СТАЛКЕР. Цена Желания

– Слушай, Гермес, – начал Атом, – а расскажи про Заповедник. Ты ж там был все-таки, получше других знаешь, что это такое и что там.

– Да я сто раз уже рассказывал про этот Заповедник, аж тошно! Жалею уже, что растрепал о нем всем, лучше бы в тайне оставил!

– Вот ты, Гермес, начал отрекаться от себя, так твое имя стали себе приписывать. Вон сталкер Бен какие байки про Заповедник рассказывает! Точь-в-точь, как у тебя, – сказал Куб.

– То есть, у меня байки? – обиженно спросил Гермес.

– Я не это хотел сказать. В смысле история, как у тебя. Бен из себя опытного сталкерюгу корчит, рассказывает, как погнался за плотью за Припять и приплыл случайно в Заповедник. А ведь его еще в Зоне не было, когда Заповедник открыли! – негодовал Куб.

– Дался вам этот Заповедник! Ну ладно, расскажу.

Тогда не было никаких «Сталкеров Военного Города», «Волков Агропрома», «Долга», «Свободы», и Зона принадлежала военным и только… В каждом домике сидели, повсюду их можно было встретить. И наших военных, и ООНовских… Они всё отлавливали сталкеров, потому что те выносили артефакты из Зоны и радиоактивный мусор, который был не менее опасным, чем сама Зона. Тогда среди военных ходили слухи, что сталкеры более устойчивы к аномалиям, радиации, они более сильные и выносливые, словно их организмы подстроены под условия Зоны… Некоторых, как рассказывали, отправляли на опыты к ученым, других просто арестовывали за проникновение на секретную и опасную территорию. Оно понятное дело: тогда Зону воспринимали как конец света, новую катастрофу, которую нужно было срочно брать под контроль, и мы, смелые парни, пришедшие сюда заработать и узнать все тайны, которые скрывали от людей, нахрен не сдались властям, особенно с нашей деятельностью… Ну мы тогда расформировали все наши базы и разошлись мелкими группами по разным территориям, преимущественно на окраины, потому что там было трудно искать из-за растительности. Да и незачем. Не видно – значит, нет никого. Военные думали, что сталкеры в пустые и голые места не пойдут, им лишь бы место поопаснее, где можно заработать денег побольше и спрятаться в случае чего – военные ж не дебилы, в отличие от сталкеров, чтобы башку свою куда не надо совать. На Болотах мы прятались в камышах, в Темной долине – в лесах… Там настолько была густая растительность и настолько часто проходили густые радиационные туманы, что даже с пяти метров в упор нельзя было заметить нас. И так получилось, что я со своей группой пошел в город Припять. А этот город еще в те времена имел дурную славу: мол, сталкеры здесь пропадают, а под землей логова неизвестных и сильных мутантов. Но тогда город не был таким заросшим и непроходимым. Вообще изначально мы хотели засесть на самом севере Темной Долины, но там обжились ученые с охраной из военных, и нам ничего не оставалось, как уходить в Припять…

В общем, пришли и остановились в какой-то многоэтажке. Обжились там, основали свой лагерь и стали ходить в ходки за артефактами, которых было более чем много. Но некоторые из нас не доверяли артефактам, хоть они были и полезными, и стояли дорого, и вместо ходок отправлялись на охоту. Да и продавать некому было – все торговые пути были перекрыты военными. Я был в числе охотников. Конечно, тех опасных и неизвестных мутантов мы не нашли, зато Припять была богата плотями и волками, которых нам пришлось жрать.

Город был богат зомби, паразитами и торсами, обитавшими в Военном Городе до того, как туда пришли сталкеры во главе с первопроходцами – первыми сталкерами. Они-то и представляли главную опасность. На зомби не действовали наши пули, которые и так были в дефиците, а мы из-за этих ушлепков тратили их пачками. Да и сами они пачками ходили. Когда уже патроны и дробь подходили к концу, один наш охотник взял палку, вбил в нее кучу гвоздей и стал ею размахивать. На удивление, это оружие оказалось гораздо эффективнее дробовика. Ха, помнится, мы после этого поклялись больше не смотреть голливудские фильмы, где зомби умирают от выстрела в голову из дробовика или Пустынного Орла… Мы себе точно такие же сделали палки и просто истребляли этих уродов целыми логовами. Это же оружие работало и против торсов, которые просто пугали нас своим безглавым видом, не говоря уже о том, что они могли без труда оторвать голову нам.

Потом стали попадаться паразиты. Это зомби, у которых вместо головы какой-то гриб-паразит, присасывающийся к мозгу и тем самым управляющий жертвой. Из-за таких много наших погибло, включая лидера… Причем большинство просто от заражения умирало, а меньшинство вступало по воле паразита в их ряды и погибало от нашей руки. Как же было тяжело убивать паразита, если он твой бывший товарищ… Но и этот круг ада мы выдержали, правда, многие заразились, но главное, что выжили. После того, как мы ушли из Припяти, зараженные сами сдались военным и отправились к ученым на лечение… Эх… Хорошие были ребята…

– А как в Заповеднике-то оказался? – спросил Атом.

– Тут необычная история вышла. Один раз пошел с товарищами на охоту, и начался выброс. Еда в лагере закончилась, и мы пошли охотиться на плотей. Друзья стали возвращаться в лагерь, побоялись выброса, а я так хотел жрать, что уже сходил с ума от голода, и шел дальше. Мне было плевать, кого я встречу: зомби, паразитов… Да хоть псевдогиганта! Даже плевать на выброс было! Небо краснело, земля дрожала, а я шел посреди улицы за убегающей свиньей. Она скрылась в подвале какого-то дома, я за ней. Переждали с ней выброс. Царапала мне своей клешней руки, не давая подойти, а подвал был маленький. После выброса она выскочила на улицу и побежала на Север, где сейчас Неизведанная Территория.

Добежал я до лесов, но плоть не останавливалась и двигалась уже за них, но вдоль берега реки. Мне тогда все равно было, что там дальше, и просто бежал. Мне даже плевать было на радиацию. Началась река. Плоть прыгнула в нее и поплыла на север. Я за ней. Там рядом лодка брошенная была, сел в нее и поплыл за животным. Ну и изворотливая была эта сволочь. Все обоймы расстрелял на нее – у меня тогда Сайга была, а не автомат. Я плыл за плотью уставшим, беззащитным, дико голодным, но яростным и целеустремленным.

Я даже не заметил тогда, что вокруг реки были густые зеленые заросли то ли кустов, то ли деревьев, а на самой реке – гравитационные аномалии. Просто плыву и плыву, ничего не замечаю. Это уже я потом узнал, что на реке Припять лабиринты из аномалий располагаются. Слышал, что есть артефакт, который тебя сам ведет между аномалиями, но я в этом не уверен. Думаю, что здесь огромную роль играют удача и сталкерское чутье…

Плыли мы долго и наконец достигли берега. Она еще не успела ступить на землю, а уже бежит куда-то и ведет себя так, будто не знает, куда бежать. Абсолютно все мутанты, которые заходят на незнакомую им территорию или туда, где нет их сородичей, так странно себя ведут. Это я понял спустя два года, когда увидел на ЧАЭС испуганного псевдогиганта. Они живут в лесах и среди зданий плохо ориентируются. Также и здесь произошло… В общем, спрыгнул с лодки в воду и побежал. Вода как раз была по пояс, и я стал ее догонять. Пока она бегала на месте, добрался до нее и схватил крепко за клешню. Дернул резко – вырвал. Плоть завизжала и со всей дури побежала куда-то. Я, обессиленный и уставший, упал на берег и все. Увидел, как плоть ударилась головой о какое-то дерево и, визжа, тоже завалилась на землю. Я потерял сознание. Она, думаю, тоже.

Спустя какое-то время я встал. Голова кружилась, ноги подкашивались. Тело ослабло. С трудом прошел пару метров и вышел на заросшую дорожку, ведущую вправо, в какое-то поселение. Слева тропинка вела в дремучий, но красивый лес, простиравшийся дугой к поселению. Сквозь высокий бурьян и густые заросли растительности вырисовывались остатки деревянных домов. Чуть далее стоял целый и нетронутый дом, который обматывался толстыми, кривыми ветками, словно лианами. А рядом с домом было старое и огромное дерево с прозрачной листвой и ярко-белым стволом! Серьезно, я вижу очертания листочков, но самих их не вижу! А ствол, казалось, светится. Перед этим домом я разглядел покосившийся забор, а за ним – гравитационную аномалию. За тем домом с деревом шли руины и какие-то постройки, которые нельзя было назвать домами, скорее сараями.

Я решил подойти к дому с деревом, и с каждым шагом ствол светился сильнее и сильнее. Мне интересно стало, что это за светящиеся дерево и что с домом. Оно меня манило своим свечением. Возникло такое ощущение, что меня что-то ведет к этому месту, не я сам иду, а сам свет меня притягивает. Подходя к забору, свет полностью залепил мне глаза. Ничего не видел: ни травы, ни дерева, ни забора, ни ясного неба над головой. Я встал, закрыл рукой глаза и на ощупь начал искать забор, чтобы найти вход, потому что перелезать было опасно – могли затащить гравитационные аномалии. Я чувствовал, что они тянутся вдоль всего забора, и детектор на поясе подтверждал это.

Свет стал ослабевать по мере того, как я подходил к калитке. Дойдя до нее, свет стал рассеиваться в центре. Теперь я видел дорожку, ведущую в дом, но по краям все равно был свет. Я пошел по дорожке мелким шажками, держа перед собой руки. Вдруг остановился, накинул капюшон, опустил голову, чтобы на глаза не попадал свет, которой внезапно начал обратно нарастать. Глаза уже не могли его терпеть. Они болели; я думал, что ослеп уже. У самой двери свет пал с глаз и остался позади, на дорожке. Я обернулся и посмотрел на свет. Он по-прежнему ярко светил, но ничего уже не делал с моими глазами. Я вернулся к двери. Каким-то образом пропустил дерево, хотя изначально шел к нему. Свет вел меня именно к дому, не давал свернуть к дереву. Только через минуту я разглядел возле дерева телепорт. Зайти очень хотелось, что бы со мной в телепорте не случилось, зато были мозги, которые и остановили меня.

Открыл дверь и вошел в этот дом. Кругом аномалии. У порога разлился бурлящий кисель; в комнате стояли его сине-зеленые едкие испарения. В углу рябила жарка. Из другой комнаты выглядывали электры. И счетчик Гейгера трещал, указывая на сильное излучение. Но это меня не остановило; я аккуратно прошел кисель вдоль полуразрушенной стенки и вышел из коридора на кухню. Здесь была сплошная рябь жарок. Даже кидать болт не решился – думал, что жарки здесь настолько сильные, что как только поднимутся огненные столбы, они сразу же сожгут этот дом. Странно, что из-за жара, ничего на кухне не закоптилось и не обуглилось.

Пошел дальше, попал в гостиную – огромную и высокую комнату, где абсолютно ничего не было, кроме облезлых стен и какого-то непонятного образования в центре, похожего не то на камень, не то на застывшую жидкость. Оно светилось черным цветом, а само было серым, с синими точками. Вокруг этого образования стоял синий свет, который тянулся к потолку и разветвлялся в разные стороны. С потолка на камень медленно, словно снежинки, падали бледно-серые искры. Зрелище было завораживающим.

Я прошел к этому образованию и протянул руку, потрогав его. Этот камень был теплым и немного мягким, точно пластилин. Я убрал руку, потому что дозиметр рядом с образованием буквально выходил из строя. И тут я понял, что оно мне напоминает слоновью ногу, что под саркофагом. Но сам этот синий свет, бледно-серые искры возродили в памяти рассказы про Исполнитель Желаний.

Никогда я не верил в эти сказки, придуманные каким-то треплом по типу Бена, думал, что это выдумки. И теперь я стою и не верю, что вижу самый настоящий Исполнитель Желаний. Именно так и описывали сталкеры его: светящийся валун. Но в этом еще нужно было убедиться.

Я заметил, что в гостиной звуки тише, чем обычно, и не понимал, с чем это связано. То ли уши заложило от чего-то, то ли из-за Исполнителя. Какое-то время ходили слухи, что возле него вообще звук по-другому воспринимается, как и окружающий мир. Какие-то голоса заглушали мои мысли и звук вокруг.

«Твое желание будет исполнено!» – вдруг пронеслось у меня в голове.

Я понял, что передо мной действительно аномалия, исполняющая желания. Меня на мгновение переклинило. Я не ожидал что-либо услышать. Я больше не поверил тому, что мне кто-то что-то сказал, чем самим словам. Но я решил рискнуть и загадать желание. Вдруг оно исполнится?

Что ж, думаю, такой шанс выпадает раз в жизни. Нужно загадывать желание. Но что загадать? Деньги? Они у меня есть. Если кончатся, сам могу заработать, это не проблема. Закончить все войны? Искоренить все болезни? Остановить голод? Я задумался. Зачем загадывать все это у высшей силы Зоны – если не Бога или вселенной, – если люди сами могут этого добиться? Люди сами начинают войны и сами их заканчивают. Болезни можно и лекарствами остановить, если бы они были, например: от рака… Но человек и сам может придумать и создать такое лекарство… А если Исполнитель меня не так поймет, и станет только хуже? Может тогда для себя что-то загадать? Получить власть, какой нет даже у Бога? Нет, он меня покарает за такое. Я слишком набожный человек… А может стать бессмертным? Тоже не то. Вдруг я от старости не умру, а от пули сразу же? А даже если я всех переживу? Как тогда быть? Я сойду с ума от одиночества. И тут я понял, что мои желания мелочны и материальны. Всего могу добиться сам, как и люди. Бессмертие как-то не хотелось, оно меня пугало больше смерти. Смерть воспринимается, как что-то естественное и обыденное, а бессмертие – как проклятье, а не чудо.

Я еще немного постоял и все же решился, что загадать. У моей жены были опухоли какие-то… Никогда не забуду, как она рыдала из-за того, что устала от них. Я ведь именно пришел в Зону, чтобы заработать денег на очередную операцию ей. Дома ребенок, который никогда не видит родителей, потому что отец в Зоне, а мать в больнице каждые два месяца. Я был готов на все, лишь бы она вылечилась. Самому надоело, самому страшно от мук жены, не говоря уже о чувствах еще маленького ребенка. Теперь есть шанс это остановить и прекратить страдания. Все равно себе нечего загадывать. Но с другой стороны, я же сам только что подумал, что все болезни может и человек вылечить. Но сейчас… Мне хотелось, чтобы больше ее никакие хвори не тревожили, чтобы это все не повторялось…

А ведь так хочется загадать все богатства мира, власть, но в глубине души сидит мысль, разрывающая меня на две части. Мысль о больной жене. Я ее очень люблю и не могу просто сочувствовать ее болезни, а она не может ждать своей очереди на операцию, которых и так много было. Нет, определенно я загадаю исцеление своей жены. Плевать на это все богатство. Думаю, вернусь обратно в Зону и заработаю себе богатство. Говорят, здоровье не купишь. Как и счастье. Лучше как-нибудь помочь близкому человеку, чем в один прекрасный день подавиться деньгами.

Я подошел ближе к Исполнителю, набрал воздуха в легкие и, дрожа, заговорил, не веря, что загадываю желание у Исполнителя:

– Я хочу, чтобы моя жена исцелилась, никогда больше не мучилась и была счастлива.

«Ты обретешь то, что заслуживаешь!» – произнес тот же голос в моей голове. От этой фразы мне стало не по себе. Вспомнилась байка про сталкера, который убивал других сталкеров и зарабатывал на этом кучу денег, пришел к Исполнителю и загадал богатство. Ну жадный был больно он. Исполнитель произнес точно такую же фразу, и сталкер ушел довольный на Большую землю. Сам он был старым, и у него было два взрослых сына, и оба – военные в Зоне, летчики. И получилось так, что они погибли во время крушения вертолета, потому что контролер, которого они перевозили, взял их за мозги и зомбировал. Вертолет упал, и сыновья-летчики разбились. Старому сталкеру, который в это время находился еще за пределами Зоны, пришла огромная выплата за них. Да такая, что ему на всю жизнь бы хватило. Вот Зона и исполнила его желание. Только на этом она не остановилась. После того как этот сталкер случайно в кисель наступил, он стал инвалидом, следом обанкротился, развелся с женой, а потом вообще переехал на улицу. Дожил свою гнусную и печальную жизнь на улице, в коляске, в потертом комбинезоне наемника – единственной одежде, которая у него осталась… Вот и все его богатство… Умер от туберкулеза… Даже страшно от таких последствий… Думал, как бы не повторить судьбу этого горемыки…

И вдруг синий свет вокруг камня поглотил мое тело, и бледно-серые искры полетели на меня, осели на одежде. Они приподняли меня над полом. Вдруг весь синий свет стал белым, а искры стали ярко-синими, начали слетать с моего тела и медленно опустили меня обратно на землю. Свет озарил весь дом, хотя мне казалось, что озарил всю деревню. Искры стали примыкать к камню, и тот начал светиться. Я чувствовал, как мое сердце будто очищалось от дурных мыслей. Все чаще в голову стали приходить мысли, что с моей женой все хорошо.

«Твое желание исполнено!»

– Спасибо, – искренне произнес я.

Исполнитель начал тускнеть, но вдруг загорелся ярким белым светом, который был на улице. На секунду закружилась голова. Вообще ничего не видел, кроме белого света. Когда он рассеялся, я уже стоял в Припяти, возле кинотеатра, а на меня идет толпа зомби вперемешку с торсами и паразитами, и их месят палками с гвоздями мои товарищи, с которыми я пошел на охоту, а тот выброс так и не начался. И плоть рядом, без клешни, окровавленная и испуганная. Вот так вот…

– Тебя вернуло обратно? – спросил Атом.

– Да, – коротко ответил Гермес.

– А с женой что стало? Вылечилась?

– Да. Я, как только закончились эти рейды и все сталкеры стали возвращаться на свои бывшие территории, сразу из Припяти на Большую землю, домой, поехал. Приезжаю и узнаю, что ей сделали очередную операцию, после которой она сразу же восстановилась. Прихожу домой и вижу, что у нее аж глаза ожили и цвет глаз стал более ярким. Радуется, обнимает меня и благодарит. Подбегает подросшая дочурка… Вся в мать пошла… Ну а я мысленно еще раз поблагодарил Исполнитель.

– Слушай, Гермес, – начал Куб. – Ты сказал, что там звук тише. Может, его там вообще не было?

– Нет, он был. Я слышал треск дозиметра и свои шаги… Думаешь, что в лесу Исполнитель Желаний был? – в ответ спросил Гермес и поставил выпитую чашку на землю. Ему явно стало лучше, потому что он говорил более живым и здоровым голосом и не шмыгал носом. Он уже сидел на своем плаще, скрестив ноги, а не лежал.

Куб заметил улучшение состояния Гермеса и повеселел. Увидеть всегда больного сталкера здоровым – хорошая примета. Возможно, это знак того, что поход за артефактом успешно завершится, и Куб вернется с товарищами в лагерь с крупной добычей. Возможно, ему стало лучше от таблеток.

– Ну а что же еще? И голос, и тишина. Только слоновьей ноги я там не увидел, – сказал Куб.

Сталкеры посмеялись.

– Гермес, я слышал, что Исполнитель какую-то плату берет за исполнение желаний, да и ты сам рассказал старую байку про наемника, которого Исполнитель наказал за желание. Ничего такого не было? – спросил Атом.

– Конечно было. Это правда. Я сам после того случая болею раз в месяц. К тому же у дочери что-то нашли… Нужна дорогостоящая операция, чтобы ее вылечить. Эх… Чем я Зоне не угодил? Хотя, наверное, она от меня облучилась и чем-то заболела…

Сталкеры замолчали. Куб понимал, что Гермес сейчас рассказал то, что никогда и никому бы не рассказал, и что его история про Заповедник обросла новыми деталями. И, наверное, будет еще обрастать деталями.

Молчание прервал Атом:

– Но ты же собираешь деньги?

– Да. Это последняя ходка. Получу свою часть и как раз соберу. Я ж получу ее, Куб? – прищурил глаза Гермес.

– Конечно. Ты ж нам столько помог в этом походе. Получишь, будь уверен. Ты многим сталкерам помог. Ты не хвастун и не трус, как Бен, которому даже рубль жалко дать! Если бы не ты, мы бы не прошли так быстро так далеко. Думаю, Исполнитель со всех берет плату, и у тебя она оказалась еще маленькой. Хотя дочь…

– Не зря говорят, что ты честный сталкер, – хитро улыбаясь, сказал Атом.

– Поскорее бы вернуться обратно… – более грустно, не слушая товарищей, сказал Гермес.

– Ничего. Все нормально будет. Я в этом уверен, – произнес Куб, уверовавший в то, что видеть больного сталкера здоровым – тоже самое, что и найти четырехлистный клевер.

– Завтра посмотрим. Уже темно, поэтому давайте спать. В четыре утра пойдем на станцию.

2

Костер потух еще ночью, когда сталкеры только уснули, – дул сильный ветер. Первым встал от холода Гермес и сразу же разбудил остальных. Ночь уже уходила. Сталкеры быстро собрали свои вещи и нехотя пошли в сторону четвертого блока. Небо постепенно розовело из-за появляющихся первых лучей солнца. Звезды медленно пропадали, приходили облака и тянули за собой пустой утренний холод и густой дым тумана. Незаметно оживала природа, просыпаясь от капель ледяной росы. Возле станции неожиданно сверкнула молния. Собирался дождь. Но грома не последовало. Со стороны Заповедника пришли зеленые мрачные тучи, которые перекрыли лучи и облака.

– Дождь, по-моему, не входил в наши планы, – сказал Атом, посмотрев на Куба. – Долбаная погода. Опять гроза! На прошлой же неделе все семь дней подряд не прекращалась!

– Если не выброс, – вставил Куб, хладнокровно восприняв слова друга.

Сталкеры много не прошли. У самого моста остановились, чтобы окончательно проснуться. Атом был мрачнее появившихся туч из-за погоды и недосыпа, он неаккуратным и дерзким движением поправил свой рюкзак, перевесил на другое плечо дробовик. Гермес прошел по дороге еще пару метров, остановился, достал карту и посмотрел в нее. Куб вновь осмотрелся. Изредка дул порывистый ветер, гудя на всю десятикилометровую зону отчуждения. Грязно-зеленые тучи встали над станцией и медленно поползли вдоль реки Припять. Ветер колыхал росший на обочине дороги высокий ковыль и торчащую из асфальта желтую полынь, тревожил листву деревьев, сносил пыль со станции на сталкеров.

– Останавливаться из-за дождя нет смысла. До станции рукой подать, – сказал Гермес.

– Только если рука не километр, да? – с сарказмом спросил Атом.

– Да нет, осталось меньше половины километра еще на привале. – Атом прошептал мат. – Куб, готовь секатор. Пойдем не по дороге, а по прямой.

– Это как?

– Смотри, – начал Гермес, показывая другу карту, – мы можем прям здесь свернуть и пойти вдоль пруда-охладителя и ОРУ. Там, где пруд кончается, сворачиваем, срезаем проволоку и перед нами как раз будет саркофаг. Можно пойти мимо смотровой площадки, но это будет долго и опасно. Можем на фанатиков или зомби нарваться. Прямой путь – это через ОРУ.

– Но возле ОРУ электры, а у самого саркофага радиация сильная, – возразил Куб.

– Мы поднимемся на теплотрассу и по ней взберемся на крышу, там через пробоину в конфайнменте зайдем в саркофаг, – пояснил Гермес.

– И там будут поля артефактов? – не унимался Куб.

– Да. Но это не точно. Зато поля аномалий гарантированы!

– Что-то мне оба пути не нравятся, – сказал Атом.

Гермес повернулся к нему и злобно произнес:

– Есть еще варианты, как подойти к саркофагу? Не нравится – предлагай, умник хренов!

– У меня защиты от электр нет! И своим дробовиком я с фанатиками ничего не сделаю.

– А нахер ты в куртке в центр Зоны поперся?!

Атом промолчал.

– И у тебя еще самое хорошее оружие, в отличие от нас.

– А откуда мне знать, что здесь на станции? Может, тут тишина, как на Свалке? В Зоне же всякое бывает.

– Совсем придурок? Здесь уровень радиации за тридцать лет практически не упал, а ты думал, что это деревня новичков?!

– Я не знал, что здесь настолько опасно.

– А что ты вообще знаешь? Здесь тебе не Болота, это Зона!

– Тихо! – крикнул Куб. – Возле стелы кого-то вижу!

Сталкеры тут же ушли с дороги и спрятались за зарослями на бетонном склоне у пруда-охладителя. Гермес и Куб приготовили свои автоматы, а Атом принялся высматривать в бинокль фигуру, которую заметил его товарищ. Пока что никого видно не было, человеком не пахло, но напряжение только возрастало от этого. Еще туман мешал видеть. С каждой минутой он только сгущался, образуя серую и плотную пелену, закрывающую всю станцию от сталкеров. Только тень трубы осталась и свет прожекторов, стоявших у стелы.

Сверкнула молния над станцией, пошел сильный дождь. Болотные облака полностью закрыли небо. Было тепло и холодно одновременно. Сталкеры прижались к растительности, чтобы немного спрятаться от воды, льющей на них как из ведра. Молнии стали сверкать часто, но пока что только за станцией. Страшно потемнело. Туман превращался в дым, поднимаясь теперь над землей. Куб и Гермес лежали в кустах, выставив автоматы на дорогу. Атом стоял возле дерева и смотрел в бинокль, игнорируя дождь, как будто на нем прорезиненный и теплый плащ-дождевик с глубоким капюшоном, а не обычная косуха без капюшона и балаклава.

– Никого не вижу из-за дождя и тумана. Перегородки с проволокой еще мешают разглядеть стелу.

– Посмотри туда, где прожектор светится. Там что-то было, – сказал Куб.