Сборник рассказов. Фантастика и фэнтези. Лоэлена

– «А вот это может мне очень пригодиться!» – обрадовался он, возблагодарив Единого. – «Теперь я смогу спокойно отдохнуть и, если повезёт, вывести из строя одного из охотников».

Игольчатые шары висят на ветвях, скрываясь в густой листве, и выпустив тонкие длинные отростки, словно маленькие змейки, обвивающие ветви кустов. Если зверь, или человек заденет такой отросток, то игольчатый шар взрывается, посылая в разные стороны большой заряд тонких и острых игл. Иглы вылетают с большой силой, глубоко впиваясь в кожу, и раня неосторожное существо. Если такие иглы попадут в лицо человеку, или в морду зверя, то они могут легко проткнуть веки и выколоть глаза. На равнине эти растения встречаются крайне редко, а в горах, где жил Вэртон, их можно найти чаще, поэтому он хорошо знал о свойствах шаров – хлопушек. Обрадовавшись такому неожиданному подарку, Вэртон решил устроить для бейлуунов – охотников коварную ловушку. Он быстро отыскал в стороне дерево с крепкой и достаточно эластичной корой, ободрал его, разделив кору на два больших прямоугольных куска, сорвал несколько длинных и тонких стеблей, словно нити свисавших с деревьев, и, проткнув кугуотом дырки в коре, скрепил ими один кусок коры, сделав из него цилиндр. В цилиндре он проделал небольшие узкие щели для глаз и для дыхания и прикрепил сверху круглую крышку. Затем, Вэртон занялся вторым куском и соорудил из него нечто вроде большого воротника, защищающего плечи и грудь. Всё это он быстро и сноровисто скрепил вместе, надев на себя. Шары, хоть и располагаются на разных уровнях, но висят достаточно высоко, если пройти сквозь кусты на корточках, то есть шанс не задеть их отростки. Если же случайно какой-нибудь отросток сработает, взорвав игольчатый шар – хлопушку, то цилиндр и воротник должны предохранить от иголок. Вэртон присел, широко раздвинул кусты руками, оставляя чёткий след, и вошёл внутрь. Передвигаться в таком положении было крайне неудобно: очень мешалась высокая трава, сквозь которую, буквально, приходилось продираться. Трава цеплялась за ноги и руки, старалась стащить защитный воротник и цилиндр, внутри дышать было тяжело и душно, а маленькие дырки не способствовали хорошему обзору. Сверху раздался хлопок, и град игл осыпал Вэртона, отскакивая от коры и барабаня по ней. Ещё два раза взрывались игольчатые шары, выстреливая кучу игл, но импровизированная защита неплохо прикрывала его. Правда, две иглы всё-таки впились ему в запястье левой руки, а одна угодила в бедро немного выше колена, но это была ерунда. Наконец, Вэртон выбрался из кустов на той стороне и с облегчением сбросил на землю импровизированные доспехи, вдыхая воздух полной грудью. Он вытащил неглубоко засевшие иголки, нашёл поблизости лонон повыше, и забрался в его спасительную густую раскидистую крону. Через минуту он уже крепко спал, уютно устроив своё уставшее и разбитое тело на широкой развилке. Сумерки спускались на землю, покрывая мир полупрозрачной серой вуалью, над лесом всходили два маленьких спутника планеты, неярко освещая верхушки деревьев.

Вэртон проснулся от громкого крика, чуть не упав с лонона, так как в первые мгновения не мог сообразить: где он, и что происходит? Затем, довольно быстро, он понял, что кричит один из его преследователей, в данный момент, находящийся в жёлтых кустах.

– «Так», – он радостно приподнялся на своём импровизированном ложе, пытаясь сквозь листья рассмотреть что-нибудь, – «сработало! Интересно, кто же из них попался в его ловушку, Коротышка или Верзила? Во всяком случае, в кусты они больше не сунутся, да и вообще, ночью дальше не пойдут, будут ждать до утра, затем обойдут кусты и поищут мои следы. Раздались частые хлопки выстрелов, пули ударили по жёлтым кустам, иногда попадая по шарам – хлопушкам, которые взрывались, осыпая кусты потоками игл. Вероятно, один из охотников на всякий случай решил обстрелять кусты, второму, скорее всего, было не до этого.

– «Стреляй, стреляй», – злорадно рассмеялся Вэртон. Затем, он повернулся на левый бок и спокойно заснул с улыбкой на губах.

Проснулся он рано, утро ещё только – только занималось, и над лесом висел лёгкий туман. Вэртон нарвал сочных плодов, позавтракал ими досыта, соскользнул по стволу лонона вниз и легко побежал дальше. За эту ночь он хорошо отдохнул и выспался, а радость маленькой победы придавала ему силы и вселяла надежду на успех. К полудню Вэртон неожиданно наткнулся на агнууп. Он не знал, что агнуупы могут расти в лесу на равнине, и очень удивился, когда, раздвинув в очередной раз кусты, увидел притаившийся в них хищный цветок. Этот кровожадный собрат тех цветов, которые росли в горах, отличался от них размерами и цветом. Он был немного поменьше, тёмно-коричневый, и имел не столь толстые и длинные щупальца.

– «С хуноосом ему, пожалуй, не справиться», – решил Вэртон, – «а, вот, человека вполне может и утащить. Что если и его использовать в качестве ловушки против охотников?»

Вэртон отломил длинную и толстую ветку, отыскал хорошо замаскированное в траве щупальце – отросток, и прижал его веткой к земле. Отросток быстро схватил ветку и обвил её, пытаясь впиться в ствол своими коготками. Вэртон осторожно отволок, вцепившийся в ветку отросток к проходу между кустами, забросал его травой, а, затем прошёл над ним, оставляя чёткий след. По уже испытанному сценарию, он забрался на лонон, росший недалеко от этого места, и затаился там. Шла вторая половина дня, солнце медленно перемещалось по синему небосклону, пройдя зенит, и изредка скрываясь в набежавших облаках. Вэртон, сидя в своём наблюдательном пункте, потихоньку начал зевать, отчаянно борясь со сном. И, вот, когда он уже почти задремал в своём убежище, послышался шорох травы и лёгкий топот тяжёлых ботинок. Он привстал на широком суку и увидел, торопливо бегущих по его следу бейлуунов. Впереди теперь бежал Верзила, цепко держа в руках своё ружьё и внимательно глядя по сторонам. Позади него, поддерживая всё то же неизменное расстояние в восемь шагов, держался Коротышка. Это ему досталось в кустах этим вечером. Лицо у Коротышки распухло, и всё было в маленьких ранках, глаза немного заплыли и казались маленькими щёлочками. Комбинезон, сшитый из плотной материи, спас его, предохранив от иголок тело, но лицу досталось хорошо. Верзила подбежал к проходу в кустах и нырнул в него, не подозревая о сюрпризе. В следующее мгновение раздался его крик, и он упал, схваченный щупальцем агнуупа. Через секунду Коротышка подоспел на помощь своему товарищу, он вскинул своё автоматическое ружьё и всадил всю обойму в хищный цветок. Верзила, в свою очередь, тремя выстрелами перебил отросток и тоже израсходовал оставшиеся патроны по агнуупу. Крупные пули разнесли растение вдребезги, вырывая из него целые куски. Вэртон разочарованно спрыгнул на землю, рискуя поломать ноги, и бросился бежать сломя голову. Вслед ему раздались выстрелы, пули засвистели совсем рядом, с громким чмоканием впиваясь в стволы деревьев и осыпая его осколками разлетающейся коры. Охотники погнались за ним, стреляя на ходу, но оказалось, что он бегает быстрее, и ему удалось оторваться от них. Это давало ему маленькую передышку, но не спасало, так как теперь охотники шли по свежему следу, и могли подстрелить его, когда его силуэт мелькал в просветах между деревьями и кустами. Он ругал себя последними словами за самоуверенность и необдуманную, и неосмотрительную остановку. Вэртону ничего не оставалось, как быстро бежать вперёд, практически, не разбирая дороги, чтобы как можно дальше оторваться от своих преследователей. Постепенно, наступал вечер. Солнце, пройдя больше половины пути по выпуклому небосводу, стало клониться к горизонту. Под ногами неожиданно захлюпала вода. Вэртон остановился, тяжело дыша и осмотрелся. Вокруг него во все стороны простиралось обширное болото. Он поздно понял свою ошибку, но изменить уже было ничего нельзя. Охотники, вероятно, хорошо знавшие местность, загнали его в область Больших болот, а он, инстинктивно двигаясь по звериной тропе, забрался вглубь. Путь к спасению был только один – назад, но там подстерегали преследующие его бейлууны, которые шли по следам. Идти назад не имело смысла, это – верная смерть от пули. Впереди трясина, которая если и не засосёт его, то настолько замедлит и затруднит передвижение, что охотники легко настигнут его и подстрелят, как в тире. Вэртон заметался как зверь, почувствовав безвыходность своего положения. Теперь он понял, что ощущает загнанное животное, попавшее в ловушку и знающее, что скоро появятся охотники с ружьями, чтобы убить его. Он в отчаянии оглянулся вокруг, надеясь на чудо, но чуда не было.

– «Лоэлена, Лоэлена, как всё глупо! Вот и конец», – подумал он, стискивая зубы. – «Ну почему я не бог? Стать бы сейчас, как боги сильным и таким же неуязвимым. Как бы мне сейчас пригодилось их могущество. Я бы явился в этот проклятый город и вытащил бы тебя оттуда. Но сначала я бы расправился с этими ненавистными охотниками. Жаль, мне этого не дано».

Он опустил низко голову и побрёл понуро по относительно безопасному, пока, участку земли, длинной косой вдававшемуся в болото. Почва под ногами становилась всё более сырой и ненадёжной, его невысокие сапоги стали понемногу промокать, набирая воды. Впереди показалась топь, в которую упиралась звериная тропа, дальше дороги не было. Совсем уже отчаявшись, и собираясь лучше утонуть в трясине, чем порадовать охотников, превратившись в живую мишень для их ружей, Вэртон заметил слева от себя небольшой островок, поросший густой и высокой болотной травой. Он остановился, присматриваясь к островку, и в голову ему пришла неожиданная мысль:

– «Ну, нет, я так просто не умру. Вам ещё придётся очень постараться, чтобы заполучить меня».

Вэртон сломал около самого основания крепкое трубчатое растение, сломал так, чтобы оставшийся конец оказался под водой и не торчал наружу. Разломил это растение на восемь, примерно, равных частей и, быстро скрутив из болотных листьев нечто вроде оплётки, прикрепил ею по четыре полых трубки к каждой подошве своих ботинок. Трубочки немного выступали за край подошвы и, при каждом шаге, глубоко вонзались в мягкую землю. Вэртон сделал пару кругов вокруг того места, на котором стоял, прошёлся вперёд, почти до топи, вернулся назад по краю тропы, утопая по щиколотку в болотной воде, но, зато, не оставляя следов. И, сняв трубки, по воде, утопая по колено, и с трудом вытаскивая ноги из трясины, перебрался на маленький островок. На острове он укрылся в высокой болотной траве, у самой топи, вытащил из специальной петли, прикреплённой на поясе, чешуйчатый нож – кангуат и стал, затаившись, и молясь Единому, ждать. Ждать пришлось недолго. Вскоре появились его преследователи. Они шли в том же порядке, настороженные, внимательно осматривающие окрестности и почву под ногами. Вот Верзила достиг того места, где Вэртон нацепил на ноги свои трубки, и остановился в недоумении. К нему подошёл Коротышка, настороженно поводя ружьём. Они о чём-то тихо посовещались между собой, показывая на траву под ногами и на болото руками, вероятно, удивляясь странным следам. Затем, Верзила двинулся дальше по тропинке к началу топи, а Коротышка, держа ружьё перед собой, начал пробираться к островку.

– «Это мне повезло», – обрадовался Вэртон, – «что ко мне направился Коротышка, наверняка, у него сейчас проблемы со зрением после знакомства с шарами – хлопушками».

Выбравшись на островок, Коротышка, подслеповато щурясь, двинулся вперёд, оказавшись к Вэртону спиной. Вэртон бесшумно поднялся во весь рост и метнул кангуат, с такого расстояния он промахнуться не мог. Чешуйчатый нож вошёл Коротышке сзади в шею, под основание черепа, проткнув заодно и горло. Тот негромко захрипел, выронил ружьё, схватился рукой за торчащий из шеи кусок ножа и попытался вытащить его. Но не так-то легко вытащить кангуат из тела, чешуйки не пускают его назад, зацепляясь за ткани, вырвать его можно только с мясом. Сделав несколько неудачных попыток, Коротышка осел на траву, изо рта у него показалась кровь, он явно задыхался, хрипя и булькая. Вэртон в два прыжка оказался подле него и одним движением вогнал кугуот ему в сердце. Бейлуун сразу обмяк и завалился набок. Всё это заняло не больше нескольких секунд. Вэртон схватил ружьё, проверив наличие патрона в патроннике, и готовность оружия к выстрелу, быстро пошёл обратно от острова к тропе. Верзила стоял у самой кромке болота в конце тропы, повернувшись спиной к вышедшему на тропу Вэртону, и сосредоточенно выглядывал что-то в трясине. Ружьё он держал у плеча, готовый стрелять во всё, что будет там двигаться. Вэртона с Верзилой разделяло расстояние не более пятнадцати шагов. Вэртон вскинул ружьё, прицеливаясь охотнику в спину. Несмотря на то, что дистанция для поражения цели была очень небольшой, юноша не мог позволить себе промахнуться и должен был бить наверняка. Но бейлуун что-то почувствовал, потому что начал поворачивать голову, а, затем, попытался повернуться всем корпусом. Вэртон выстрелил три раза подряд. Верзила дёрнулся, выпустил из рук ружьё, повернулся всем телом и упал лицом вниз на траву. Ещё не веря своей победе, Вэртон подошёл к содрогающемуся в конвульсиях Верзиле, и добил его выстрелом в голову. Он перевернул охотника на спину и с большим трудом стащил с того комбинезон, предварительно сняв рюкзак и патронташ. Столкнув раздетое тело в болото, и, убедившись, что трясина засосала его, Вэртон вернулся на остров, вытащил из тела Коротышки кангуат и кугуот, забрал его вещи и снова вернулся на тропу. На тропе Вэртон выбросил из рюкзака Верзилы всё, что посчитал не нужным, запихнул туда вещи, взятые у Коротышки, надел рюкзак на себя, взял ружьё с патронами и пошёл обратно. Он так устал, что свалился на землю, как только выбрался на сухую почву и тут же уснул. Утром его разбудили солнечные лучи, которые прорвались сквозь ветви кустов, поднявшегося уже довольно высоко светила. В первое мгновение Вэртон хотел вскочить, опасаясь, что охотники найдут его, пока он так беспечно спал, но тут же вспомнил события прошедшего вечера, свою невероятную победу над бейлуунами, и успокоился. Недалеко от места своей ночёвки, ему удалось обнаружить небольшой ручеёк, который негромко журча, весело сбегал в болото. Вэртон притащил к ручейку комбинезон Верзилы и тщательно застирал его, смыв все следы крови. После этого он повесил комбинезон сушиться на ветерке под благодатными жаркими лучами взошедшего солнца и приступил к разборке охотничьего рюкзака, который вчера он собирал в спешке. К его радости, там обнаружился запас хорошей и вкусной еды в герметичной упаковке, свежий хлеб в промасленном бумажном пакете, фляга с водой и, о чудо, портативная скрепляющая машинка. Вэртон со вкусом, не торопясь, позавтракал, затем, взяв подсохший комбинезон, нашёл, проделанные пулями прорехи, и стал скреплять их при помощи миниатюрного устройства. Маленькое чудо техники представляло собой тёмный параллелепипед с неширокой щелью на нижней грани и плоской кнопкой сверху. Вэртон заправил края дыры в щель и нажал на кнопку. Машинка застрекотала, скрепляя края прорехи, немного продвинулась вперёд и встала. Шов был почти незаметен. Таким образом, Вэртон зашил все три дыры на комбинезоне и надел его на себя. Комбинезон был ему чуточку велик, так, что юноше пришлось немного закатать рукава и брюки, но, в целом, это было не так заметно, и уж, конечно, гораздо лучше, чем его порванная и непривычная к городу одежда. Спрятав под одеждой свои ножи, он надел на спину собранный обратно рюкзак, подпоясался патронташем с обоймами, закинул на плечо ружьё и отправился в город.

Через три дня он, без особых приключений, добрался до городских окраин и ступил на улицы Луума. В городе он ни разу не был, всю свою сознательную жизнь он провёл в лагере флоотов. Но, перед этим походом, Вэртон тщательно изучил план Луума, нарисованный новеньким отщепенцем, который относительно недавно сбежал из этого самого города и благополучно добрался до лагеря. Новенького звали Тирсот, на самом деле, сбежал он не из самого Луума, который являлся столицей шестого круга, а из мест Божественной скорби, куда его определили бейлууны за какое-то преступление против их законов. Из этого места заточения, они бежали впятером. Как рассказывал Тирсот, бейлууны – охранники преследовали их, и им пришлось разделиться. Он не знал, что сталось с остальными, но подозревал, что их либо поймали, либо убили. Тирсоту удалось ускользнуть, он долго плутал в горах, был ранен хуноосом, чуть не погиб в объятиях агнуупа, но сумел выжить. Его подобрали разведчики, возвращавшиеся из дальнего рейда, и привели в лагерь. Вэртон не раз говорил с Тирсотом, расспрашивая его о городе и попросив нарисовать подробную карту. Карту Вэртон, потом, уничтожил, но план Луума надёжно запечатлелся в его памяти. К тому же Вэртон умел «летать», этому его научил Лед. Это искусство очень помогало Вэртону ориентироваться в незнакомой местности. Идея полётов, на самом деле, проста: необходимо подключить воображение, представив себя птицей, мысленно подняться в небо над местностью и взглянуть на неё с высоты птичьего полёта. Таким образом, можно ориентироваться в незнакомом месте, сопоставляя карту в голове с представлением рельефа, как бы наблюдаемого сверху. Дальше остаётся лишь контролировать направление своего движения, сверяя план, содержащийся в голове с настоящей местностью. Но, на самом деле, всё не так просто, нужно иметь очень хорошее воображение и навыки ориентирования. Лед долго тренировал Вэртона, строя ему различные рельефы местности на песке, используя для этого палочки и камешки, и заставляя смотреть на всё это сверху и запоминать, а, затем, использовать воображение. Потом, они ходили по лесам, и там Вэртон старался ориентироваться, «летая» над лесом. В конце – концов, Вэртон обучился этому искусству, и с тех пор уходил на любые расстояния в любую сторону, и ни разу не было, чтобы он заблудился. Однако, город – это не лес и не горы, особенно для человека, который в городе ни разу не был, и знает о нём только лишь по рассказам, пусть, даже, самым подробным. По началу, его ошеломило огромное количество людей и транспорта, передвигающихся по узким, как ему показалось, улочкам. Громады домов, сверкающие блестящими стёклами, в которых отражались солнечные лучи, давили, люди спешили по своим делам мимо него, изредка окидывая его любопытным взглядом. По дороге на большой скорости неслись непривычные машины. Целый час Вэртон бродил по Лууму, вконец запутавшись в лабиринте улиц, устав от непривычного количества людей, проносящихся мимо, дымящих вонючими выхлопными газами автомобилей. Наконец, он вышел в относительно спокойный, пустынный район города, где сел на деревянную, выкрашенную оранжевой краской скамейку, и, переведя дух, осмотрелся. Мысленно «взлетев» над городом, Вэртон, примерно, определил своё местоположение и облегчённо вздохнул: пока, всё шло хорошо, он находился в районе, где должна была по его прикидкам жить Лоэлена, причём, находился недалеко от её дома.

– «Если план Луума, нарисованный Тирсотом точный», – поёрзал на скамейке, устраиваясь поудобнее, и снимая ружьё, подумал Вэртон, – «то мне нужно будет пересечь ещё один круг, двигаясь вдоль вон того луча – улицы, и я найду Лоэлену».

Определиться в городе, имея план – карту, было не так уж сложно вследствие его чёткого геометрического строения. Города, в которых сейчас жили люди, были новыми, построенными после «Дней гнева богов», или, как их ещё называли, «Периода Божественной кары», они строились по чёткому плану, данному своим новым служителям – бейлуунам. Эти города, ни в какое сравнение не шли со старыми городами, в развалинах которых обитали беглоны – потомки тех людей, которые сбежали от божественных порядков и спрятались в развалинах этих городов. Беглонов было значительно меньше, чем флоотов, так как прятаться в руинах и добывать пищу там было сложнее. Вэртон однажды, вместе с разведчиками, добрался до такого города, вернее до того, что от него осталось, и эти развалины потрясли его. Судя по всему, город раньше был огромен, занимая большую территорию. Он видел развалины больших каменных домов, густо поросшие растительностью, говорили, что некоторые из них доставали до облаков, во что Вэртон, конечно не верил, но и оставшиеся руины впечатляли. Улицы когда-то были покрыты каким-то гладким тёмно-серым материалом, но в настоящее время потрескались, проросли деревьями и травой, были изрыты воронками и завалены обломками зданий. Строились эти города, судя по всему, хаотично и в лабиринте улиц легко можно было заблудиться. Для Вэртона так и осталось загадкой: как там умудряются ориентироваться беглоны? Новые города имели чёткое и понятное геометрическое строение. В центре города находилась запретная Божественная зона, окружённая высоким забором и тщательно охраняемая бейлуунами – охранниками, к которой запрещено было приближаться жителям города. От этой зоны во все стороны радиально разбегались улицы —лучи, которые пересекались круговыми улицами, расходящимися от Божественной зоны, как круги на воде от брошенного в неё камня. В центральной части города, где жили бейлууны и городские чиновники, это строение чётко соблюдалось. Дальше, в тех районах, где проживали простые горожане, от кругов начинали отходить новые улицы – лучи, которые множились с увеличением радиуса кругов и удалённостью от центра. Но симметрия города соблюдалась и в этом случае, за этим следил специальный городской градостроительный комитет, возглавляемый бейлуунами. Так же в центре города жёстко соблюдалась и симметрия городских парков – зелёных зон, которые располагались здесь в изобилии, относительно площади, занимаемой центральными районами, ближе к окраинам эта симметрия постепенно нарушалась и плотность парковых зон падала. Вэртону удалось попасть в центральный район Луума, где симметрия была простой и понятной, поэтому «взлетев», он соотнёс увиденное мысленным взором, с планом – картой и с реально пройденными улицами и поэтому определение своего местоположения не доставило ему особых хлопот. Войдя в город, больше всего он волновался за свой внешний вид, он не знал, как воспримут в городе его охотничий комбинезон и огромное автоматическое ружьё, и чем он объяснит патрулю бейлуунов, если они есть в Лууме, своё нахождение там в таком виде. Но никаких патрулей он не встретил, никто его не пытался остановить, и никаких вопросов ему не задавали. Люди спешили по своим делам, сторонясь его и поглядывая на него со смесью любопытства и страха. Он бы так не беспокоился об этом, если бы знал, что у него на рукаве и над левым карманом, расположены нашивки со знаком принадлежности к отряду бейлуунов, а горожане старались как можно меньше привлекать внимание представителей этой могущественной организации. Вэртон немного посидел в парке, отдыхая и собираясь с мыслями, перед последним броском к дому Лоэлены. Затем он встал, закинул за спину рюкзак, повесил ружьё на правое плечо стволом вниз, и направился на поиски нужного ему дома.

Лоэлена сидела около стереовизора и с увлечением смотрела новую передачу про увлекательные и героические приключения всемогущих богов в пустыне Хмас. Боги легко и красиво расправлялись со страшными и могучими разумными чудовищами, обитающими в пустыне, а также с коварными и кровожадными отщепенцами, хитростью захватившими божественный дисколёт. Один из главных героев этой серии – бог по имени Тимкэс, страстно влюбился сразу в десяток самых красивых девушек – флоотов, и спасал их по очереди то из лап жутких чудовищ, то от ужасных отщепенцев. Первые собирались полакомиться нежной плотью прекрасных красавиц, а вторые хотели сделать из них сексуальных рабынь. Спасённые девушки, в свою очередь, безумно влюблялись в прекрасного спасителя, тут же перевоспитывались и становились счастливыми любовницами бога. Рядом с Лоэленой на мягком белом и пушистом ковре уютно устроилась её лучшая и самая близкая подруга Лота, тоже эмоционально переживавшая все перипетии сюжета, хватавшая Лоэлену за руку при каждом неожиданном повороте событий. Вдруг, в их квартире раздался музыкальный звонок, девушки вздрогнули от неожиданности и удивлённо переглянулись, звонок повторился снова. Лота изящным и грациозным движением хорошей гимнастки поднялась с ковра, взяла с небольшого полированного столика маленький сетчатый шарик на небольшой перламутровой ручке и спросила в него приятным мелодичным голосом, нажав клавишу:

– Кто смеет тревожить божественно предназначенных? У Вас к нам какое-то дело?

За дверью помолчали, посопели, затем, нерешительный незнакомый голос произнёс:

– Лоэлена здесь живёт? Мне нужна Лоэлена.

Лоэлена нажав на кнопку на небольшом чёрном диске, лежащем рядом с ней, остановила стереовизор, так же легко и изящно, как и её подруга, поднялась с ковра и, подойдя к Лоте, забрала у неё шарик:

– Меня зовут Лоэлена, а Вы кто? По какому праву Вы беспокоите нас?

– Лоэлена, открой мне дверь, пожалуйста, – раздался тот же голос, – я тебе всё объясню.

– Не открывай ему, – повернулась к подруге Лота, – это может плохо кончиться.

Но Лоэлена, не обращая внимания на предостережение, решительно направилась к двери и открыла её. За дверью стоял высокий незнакомый юноша в охотничьем комбинезоне с нашивками бейлууна, за спиной у него висел рюкзак, а в руке он держал большое автоматическое охотничье ружьё.