Когда Бездна смотрит

12

ГЛАВА 12.

Октябрь, 2018 год

– Ребятки, чтоб я без вас делала… Ну вот, теперь картошечкой запаслись. Зиму как-нибудь перезимуем.

Пожилая женщина заботливо разровняла ладошкой картофель, подняла парочку клубней, с сомнением посмотрела на них, вернула на место.

– Алинка, не расплатишься!.. – прошипел Никита, потирая натруженное плечо. – Куда ей столько? Шесть мешков! Она же одна живет.

– Привычка, – невозмутимо пояснила Алина.

Она подвесила последнюю связку лука (длинная коса, унизанная крупными золотистыми луковицами, как раз заполнила единственный свободный гвоздь) и громко крикнула:

– Готово, бабушка.

– Ой, молодцы! Вот и помогли старушке. А теперь руки мыть и за стол. Заслужили угощенье-то.

Выдержав очередную пытку борщами-пирогами-вареньями, юные заговорщики приступили к «допросу»:

– Бабуль, ты ж здесь давно живешь? Ну, в городе, – немного коряво начала Алина, едва сдерживая улыбку при виде кислой физиономии Никиты, перед которым водружали третью кружку киселя.

– Да как твой прадедушка меня невестой привез, так и живу тут, – охотно поделилась женщина.

– Бабушка, а помнишь, как маму в столицу увезли?.. Из-за чего?

Старушка нахмурилась, припоминая, поправила повязку на голове.

– Сколько лет-то прошло… Помню, расстроили меня родители ее. Говорили, что Лене врачи нужны. А зачем врачи!.. Коли испуг то был. Испуг вылить надо было, но кто ж бабку неграмотную послушает.

– Испуг? – переспросил Егор. – А чего она испугалась?

Алина подвинула чашку чая бабушке, подала ей полотенце. Усаживаясь, повертела пальцем у виска, многозначительно взглянув на Егора. Седая женщина насколько минут молча прихлебывала чай из блюдца. Было заметно: что-то беспокоит ее. Наконец, старушка заговорила:

– Да, испуг это был. Что-то дети нашли под школой, только мы так и не узнали что именно. Лена тогда ночами не спала – криком кричала. Да и другие тоже… Если спросили б меня тогда, я бы всем наказала, чтобы к бывшему монастырю детей не подпускали. Хорошо, что школу разобрали! Так лучше!.. А то беды не избежали бы.

– Почему бабушка?

– Видели дети что-то… Зло большое. И то, что мальчик сгинул, за то говорит. Это Зло забрало его. Ищи не ищи – все одно – нет парнишечки. А ведь какой славный был. Матери на радость, соседям на загляденье.

«Помощники» переглянулись.

– Бабушка, а у тебя нет фотографий школы? Ты ж всегда в альбом клеила, я помню.

– Фотографии? Может и есть… Щас посмотрю.

– Алинка, думаешь, у нее фотка Сашки будет? – спросил Никита, когда старушка заскрипела дверцей шкафа где-то в глубине дома.

– Вряд ли. Но попытаться стоит. Она у нас семейный летописец: все фотографии в альбомы рассовала. Помню, как к маме приставала подписи делать. У нее не только семейные фотки были, но и много других. Прадед увлекался.

– Вот… Щас посмотрим.

На стол лег фолиант, заботливо обернутый в тряпицу. Никита с Егором нетерпеливо ерзали все время, пока старушка медленно со значением разворачивала его, рассказывая попутно историю своей молодости.

– … Тяжело жили. Голодно было. Монахи народ поддержали тогда.

– Какие монахи? – не удержался Никита.

– А вот эти…

На выгоревших страницах в желтоватых кляксах, оставленных некачественным клеем, аккуратными рядами были закреплены фотографии. Где-то примятые, где-то порыжевшие настолько, что изображение почти не разобрать. Старушка уверенно ткнула в небольшой снимок. На фоне размытого, явно не в фокусе здания стояли на удивление четкие фигуры в темных балахонах. Пятеро.

– Потом при монастыре школу открыли, – продолжила рассказчица. – Когда меня привезли сюда, уже и монастыря того не было. Власть все реквизировала. Одно здание под школу забрали. Но монахи нет-нет, а наведывались в бывшую обитель. Их в семидесятых не раз видели в сумерках возле стен школы. Потом вроде пропали. Да, а вот Леночка… (карапуз на чьих-то коленях, обтянутых тканью в мелкий цветочек) Она такой миленькой была!..

Дальше последовала история о жизни семьи, ссорах, примирениях, покупке дома. Спустя час уставшие, цепляющиеся друг к другу Егор, Алина и Никита смогли, наконец, вырваться из заботливых рук престарелой женщины.

* * *

– Ты давай!..

– Нет, ты. У тебя лучше получится.

– Давай Инку попросим. Она и мертвого разговорит.

– Согласен.

Паша осторожно протиснулся сквозь толпу одноклассников, с умным видом слушающих рассказ экскурсовода. Классная сдержала слово и продолжила знакомить их с историей города. На этот раз она вытянула немного упирающихся и «невероятно занятых» воспитанников в городской музей (почти всех: человек пять все-таки улизнули), что в какой-то степени совпало с желанием некоторых.

– Ин.

– А-а?..

– Слушай, выручи. Они тут, по ходу, собрались нам от всемирного потопа всю историю пересказывать. А у нас тренировка. Ты вопрос про старую школу задай!.. Они переключатся, глядишь, пораньше освободимся.

Инна вскинула бровь, размышляя. Не обнаружив подвоха, она согласно кивнула.

– Шоколадка с вас, – предупредила она.

– Заметано! – обрадовался Паша.

– Простите, – с места в карьер начала Инна. – Все это очень интересно, но можно поподробнее узнать о нашей школе. Старое здание снесли, но Ольга Викторовна рассказывала нам…

Экскурсовод улыбнулась, перешла к другому стенду.

Бесконечная вереница цифр, фактов. Демонстрация полусгнившего чугунка, еще каких-то находок… Алина, наконец, не выдержала:

– Извините… А можно узнать причину, по которой здание разобрали?

– Официально здание было признано аварийным. Ему ведь более трехсот лет было. Это подтверждают документы, воспоминания ветеранов…

– А неофициально? – снова Алина.

Экскурсовод замялась.

– Было много слухов. Я склонна думать, что здание перестало отвечать тем требованиям, которые предъявляли к общественным постройкам. Водопровод, канализация, пожарная безопасность. И потом, постройка изветшала. Стены трескались. Фундамент просел. Прямая угроза жизни. Ведь это школа! Дети! В конце – концов, рядом возвели новое современное здание. А, вот взгляните… Это фотографии педагогического коллектива тех лет.

Рассказчица переключилась на другое.

– Как бы не так, – буркнул Никита, отставая от организованной толпы, последовавшей за музейным работником, и присоединяясь к Егору с Алиной. – Я в старой газете вычитал, что стены не могли сломать. Монастырские кельи еще тысячу лет могли простоять.

– Это ты в библиотеке накопал?.. Что еще нашел? – хмуро спросил Егор.

– Ничего особенного. Сенсация, конечно, была, но как тогда писали? Партия… Лозунги… Стахановцы…

– Плохо. Я тоже в пролете. Родители все фотки попрятали. Напрямую не спросишь: подозревать начнут. А сам обыскал везде – нет их.

– Что делать будем? – спросила Алина.

– Есть еще вариант.

* * *

– Иван Андреевич!..

– Да, Егор.

Группа школьников обступила учителя физики. Тот явно чувствовал себя неуютно среди рослых плечистых парней, все время поправлял очки, пару раз тронул узел на галстуке.

– Иван Андреевич, у нас к вам дело, – издалека начал Дима.

– Я слушаю.

Небольшая заминка, будто никак не могут решиться заговорить о главном.

– У вас есть фотографии прошлых выпусков? – спросила Алина, шагнув вперед из-за широких спин.

Учитель посмотрел на нее поверх очков, потом утвердительно кивнул.

– Да… Какие-то снимки сохранились.

– Дадите посмотреть? – скороговоркой заговорил Дима. – Нам для проекта надо.

– Идемте. Они в лаборантской.

– Вас что-то конкретное интересует или это общий интерес?

– Конкретное, – в один голос сказали Никита и Паша.

Учитель пару секунд размышлял о чем-то, глядя на притихших учеников, потом потянул с верхней полки пакет, доверху набитый фотографиями.

– Нам нужны фотографии старой школы. Примерно восьмидесятые. Начальные классы. Вы же уже работали тогда? – спросил Дима.

– Да… Начало моей карьеры. Я преподавал труд у мальчиков. Были еще туризм, занятия на предприятии.

Порядочный слой пыли укрывал «воспоминания». Гора снимков поползла, как-то неудачно съехала со стола, рассыпалась, устлав пол маленького помещения.

– А можно взглянуть на фото класса наших родителей? – спросила Алина, недовольно морща носик, пока мальчишки наперегонки собирали пыльные фотографии.

– Да-да… Вот, кажется, и они.

Учитель выудил из стопки обтянутый плюшем альбом, из которого торчали углы черно-белых снимков.

– Мы тогда много снимали. Как раз увлечение фотографией стало модным. В школе даже проявочную устроили. Вот здесь общие фотографии… Это мы в походе… На станке работаем…

Снимки переходили из рук в руки. На мгновение позабылась цель. Проснулся интерес: с порыжевших непрофессиональных с рваными краями снимков на них смотрели лица из прошлого.

– Смотри, твой папка!..

Никита торжественно вручил Егору фото с улыбающимся пышнощеким мальчишкой.

– А… Это первый класс, – пояснил учитель. – Мы много экземпляров сделали. Один снимок в школе остался.

– А это какой год?

– Восемьдесят третий, кажется. Да, вот этот плакат мы в том году сняли. Твой отец, Егор, во-о-от тут. Качество тогда не очень было.

Егор поднес фотографию к самым глазам, покачал головой в ответ на вопросительные взгляды ребят. Поиски продолжились.

Щуплый очкарик – учитель вдруг преобразился. Стала явной его любовь к детям, к учительскому труду. Несмелый по жизни физик позабыл о сдержанности, над которой в тайне посмеивались ученики, он с увлечением рассказывал о маленьких подвигах детей, изображенных на фотографиях, перечислял события тех лет.

Его с интересом слушали, передавая раритетные снимки из рук в руки. Вдруг стали понятными причины отсутствия семьи у вполне приличного, без вредных привычек мужчины: тот живет ради своих учеников. Где-то далеко в сознании родилась мысль – сожаление: из трудовика вышел бы внимательный муж и отличный отец.

– Это старое здание начальной школы? – спросил Дима, изучая большой снимок.

– Да. Вид со двора. Один из последних снимков. Вот, взгляни… Это с другой точки фотографировали. Изображение четче.

Массивные стены из темного кирпича прорезаны высокими узкими окнами. Резное крыльцо увенчано черепичной изогнутой крышей. Широкий парапет лоснится от тысяч прикосновений. Череда низеньких полукруглых дверей, ведущих в служебные помещения. Серая цементная клякса, перечеркнутая крестом неструганных досок, на месте одной из них.

Фотографию обступили, вглядываясь. Далекая история вдруг стала реальностью. В руках у них был неоспоримый факт, подтверждающий события восемьдесят четвертого, – первая ступенька к разгадке.

Спустя пару часов (учитель ушел, предоставив возможность изучать архив сколько угодно) перед ними лежали несколько снимков. Тяжелое молчание повисло в тесном помещении.

– Есть еще какие-то сомнения? – хмуро спросил Егор.

Никто не ответил. Алина взяла в руки фотографию. «Парадный» снимок из далекого восемьдесят четвертого года. Серьезные дети выстроились в два ряда, повернувшись в пол-оборота к учительнице. Белые фартушки. Огромные банты. Галстук-бабочка. Справа от учителя ее мама. А рядом с ней… Светлые взъерошенные волосы, длинная челка и едва различимый шрам над левой бровью.

– Что делать будем?

13

ГЛАВА 13.

Ноябрь, 2018 год

А что вы предприняли бы на нашем месте?

Да-да-да… Прям слышу «волшебную» фразу «обратиться к взрослым/взрослому». К кому?

Родителям? Вы серьезно?.. Стольких трудов стоило усыпить их тревоги. Дааа… Нервы у них… Это у всех так? Или только у наших?

Учителя? Мы обмозговывали этот вариант. Пару секунд. У них же одно в голове: ЕГЭ! Мы ж дышать, ходить, работать не сможем, если не сдадим эти чертовы тесты.

Не помню чья идея была обратиться в СМИ. На тот момент существовало довольно много передач, замешанных на мистике. История с путешествиями во времени там никого не удивила бы. Да и блогеров, ведущих расследования в домах с привидениями, наша история заинтересовала бы. Наверное. Но было во всем этом что-то искусственное, антуражное. Будто важнее как стоишь на фоне статуи, а не сама статуя. Не знаю как точнее передать мысль. Нам не хотелось шумихи, толп с микрофонами и звуковых эффектов в нужных местах. Ведь важно докопаться до истины. Жизнь наших родителей не повод для очередного плюсика в рейтинге. Это серьезно.

Мы решили пойти другим путем.

Тьма уже накрыла площадку между строений, поползла вверх по стылым стенам, припорошенным серым от пыли инеем, поглощая недостроенное здание. Слышны приглушенные голоса. В просвете между балками иногда проблескивает огонек костра.

– Настырные ребята попались, – заметил «сторож», как всегда неслышно появляясь из тени.

Александр не ответил. Он уже около часа наблюдал за группой парней и девчонок, которые, не смотря на пережитый ужас, уже которую ночь приходят на заброшку. Они ничего не предпринимают. Даже не занимаются паркуром. Просто сидят у костра, слушают музыку. Разговаривают.

– Как думаешь, их надолго хватит? – спросил Александр.

– Похоже, они не успокоятся, пока не добьются своего. Остается только надеяться, что Церберы не появятся в это время.

– Да, похоже, ты прав.

Александр отвернулся, сделал несколько шагов вглубь наполненного сумраком  помещения. Под ногами хрустнули осколки непонятно откуда взявшегося стекла. С тихим шорохом потекла струйка пыли в трещину между плитами. Сегодня особенно остро ощущалось неприветливое  окружение.

– Что с Мастерами? – попытался переключиться в деловой режим Александр. – Они проверили печати?

Его собеседник ответил не сразу. Он присел на вывернутый из стены во время последнего сражения обломок, «вырастил» меч, играючи перебросил его из руки в руку.

– Мастера? Проверили, но сам знаешь… Страж всегда эффективнее человека. Ннаверняка заметит следы черной магии. Ты бы взглянул сам. Да, еще кое что… Один из помощников сообщил, что в городе появились члены Ордена. Говорит, что не уверен, но вроде видел кое-кого из высоких адептов.

– Кое-кого?.. – не смог скрыть усмешку Александр. – Хороши помощнички.

– Какие есть, – невозмутимо произнес «сторож». – Сам знаешь, лучшие сейчас в деле.

– Знаю. Хорошо, на днях взгляну на печати. За мальчишками присмотри.

* * *

– Похоже, твой план, Алинка, не работает, – пробубнил Никита, пряча ладони под мышки.

– Предложи свой, – огрызнулась девчонка.

– Не ссорьтесь. Рано или поздно Сашка появится, – попытался примирить их Дима.

– А не проще в школе его заловить?.. Толпой может и получится.

– Не-а. Зрителей много, – подумал вслух Егор. – Если при Инке делать допрос с пристрастием, по через сутки весь город будет в курсе. И потом… Сашка не захочет – хрен поймаешь. Мы ж пробовали. Он уже который раз словно в воздухе растворяется. Мы вон вчера попытались его выследить. И до этого.

– Может он телепортируется? – предположил Паша, подсаживаясь поближе к Алинке, чтобы согреться.

– Отвали, придурок.

Девчонка отпихнула парня. Тот под общий хохот свалился с импровизированной лавочки, которую делил с Егором и его подругой.

– Не шумите, – предостерег Егор. – Сторож может нагрянуть.

– Да-ну… Мы уже сколько времени на стройке, а этот хмырь ни разу не появился.

– Бог с ним, – вмешался Дима. – Вы лучше деревяшек принесли бы. Костер потухнет скоро.

Никита с Пашей картинно стеная направились этажом ниже, где свалены были позабытые строителями паллеты.

– Надо что-то с родителями делать, – вдруг посерьезнел Егор.

– А в чем дело? – встревожилась Алина.

– Вчера подслушал: мать с теть Леной в школу хотят заявиться, чтобы Сашку выловить.

– Ты шутишь?

– Какие тут шутки.

– Это кому ж такая мысль пришла?

– Маме конечно! Она все никак не успокоится после поездки на кладбище. Еле отбился: все перевести меня в другую школу хотела. Поругались даже.

– Этого нельзя допустить, – решительно заявила Алина.

– А может наоборот… – вдруг произнес Дима. – Пусть встретятся. А мы посмотрим, как он выкрутится.

* * *

Физкультура. Звонок уже был, но учительница задерживается. Поэтому кто-то пинает мячики в спортивном зале, а кто-то еще нежится в раздевалках.

Александр шнуровал кроссовок. Постоянная необходимость избегать одноклассников начинала выводить из себя. Пора это как-то заканчивать, иначе не избежать проблем с учителями.

– Атас!

– Какого…

– Тише. Тебя здесь нет.

Свет погас. Егор и Дима чуть приоткрыли дверь. Самую малость. Но стало слышно происходящее в коридоре.

– Мама, вы зря пришли. Родительское собрание на четверг назначили, – звучал встревоженный голос Алинки.

– Мы недолго, дорогая. Пару минуток и уйдем.

– Это у вас спортзал? – немного нервно спросила другая женщина.

«Мама», – одними губами пояснил Егор.

– Да. И сейчас у нас зачет будет. Нам разминаться надо.

– А где мальчики? Я Егорушку не вижу.

– Их, кажется, завуч куда-то послала. Скоро будут. Может вас к классной проводить. Раз здесь… Потом на собрание не придется идти?

Елена не посмела перечить дочери. Наталье – матери Егора – пришлось смириться. Обе женщины медленно пошли по направлению к учительской. Алина взглянула в сторону раздевалки для мальчиков, потом отвернулась и принялась щебетать на отвлеченные темы.

– Фух!.. Гроза миновала, – с облегчением выдохнул Егор.

– И что это было? – поинтересовался Александр.

– А ты как думаешь? – спросил Дима, включая свет. – Они ведь по твою душу приходили.

Он покопался в своей сумке, протянул однокласснику потертую фотографию, на которой аккуратным кружочком было обведено лицо светловолосого мальчугана во втором ряду.

– Думаю, они не уйдут, пока не переговорят с тобой, – внимательно глядя на Александра, произнес Егор.

– Не было необходимости устраивать все это.

Александр вернул фотографию, потянулся за курткой.

– Ты куда?

– Так ведь мы же типа за чем-то пошли, – усмехнулся он и, открыв окно, выпрыгнул.

Дима и Егор переглянулись и поспешили следом.

– Ой, а вот и мальчики, – немного растерянно произнесла Алина, созерцая запыхавшихся парней, которые (она это точно знала) находились сейчас совсем в другом месте.

– Егор!.. Ты почему раздет?! Ты же заболеть можешь.

– Мам, все в порядке. Мы по-быстрому. Тут на территории, – заверил Егор, пытаясь в то же время загородить собой Александра.

– Здрасьте, – кивнул Дима, улыбаясь как можно шире и радушнее.

– Добрый день, – спокойно произнес Александр.

Алина испуганно перевела взгляд с застывшей матери на одноклассника.

– Э-э-это наш новенький, – наконец смогла произнести она. – Вы, кажется, еще не знакомы. Мама, это Александр. Это моя мама, а это мама Егора – тетя Наташа.

Повисла пауза. Александр уверенно смотрел на растерянных женщин. В уголках его губ притаилась усмешка.

– Такое дело… – начала Наталья, первая оправившаяся от шока. – Мы хотели…

Она умолкла, вдруг осознав всю абсурдность ситуации. Егор хмуро смотрел на одноклассника. В этот момент, как никогда ранее, ему хотелось съездить тому по роже. Но Александр вдруг заговорил первым:

– Простите, я приблизительно представляю, по какому вопросу вы хотели со мной встретиться. Случайно узнал, что очень похож на вашего знакомого. Так вот, это просто совпадение. Учителя меня уже спрашивали. Я не могу быть родственником или сыном вашего одноклассника, потому что родом не из этих мест. Это просто невероятное смешение генов. Двойники, сбой матрицы, все такое. Случайность, одним словом.

Он широко улыбнулся, продолжая смотреть на посетительниц невинными глазами. Эффект наступил с задержкой секунд на тридцать: женщин будто отпустило невероятное напряжение, они обмякли, одновременно что-то заговорили. Елена заплакала, обняла дочь. Наталья покачнулась.

– Мама…

– Что с тобой, дорогая?..

Возникла суета. Послышались всхлипы. «Боже, какая я дура», – голос Наташи. Ей что-то возразили.

Алина на секунду оторвалась от матери, посмотрела назад. Александр стоял все так же неподвижно. Ни тени улыбки не было во взгляде. Губы его были плотно сжаты.

Они опоздали на урок. Физручка, конечно же, прочла лекцию, но словам не придали значения: в душе еще бурлило от пережитого.

– Ну че? – спросил Никита.

Он хмурил брови и кусал ногти. Парень явно переволновался.

– Обошлось, – пояснил Дима.

– А Сашка где?

– Эй, молодые люди, для вас что, персональное уведомление нужно? Быстро в строй!

Разговоры пришлось отложить.

* * *

Алина тоже не пошла на урок. Подумалось, все в курсе, что мать приходила в школу, поэтому спишут на семейные неурядицы. Обычно учителя в таких случаях лояльны.

Она нашла Александра. Тот сидел на ступеньке лестничного пролета. Здесь редко бывали ученики. Переход был скорее путем эвакуации на экстренный случай. Девушка и сама не смогла бы объяснить, что привело ее сюда. Скорее всего, неосознанно искала именно «необитаемый» уголок, в котором мог укрыться парень. Широкий ремень сумки плотными витками охватывал пальцы руки. Раз… Другой… Третий… Алина подошла к нему. Тронула за плечо. Взгляд синих глаз будто окатил ее холодом. Александр встал, шагнул вверх по лестнице.

Алина догнала его, встала на ступеньку выше, заглянула в глаза.

– Ведь ты соврал!.. Ты знаешь маму. Тот мальчик на фотографии… Неужели это действительно ты?!

Александр отвел взгляд, крепче стиснул перила. Не глядя на девчонку, произнес:

– Тебе никто не говорил, что меньше знаешь – лучше спишь?

Но Алина не думала сдаваться. А такой расплывчатый «ответ» ее явно не устраивал.

– Мы слышали о чем ты говорил с тем бродягой. Это ты тот пропавший мальчик. И сегодня… Это была ложь, чтобы успокоить маму Егора и мою. Но факт остается фактом: не бывает таких совпадений. Можно предположить, что внешне ты можешь быть похож на ребенка из восемьдесят четвертого, но шрам… и привычки. Физик нам немного рассказал… Это ты!

Алина сама не могла поверить в то, что говорила, но продолжала искать доказательства, потому что ЗНАЛА. Знала, истину.

– И что?..

– Что там случилось? Почему ты здесь, а они там? Во времени… Я запуталась. Что происходит?

Она хотела еще что-то выпалить, но Александр неожиданно шагнул на ее ступеньку, прижал девушку к перилам. Холодные синие глаза внимательно осмотрели испуганное лицо. Несколько долгих секунд длилось молчание. Алина успела пережить целую гамму чувств: от растерянности до испуга, от смущения до ужаса.

Он горько улыбнулся, убрал руку с перил.

– Я – Страж! Страж у гробницы вечно живого мертвеца. Ты довольна?.. – он отвернулся, продолжил чуть погодя: – Да, я тот мальчишка, которого боится даже вспомнить твоя мать. Мне было восемь, когда мы спустились в подземелье. Там были тьма, тишина и одиночество. Глобальное одиночество! Я помню боль… Горечь… Разочарование… Мои друзья не вернулись за мной. Малейший шорох… Колыхание воздуха… В каждом звуке мне чудились их шаги! Я долго цеплялся за мысль, что они вернутся за мной. Но тщетно. В Бездне нет времени. Есть только пустота. И страх. И боль. Думал ли я о мести? Нет, никогда.  Я лишь хотел жить.

Александр отвернулся.

– Годы!.. Когда меня освободили, выяснилось, что я провел там годы. Я восстал из той могилы. И увидел их. Повзрослевших. Постаревших. Я не стану утверждать, что им было так же тяжело как мне, но ты сама видела, счастливыми их не назовешь. Иногда я наблюдал… У тебя были симпатичные мышиные хвостики вместо косичек (рука Алины непроизвольно дернулась к шелковистым локонам, ценой неимоверных усилий сменивших куцие девчоночьи косы). Во мне нет жажды мщения. Лена, Петя, Женька, Наташа… Они заслужили если не счастье, то хотя бы покой. Я не вправе судить их. Так что, твоей матери и родителям Егора не о чем волноваться.