Тайны Вятской губернии, села Ухтым

Инна, заглянув на детей, которые уже устроили шалаш из парты и упаковочного картона, с улыбкой сказала:

– Конечно. Дети хотят кружки по робототехнике, футболу и драмкружок – проверено.

В это время Лидия Петровна и Марина с Александром, которые подошли, стояли чуть в стороне и обменивались взглядами, полными гордости и чуть-чуть слёз. Для Лидии Петровны это был долгожданный момент: школа, о которой она когда-то мечтала, оживала заново. Марина обняла мужа:

– Представляешь, через пару месяцев наши дети будут ходить в настоящую школу.

Егор Васильевич тем временем провёл короткий инструктаж по технике безопасности и распаковке:

– Родители и волонтёры, кто может – останьтесь на час. Нам помочь занести парты, собрать их и расставить по кабинетам. Давайте начнём с младших – им нужны самые уютные места.

Соседи и взрослые мгновенно включились: Кузнецовы, Котцы, Самарины – все распределили обязанности. Кто-то занялся разгрузкой коробок, кто-то вызвался записывать инвентарь, кто-то – убирать проходы. Дети же, пока взрослые работали, устроили импровизированный «весёлый контроль» – бегали между коробками, приносили мелкие вещи, сами примеряли школьные рюкзаки и подбирали, кто на какую парту хотел бы сесть в первый день.

Валерия Павловна с Инной провели короткую беседу с бригадиром:

– Нужны ещё образовательные кадры и логистика для доставки учителей из райцентра, – сказала она. – Мы организуем мобильную бригаду на август, чтобы провести тренинги для местных педагогов и подготовить материалы.

Иван Дмитриевич кивнул:

– Согласен. К сентябрю всё будет готово – главное, чтобы погода не вмешалась. А пока – летние мастер-классы, и мы запустим временные группы в старой пристройке, если нужно.

День подошёл к вечеру, и стройплощадка наполнилась уже не только шумом техники, но и теплом человеческой работы. Дети унесли с собой первые маленькие «трофеи» – школьные прописи, карандаши, мяч. Они мечтали вслух:

– «А мы устроим праздник открытия!» – кричал Серёжа.

– «Я буду капитаном футбольной команды!» – добавил Вова.

– «А я заведу библиотеку!» – тихо произнесла Юлия.

Ночь опустилась мягко, но в Ухтыме уже несколько огоньков горело до позднего часа: кто-то собирал мебель, кто-то считала книги, кто-то проверял списки. План был прост и ясён: к началу учебного года – первая линейка, открытия школы и первые учителя. А пока – июньские дни, когда мечты медленно превращаются в реальность, и когда каждый гвоздь, каждая парта и каждая книга приближали тот самый запах школьной мелкой пыли и звонок на перемену.

Кристина Гринько, бледнея, схватила Леру за руку. «Блин, Лера, это он! Это Цебер! Мой кошмар воплотился в реальность! Я же говорила, что они рано или поздно придут за моим бизнесом!» Ее голос дрожал, а глаза лихорадочно бегали по статной фигуре, которая приближалась к ним со спокойной, почти невозмутимой грацией.

Лера Дерябина, тоже побледнев, посмотрела на Хвана, потом на подругу. «Крис, но ты же говорила, что это просто… сны! И что твой „бизнес“ с эксклюзивными ответами на контрольные и контрабандой редких жвачек никому не интересен!»

«Ну да, никому! Кроме ЦБР, видимо!» – прошипела Кристина, пытаясь спрятаться за Лерой, хотя та была ей едва ли не по плечо. – «Им, наверное, доложили, что я организовала целую сеть по обмену информацией и нелегальному распространению самых нужных вещей в школе! И оценки у меня и правда не очень, так что он стопудово подумает, что я на эти „доходы“ пытаюсь поступить куда-нибудь!»

Хван остановился в паре метров от девочек. Его взгляд был пронзительным, но беззлобным, скорее, изучающим. В руках он все еще держал свернутый в трубочку доклад.

«Здравствуйте, Гринько Кристина Юрьевна», – произнес он ровным, глубоким голосом, в котором слышались легкие восточные нотки. – «Мне говорили, что найти вас будет нелегко. Но, кажется, вы меня ждали? Ваша подруга упомянула о „силуэте из сна“.» Он поднял бровь, и на лице появилась легкая, едва заметная улыбка.

Кристина сглотнула, чувствуя, как краснеет. «Э-э… здравствуйте. А вы… вы по какому поводу?» Она попыталась придать своему голосу безразличие, но он предательски дрогнул.

«По поводу вашего… предприятия», – Хван развернул доклад, и Кристина увидела заголовок: «О нелегальной деятельности несовершеннолетней Гринько К. Ю. (13 лет), включающей в себя: создание теневого рынка редких школьных принадлежностей, посредничество в обмене информацией ограниченного доступа, а также подпольную торговлю уникальными сладостями, запрещенными к обороту на территории учебного заведения.»

Лера испуганно ахнула. «Крис! Они знают про кексы с фисташками, которые ты приносишь!»

Кристина закрыла лицо руками. «О, Лера, давай не будем акцентировать внимание на кексах! Что они со мной сделают? Отправят в спецшколу для особо одаренных преступников?»

Хван вежливо прокашлялся. «Кристина Юрьевна, мы в ЦБР высоко ценим ваш… организаторский талант. В вашем возрасте создать такую масштабную и эффективную сеть – это нечто. Но, к сожалению, наши правила не предусматривают таких… вольностей. Нам бы хотелось обсудить с вами детали вашей деятельности и, возможно, найти способ перенаправить ваш потенциал в более… легальное русло.»

В этот момент, вдалеке, среди смутно приходящих в себя Барминых и других «разбросанных» участников происшествия, Валерия Павловна, оправившись от первого шока, дернула Инну Юрьевну за рукав.

«Инна, ты слышала? „Организаторский талант“, „потенциал в легальное русло“!» – Глаза 11-летней замдиректора по образованию МИД горели от азарта. – «Это же чистой воды HR-рекрутинг! И не для простого школьного совета, а для ЦБР! Представляешь, что она там натворила, раз за ней прилетел целый правитель командир?!»

Инна Юрьевна, массируя ушибленный локоть, задумчиво прищурилась. «Валерия, но ведь Хван из ЦБР, а мы из МИД. Это разные ведомства, и… у нас тут вроде свой инцидент был.»

«Какой инцидент, Инна?! – Валерия махнула рукой в сторону еще слегка ошарашенных Барминых. – Это же просто падение сверху, а вот тут – вербовка! Представляешь, сколько полезных контактов мы можем завести! И заодно выяснить, как 13-летняя девочка сумела создать такую империю, что ею заинтересовался ЦБР! Это же бесценный опыт для формирования молодежного дипломатического корпуса!»

Не дожидаясь ответа, Валерия Павловна решительно направилась в сторону Кристины, Хвана и Леры, за ней, вздыхая, поплелась Инна Юрьевна.

«Извините, господин Хван!» – звонко произнесла Валерия, подходя. – «Самарина Валерия Павловна, заместитель директора по образованию МИД. Позвольте представиться. Мы с коллегой Кузнецовой Инной Юрьевной, директором по образованию МИД, стали невольными свидетелями вашей…» она окинула взглядом Кристину и Леру, – «…беседы. И мы искренне заинтересованы в том, чтобы узнать, какие именно таланты Кристины Гринько так привлекли ваше ведомство. Возможно, они найдут применение и в нашем министерстве!»

Хван медленно повернулся к ним, его легкая улыбка стала чуть шире. Кристина Гринько, тем временем, в шоке смотрела на двух новых участниц этой абсурдной сцены, чувствуя, что ее «хана» приобретает совершенно новые, неожиданные масштабы. Хован опустил доклад и ровно посмотрел на Кристину, но прежде чем он успел задать следующий вопрос, по дороге промелькнул силуэт – то был один из Барминых, тот самый, кто раньше внезапно упал сверху. Он пришёл в себя, подскочил и, без предупреждения, рванул в сторону Хвана, пытаясь вырвать из его рук свёрток. В суматохе кто-то вскрикнул, кто-то бросился за ним – но из толпы, как тень, выскочил незнакомый подросток в худи, сорвал бумаги и помчался к набережной.

«Стоп!» – крикнул Хван, но было уже поздно: вор с докладом пересёк мост и исчез в переулке у реки.

Запах паники распространился по месту, словно дым. Кристина застыла, Лера схватила её за руку, а Валерия – без всякого смущения, словно забыв о возрасте – бросилась следом за юным вором. Инна Юрьевна, аккуратно подсчитывая риски, остановилась, сжимая кулак. Хван не двинулся сразу – за его спокойствием пряталась мысль, что документ дороже любой спонтанной погони.

«Мы не можем просто так давать разгуливать по делам ЦБР,» – произнёс он тихо. «Этот доклад – не только на Гринько. Там имена людей, у которых слишком много врагов, и слишком много секретов. Если он попадёт в чужие руки…» Он не договорил, но все поняли: последствия могут быть серьёзнее, чем школьные разглашения.

Кристина, отступив на шаг, вдруг заговорила дрожащим, но твёрдым голосом: «Этот доклад – ложь. Да, я организовала обмен учебниками, помощь с контрольными и немного… приватную торговлю самодельными сладостями – но я никогда не брала деньги у людей, которые не могли вернуть. Все деньги шли на учебники для тех, кто не мог себе позволить. Почему вы решили, что это „нелегальный бизнес“?»

Лера добавила быстро: «И кто мог подбросить в ваш доклад такие имена? Это же банальная подстава.»

Хван изучал девочек, и в нём виднелась внутренняя борьба: с одной стороны – долг и процедура; с другой – реальное понимание того, что таких, как Кристина, проще перевести на путь законами регулируемый, чем отправлять в тяжёлые разбирательства.

«Если вы говорите правду,» – сказал он, – «мы можем действовать иначе. Но доклад исчез. И теперь главная задача – выяснить, кто подстроил утечку и зачем. Я предлагаю временное соглашение: вы сотрудничаете с нами, помогаете разобраться в вашей сети и её связях – а мы обеспечиваем, чтобы против вас не применяли суровые меры, пока идёт проверка.»

Валерия, которой азарт уже буквально горел в глазах, вмешалась: «Если это шанс для Кристины, то мы можем помочь официально! МИД может подстраховать правовую сторону – я знаю, как составить ходатайство о временной защите несовершеннолетнего свидетеля.» Она говорила громко, с детской уверенностью взрослого человека.

Инна Юрьевна нахмурилась: «Валерия, не всё решается бумагами. Надо понимать, кто стоит за подделкой доклада. И кто именно украл его сейчас. Мы должны действовать аккуратно: привлечь директора школы, вызвать охрану рекордов – там могут быть камеры, которые покажут, кто бежал за рекой.»

В этот момент из редкого щелчка телефона кто-то вытащил экран – на нём всплыл короткий видеоролик: на нём видно, как в коридоре школы происходит передача конверта между трёх людьми. Лицевая часть видна плохо, но на кадре отчётливо различима рука в перчатке с вышитой буквой «S». Валерия охнула: «С – как Серый…»

Хван сжал челюсть. «Серый» – имя, которое в их кругах означало подпольного координатора: тот, кто умел подкупать и подготавливать компроматы. Если за подставой стоял он – дело выходило далеко за рамки школьной шалости.

Кристина почувствовала, как холод опустился в животе. Её тихая сеть помощи вдруг оказалась зажатой между государственными ведомствами и теневыми игроками. Её голос стал твёрже: «Я согласна помочь. Но если вы используете меня в своих играх… я буду защищать себя и тех, кому пыталась помочь.»

Хван кивнул. «Тогда начнём с малого: восстановим путь доклада. Кто последний, кто видел его целым? Кто мог знать о его содержимом?» Он посмотрел на Барминых, которые медленно возвращались, всё ещё ошарашенные падением и запутанностью ситуации.

Но пока вопросов становилось больше, чем ответов, на мосту появилась фигура в плаще – та самая, что бежала с докладом. Она остановилась, положила конверт на перила и, не оборачиваясь, произнесла голосом, который все тут же узнали: «Если хотите правду – ищите Серого в местах, где правят мелкие сделки и большие страхи. А документ вам не поможет дольше, чем время, которого у вас нет.»

Она исчезла в туманном зареве над рекой. Документ снова оказался вне досягаемости – и теперь у каждой из сторон было по одной задаче: найти Серого, понять, кто и зачем фабриковал компромат, и решить, кому на самом деле можно доверять.

Кристина стояла и понимала, что её детская «империя» оказалась в эпицентре игры взрослых. Её выбор – помочь ЦБР и рисковать разоблачением или спрятаться и надеяться, что подстава забудется – повлияет не только на её оценки, но и на судьбы людей, которых она пыталась защитить.

Инна Юрьевна и Валерия Павловна, не сбавляя шага, приблизились к мосту. Валерия, с её неуёмной энергией, уже почти бежала.