- -
- 100%
- +
Она резко дернула пояс халата, и ткань соскользнула на пол, как сброшенная кожа. Взмах руки – и на тело натянулись джинсы, облегающие, как вторая кожа, футболка с глубоким вырезом, подчеркивающим фамильный оберег на ключице. Кожанка сама прыгнула ей в руки, пахнущая порохом и старыми заклинаниями.
Исталь резко захлопнула дверь квартиры, даже не проверив, заперта ли она. Заперла взмахом руки.
Лифт ехал невыносимо медленно, и она била каблуком по панельному полу, оставляя царапины на безупречной поверхности. Когда двери наконец разъехались, она вышла в подъезд, и ее шаги гулко разносились по мраморному полу.
На улице утренний воздух обжег легкие. Исталь замерла на секунду, переводя дыхание, и тут заметила их – осколки той самой кружки, разбросанные по асфальту у подъезда.
"Так вот что вылетело в окно…"
Теперь жалкие остатки лежали на сером бетоне, отражая солнечные лучи, как слезы.
Она сжала кулаки. Магия закипела в жилах, горячая и неконтролируемая. Один резкий жест – и осколки взлетели в воздух, превращаясь в сверкающую пыль, которая тут же рассеялась в ветре.
"Как и все, что мне дорого", – мелькнула горькая мысль.
Машина стояла в нескольких метрах. Исталь шагнула к ней, но вдруг остановилась, почувствовав чей-то взгляд. Старушка с четвертого этажа испуганно отпрянула от окна. Сосед-студент, выгуливающий собаку, только что вышедший из-за поворота, тут же отвел взгляд.
Черт. Она теряла контроль. В обычные дни никто бы даже не заметил ее магии – но сейчас она оставляла следы, как новичок.
Исталь глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках, и села за руль. Машина заурчала, отзываясь на ее прикосновение. Один поворот ключа – и она выехала со двора, даже не глядя в зеркала заднего вида.
Асфальт под колесами был мокрым от утреннего дождя. Отражение многоэтажки в лужах дрожало и распадалось, когда она проезжала мимо. Как и все в ее жизни сейчас – разбитое, искаженное, готовое рассыпаться при малейшем прикосновении.
Офис ФБР бурлил жизнью, словно улей в разгар сезона. Люди спешили по своим делам, разговаривали по телефонам, обменивались взглядами и бумагами. Но Исталь не замечала никого из этого шума и суеты. Её шаги гулко отдавались в длинных коридорах, словно отбивая ритм её внутреннего напряжения. Взгляд был сосредоточен и холоден, направлен прямо перед собой – на массивную дверь кабинета начальника.
Без малейшего колебания она распахнула дверь в кабинет начальника, что пару сотрудников за ее спиной только удивились ее наглости. Другие уже привыкли.
– Мартин! – раздался голос начальника, когда он поднял голову от бумаг.
Его лицо, сначала выражавшее гнев, тут же смягчилось, словно он видел перед собой не просто сотрудницу, а человека, который несёт тяжесть невысказанных трагедий.
Кэлвин Брайс – ведьмак с седыми висками и глубокими морщинами, на два десятка лет старше Исталь, но в магической иерархии он стоял ниже. Его глаза, прячущие мудрость и усталость, быстро оценили её состояние.
– Я не для соболезнований, – холодно произнесла Исталь, не позволяя себе ни капли жалости в голосе.
Лицо Кэлвина дрогнуло, и он тихо произнёс:
– Исталь…
Но она прервала его одним словом:
– Дело.
С силой швырнула на стол толстую папку. Из неё выскользнули фотографии, разлетевшись веером по полированной поверхности стола.
– Пять ведьм. Все с метками. Инквизиция, полагаю, – голос Исталь был ровным, но в каждом слове звучала горечь и гнев.
Кэлвин вздохнул, поправил очки и ответил тихо:
– Мы уже работаем над этим.
– Нет, – резко перебила она, – работаю я.
Брайс только раскрыл рот, но Исталь подняла голову от бумаг. По столу пробежали черные трещины, словно сама магия отзывалась на её гнев.
– Исталь, ты не…
– Ты забыл, кто здесь главный? – её глаза сверкнули вызовом.
Кэлвин сжал губы, но не стал спорить.
– Нет, советница.
– Тогда без сюсюканий. Где нашли последнее тело?
Он медленно потянулся к другой папке, извлек оттуда карту с пометками.
– Заброшенный особняк на окраине города. Владелец – маг-отступник, пропавший два месяца назад.
– А труп?
– Свежий. Вчера обнаружили.
Исталь схватила карту, сжимая её пальцами, словно удерживая надежду.
– Это мои улики. Моё расследование. Ты даже не дышишь в эту сторону.
Кэлвин кивнул, не отводя взгляда.
– Но если это действительно инквизиция…
– Ты думаешь, я не знаю? – её голос стал полон боли, которую она так пыталась скрыть все это время.
"Забудь о Фло! Забудь. Забудь. Забудь!"
Кэлвин откинулся в кресле, устало глядя на неё.
– Думаю, тебе стоит быть осторожнее.
Исталь сделала шаг назад, холодно и решительно:
– Осторожность не спасет мне сестер.
Она развернулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась пыль, оставляя за собой эхо своей решимости и боли.
✧
Заброшенный особняк стоял в тени высоких деревьев, окутанный густым туманом, словно скрывая свои тайны от посторонних глаз.
Ярко-желтая лента с надписью "Полиция – не входить" натянулась вокруг периметра, ее края хлопали на ветру, издавая резкий, пронзительный звук, который казался неуместным в этой зловещей тишине.
Вокруг здания суетились судмедэксперты, одетые в белые комбинезоны, осторожно перемещаясь по участку, словно боясь потревожить невидимые следы преступления, которые могли пролить свет на случившееся.
Атмосфера была пропитана напряжением и ожиданием, воздух казался тяжелым и влажным, наполненным запахом сырости и плесени, который смешивался с едва уловимым металлическим ароматом – возможно, запахом крови, свежей и горькой.
Исталь стояла на пороге особняка, скрестив руки на груди, ее взгляд был холоден и сосредоточен, глаза внимательно изучали каждый уголок здания, словно пытаясь прочесть историю, скрытую в его стенах.
– Ис! – раздался знакомый голос.
Она обернулась и увидела Алекса, который шел к ней, держа в руках два стакана с горячим кофе. Его карие глаза, обычно наполненные теплом и мягкостью, сейчас были озабочены и напряжены.
– Брайс сказал, что ты здесь, но я и так должен был догадаться, что ты влезешь в мое дело, – сказал он, протягивая ей один из стаканов. Его пальцы на мгновение коснулись её ладони, передавая тихую поддержку. – Держи. Ты вчера почти ничего не ела.
Исталь молча взяла кофе, не поднимая взгляда, но тепло напитка постепенно проникало в ее озябшие пальцы, словно наполняя силой и утешением в этот трудный момент.
– Спасибо, – тихо пробормотала она, делая глоток.
Горячий кофе обжег язык, но это было лучше, чем холод пустоты, который она ощущала внутри. Алекс заглянул внутрь особняка, его взгляд был настороженным и внимательным.
– Что нашли? – спросил он, стараясь скрыть беспокойство в голосе.
– Пока ничего внятного, – ответила Исталь, делая очередной глоток.
Холодный воздух обнял их, словно невидимые руки, заставляя мурашки бежать по коже. Каждый звук – скрип пола, шорох одежды, голоса полицейских – казался слишком громким в этой мертвой тишине, усиливая ощущение тревоги и неизвестности.
Они поставили стаканчики на перила крыльца и вошли в дом. Алекс достал из кармана пару латексных перчаток, протянул одну Исталь.
– Похоже, здесь давно никто не жил, – заметил он, осматривая облупившиеся обои.
Исталь кивнула, натягивая перчатки. Её пальцы автоматически проверили, плотно ли они сидят, а глаза оббежали комнаты.
"Ну и особняк, почти как Академия".
Она тут же покачала головой, стараясь выгнать мысли о ней.
– Смотри, – она указала на оцепленный участок пола в гостиной. В пыли четко виднелись следы – несколько пар обуви разного размера. – Компания. Или группа.
Алекс подошел к ленте и присел, чтобы рассмотреть ближе. Судмедэксперты рядом делали анализ почвы от следов.
– Мужские ботинки 42-44 размера, – определил Алекс. – И… что-то поменьше. Женские? Детские?
Исталь нахмурилась. Детские следы в таком месте – всегда плохой знак. Она двинулась дальше по коридору, её взгляд падал на каждую отмеченную полицейскими деталь: сломанную фрезерную рамку у двери, царапины на дверном косяке, странные пятна на полу.
И старалась увидеть куда больше.
Прикрыв глаза на мгновение, Исталь посмотрела на здание по новому.
Нет.
Никаких следов магии. Ни обычной, ни черной, ни еще какой-то. Словно ее тщательно стерли.
По семилетнему опыту работы в ФБР с подобными делами, она знала, как отличить секту, культ и инквизицию.
Сектанты следовали за одним определенным лидером, обещающим им великое спасение от очередного апокалипсиса или будущего Ада, или еще чего религиозного. Обычно, устранив главаря, можно было и разбить секту.
С культом было чуть сложнее. Да, они все также следовали за одним лидером, но только в секте они следовали его учению, а вот в культе – преклоняются. Мессия. Если убить такого – скорее всего, пойдут убивать тебя.
В инквизиции не было одного лидера. Это скорее как у ведьм – есть главный Суд и все ему подчиняются. Уберешь одну группу инквизиторов – будут еще. Всегда в мире найдется кто-то, кому не нравится инако -мыслящие, -выглядящие и все остальное. Но в отличие от тех же нацистов, инквизиция ненавидела исключительно ведьм.
Секта использовала обычно базовые ритуалы и молитвы выбранному Богу, редко переходя магическую грань. После них могли остаться разве что частички светлого – они резонировали с ведьминской энергией, поэтому ощущались даже немного больно.
Поэтому ковенцы не совались в церкви.
Культы в этом плане были готовы на всю черноту. Не скверна, конечно, но осадок довольно заметный и очень редко ощутимый.
А вот инквизиторы, сами про себя того не зная, вероятно, использовали только ритуалы на скверне. Радея за свет, они сами предавали его. После смерти ведьмы остается такая темная энергия, что она начинает отравлять инквизиторов.
"В отместку, вероятно".
Зацепок по магии не было, к разочарованию Ис, поэтому пришлось искать что-то другое.
– Здесь было насилие, – тихо сказала Исталь. – Чувствуешь этот запах?
Алекс глубоко вдохнул.
– Адреналин. Пот. Страх. – он повернулся к ней. – Ты думаешь…
Внезапно к ним подошел молодой детектив, протирая очки и слегка запыхавшись от бега по лестницам и коридорам. Его лицо выражало смесь волнения и растерянности.
– Босс! – сказал он, стараясь говорить быстро, чтобы не терять ни секунды. – Наконец открыли подвал. Там странная хрень. Судмед говорит, что следов крови почти нет, но…
– Но что? – нахмурился Алекс, идя за детективом.
– Но запах… будто кто-то резал здесь целое стадо. Он такой сильный, что его невозможно игнорировать.
Они спустились в подвал, дверь которого была раскурочена болгаркой. Пол был испещрен странными символами – не просто нарисованными, а выжженными в древесине, словно раскалённым железом. Каждая линия была глубокой и чёткой, излучая зловещую энергию, которая проникала в самое сердце, заставляя кровь стынуть в жилах.
Исталь замерла, чувствуя, как холод пробирает до костей, и в груди поднялась волна тревоги, которую трудно было подавить.
– Что-то не так? – Алекс встал рядом, его плечо почти касалось её, словно пытаясь разделить с ней это ощущение.
– Я никогда не видела ничего подобного, – ответила Исталь, голос её был тихим, но твёрдым, словно она пыталась убедить сама себя, что в этом нет ничего опасного.
– Даже в делах культов? – спросил он, внимательно наблюдая за её реакцией.
– Ни в одном, – прошептала она, и в её глазах мелькнул страх, который она старалась скрыть от окружающих.
Она прошла дальше, к центру комнаты, где на полу был выведен идеальный круг, окружённый тонкими, почти ювелирными линиями, выжженными с филигранной точностью. Этот ритуальный символ излучал темную силу, которая казалась живой и опасной.
"Это же даже не наши руны", – подумала Исталь, приседая перед ним. Судмед посмотрел на нее, но она лишь подняла тянущуюся к руне руку.
Алекс наклонился, пытаясь понять его значение.
– Это… ритуал? – спросил он, голос его был низким и напряжённым.
– Да, – ответила Исталь, и в её голосе звучала уверенность, которую она не чувствовала внутри.
Исталь осмотрелась. Редкие капли крови, но ужасный запах. Капли не могли стереть следы магии – да и мало кто способен это сделать. Поэтому либо пахло что-то другое, либо кто-то очень хорошо прибирается.
– Можно мне? – Исталь только задала вопрос, но сразу взяла люминесцентную лампу.
Щелкнув выключателем на стене, она заставила одинокую, качающуюся на проводе лампочку погаснуть. А затем Ис включила люминку.
Судмеды, которые и без того брали пробы одинокой крови, странно на нее посмотрели. Но Исталь было нужно не это.
– Что ты делаешь? – спросил Алекс, пока Ис обходила комнату, тщательно осматривая каждый угол.
– Ищу.
В этот же момент она остановилась. Взгляд остановился на стене – так всем показалось.
– О, мисс, это же отпечатки пальца! – воскликнул один из судмедов. Второй тут же схватил инструменты и побежал к нему.
Вот только Исталь наклонила голову и, оттеснив экспертов, дотронулась до стены.
– Акку-уратнее, – второй судмед попытался ее остановить, но Алекс взял его за плечи и отвел подальше.
Ис что-то нашла.
Вся комната замерла в ожидании. Полицейские и судмеды переглядывались в полутемноте, пока Исталь вдруг не нажала на стену.
Послышался щелчок, а затем стена медленно выдвинулась вперед, образовывая щель.
Все замерли.
Тишина.
И вдруг громкий крик; распахнутая дверь; чудом отскочившая Исталь; непонятный яркий всполох; упавшая люминка. И только когда полицейский включил свет, они все увидели, что Исталь вжимает в пол грудью какого-то человека. Полностью в крови. Засохшей и черной.
– О мой Бог, – ахнул полицейский, снимая фуражку.
– Не смейте упоминать его при мне! – заорал истошно пойманный.
Он начал брыкаться, пытаться скинуть Ис, но та только надавила ему коленом между лопаток. Пойманный хрипло закричал.
Уже через несколько минут его повязали и повели в машину. Ничего кроме быстрой смерти им всем он не обещал, поэтому и слушать не было смысла. Хотелось бы еще конечно рот заклеить, чтоб языком не трепал.
– В порядке? – спросил Алекс, поднимавший сумасшедшего с минуту назад.
Она кивнула, брезгливо осматривая джинсы с пятнами засохшей крови.
– Интересно, долго он тут вообще сидел? – она начала отряхиваться.
– Мы нашли пропавшего вчера, – сказал один из полицейских.
– Но умер он явно на пару дней раньше, – вклинился судмед.
Исталь бросила затею оттирать джинсы, уперла руки в бока и задумалась. Алекс вытирал руки бумажными салфетками.
– Того вы нашли вверху. Этот сидел внизу, куда мы попасть не могли. Скорее всего, был в доме в момент, когда вы ворвались, а сам просто закрылся в подвале и спрятался.
– И почему был весь в крови? – Алекс смял салфетку и передал судмеду.
Ответов пока не было.
Перед выходом из дома Алекс незаметно коснулся её локтя – лёгкое прикосновение, наполненное теплом и поддержкой, которое говорило больше, чем слова.
– Ты как? – спросил он тихо, его голос был мягким и искренним.
Исталь даже улыбнулась. Его забота была для неё как свет в темноте, но она знала, что впереди её ждут ещё более тяжелые испытания.
– Держусь, – прошептала она, хотя в глубине души понимала, что это была ложь.
Ей предстояло пройти долгий и мучительный путь, полный опасностей и испытаний, но она была готова бороться, чтобы найти правду и сохранить то, что осталось от её жизни.
✧
Полицейский участок встретил их резким светом флуоресцентных ламп, бьющим в глаза после полумрака заброшенного особняка. Длинный коридор, выложенный потертым линолеумом, вел к комнате допросов – небольшому помещению с зеркалом Гезелла, металлическим столом и тремя стульями. В воздухе витал знакомый микс ароматов – горький кофе из автомата в углу, едкий запах пота и дезинфицирующих средств, металлический привкус крови и пороха, въевшийся в стены за годы работы. Обычная атмосфера для этого места. Но сегодня здесь висело что-то еще – напряженное ожидание.
Подозреваемый сидел за столом, его запястья были пристегнуты наручниками к металлическому кольцу на столешнице.
Молодой парень, лет двадцати пяти, с бледной, почти прозрачной кожей, через которую просвечивали синие вены. Переодели. Его темные волосы, слипшиеся от пота и крови, падали на лоб, но не скрывали пустого, отсутствующего взгляда.
Он не выглядел испуганным или взволнованным – напротив, его поза была расслабленной, а губы слегка приподняты в странной, неестественной улыбке, будто он знал что-то, чего не знали они.
Исталь и Алекс вошли в комнату, заняв места напротив подозреваемого. Алекс открыл папку с материалами дела, достал ручку и блокнот. Исталь осталась стоять, прислонившись к стене, ее пронзительный взгляд не отрывался от лица подозреваемого.
– Имя? – начал Алекс, стараясь сохранить профессиональный тон, хотя напряжение проскальзывало в его голосе.
Молодой человек медленно поднял голову. Его глаза – темные, бездонные, словно лишенные зрачков – остановились на Алексе. Взгляд был настолько пронзительным, что Алекс невольно откинулся на спинку стула.
– Вы знаете, что это бесполезно, да? – произнес подозреваемый. Его голос был тихим, но четким, словно он говорил не с людьми, а с пустотой, наполняя каждое слово странным, леденящим смыслом.
– Попробуем. – Алекс нахмурился, сжимая ручку в пальцах. – Как тебя зовут?
– Меня? – подозреваемый рассмеялся, и звук этот был сухим, как треск ломающихся костей. – Меня звали многими именами. Но вам это ничего не даст.
Исталь скрестила руки на груди, ее пальцы непроизвольно впились в кожу предплечий.
– Мигрант что ли?
Подозреваемый повернулся к ней, и его улыбка стала шире, обнажая слишком белые, слишком ровные зубы. В уголках губ запеклись капельки крови.
– Ах, вот и ты, – он произнес это с такой интонацией, будто узнал ее, будто ждал этой встречи долгие годы.
– Отвечай на вопрос. – Исталь сделала шаг вперед, ее тень упала на стол, разделяя их.
– Я – посланник, – он наклонился вперед, наручники звякнули о металл. – Всего лишь голос в темноте.
– Посланник кого? – Алекс тоже поддался вперед, упираясь локтями в стол.
– Того, кто ждет, – подозреваемый откинулся на спинку стула, его глаза заблестели странным, нездоровым блеском.
– Ждет чего? – Исталь почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а в груди сжалось неприятное предчувствие.
– Очередной игры, – он произнес эти слова с такой убежденностью, что в комнате на мгновение стало тихо, будто само пространство замерло.
Исталь вскинула бровь, заставляя себя сохранять хладнокровие. Он начинал ее раздражать.
– Ты участвовал в том, что произошло в особняке? – спросила она, наблюдая за каждой его реакцией.
– Участвовал? – он рассмеялся, и звук этот был похож на скрежет металла по стеклу. – Я был зрителем. Как и вы.
– Почему был весь в крови?
Он молчал.
Исталь прикрыла глаза, а затем вдруг распахнула, в два широких шага обогнула стол, схватила его за плечо и сжала с такой силой, что он закричал и припал к столу, стараясь как-то избежать ее хватки.
– Ис.
– Помолчи, Алекс, – Исталь наклонилась к подозреваемому и зашептала прямо на ухо. – Слушай сюда, терпение у меня не велико. Объясняй, что ты делал в доме уже после ритуала?
– Я-я ждал господина! – с вскриком простонал он.
– Яснее.
– Я не верил, что ритуал не получился, и вернулся, чтобы воззвать к господину снова…
Исталь и Алекс посмотрели друг на друга: "Вернулся, чтобы повторить ритуал. А кровь явно не этого же трупа".
– Кого убил?
– Точнее где? – Исталь отпустила его наконец, но далеко не отошла.
Подозреваемый выпрямился, но втянул голову в плечи.
– На северном кладбище, – буркнул он.
Исталь посмотрела в зеркальную поверхность. Вероятно, один из полицейских уже направлялся за подкреплением, чтобы поехать искать новое тело.
Алекс выложил на стол фотографии с места преступления – снимки странных символов, выжженных на полу.
– Что это за символы?
Подозреваемый взглянул на них, и его глаза на мгновение вспыхнули – словно отражение далекого пламени отразилось в глубине зрачков.
– Ключи, – он провел пальцем по одной из фотографий, оставляя на ней грязный след.
– К чему? – Алекс настаивал, его голос стал жестче.
– К двери, – подозреваемый улыбнулся, заставляя Исталь сжать переносицу с тяжелым вздохом.
– Какой двери? – уточнила она.
– Той, что откроется, – его голос стал шепотом, почти ласковым. – И когда она откроется… вам всем будет очень, очень больно.
Алекс сжал кулаки, его терпение начало иссякать.
– Да он же играет с нами.
– Нет, – подозреваемый наклонился вперед, его дыхание стало прерывистым. – Вы уже проиграли. Даже не начав. Они выигрывали с самого вашего рассвета.
Исталь резко ударила по столу, испугав даже Алекса.
– Хватит, – звук гулко разнесся по комнате. – Кто стоит за этим?
Подозреваемый посмотрел на нее, и в его глазах появилось что-то почти… жалкое. Как будто он смотрел на обреченного.
– Ты знаешь, – он произнес это так тихо, что слова едва долетели до ее ушей. – Ты всегда знала.
Тишина повисла в комнате, тяжелая и густая. Исталь нахмурилась, пытаясь найти еще хоть какой-то намек в его лице. Даже Алекс замер, почувствовав, как атмосфера в помещении изменилась.
Алекс попытался договориться:
– Если ты поможешь нам, мы сможем договориться, – его голос был холодным, но он старался говорить мягко. – Суд учтет твое сотрудничество.
Подозреваемый засмеялся, и этот смех был похож на предсмертный хрип.
– Договориться? – он покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость. – С кем? Со мной? О, Дженсон… – он произнес фамилию Алекса с какой-то странной нежностью. – Ты такой… человечный. Такой хрупкий.
Алекс прищурился, покачал головой.
– Что это значит?
– Ничего, – подозреваемый улыбнулся в последний раз. – Абсолютно ничего.
И вдруг его тело дернулось. Сначала слегка, потом сильнее. Глаза закатились, изо рта пошла пена, смешанная с кровью.
– Что с ним? – Алекс вскочил, стул с грохотом упал на пол.
– Он задыхается! – Исталь рванулась к нему, но было слишком поздно.
Раздался страшный хруст – звук ломающихся позвонков. Его шея сломалась сама собой, голова беспомощно упала на стол с глухим стуком. Тело обмякло, но странная улыбка так и осталась на его лице.
– Черт! – Алекс отпрянул, его руки дрожали. – Как… Он только что… сам…
Исталь стояла неподвижно, глядя на мертвое лицо, на эту последнюю, застывшую улыбку. В глазах подозреваемого, еще секунду назад живых, теперь отражался только холодный свет ламп.
– Сатанист, да? – пробормотал Алекс, отворачиваясь. Его голос звучал неуверенно, как будто он пытался убедить самого себя.
Исталь не ответила.
Если бы он только знал, кто она… И что с адом связана именно она.
Комната казалась душной, несмотря на кондиционер. Исталь стояла, оперевшись о стену у зеркала, чувствуя, как холодный металл рамки проступает сквозь рукав рубашки.
Дверь распахнулась с грохотом. Ввалились трое полицейских – старший с красным от напряжения лицом и двое молодых. Их глаза бегали по пустому стулу, где минуту назад сидел подозреваемый.
– Черт возьми, Мартин! Он что, сам себе шею свернул?!
Исталь молча перевела взгляд на Алекса. Он уже стоял рядом, его пальцы осторожно сжали ее руку, большой палец нежно провел по ее костяшкам – этот знакомый жест всегда успокаивал ее.
Он вывел ее из допросной. В нос ударил свежий воздух.
– Дорогая, хватит на сегодня, – прошептал Алекс, наклоняясь так близко, что его дыхание коснулось ее щеки. – Давай домой.
– Ты поезжай, – она отстранилась, но не смогла отвести взгляд от его теплых карих глаз. – Мне нужно…
Алекс вздохнул, его руки мягко обняли ее за талию, притягивая к себе. Он прижался лбом к ее виску, как делал всегда, когда чувствовал, как она замыкается в себе.
– Солнышко, ты еле на ногах стоишь, – его губы коснулись ее волос. – Хотя бы пару часов поспи, а потом разберемся со всем. Я приготовлю тот чай, который ты любишь, с медом и лимоном.
Исталь закрыла глаза, на секунду позволив себе утонуть в его заботе. Его пальцы осторожно расправили ее сжатые кулаки, ладони легли на ее ладони, согревая их.
"Кружка разбита".
– Я скоро, – прошептала она.
Алекс нежно поцеловал ее в висок, затем в уголок губ – легкое, едва уловимое прикосновение, которое всегда заставляло ее сердце биться чаще.