесь пах амброзией и сталью.

Миромир, игравший в соседней комнате, поднял голову. Его разноцветные глаза сузились.

– Я хочу остаться с ней, – заявил он, и в его голосе прозвучала недетская твердость.

Гриша, не говоря ни слова, кивнул. Сын подошёл и сел рядом со мной на пол, положив голову мне на колени.

– Не бойся, мама. Как только ты очнёшься, я верну тебе твои крылья. Обещаю, – прошептал он, и его слова были похожи на заклинание.

Хорус.

Когда Элион не вернулась к закату, ледяная тревога сжала мне сердце в тиски. Я уже собирался ринуться на поиски, как воздух в центре комнаты вздрогнул и увидел Катарину.

– Её похитили, – произнесла она без предисловий, её глаза, горящие алым, были прищурены, а пальцы считывали невидимые следы магии в воздухе. – Ангелы. Сильный след. Ведут прямиком в Рай.

Я тут же мысленно воззвал к Люциферу, и его образ тут же материализовался в задымленном зеркале на стене.

– Мы идём в Рай. Ты со мной? – бросил я, не тратя времени на объяснения.

– Соберу своих лучших воинов, – отозвалась Катарина, и в её голосе зазвенела сталь.