- -
- 100%
- +
Глава 1 Низины Империи, или новая соседка
Когда-то давно, более трех веков назад, человек делал первые неуверенные и легкие шаги за пределами своей колыбели-Земли, подобно малышу, научившемуся ходить и вылезшему из кроватки. Но тогда никто, даже Юрий Гагарин и Алан Шепард, представить не могли, какая невероятная судьба ожидала человечество всего через каких-то сто с лишним лет, когда ботинок человека ступит на красные пески Марса и молчаливые пустыни Европы, Ганнимеда и Ио. Открыв неизведанные ранее горизонты, человечество с бесконечным чувством эйфории бродило по межзвездному пространству, убежденное в своем господстве над Вселенной.
Когда-то человеку покорились моря и океаны, ветра и шторма. Но теперь ему открылся путь к невероятным богатствам и величию – звезды… Человек… в просвещенном 23-м веке это звучит очень гордо. За буквально два века человечество достигло того, что, казалось, было невозможным даже для тысячелетия: человек успел побывать и покорить сотни миров на просторах мерцающих звезд, среди который и обретал он свой дом. И только один вопрос так и не дал человеку покоя даже в 2260-х годах: одни ли мы во Вселенной? С самого первого полета Гагарина этот вопрос так и оставался открытым на протяжении многих лет, пока, наконец, в январе 2260-го года человечество не дало окончательный ответ: «Нет, мы не одиноки. У нас есть братья по разуму». Но разве кто-то говорил, что, встретив братьев по разуму, люди с далекой Земли и новообретенные братья сядут за один стол и будут на брудершафт пиво да мед хлестать? Как бы не так… И даже открытие скопления Афины удивительной цветущей планеты-сада не стало исключением, а как же жаль…
В подвале некоего богатого вельможи нового мира у каменной стены сидело двое в пятнистой зеленой форме: куртки, штаны и высокие ботинки – стандартная полевая форма солдат ВКС Терраанской Федерации. Один из них выделялся погонами с четырьмя звездами – сразу видно, офицер. У второго были только три длинные полосы поперек погон, словно капрал или сержант, но уж точно не рядовой. У обоих глаза были потухшие и уставшие: казалось, что они оба, если бы заснули, то продрыхли бы и целую неделю – кофеин бы мало чем им помог. Но вот у их третьего соседа еще оставалась энергия в ногах, по крайней мере, ходил он так, словно ему в зад гранату засунули.
– Эй, кэп, что за хрень?! – расхаживал взад-вперед молодой человек в пятнистой темно-зеленой форме по каменному полу. Огонь свечи слабо освещал камеру в подземелье, окон не было, но можно было разглядеть несколько морщин на лбу говорившего.
– Лайз, мне почем знать? Эти говножоры как-то не удосужились мне документы показать! – сидел на матрасе из гнилой соломы второй человек, судя по нашивкам на левом рукаве и по погонам, командир.
– Сэр, а наши? Подкрепление будет? – услышав слова рядового, кэп закрыл рукой переносицу и вздохнул:
– Слушай, Лайчен, ты дебил или что? Мы в глубоком тылу. Наши не станут рисковать ради рядового и сержанта с капитаном. Ток если мы сами выберемся, – тон человека был спокоен, настолько, что рядовой сел возле двери, упершись в каменную стену.
– Наконец-то, а то у меня уже глаза болели от мельтешни, черт подери! – слегка ударился затылком сержант, глядя на пламя свечи.
– Че задумался, малец?
– Да вот, сэр, ту девушку вспомнил что с нами ехала, Алиса. У нее глаза красивые… – но договорить тот не успел.
– Ага, кончай заливать, Лайч, ты скорее на ее буфера пялился, а не в глаза. А, кэп, наш парнишка, кажись, подружку нашел, хе-хе.
– Локк, хорош, не до этого сейчас, – командир казался очень неэмоциональным человеком, хотя, для его положения хладнокровие – весьма полезный навык.
– Да ладно, девушки не нравятся Мяснику? Очень смешно…
– Ну, тут ты прав, та девка ничего так, – слегка усмехнулся офицер, как вдруг за дверью раздался какой-то шум. Капитан подошел к двери и прислушался:
– Эй, что ты тут забыла?!
– Ну, блин, все служанки говорят о них, а это правда, что они одеты во все зеленое?
– Слушай, если мы не вернемся, вслед за ними палач и нам всыплет плетьми, так что давай сейчас обратно в прачечную…
– Эй, мы что вам, зверушки в зоопарке?! – крикнул в дверь капитан, и шум прекратился.
– Кэп, кто это был хоть? Охрана?
– Не, просто пара служанок поглазеть на нас пришла, черт, чувствую себя медведем в зоопарке.
– Медведей так хоть кормят, не знаю, как вы, кэп, а я жрать хочу! – от слов сержанта офицер рассмеялся:
– Да тебе, Локк, дай волю – так ты грузовик тушенки схаваешь! Вспомни, сколько повар за тобой бегал? Ты ж вечно жрать хотел, благо, что тарелки не хавал, хе-хе, – и капитан добавил:
– В общем, парни, тут нам чиниться уже не вариант – местным, по ходу, наложить на погоны, им что меня, что тебя, рядовой, мочить. Кого как по имени?
– Ричард, – поднялся сержант.
– Вайт, – рядовой ответил следом.
Капитан некоторое время не говорил:
– Майлз.
Раззнакомившись, они не заметили, как в двери стал поворачиваться ключ, и буквально через секунду в камеру вбежали десяток человек с мечами и повалили людей в зеленом:
– Лежать, жуки, дорогу господину Мастеру!!!
Следом вошел перекаченный верзила с загоревшим лицом, кожаном фартуке и безумными глазами.
– Эй, громила, где брал стероиды? – решил Вайт пошутить, как вдруг резко закричал – кожаная плеть прошлась по его лицу. Медленно дойдя до Майлза, верзила склонился к его уху:
– Мы прогуляемся, – и всех троих повели по темному коридору. Путь занял всего несколько минут, но этой троице казалось, что их ведут непростительно медленно. Их завели в большой зал, где стояло много орудий для пыток: дыба, металлический стол, колодки, смирительный стул – список был просто бесконечный. Но больше всего выделялась печь в центре, на решетке которой лежало большое количество ножей и щипцов. Печь пыхала, словно мартеновская. Всех троих заковали в цепи и привязали к стене. Несколько минут все было тихо, слышалось только спертое дыхание троих человек.
– Майлз, что за херня? Это у них такой допрос? – Ричард был закаленным солдатом, как и командир его роты, но страх неизвестности пробьет даже броню десятков битв и легко доберется до самой сердцевины любого человека, хоть салаги, хоть старого волка. Негромко под шум печи открылась стальная дверь. В проходе стоял человек раздетый до пояса и в том же кожаном фартуке. Его лицо было подозрительно спокойным, только его усы были в капельках пота – думаете, в подземелье с пышущей жаром печью будет дуть легкий океанский бриз?
– Так-так-так, и кто это к нам на огонек пожаловал? Гости из других миров, надо полагать, – ходил тот перед тремя узниками, трогая подбородок. Спокойный тон человека добавлял напряжения в комнате, особенно пробирало Вайта – когда тебе 19 лет, и ты только свалил из дома, вступил в армию и кроме полигона в училище ничего не видел, человек в темном кожаном фартуке в подземелье в окружении кучи острых нагретых до красна предметов точно заставят коленки дрожать. Кандалы же были просто катализатором всего того, что тут происходило. Вдруг человек в фартуке схватил за волосы Вайта и взглянул в глаза, смотрел всего несколько секунд, но рядовому это показалось часом.
– Мне нравятся его глаза, – с тоном эксперта сказал он.
– Не тронь его, пидор дристаный! – со злостью в голосе крикнул Ричард, дернувшись под мертвый звон цепей.
– Твои тоже неплохи, но грубить нехорошо. Мама не учила вежливости? – спокойный тон палача сменил жесткий и резкий удар плети по лицу сержанта.
– Он тебя не понимает, кретин! – на местном языке крикнул палачу капитан, сильно дернувшись в цепях.
– О, да ты у нас полиглот? Отлично, люблю поговорить с умными людьми, – отпихнув голову сержанта тот подошел к Майлзу и схватил за шею, но потом отпустил, отойдя от узников:
– Оу, прошу меня простить за манеры. Забыл представиться: я Лаудус, но многие знают меня как Мастера, и да, скоро вы узнаете, почему меня так зовут. Вы вторглись во владения наместника Императора Альдераанской империи господина Вальза без приглашения, а в Империи за такое карают. И очень сурово, – говорил палач неспешно подходя к печи, откуда взял раскаленный до красна нож, судя по гравировке, сделан был на заказ.
– Знаешь, как мастер, я ценю хорошие инструменты. Как тебе клинок? – водил палач перед лицом капитана ножом. Этот нож действительно был хорош – резная рукоятка, блестящая сталь и острое словно бритва лезвие.
– Как тебе мой инструмент, а? – провел лезвием по немалой щетине Ричарда Мастер – и она посыпалась на каменный пол.
– Кэп, да он ебнутый! – усмешка палача сама выдавала его отношение к своему клинку, выдавала маньяка, поймавшего новую жертву.
– Истинный клинок можно найти лишь одним путем, иначе попадется в руки кусок ржавого стилета, негодного даже для масла, и нельзя судить о клинке, пока… – с тоном ментора рассуждал Мастер, расхаживая перед капитаном и его людьми, и резко вдруг всадил клинок в кисть сержанта, отчего по подземелью раздался животный жуткий вопль, и еще громче крик, когда палач достал клинок из руки.
– Пока клинок впервые не вонзился в плоть и не познал свой первый вопль, – с лезвия капала алая кровь, каплями оставаясь на каменном полу. Майлз оставался твердым и глазами говорил экзекутору: «Выберусь – из-под земли достану!» Но палач этого не заметил, а только отошел от связанных на несколько шагов к печи.
– Думаю, вы трое уже поняли, что шутки кончились. Единственный для вас способ прожить немного дольше, чем те, кто попадается мне в руки, это рассказать все, что я спрошу. А иначе даже пожалеть не успеете о своем решении – кусочек за кусочком, я буду ломать вас внутри, как ломаю снаружи, и в конце каждый из вас будет думать о смерти как о старой подруге и уповать на свидание с ней. Впрочем, я немного забегаю вперед. Эй, ты! – и тот схватил за воротник куртки Майлза и сказал, тяжело дыша в лицо:
– Переведи все то, что я сказал сейчас. А то не особо твоим доходит, – и капитан повернул голову к своим:
– В общем, парни, этот хер дристаный планирует нас на ремни пустить, при этом мы все будем живы к тому моменту. Пока мы молчим, будем жить – потом мы трупы, – кратко, но мрачно описал ситуацию бойцам командир. У Вайта в глазах читалась паника, он бы заорал со страху, если бы не его характер – парень не хотел запомниться трусом перед своим командиром, но страх не уходит даже при виде погон. Зловеще улыбнувшись, палач подошел к Вайту и заглянул тому в глаза – в них тот словно в книге читал животный страх, словно у скота на бойне.
– Смерти страшишься, а? Боишься кануть во мрак? – медленно водил тот лезвием по лицо рядового, оставляя кровавые следы на нем. И тут у парня вспыхнул огонь внутри глаз, это не было яростью, скорее порыв веры. Оскалив зубы, тот лбом ударил палача в нос, от неожиданности тот упал, а клинок, звякая об каменный пол, отлетел обратно к печи.
– Гори в аду со своим сраным клинком, пидорасина штопаная!!!
Палач поднялся обратно и со звериным оскалом прижал клинок к шее рядового, но тот больше не произнес ни звука, а только тяжело дышал.
– Смелость города берет, да? Смелость, или глупость, любопытно, – с интересом ученого смотрел тот на рядового – такого от этого щенка Мастер не ожидал, что тот начнет лаять и кусаться.
– Ну что ж, я немного отвлекся. Итак: откуда вы прибыли и кто вы такие? – обратил свой взор на капитана палач. И тут офицер слегка улыбнулся:
– Мы прибыли из мира «Не твое сраное дело», а зовут меня «Поцелуй кирпич», – смех капитана был настолько заразителен, что и помощники палача, стоявшие все это время рядом с печью, слегка ухмыльнулись. Улыбнувшись, палач отрезал веревку и схватил Майлза, и швырнул того на пол. Не произнеся ни единого звука, тот мощным ударом ноги в живот отбросил офицера к печи. Схватив того за волосы, палач поднял его, только ноги остались лежать на полу. Подтащив того к печи, палач направил лицо капитана на угли. Сержант с рядовым уже решили, что кэп труп, как вдруг палач негромко сказал на ухо лежавшему:
– Еще одна шутка – и это будут твои последние слова, – и бросил того к помощнику:
– Привязать назад!
Тот поднял капитана, но получил локтем в живот:
– Кончай трогать, сам пойду! – и офицера снова привязали.
– Может, наш юный друг будет более…сговорчивым, – и палач снова подошел к Вайту – от того, что Мастер сделал с капитаном, тот стоял бледный на грани фола. Но палач не стал задавать тому вопросы – как он ответит, если даже не знает местного языка?
– Ты знаешь, что будет, если не станешь говорить?
– Ну так давай, вздерни меня, чего, млять, ждать?!! – крикнул капитан в лицо экзекутора.
– У-тю-тю, как мы заговорили. Не бойся, скоро сдохнешь, но сначала ответишь на мои вопросы, – и несколько раз удалил кулаками офицера, а тот лишь улыбнулся, хотя кровь из разбитого лба попадала тому в глаза:
– Это все что ты можешь, херасос?
– Видно, ты еще не готов говорить, ну хорошо, отложим пока нашу беседу. Этого запереть отдельно! – крикнул палач помощникам, и те, словно послушные щеночки в цирке, понесли капитана через стальные двери обратно по коридору. Майлз чувствовал себя плохо, раскалывалась голова, во рту ощущался до боли знакомый соленый привкус крови, глаза закрывались сами собой.
– Делайте, что хотите, но этот жучок не должен сдохнуть, позовите кто лекаря, пусть его осмотрит, – донеслось из пыточной. Путь обратно в подземелье был совсем коротким, но когда ты вот-вот вырубишься, время тянется невозможно долго. Двое помощников открыли дверь камеры и швырнули офицера на соломенный матрас, а затем также быстро заперли дверь. В камере был только стол и матрас на каменном полу. На столе также стояла свеча в подсвечнике, поддающийся идентификации как медный. Шатаясь, парень дошел до двери, держась за стену:
– Эй, уроды! Если тронете моих людей, я вас всех, сука, живьем сожру! Козлы драные, ничтожные вонючие глистоперы, ублюдки гребаные… – крик ругательств постепенно дошел до шепота и, сползая по стене, Майлз вырубился, не успев доползти до матраса.
Некоторое время он не мог прийти в себя, а затем от ощущения чего-то мокрого на голове открыл глаза. Перед ним была какая-то девушка в сером плаще, но с очень выразительными зелеными глазами и теплым взглядом. От слабости и пережитой передряги офицер не мог ничего сказать, а просто лежал и смотрел, как девушка меняла повязку на голове.
– К…кто вы? – сам собой как-то созрел у него вопрос.
– А это правда, что вы знаете наш язык? – вопрос лекаря, а в роли девушки с сумкой, набитой травами, не приходилось сомневаться, был более чем понятен – каждый ли пришелец знает местный язык?
– Ну, во всяком случае, я с вами разговариваю, – и тут гостья наклонилась к уху Майлза:
– Прошу вас, будьте осторожны с палачом. Это страшный человек. Ему убить – что пьянице бокал вина выпить. Вас он уничтожит, если не будете осторожны, – нервным голосом сказала девушка, при этом очень чувствовалось, что ее окружил страх.
– Как вас зовут? – но незнакомка почти сразу убежала, а страж запер камеру. В голове офицера были только тепло-белые волосы незнакомки и выразительный взгляд.
– Кто же ты, девочка? – роилось, словно улей диких пчел, в голове у Майлза. Но вскоре им овладела другая мысль – он ужасно хотел спать, глаза сами собой закрывались – последние сутки у офицера не выдалось даже свободной минутки, чтобы прикрыть глаза и вздремнуть пусть бы даже на несколько коротких минут. Но сейчас у парня хватало времени слегка поспать, а когда ты уставший, соломенный матрас покажется уютной кроватью пятизвездочного отеля.
– Инталлерс-1, это Инталлерс-4, уходим от погони, геодезист ранена, карта не работает, радио на очень низкой частоте, как поняли, прием. Повторяю, уходим от погони, геодезист ранена, карта не работает, радио на очень низкой частоте. Координаты – квадрат 37-Б, сектор 14, 17.44 по стандартному времени, – безуспешно говорил в рацию сержант, но в ответ слышал только белый шум радиопомех.
– Да оставь ты эту рацию, связь еще час назад мертвее мертвого была, – сильный дождь барабанил по крыше армейского джипа в пустынной расцветке, дворники быстро убирали капли со стекла, но новые не заставляли себя ждать. На заднем сидении был молодой парень в форме рядового ВКС Федерации – стандартная пятнистая расцветка темно-зеленого цвета, куртка, штаны и берцы. На коленях у него лежала светловолосая девушка в толстовке и синих джинсах – одеждой она совсем не напоминала инженера-геодезиста, но она им и была. Вся ее грудь была ало-красной из-за попадания арбалетного болта, лицо, до этого румяное и милое, стало бледным словно бумага, она постоянно закрывала глаза то ли от усталости, то ли от страха.
– Х…холодно, о…очень, – у нее начинался озноб.
Рядовой не придумал ничего лучше, чем убрать прядь волос с ее лица.
– Чш-чш, все хорошо, щаз полегчает, – металлическая фляга быстро оказалась в руках сидевшего. Приподняв голову, он влил в рот девушки немного бордовой жидкости, отчего та закашлялась – хоть бренди и хорошо греет, но для непьющего человека этот вкус будет непривычен, но, прокашлявшись, девушка еще немного выпила. Хорошо выдержанный алкоголь ударил в усталую голову геодезиста, и она быстро провалилась в сон, держа рядового за руку.
– Эх, детишки… – проверял магазин автомата Локк, поглядывая по сторонам, хотя что ты увидишь посреди ночи на дороге, где фонари восприняли бы как отборно-хреновую шутку?
– А ты у нас прям старик, хе-хе? – разрядить обстановку бывает крайне важно даже для старого волка.
– Да ну тебя, кэп! – отмахнулся от шуток Майлза сержант и просто старался вглядеться в сплошную пустоту дороги – хоть по стандартному времени и было только 6 вечера, в этом полушарии нового мира была уже ночь.
Сержанту 1-ого класса Ричарду Локку было только 28, но при этом он уже успел на своей шкуре испытать что-то большее, чем наматывание кругов по плацу. Он познакомился с капитаном Блэйдом семь лет назад, когда его с отделением передали под командование еще лейтенанта Майлза Блэйда. У них было задание проникнуть на старый химический концерн и забрать оттуда важные записи исследований, которые при эвакуации впопыхах забыли ученые. С тех пор Ричард служил в разных частях, пока не попал в разведроту в первый штурмовой взвод, куда попадали самые боеспособные бойцы роты.
Много мыслей было в голове у офицера, они не давали ему закрыть глаза, да и он сам как-то не хотел их закрыть – мало приятного в том, что теплое одеяло снов с тебя срывает ураган реальности. Только этот ураган больше напоминал напяленный мешок на голову и заломленные руки.
– Че за херня, уроды?! – резко крикнул офицер, но помощники ничего не сказали, а стражник рядом с ними просто тыкнул пикой в бок связанного. Его вели не очень долго, снова привязали к стене и стянули мешок, но от такого вида глаза капитана стремительно поползли вверх – перед ним, словно ветчина в сеточке, висели рядовой с сержантом, оба были до ужаса избитые – пока капитан лежал у себя в камере, палач занимался курсами словесности с пришельцами, вот только вместо слов и предложений были кулаки и плеть.
– Что за херня?!! – с яростью и страхом вылетело у Майлза.
– А, а вот и наш звездный друг явился, ты уж извини, что так грязно, сам понимаешь, иногда так трудно прибраться перед приходом дорогих гостей, – трогал палач за плечо офицера, а тот заметил, что фартук Мастера был весь окровавленный, а руки были по локти в крови.
– И что дальше? Повесишь? Ну так давай, млять, тащи веревку!!! – крикнул капитан, но Мастер просто улыбнулся:
– Не, сдохнешь ты немного…позже, а пока, кто ты такой? И советую ответить на мои вопросы, а иначе… А иначе твои люди познакомятся с моими умениями немного ближе, – слова палача прямо говорили, что им троим крышка, и капитан решил попытаться спасти жизни своих людей:
– Я командир этой группы, остальное тебе знать необязательно, – но удар плетью по спине сержанта не на шутку передернул капитана.
– Ложь, наглая ложь, ведь я пытался быть миролюбивым, но ты врал. Снова…Снова…Снова… – все это время палач бил Ричарда, но тот уже никак не реагировал.
– Кэп, да скажи ты ему уже, кто мы. Хоть мальчишку спасем, – едва слышно сказал Локк, но струя крови изо рта прервала его речь. Капитан кивнул и обратил свой взгляд на улыбающегося Мастера:
– Капитан Майлз Блэйд, это сержант Локк и рядовой Лайчез. Мы солдаты ВКС Терраанской Федерации, – но капитана прервал удар плетью по лицу и смех палача:
– Вы-то солдаты?! Ну насмешил! У зелененьких жучков уже что, и армия имеется?! Ха-ха, вот умора-то, и что за ВКС?
– Военно-космические силы Федерации, в космосе, – но кожаная хвостатая бестия снова прилетела капитану в лицо:
– Довольно с меня этой лжи! Пора платить! – медленно подошел тот к двум связанным и достал все тот же стилет:
– Я же говорил, настоящий нож определяется тогда, когда тот вонзается в плоть, вот сейчас мы и проверим наших кузнецов, – холодно и методично палач вонзил клинок в живот сержанта, а повороты стилета только добавили силы воплям. На пол хлынула кровь.
– Пидорасина вонючая!!! Гори в аду!!! – яростно от боли кричал Ричард, но с таким же холодным взглядом расширителем палач открыл ему рот.
– Видно, твоя мама не сильно хорошо тебя воспитывала, такой дрянной язык, – резким движением нож оказался в горле узника – и кусок мышцы упал на пол.
– Но гнется точно так же, как и у всех, странно, – но слова Мастера заглушили истошные дикие крики сержанта, рядовой от ужаса потерял сознание.
– Я говорил, на Альдере сурово карают за приход без приглашения. Ничего, ты, жучок, у меня еще не так покричишь! – взяв со стола пилу, тот сорвал штаны с сержанта и стал пилить его ногу чуть выше колена. Изо рта, разорванного расширителем, хлынул фонтан крови. Узник не мог даже кричать, только звуки, как тот захлебывается, раздавались по залу. Скинув ногу со стола, тот с методичностью и холодом взял топор с плиты и парой ударов отрубил и вторую ногу, сержант был уже мертв, как казалось офицеру.
– Ой, а где же наши ножки? Валяются словно ложки, – расхохотался палач, довольный своей шуткой, но капитана тянуло только сблевать и тот смотрел на экзекутора глазами, которые прост кричали во всю мощь легких «Выберусь – живьем сожру!» Палач же не обратил на это внимания, а только щелкнул пальцами, как в зал помощники ввели двух бойцовских собак, чьи клыки и зубы могли разгрызть железобетон.
– Ну вот, мальчики мои, ужин готов, полакомитесь, – и эти двое монстров стали жрать отрубленные ноги сержанта, кости они жевали словно хлопья.
– Кажется, им нравится мяско из космоса, хе-хе-хе. Ну что ж, теперь хоть знаю, что буду со всеми вами делать, когда Империя и священный Сенат, и Император разделаются с жучками.
Медленно с чувством наслаждения работой, мастер подошел к рядовому и схватил того за ворот рубашки:
– Что-то у нас тихо, как твой…горластый дружок заткнулся, даже как-то неловко, не правда ли? Мы это исправим, верно? – взяв с плиты длинный клинок, палач подошел к капитану:
– Ты не против, хм, небольшой партии?
– Может, мне с тобой, конченым, еще в покер поиграть?!
– Во-первых, умерь свой пыл, – кожаная бестия решила начать близкие отношения с капитаном, особенно с передней частью его тела.
– А во-вторых, я про музыку. Люблю духовой оркестр, – и с этим клинком палач отрубил голову уже мертвому сержанту и резко, словно фокусник, вытянул трахею. Дойдя до рядового, тот поднял красный кусок над головой и кровь полилась на голову Вайта. Тот закрыл глаза и уже никак не реагировал. Но когда палач поднес трахею к его рту, у того вся еда за последние двое суток оказалась на каменном полу.
– Ну давай, тан-тарарам-тан-тарарам ууууууууу, – заставлял экзекутор рядового трубить.
– И чтобы ты знал: горн Империи протрубит для каждого непрошенного гостя, а для вас он протрубит очень скоро, а еще быстрее… – и палач с разворота всадил в рядового клинок, от чего кишки полезли на пол, парень сначала орал от сумасшедшей боли, но из-за шока вскоре не мог уже кричать.
– А еще быстрее горн Империи протрубит для непрошенного борзого щенка, – отбросив его, палач крикнул в зал:
– Крюк, спускайте крюк! – скрипя и извиваясь, словно черная змея, к палачу опустился крюк, чем-то похожий на рыбацкий. Схватив кишки, палач стиснул ими горло рядового, а затем привязал их к крюку – и на этом крюке он повесил Вайта. Тот был уже мертв от боли и потери крови.
– Вот ведь тварь, кровью своей тут все заляпал, теперь отстирываться, – говорил себе под нос палач, подходя к Майлзу:
– Ну что, пустотник, уже обосрался и дрожишь? Это печально, ведь я только-только вошел во вкус, – схватив его за волосы, палач показал тому расчлененного сержанта и повешенного рядового: