Прозрачные

Вступление:

"Человеческое зрение – это чудо эволюции. И одновременно – ее величайшая мистификация.

Мы видим мир через узкую щель, искаженную предрассудками, усталостью, несовершенством хрусталика. Мы догадываемся. Мы предполагаем. Мы ошибаемся. Мы блуждаем в полумраке собственного восприятия, натыкаясь на углы реальности, о существовании которых даже не подозревали.

Lumen Lens – это не просто устройство. Это ключ. Ключ к снятию пелены. К ясности.

Представьте: больше никогда не потеряться – ни в городе, ни в потоке информации. Видеть суть вещей сквозь их оболочку. Распознавать растение, здание, человека, угрозу – мгновенно, без сомнений. Слышать голос мира на своем языке, без барьеров. Запечатлевать каждый момент своей жизни в идеальной памяти, доступной для поиска одной мыслью.

Это не замена вашему зрению. Это его эволюция. Его освобождение от ограничений плоти. Мы даем вам не глаза робота. Мы даем вам *человеческие глаза будущего – острее, глубже, мудрее.

Глаза, которые видят мир таким, какой он есть на самом деле. Во всей его сложности. Во всей его красоте. Во всей его… истине.

Если Бог может видеть всё… почему не можем мы?”

Кассиан Восс.

Пролог

Нова Пойнт. Район "Старый Пиксель". 18:00. 2031 год.

Бирюзовый свет линз Евы Торн подсвечивал края полуразобранного фасада здания. «Новый Ковчег» – жилой комплекс будущего, ее детище, ее головная боль. Рекламные голограммы в ее AR-слое уверяли прохожих в «революционном комфорте», но Ева видела трещины в штукатурке, криво уложенную плитку и вечно опаздывающих субподрядчиков. Название «Ковчег» сейчас казалось ей злой иронией.

"Еще один день, еще один пожар", – подумала она, снимая защитную каску. Вечерний воздух был прохладен и пылен. Рядом топтался юрист, молодой парень в слишком дорогом для стройплощадки костюме, с таким же бирюзовым свечением.

– …так что, Ева, контракт с "Гидро-Сталью" нужно подписать до четверга, иначе штрафные санкции… – его голос звучал как назойливый комар сквозь усталость. Линзы Евы вывели плавающую подсказку: "Стресс-индекс: Повышен. Рекомендация: предложить перенести обсуждение."

– Спасибо, – отрезала Ева, даже не глядя на него. Ее AR-слой выделил его лицо желтым ореолом – Напряжение. "Еще бы, не подпишешь – его бонусы пострадают", – мелькнуло в голове. – Я все поняла. Отправьте документы на почту. Завтра разберусь.

Юрист что-то пробормотал вроде "обязательно" и поспешно ретировался, его цифровой след растворился в потоках данных улицы. Ева вздохнула. Шесть вечера. Она мечтала о горячей ванне и тишине. О том, чтобы эти вечные подсказки линз – цены на проезжающие электрокары, рейтинги кафе, всплывающие имена прохожих – хоть на минуту замолчали. Она вздохнула.

"Пора домой."

Ее электрокар, приземистый седан серебристого цвета, стоял у тротуара. Она ткнула пальцем в сенсор, дверь беззвучно отъехала в сторону. Села. Прикоснулась к панели запуска.

Тишина.

Ни привычного легкого гула мотора, ни загоревшейся панели приборов. Только тусклая подсветка салона и мертвая тишина.

– Что за… – Ева снова нажала. Ничего. Резко, с раздражением – еще раз. Тишина. Линзы выдали предупреждение:

"Ошибка системы: E-017.

Требуется диагностика.

Рекомендованный сервис: 'Авто-Прайм', 1.2 км."

– Чудесно! Просто замечательно! – проворчала она вслух, стукнув ладонью по рулю. Весь день – сплошные косяки. Стройка, юристы, а теперь и машина. Она мысленно вызвала терминал связи. Линзы автоматически вывели интерфейс вызова. Она выбрала контакт: "Марк". Изображение не подгрузилось – Марк, судя по статусу в линзах, был "Оффлайн" или вне зоны покрытия. Но связь установилась.

– Марк? – в ее голосе слышалось раздражение. – Машина… ну, в общем, не заводится. Совсем. Посреди "Старого Пикселя".

– Опять? – голос мужа на другом конце был приглушенным, фоном играла музыка. – Я только сел с ребятами… Ты где точно?

– У "Ковчега", на углу Третьей и Шестой. Марк, я устала. Просто приезжай, пожалуйста. Или вызови мне эвакуатор.

– Ладно, ладно, не кипятись. Сейчас оторвусь, подъеду. Минут через двадцать, хорошо? Сиди в машине.

– Жду. – Она отключила связь. Статус Марка в линзах сменился не *Снова в сети*.

18:15

Двадцать минут растянулись в вечность. Ева нервно постукивала пальцами по рулю, наблюдая сквозь лобовое стекло. "Старый Пиксель" медленно погружался в сумерки. Уличные фонари загорались, но их свет казался тусклым и ненадежным по сравнению с яркими AR-проекциями рекламы Lumen Lens, которые ее линзы проецировали на стены старых зданий. "Ваше зрение теперь совершенно! Всего 99 кредитов в месяц!" – мигало прямо на кирпичной кладке напротив. Ирония была горькой. Ее собственное "совершенное зрение" начало подводить. Батарея линз.

Предупреждение всплыло снова, на этот раз красным: "Заряд критически низкий: 3%. Рекомендация: немедленно зарядить. Функционал ограничен." Навигация, распознавание объектов, перевод – все это могло отключиться в любой момент. Оставались только базовые коррекция зрения и, возможно, сбойный эмоциональный анализ.

– Черт, – прошептала Ева. Она не могла сидеть в этой металлической ловушке. Ей нужно было подышать, размять ноги. Марк все равно задерживался – его статус сменился на "В пробке. Приблизительное время прибытия: 18:45".

18:30

Терпение лопнуло. Ева открыла дверь и вышла на тротуар. Вечерний воздух, хоть и пыльный, был все же лучше духоты салона. Она потянулась, чувствуя, как ноют мышцы спины. Затем осторожно сняла бирюзовые линзы. Мир мгновенно изменился. Острые края зданий смягчились, яркие AR-надписи исчезли, оставив только реальную, чуть размытую вывеску старого магазина "Запчасти и Услуги". Она почувствовала странное, почти забытое облегчение. Никаких подсказок, никаких рейтингов, никаких плавающих имен. Только она и город, каким он был до Lumen Lens – чуть менее четкий, но… настоящий. Она аккуратно положила линзы в маленький черный футляр с логотипом Oculus Prime и оставила его на водительском сиденье. "Быстро пройдусь до угла и обратно. Разомнусь".

Сделав пару шагов по тротуару в сторону стройплощадки "Ковчега", Ева задрала голову, разминая шею. Сумеречное небо Нова Пойнта было затянуто привычной дымкой. И тут она услышала его.

Сначала – низкое, нарастающее гудение, похожее на рой гигантских пчел. Звук шел сверху, с востока. Ева прищурилась, пытаясь разглядеть источник. Без линз это было сложно – лишь темный, угловатый силуэт, стремительно снижавшийся против закатного неба. Он был слишком крупным для гражданского курьерского дрона. И слишком быстрым. Слишком… целенаправленным.

Сердце Евы неожиданно екнуло. Что-то было не так. Очень не так. Дрон не просто снижался. Он падал. Нет, не падал – он несся вниз, как камень, под невероятным углом, прямо в сторону недостроенного корпуса "Нового Ковчега", того самого, где сегодня шли основные работы на верхних этажах.

Она замерла. Время замедлилось. Она успела заметить резкие проблески синего и белого на корпусе машины – полицейская маркировка? – и странный, неестественный наклон его корпуса, будто он потерял управление или…

Удар.

Звук был не громким, а *сокрушающим*. Взрыв яркой вспышкой осветил большую часть улиц района. Темный силуэт дрона исчез в облаке огня и обломков, вырвавшемся из стены между первым и вторым этажами строящегося здания. Ева почувствовала вибрацию под ногами.

А потом началось обрушение.

Словно в кошмарном замедленном кадре, секция фасада над точкой удала прогнулась. Послышался скрежет рвущейся арматуры, грохот падающих бетонных плит яркое свечение огня. Ева увидела, как строительные леса на этом участке сложились, как карточный домик. Крик – один, пронзительный, отчаянный – прорезал наступившую на мгновение тишину, и был тут же заглушен нарастающим гулом падающих конструкций и ревущей сиреной аварийной сигнализации самого здания, наконец-то сработавшей.

Пыль, густая и едкая, накрыла улицу волной. Ева закашлялась, инстинктивно закрыв лицо руками. В ушах звенело. Она стояла, вжавшись спиной в холодный металл своей мертвой машины, не в силах пошевелиться, глотая пыльный воздух.

18:45

Пыль еще висела в воздухе едкой пеленой, смешиваясь с запахом гари и бетонной крошки, когда сквозь хаос пробился резкий звук клаксона. Ева, все еще прислонившаяся к машине и дрожащая от шока, подняла голову. Знакомый черный электрокроссовер Марка резко притормозил у тротуара, едва не задев ее стоящую машину. Дверь распахнулась, и Марк выскочил, его лицо было бледным под мерцанием уличных фонарей и далеких всполохов пожара.

– Ева! Боже! – Он схватил ее за плечи, его глаза за бирюзовыми линзами широко раскрылись, сканируя ее с ног до головы. Линзы тут же выдали ему плавающий статус поверх ее изображения:

"Физическое состояние: Шок, легкие ушибы.

Эмоциональный фон: крайне высокий стресс, дезориентация."

– Ты в порядке? Ранена? Что случилось? Я видел вспышку из пробки!

– Он… он упал… – Ева с трудом выдавила слова, голос хриплый от пыли. Она указала дрожащей рукой на дымящуюся пробоину в стене "Ковчега", откуда все еще валил черный дым, и на хаос обрушенных лесов.

– Прямо туда… Дрон… большой… полицейский… Марк…там люди… бригада строителей……вечерняя смена.

Марк лишь мельком глянул в указанном направлении, его внимание уже было захвачено интерфейсом линз. Его пальцы быстро двигались в воздухе, вызывая голографические меню, невидимые для Евы без ее линз.

– Служба спасения, экстренный вызов! – его голос звучал резко, отрывисто, как заученная команда. – Пожар и обрушение конструкции! ЖК "Новый Ковчег", угол Третьей и Шестой! Есть пострадавшие! Требуется немедленное реагирование пожарных, медиков, полиции! – Он подтвердил вызов, отправив геолокацию. – Готово. Идем.

Он крепко обнял Еву за плечи и повел к своей машине, игнорируя ее попытки оглянуться на разрушения.

– Марк, там люди… под завалами… – прошептала она, позволив усадить себя на пассажирское сиденье. Салон пахло его одеколоном и новым пластиком – резкий контраст с адом снаружи.

– Система знает. Они уже в пути, – Марк остался снаружи, наблюдая за разрастающимся пожаром, его пальцы снова задвигались в воздухе. Он сфокусировался на эпицентре катастрофы. – Поиск тепловых сигнатур… – он бормотал, его лицо было сосредоточено. Линзы выдавали ему поток данных, накладываясь на реальный вид через лобовое стекло. Внезапно он выругался сквозь зубы.

– Черт! Сплошное месиво. Тепловизор слеп от огня, металл горячий… Структурный анализ показывает нестабильность, опасно лезть… Система не может выделить четкие сигналы живых. Только вероятные зоны… Надо ждать профессионалов.

Марк вернулся в салон. В нем воцарилась тягостная тишина, нарушаемая лишь далеким гудением сирен, которые быстро приближались.

19:00

Первыми прибыли пожарные на огромной автоцистерне Fire & Rescue. Ярко-красные проблесковые маячки резали сумерки. Почти сразу за ними подъехали два полицейских электрокрузера с синими мигалками. Район моментально оцепили виртуальными барьерами, которые линзы Евы, лежащие в ее футляре в другой машине, конечно, не показывали. Но по тому, как люди замерли на тротуарах, а машины разворачивались, было ясно – доступ перекрыт. Полицейские в форме с бирюзовыми бликами начали оттеснять немногочисленных зевак, устанавливать физические ограждения.

Один из офицеров, направился к машине Марка. Его лицо под каской было невозмутимым. Марк быстро вышел навстречу.

– Гражданин, это ваш вызов? – спросил офицер, его линзы, скорее всего, уже вывели досье Марка и Евы.

– Да, мой. Моя жена была здесь, когда это… случилось, – Марк кивнул в сторону разрушений. Пожарные уже разматывали рукава, направляя мощные струи воды на очаги пламени. Звук воды, шипящей на раскаленных обломках, смешивался с треском рушащихся где-то внутри конструкций.

– Что именно произошло? Что она видела? – Офицер достал тонкий планшет, готовясь фиксировать показания. Его взгляд скользнул мимо Марка к Еве, сидевшей в машине, но после сосредоточился на Марке.

Марк сделал глубокий вдох, его глаза на мгновение потеряли фокус, будто он перебирал в памяти кадры, видимые только через линзы, или сверялся с тем, что успел проанализировать ранее.

– Какая-то… авария. Сильный взрыв. В здании. Потом обрушение. Она не видела начала, только последствия. Огонь, дым, падающие конструкции. Люди могли быть внутри… – Он говорил четко, но что-то было не так. Он упустил главное. Он не упомянул дрон.

Ева замерла на сиденье, уставившись на него.

Офицер кивнул, записывая.

– Взрыв… Причины предварительно неясны. Спасибо, что быстро вызвали службы. Это могло спасти жизни. После чего направился к своему крузеру, уже отдавая приказы подчиненным по рации.

Марк вернулся в машину, тяжело опустившись на водительское сиденье.

– Сказал, как есть. Система позже разберется… – начал он, но Ева перебила его, голос дрожал от напряжения:

– Ты забыл! Полицейский дрон! Я же тебе сказала! Он упал! Он врезался!

Марк посмотрел на нее, его взгляд был странным – не то растерянным, не то избегающим.

– Ева, ты в шоке. Там был взрыв. Огромный.

Я.… я не видел никакого дрона. Система при анализе места тоже не показывает следов ударного воздействия крупного объекта, только взрывную волну изнутри… Возможно, газ, или…

Он не договорил. Его взгляд резко сместился к переднему стеклу.

К полицейскому оцеплению, бесшумно разрезая остатки дыма и сумерек, подкатил большой, полностью черный внедорожник. Глубоко тонированные стекла, угловатые формы, отсутствие каких-либо опознавательных знаков. Он остановился в метре от полицейского крузера.

Задние двери открылись. Из машины вышли двое мужчин. Высокие, подтянутые. Их черные костюмы были безупречного кроя, рубашки – темные, без галстуков, как предписывал корпоративный стиль высшего эшелона. Но дело было не в одежде. Дело было в глазах. Вернее, в том, что их скрывало: холодное, отражающее свет стекло “фиолетовых” Lumen Lens. Линзы горели едва уловимым внутренним светом в сгущающихся сумерках лишь отражая свет от свечения огня.

Они двигались с убийственной целеустремленностью и абсолютным спокойствием. Их лица были каменными масками. Один из них, казавшийся старшим (хотя разницу угадать было невозможно), направился к офицеру, только что опрашивавшему Марка. Другой стоял чуть поодаль, его фиолетовый взгляд методично сканировал место катастрофы, задерживаясь на обломках, на пожарных, на оцеплении… и на мгновение – на машине Марка, где сидела Ева. Холодный, лишенный всякой человечности взгляд скользнул по ней, будто фиксируя объект, и так же бесстрастно отвел.

Ева вжалась в сиденье. Сердце бешено колотилось. Фиолетовые линзы. Черные костюмы. Тишина и власть, исходившие от них, были осязаемы даже сквозь стекло машины. Они не были похожи на спасателей или спецслужбы.

Офицер полиции, только что уверенный и командующий, перед мужчиной с фиолетовыми линзами вдруг ссутулился, его поза стала почти подобострастной. Он что-то быстро и нервно докладывал, жестикулируя в сторону разрушений. Мужчина с фиолетовыми линзами слушал, не двигаясь, не проявляя ни малейших эмоций. Его партнер тем временем медленно обходил место происшествия, его фиолетовый взгляд, казалось, впитывал каждую деталь, каждую пылинку, каждый крик пожарного, доносящийся из-под завалов.

Марк резко завел двигатель.

– Нам нужно уезжать. Сейчас, – его голос был напряженным, почти приказным. Он бросил последний взгляд на фигуры у полицейской машины. – Система взяла это под контроль. Высший уровень. Нам здесь не место.

Машина тронулась, плавно разворачиваясь, чтобы покинуть оцепленный район. Ева не отрывала глаз от черного внедорожника и двух безэмоциональных теней в черных костюмах и фиолетовых линзах, которые теперь стояли у края пропасти, образовавшейся в ее "Ковчеге". Они не пытались помочь. Они наблюдали.

В салоне воцарилась ледяная тишина, нарушаемая только мягким гулом мотора. Ева сжала кулаки, чувствуя, как дрожь пробегает по спине.

Глава 1: Серый Экран Истины.

2035г.

Холодный синий свет монитора отражался в матовой поверхности стола. Я сидел в своем стеклянном аквариуме, на мезонине, возвышаясь над мерцающей сферой глобуса внизу. Миллионы точек света – живые пользователи Lumen Lens. Миллионы потоков данных, сливающихся в реку, которой мы управляли. Мои собственные фиолетовые линзы были настроены на режим «Архив». Не для глубокого анализа, а для… наблюдения. Рутинного сканирования случайных фрагментов, как хищник, лениво следящий за стаей.

Пальцем на сенсорной панели я переключил канал. Передо мной возникло окно – вид из линз мужчины средних лет, стоящего перед терминалом банка. На экране терминала всплыло уведомление, четкое и безжалостное в его поле зрения:

> «Кредитная заявка №4587-ВК отклонена. Причина: Низкий рейтинг доверия (Уровень D). Рекомендация: повысить социальную активность, снизить уровень стресс-индикаторов. Обратитесь к финансовому консультанту».

Чувство разочарования, граничащее с отчаянием, сквозило в микродвижение его губ, в том, как опустились плечи. Система уже проанализировала его микроэкспрессию, отметив желтым ореолом «Напряжение/Фрустрация». Он отвернулся, его взгляд уперся в пол. Просто цифры. Просто алгоритм. Эффективно.

Следующий.

Еще одно касание. Молодой парень в уютном кафе. Свидание. Девушка, напротив, рассказывает что-то, смеется. Ее улыбка широкая, глаза блестят. Идиллия? Не совсем. В его AR-слое, поверх ее лица, вспыхнул тревожный значок и текст:

> «Внимание: Анализ микроэкспрессии и голоса. Вероятность симуляции позитивных эмоций: 87%.

Индикатор: Желто-красный ореол (Напряжение/Сокрытие).

Рекомендация: уточните тему разговора». <

Парень чуть помедлил, его собственная улыбка стала натянутой. Система сработала. Защитила от обмана? Или лишила иллюзии, возможности просто поверить? Я видел, как он нервно постукивает пальцем по столу. Желтый ореол загустел. Удобство или клетка? Я отмахнулся от мысли.

Следующий.

Третье окно. Парк. Пара, держась за руки. Парень фокусируется на своей девушке, она улыбается ему. Миг нежности. А потом… его взгляд скользнул в сторону. На пробегающую мимо девушку в облегающих легинсах. Фокус внимания резко сменился. Неосознанное движение глаз – и “щелчок” мысленной команды. «Скриншот». В его AR-слое мелькнуло подтверждение захвата изображения. Девушка даже не заметила. Его спутница – тоже. Только система зафиксировала. И я. Грязный маленький секрет, мгновенно сохраненный в зашифрованное облако OP. Приватность? Иллюзия. Все записывается. Все может быть извлечено. “Особенно” по приказу.

Я откинулся на спинку эргономичного кресла-трона, отводя взгляд. Стеклянные стены кабинета давали ощущение контроля, но сейчас оно казалось… тяжелым. Фиолетовые линзы на моих глазах ощущались холоднее обычного. «Архив» отключился, оставив лишь чистый, стерильный вид кабинета и мерцающий глобус внизу.

–Как же все начиналось? Мысли потекли сами, как отлаженный скрипт.

Я пришел в Oculus Prime свежим выпускником, полным идеализма. Нейронауки, семантика, психология восприятия – я верил, что могу сделать мир понятнее, безопаснее. Первые проекты в отделе ПАСМ казались благородными: улучшить читаемость навигации, сделать переводы точнее, помочь людям лучше понимать эмоции друг друга. Я видел пользу.

Видел, как линзы помогли полиции вычислить домушника по уникальной походке, зафиксированной камерами наблюдения и линзами соседей. Преступник не добежал и ста метров до своей машины – его путь был перекрыт, двумя полицейскими. Маршрут предсказан системой.

Видел, как синхронизация линз толпы в аэропорту выявило сумку с аномальным содержимым – бесхозно оставленные предметы, сразу попадают в поле зрения линз с пометкой «Внимание». Итог. Эвакуация. Осмотр содержимого группой полиции. Бомба. Спасенные жизни.

Видел, как потерявшегося в лесу мальчика нашли за считанные часы, отследив его панический пульс и температуру через биодатчики его детских бирюзовых линз, сопоставив с тепловой картой местности.

Линзы спасали. Они делали мир эффективнее, прозрачнее. Я верил в это.

Потом был Кассиан Восс. Встреча в лифте? Нет, слишком банально. Приватный разговор в его кабинете, после успешного внедрения некоторых алгоритмов, не буду вдаваться в подробности. Он обратил внимание на мой отчет – не на выводы, а на методологию. На то, как я предлагал не просто изменить информацию, а вплести новую версию в существующий контекст так, чтобы мозг принял ее без вопросов. Он говорил мало, но с глубоким и убежденным тоном.

Он спросил: «Вы верите, что истина имеет цвет?». Я, глупец, начал что-то лепетать про спектр восприятия. Он усмехнулся: «Истина – серая. Бесплодная. Мы же даем ей цвет. Цвет контроля и ясности». Тогда я не понял всей глубины. Понял только, что передо мной – источник невероятной власти. И он предложил мне стать… Архитектором. Архитектором реальности. Проекта «Оракул».

–Комната "Оракул" была нашим святилищем и крепостью одновременно.Сердце Oculus Prime, спрятанное за слоями ложных этажей и сканируемых пустот. Представьте огромный зал, погруженный в вечные сумерки, нарушаемые лишь мерцанием гигантской сферы в центре. "Глобус". Не карта мира, а карта контроля. Миллионы точек света – живые пользователи Lumen Lens, каждый – крошечный маячок в темноте, сливающийся в реку данных, которую мы направляли. Сфера парила на почти невидимых магнитных подвесах, тихо гудя, как спящий гигант. Ее холодное сияние – единственный значимый источник света – отбрасывало скользящие тени на лица моей команды и на стены, скрытые за панелями черного стекла, за которыми шелестели серверные стойки Оракула.

Над этим гипнотическим хаосом, на металлическом мезонине, возвышался мой аквариум. Стеклянный кабинет Архитектора. Три прозрачные стены давали ощущение всеведение, панорамы власти над Глобусом и людьми за кольцевым столом внизу. Но это была иллюзия контроля. Из аквариума видно все, но и тебя видно со всех сторон. Мой трон – эргономичное кресло с сенсорными подлокотниками – стоял у самой грани, нависая над бездной данных. Отсюда я наблюдал, как работает моя команда.

Собрать команду было как собрать идеальный инструмент. Виктория Рен с ее ледяной точностью в нейроанализе. Леон Круз – гений теневого кода, способный заставить данные исчезнуть или появиться из ниоткуда. Артем Волков, педантично обеспечивающий каскадное распространение нашей… правды. Эйко Танака, чьи легенды были убедительнее фактов. Мы стали мастерами переписывания. Мы давали миру удобные, чистые нарративы. Убирали шероховатости. Защищали стабильность. Корпорации. Государство. Систему.

Линзы помогали людям? Да. Но они также стали сетью, паутиной, в которой каждое движение, каждая эмоция, каждая тайная мысль (о, эти мысленные команды «Скриншот»!) становились данными. Топливом. Оружием. И инструментом нашего контроля. Мы видели все. Знаем все. И решаем, что из этого увидят другие. Что станет Истиной.

Мои пальцы сжали подлокотники кресла. Фиолетовый свет линз казался слишком ярким. Помогаем? Или строим самую совершенную тюрьму, где стены – это собственное «совершенное зрение» человека? Вопрос висел в стерильном воздухе кабинета.

Его разрезал резкий, вибрирующий звук. Не стандартный мелодичный звонок. Прерывистый, тревожный импульс. На внутренний дисплей линз выскочило оповещение:

> ВХОДЯЩИЙ ЗВОНОК: РЕЙДЕР (ТЕНЕВОЙ АУДИТ).

ПРИОРИТЕТ: АЛЬФА.

КАНАЛ: «ЭХО».>

Рейдер. Звонил лично. По зашифрованному каналу «Эхо». Ничего хорошего это не предвещало. Никаких приветствий, отчетов по стандартным операциям. Только проблемы. Или… приказы, которые оставляли послевкусие пепла.

Я глубоко вдохнул, выпрямился в кресле. Моральные терзания могли подождать. Работа – нет. Легким движением взгляда я принял вызов. В линзах активировался чистый канал связи.

– Вэйл, – голос звучал как скрежет камня по льду.