Город потерянных имен. Рассказ А.

– Ало, – раздалось в трубке.

– Здравствуйте, мне старшего лейтенанта Фролова, пожалуйста.

– Я слушаю.

– Мы почитали Ваш отчёт, есть пара вопросов. Можно ли как-то всё-таки узнать, кто использовал все эти VPN-серверы, например, запросить данные интернет-провайдеров города.

– По решению прокурора имеем право запросить у всех провайдеров расшифровки по трафику, тогда теоретически можно попробовать определить, кто использует зашифрованные сервера, но, боюсь, список таких пользователей будет обширным, нынче куча народа ими пользуется.

– Мы бы тогда смогли сравнить эти списки с теми серверами, которые есть в вашем отчёте, отсеяв пользователей по времени использования, совпадающем с временем посещения страниц жертв.

– Теоретически могли бы, – явно сомневающимся голосом сказал Фролов, – но есть вероятность, что он использовал мобильный интернет, если это вообще был он.

– По мобильному интернету, так понимаю, тоже можно всё запросить и сразу получить данные абонента?

– Ну, можно, – лаконично ответил собеседник. – А с кем я вообще разговариваю? – опомнился старший лейтенант отдела информационной безопасности.

Чувствовалось, что он усиленно придерживается собственных выводов в отчёте, а они гласили: «Факт посещения страниц жертв одним пользователем не подтверждён. Определить конкретного пользователя VPN-серверов или интернет-бота для сбора данных из социальных сетей не представляется возможным». Единственной полезной рекомендацией было: «По решению следствия, запросить местоположение телефонов, на которых зарегистрированы отслеживаемые боты». Я повесил трубку, оставив Фролова без ответа, и передал отчёт Никонову со словами: «Обязательно запросите местоположение телефонов по указанным там номерам».

Тем временем одного из подозреваемых уже везли в участок, нужно было провести их мимо репортёров незамеченными. Для этого проверили, что у запасного входа не дежурят репортёры. Запросто можно было получить снимок в одну из газет с очередным дебильным заголовком, что сулило проблемами для вероятно невиновного человека и его родных.

Я подошёл к ребятам, продолжающим работать по видео с камер, они кропотливо составляли списки всех машин в кадрах, перепроверяя и дополняя ранее полученные. Ещё утром я передал им распечатку со своими наблюдениями.

– Как дела? – спросил я.

– Пока никак, – хмуро ответил старший группы Свистунов.

– Получили данные по записям после убийств?

– Поехали забирать, но только по предпоследнему, остальные уже удалены.

– А что с заводом и лесопарком Озёрный?

– Там вообще камер нет, те, что были когда-то, давно посшибали местные обрыганы.

– А на подъездных дорогах?

– Составили список, ждём записи.

Я как инородный предмет не вписывался в местный микроклимат, но для частного детектива – это привычные ощущения. Люди, как правило, не любят, по их мнению, лишние вопросы и тех, кто суёт свой нос куда ни попадя. К тому же, мало кто здесь без доли презрения относился к частным детективам, для них я был всего лишь гражданским, закончившим восемнадцати недельные курсы.

На обед никто не отвлекался, ели на рабочих местах или на ходу, запивая кофе из автомата на первом этаже. Была подготовлена допросная комната, буквально недавно её оборудовали современными аудио и видео записывающими устройствами, а также непрозрачным стеклом, выходящим в соседний кабинет. Я понимал, что участвовать в допросе мне никто не позволит, но я хотя бы мог всё видеть и слышать.

Первым доставили Семёнова – сорокасемилетнего семьянина. С ним в допросной устроился Михалыч, который его и привёз. Он был опытным майором полиции, но, несмотря на старшинство по званию, находился у М. в подчинении. Я позвонил Алисе, которая всё ещё была в архиве, нам с ней разрешили устроиться за непроницаемым стеклом.

– Вы не против, мы будем записывать аудио и видео? – спросил майор.

– Не против, – пожал плечами мужчина. Он был невысокого роста, лысоватый, в потёртой куртке, поверх вязаного свитера, на ногах джинсы и ботинки на высокой подошве.

– Хотите воды?

– Нет, спасибо.

– Александр Иванович, подскажите, вы арендовали в прокате машин «Прокатисто» серый Volvo 850 R, номерной знак А 3123 ВС 69? – Михалыч достал из заранее подготовленной папки распечатку фото выше озвученного автомобиля и положил её перед Семёновым.

– Ну я, – мужчина держался скованно и, казалось, испытывал неподдельное удивление. – Моя машина сломалась, а я на рыбалку планировал поехать, хотел отложить, но жена говорит, поезжай, отдохни, а то в последнее время много смен на работе брал. Вот я и взял этот Volvo – машина хоть и старенькая, но надёжная. А прокат этот он у меня по дороге с работы просто, каждый день там проезжаю, вот и подумал…

– Где вы были пятого апреля текущего года?

– Так вот, как раз выходной у меня был, с раннего утра поехал в Заречье, взял палатку, удочки, вернулся вчера вечером.

– Вы ездили один?

– На самом деле, хотел Петю взять с собой – сына моего, но он не любит это дело, хер от компьютера его оттащить, – с искренним негодованием выругался мужик.

– То есть вы были один?

– Да, один, а что такое-то?

– А во сколько точно вы выехали?

– В восемь с копейками, дети только в школу ушли, я и поехал.

– Попробуйте вспомнить, где вы были шестого марта этого года?

Семёнов почесал затылок, на котором ещё оставались волосы.

– Ну пятого день рождения у товарища был, – подумав, сказал Семёнов. – А шестого, значит, на смену вышел, помню, как тяжело было, сколько лет живу, всё не научусь, что водку с пивом нельзя мешать.

– Это точно не наш клиент, – сказала Алиса, не сводя глаз с допрашиваемого.

– Его слова легко будет проверить, – отозвался я.

– Дело не в алиби, он не подходит под профиль.

– А что насчёт одиннадцатого ноября прошлого года? – невозмутимо продолжал майор.

– Да откуда мне знать?! – начал негодовать Александр Иванович.

– Постарайтесь припомнить – это значительным образом поможет следствию.

– Напиши, когда привезут следующего, я назад в архив, – сказала Алиса и вышла из комнаты.

Семёнов не смог вспомнить о других датах, толи работал, толи отсыпался дома после смены. Майор попросил его ещё немного задержаться, а сам вышел из допросной.

– Проверить все показания срочно, подержим его пока тут, – скомандовал он младшим по званию. – Ну что, похоже первый промах. Не тратим ли мы время зря, вся эта тема с машинами может быть полной лажей.

Без пяти минут час возник шеф.

– Где М.? Что тут у нас?

– М. на выезде, отрабатываем версию по Volvo, – сказал Михалыч.

– Где отчёт?

– Пока нечего докладывать, товарищ полковник.

– Блядь, Михалыч, вот ты поэтому, хоть и майор, но не начальник. Есть там у вас чего или нет, отчёт должен быть готов в срок! Я что утром, на хуй, как-то неясно выразился?! Садись ты пиши, раз козлёнка нашего нет. Через пол часа жду у себя в кабинете.

– И так каждый раз: косячит М., а отвечать мне, – пробормотал Михалыч вслед начальнику и сел за компьютер. – Чего писать-то? – задал он риторический вопрос сам себе.

Через пол часа майор ушёл в кабинет к начальнику, откуда через две минуты полился поток ругани. Семёнова отпустили, как только железная дорога подтвердила его рабочие смены. М. с напарником не застали дома второго подозреваемого и начали поиски через опрос соседей и всех, кто мог его знать или видеть. Причем оказалось, что он проживал в соседнем с Озёрным районе, буквально в десяти минутах езды от места жительства пятой жертвы.

Я спустился в архив. Алиса пыталась отсортировать коробки: из первых двенадцати только одна прошла стадию первичного контроля, остальные были возвращены на полки и заменены на новую порцию из десяти штук. Она сняла пиджак и засучила рукава рубашки, орудуя тонкими пальцами, перебирала страницы, словно была у себя на кухне в апарт-отеле. Почему-то именно сейчас она показалась мне красивой. Увлеченная работой, в этом пыльном архиве, заваленная бумагами, Алиса была как рыба в воде.

– Есть что-то интересное? – спросил я, подойдя и заглянув ей через плечо.

– Одно под вопросом, посмотришь? – она протянула мне папку. Я пытался понять, приятна ли ей моя компания, но сходу не смог этого сделать. Ян выглядела немного уставшей и погруженной в дело. Но что это за странные мысли – они застали меня врасплох.

Я взял старый архивный материал шестилетней давности. Девочка четырнадцати лет, светлые волосы, найдена в лесополосе на окраине города, задушена, имеется несколько травм головы, предположительно нанесённых тупым продолговатым предметом. Отпечатков не найдено, хотя убийца не использовал чистящие средства. Согласно выводам заключения, жертве нанесли как минимум два удара по голове, затем перенесли с прилегающей дороги в лес и, задушив, ровно уложили на спину, расправив платье. Она не была изнасилована. На обочине остались следы торможения, но не факт, что от автомобиля убийцы. Девочку обнаружили через сутки в ходе кустарно организованных поисков местных жителей. По словам родственников, она возвращалась вечером из кинотеатра в городе, где была с друзьями – они часто ходили в С. пешком из пригорода, где проживали. Товарищи решили задержаться, а она пошла домой одна. Под подозрение, как это обычно и бывает, попал отец, близкие знакомые и соседи. Но ни очевидного мотива, ни возможности, опровергнутой наличием алиби, не имели.

– Это может быть он, – я сел рядом с Алисой. – Но в отличие от Х., похоже на спонтанное убийство.

– Х.?

– Так их называю, пока не будут пойманы.

– Почему ты считаешь, что это произошло спонтанно?

– Он ехал мимо на машине, увидел одинокую девочку, затормозил, возможно, предложил её подвезти, она отказалась, Х. разозлился, взял монтировку, которую держал под сиденьем, и нанёс ей несколько ударов. Это был поворотный момент его жизни. Он испытал страх, но и огромное возбуждение, то, что изначально было случайностью, превратилось в закономерность. Она ещё дышала, пока он нёс её хрупкое тело в лес, где уже закончил начатое, поддавшись накрывшей его волне, – у меня застучало в висках, пока я всё это говорил.

– Могло быть и по-другому, – невозмутимо сказала Алиса. – Он проследил за ней из кинотеатра или ещё раньше, вылавливая момент уязвимого одиночества. О подготовленности убийства говорит отсутствие отпечатков. Но, впрочем, тогда бы этот мистер Х. стал ещё больше нам подходить.

Мой телефон зазвонил – М. сообщил, что взял подозреваемого, везёт его в участок и будет с минуты на минуту. Начальник уже успел вздрючить брата по телефону. Часики тикали, поэтому М. просил нас с Алисой быть за стеклом допросной, чтобы подтвердить возможность соответствия профилю.

– Пожалуй, на сегодня с меня хватит архива, – сказала Алиса, забирая наверх лишь одну коробку.

* * *

Через пятнадцать минут мы втроём стояли за стеклом. М. оставил молодого парня наедине со стаканом воды и своими тревожными мыслями – невооруженным взглядом было видно, что он нервничает: коленка дёргалась, он постукивал ногой по полу и периодически щёлкал костяшками пальцев. Брат успел бегло поблагодарить Михалыча за то, что прикрыл его перед шефом с промежуточным дневным отчётом. Но дальше было куда хуже, в 18:00 планировалось выступление начальника полиции С., и он ждал доклад от Евгения Викторовича.

– Что думаете? – спросил М. – Нашёл его в одном из местных пабов, гонял шары с какими-то доходягами. Народ у них на районе не любит трепаться. Мне показалось, он в штаны навалил с того, что мы нагрянули. Поехал без сопротивления и лишних вопросов, всю дорогу отвечал односложно.

– В ходе допроса будет яснее, – уклончиво ответила Алиса. – Но если вы спрашиваете про первое впечатление, то это весьма сложный, я бы сказала, нестабильный психологический процесс, – продолжила она академическими рассуждениями. – Очевидно, он нервничает, выражение глаз и лица указывают на неуверенность в себе и острое желание, чтобы всё поскорее закончилась. Моторные тики могут быть признаками психологических проблем или как минимум нестабильности нервной системы.

– А что там насчёт возраста?

– Да, это меня смущает, но поведенческий анализ и составление психологического портрета по почерку преступника – не точная наука.

Дверь открылась, молодой сержант занёс две папки: одну потолще с текущими убийствами, а другую потоньше – личное дело подозреваемого.

– Ну ладно, я пошёл, – сказал М. и переместился в соседнюю комнату.

– Мы будем вести запись нашего разговора, вы же не против? – спросил М., усаживаясь.

– Нет, – ответил Костеров и непроизвольно сглотнул.

Брат некоторое время молча смотрел на Николая, и тому пришлось приложить усилия, чтобы удержаться от подёргиваний ногами.

– Николай, ты ведь у нас бывал? – М. резко перешёл на «ты», затем открыл папку поменьше и принялся внимательно что-то там разглядывать, периодически покачивая головой вверх-вниз и тяжело вздыхая. – А что ты делал позавчера вечером, часиков в восемь?

Костеров уже вспотел к этому моменту, так что на его серой футболке должно быть появились тёмные следы, скрываемые спортивной курткой. Рваные джинсы и потёртые грязные кроссовки рисовали образ эдакого безработного раздолбая.

– Я… – замялся парень, – дома был.

– Один?

– Да, – нога всё-таки подвела его и начала легонько постукивать по полу.

– А чем занимался?

– М-м-м… Играл в компьютер.

М. достал из второй папки фото Volvo и положил перед Николаем, мы с Алисой разглядели усилившееся напряжение во всём теле, а брат уж и подавно.

– Катался на такой? Volvo 850 R универсал серого цвета, номер В 5606 БС 69, – добавил М. для записи.

– Да.

– А где её взял?

– В прокате.

– Ну давай-давай, рассказывай: где, когда, куда на ней ездил?

– Я что, под следствием? – огрызнулся Костеров, скрестив руки на груди.

М. быстро понял, что перегнул палку.

– Боже упаси, ты чего Коля, мы просто беседуем.

– Ну брал в среду в прокате на седьмой улице, покатался по городу – это запрещено?

– Никак нет. Скажи, ты всю пятницу дома просидел? А чего машину назад не сдал, посуточная же аренда, деньги капают? А ты вроде безработный, недавно вообще штраф большой выплачивал, должно быть туго с финансами?

– Лень было в прокат идти, хотел сегодня сдать.

– Это после того, как два пива в баре выпил?

Николай покраснел, испарина выступила у него над верхней губой, в комнате стало жарко, словно кто-то специально подкрутил термостат.

– А в субботу что делал? – продолжил М.

– Ничего не делал, дома сидел.

– А машина где была?

– На стоянке возле дома стояла.

– То есть на старый асбестовый завод, который от тебя в пятнадцати минутах езды, не катался?

– Нет, зачем мне это?

– Не знаю, ты же любишь покататься, там довольно живописные места. Бывал там?

– Ну бывал, и что? Там все местные бывали.

– А эту девочку знаешь? – М. достал фото пятой жертвы, сделанное в школе.

Тут глаза Костерова округлились, и он дрожащим голосом произнёс:

– Знаю, – М. посмотрел в нашу с Алисой сторону, она прильнула к стеклу и была вся во внимании. – Это ведь её убили?! Вы что меня подозреваете?!

– Так ты её из статей знаешь или лично?

– Лично, – едва вымолвил Николай, начав немного раскачиваться вперёд и назад.

– Слушай, Коля, нам твоя помощь нужна, просто расскажи всё, что знаешь, – сменил тактику М.

– А что мне рассказывать? Мы жили друг от друга недалеко, видел её пару раз на районе, один раз на тусовке у молодёжного клуба пересекались.

– Красивая девочка, да?

– Ну симпатичная, но я с ней даже не говорил ни разу!

– Не катал её на машинах с проката? Я так понял, для тебя взять машину в прокате – норма.

– Да говорю же, не общался я с ней!

В дверь постучали и в проёме показалась голова сержанта, он попросил М. выйти по срочному вопросу. Брат нехотя оставил Костерова отдышаться. Мы с Алисой вышли следом.

– Есть ещё две прокатные машины на кадрах, связанных с первым и вторым убийствами. И ты охренеешь, кто их брал – уже съездили, подтвердили.

– Ну давай, блядь, не до этого, – нахмурился М.

– Наш Костеров. Чёрный Volkswagen Polo и синий Renault Logan. Брал и возвращал через пару недель.

М. улыбнулся и похлопал меня по плечу:

– В точку, братец, в десятку!

Я покосился на Алису, она не разделяла общего восторга.

– Скажи только, что на кадрах его видно!

– Тут уж не всё коту масленица, – пожал плечами сержант. – В первом случае машина припарковалась в трёх домах от места жительства жертвы за пару дня до убийства, простояла там четыре с лишним часа, никто из неё не выходил и внутрь не садился, кадры расплывчатые – еле номер разглядели, водителя не видно. Затем она уехала, причем в сторону от камеры, в зону, где их нет. Мы, конечно, начали варианты прикидывать, но тех записей уже всё равно не достать, год прошёл.

– А по Логану что? – нетерпеливо спросил М.

– На дороге между офисом, где девочка работала, и парком. Там захолустное местечко, но повезло, для охраны складов камеры развесили. Так вот, жопа Логана из-за трансформаторной будки торчала, передние места вообще не видны. Причем на видео и жертву видно: утром идёт в офис, вечером обратно. Он стоял там ровно за неделю до убийства, больше записей нет.

– Так, я пошёл дальше дожимать, через пять минут заносите распечатки этих кадров с машинами. Работаем.

Мы поспешили вернуться за кулисы этого волнующего представления. Брат зашёл в допросную, стараясь не подавать вида, он предложил подозреваемому стакан воды, тот охотно согласился, словно глоток воды спасёт его от неприятного разговора. М. дождался, пока Костеров утолит жажду, и продолжил:

– Посмотри, пожалуйста, на эти фотографии и скажи, узнаёшь ли кого-то? – М. медленно достал из папки фото девушек ещё при жизни и разложил их перед Николаем.

Дыхание его участилось, он начал ёрзать на стуле, а его руки задрожали.

– Я… я… никого из них не знаю – это ведь они?! Это они?! – дрожащим голосом произнёс Костеров.

– А в таком виде, может быть, так будет привычнее? – М. достал фото, сделанные посмертно, и аккуратно разместил их над другой пятёркой. Запечатлённая жизнь и смерть на расстоянии в несколько сантиметров, на расстоянии вытянутых рук убийцы, на расстоянии чьей-то слабой воли, подчинившейся тёмным фантазиям.

– Я не… ничего не делал! Ничего не знаю! – Николай закричал и спрятал лицо в ладонях.

– Посмотри на них, Коля, посмотри внимательнее! Ты заходил к ним на страницы в соцсети, они тебе нравились, так ведь? Я тебя понимаю, красивые девчонки, кому такие не понравятся? Ты начинал думать о них, представлял их рядом с собой, мечтал о них, так ведь, Коля? – Костеров начал всхлипывать, продолжая оставаться в убежище своих дрожащих рук. – А потом ты уже не мог спать без мысли о них. Брал эти машины в прокате и начинал следить – это ведь было так легко, они ничего не скрывали, всё есть на открытых страницах сети, найти их было не трудно.

– Я ничего не делал, я не за кем не следил! – вновь закричал Костеров, а затем буквально свалился со стула и пополз в сторону урны, в которую его тут же вырвало.

Дверь открылась и вошёл сержант с документами по машинам.

– А как же чёрный Фольсваген Поло и синий Рено Логан? – М. потряс фото в воздухе. – Ты ведь брал эти машины в прокате, думал, мы не узнаем? Посмотри на это, – брат подошёл к забившемуся в углу комнаты Костерову. – Вот ты сидишь у её дома, – он также прихватил фото девушек, – а эту ты подстерёг после работы, – М. буквально ткнул ему в лицо распечатками.

– Это не я, не я, не я… – повторял парень.

– А кто же? – М. присел на корточки перед Николаем.

– Это он, это всё он!

– Кто он?

– Не знаю, клянусь, я просто хотел немного заработать!

– Будь другом, Коля, расскажи нам уже правду, – сказал М., помогая Костерову подняться и сесть на стул.

– Я всё расскажу, – залепетал Николай. – Я искал подработку в интернете, один товарищ посоветовал порыться в даркнете15…

– Что за товарищ? Имя? – перебил его М.

– Влад Лисов – играем с ним в Доту16 иногда.

– И что там в даркнете?

– Я искал по разным объявлениям, но там в основном вирусы писать и рассылать или фейковые страницы делать, но я зарёкся этим заниматься после статьи. Полез в другую степь, а там закладчики в основном, с наркотиками я тоже связываться не хотел – у меня отец сторчался. И вот нашёл одно странное предложение, но с хорошим вознаграждением – машину взять в прокат на пару недель, оставить её в определённом месте, а затем забрать в другом, в каком сообщалось позже. Вот эту машину, – он указал пальцем на фото Фольсвагена. – Я сначала боялся, думал, приеду, а мне мешок на голову и на органы пустят, но решил откликнуться, деньги больно нужны были. Он мне ответил…

– Какой у него был никнейм? – спросил М.

– Saint Scientist, типа святой учёный.

– Я понял, что дальше? – брат делал записи в блокнот.

– Он написал, что есть определённые условия: во-первых, я должен быть один и не должен об этом никому говорить, во-вторых, машина должна быть строго в срок, минута в минуту, без опозданий, в-третьих, её нужно было брать обязательно в указанном прокате. Он перевёл задаток – треть от суммы, я всё выполнил и привёз машину по указанному адресу. Страшно было до усрачки, но там никого не оказалось, и я быстренько свалил.

– Сколько он заплатил? Когда брал машину и где передавал? Нужны подробности.

– Восьмого марта это было, я хорошо запомнил – женский день. Ах да, забыл, ещё одно условие – оплата в биткоинах. Три сотых от битка он в сумме заплатил.

– Это сколько в рублях было?

– Около двух сотен тысяч, трудно было отказаться, лёгкие деньги.

– Не такие уж лёгкие, Коля, – М. кивнул в сторону фото мёртвых девушек. Костеров всё это время избегал смотреть на них, на мгновение опустив взгляд, тут же отвёл.

– Знал бы, отказался, клянусь!

– Верю-верю, продолжай.

– Передавал за городом, у старой заброшенной свинофермы – жопа мира, долго оттуда выбирался.

– Адрес?

– Не помню точно, по Охотному шоссе, на седьмом километре на пригородную дорогу направо, там ещё минут десять ехать и будет эта заброшка.

– Никого там не видел?

– Никого!

– А забирал потом машину там же?

– Нет, тринадцатого марта опять в девять утра у Грачёвского карьера – могу на карте показать, там свалка ещё недалеко.

– Он что-нибудь оставил в машине?

– Нет, мне даже показалось, что там стало чище, чем было, он как будто прибрался.

Наше внимательное наблюдение было прервано открывшейся дверью и грузным телом шефа, появившемся в проёме.

– Так, товарищи учёные и… – он замялся, подбирая слова, – родственники, рабочий день закончен, спасибо за службу, дальше мы сами.

– Извините, но мы бы хотели остаться до конца допроса, – ответила за нас обоих Алиса.

Лицо начальника побагровело:

– Если вы ещё желаете быть при делах, не доводите до греха, ваш пропуск могу и отозвать. Солодов! Проводи наших гостей, – крикнул он в зал. – И не забываем про тайну следствия, дело подсудное, – он отступил, выпуская нас наружу.

Спорить было бесполезно, мы с понурым видом провинившихся школьников вышли прочь. Шеф занял наше место и закрыл дверь. Лейтенант был тут как тут. Алиса наспех сделала копии документов из архива, и нас выпроводили за пределы участка.

* * *

Первое о чём я подумал, оказавшись на улице – это стакан холодного пива и чуть было не предложил Алисе посетить бар, в том числе, чтобы обсудить увиденное. Но она опередила меня словами:

– Я в отель, мне нужно принять душ и отдохнуть, – она действительно выглядела измотанной, впрочем, как и я. Трудно представить, как М. переносил всё это, особенно в последние дни. Вспоминая о его долгах, начинаешь подозревать наркотический допинг, надеюсь, это лишь мои домыслы.

Мы медленно брели по парковке, пока не упёрлись в её красный Saab. Я подбирал какие-то слова, и Ян вновь меня опередила:

– Послушай, то, что было в китайском ресторане, ничего не значит. Тогда я решила – это правильно, но того требовала ситуация, тот момент времени. Извини, что потревожила.

– Всё в порядке, – улыбнулся я, глядя на её встревоженное лицо.

Алиса положила коробку с документами на заднее сиденье и сказала:

– Опять откажешься прокатиться до дома?

– Пройдусь пешком, здесь недалеко.

– Это не он, точно не он.

– Я знаю.

Она села за руль и повернула ключ зажигания, двигатель заурчал, и машина тронулась. Я развернулся и пошёл в сторону дома.

– Эй, А.? – послышалось откуда-то сбоку. Из окна припаркованной на стоянке Тойоты высунулась голова репортёра газеты «Вести С.», того самого, который написал первую статью об этих убийствах. – Ведь это вы, А.? – он вылез из машины и поспешил ко мне. – Д. – штатный репортёр «Вестей С.», криминальная хроника, – он протянул мне руку.