Аркан

1

18 июля

Сводку прислали точно в срок, к девяти утра. Скукота: пара ДТП, кража телёнка, очередная бабуля-миллионерша перевела «службе безопасности» похоронные накопления в полтора миллиона рублей. Похороны планировались не иначе как с оркестром и шампанским. Цинизм – обязательная часть журналистской рутины, с этим Марта давно смирилась. Вот и сейчас поймала себя на мысли, что проглядывает сводку с единственной эмоцией – надеждой на что-то, что позволит ей хорошо отработать смену. О, статья 105 УК РФ! Тоже скучно, но хотя бы что-то. Коллеги называют такие новости «пили-пили-и-убили», эта нехитрая формула редко приносила трафик на сайт редакции, где она подрабатывала. «В ходе внезапно возникшей ссоры во время распития спиртосодержащих напитков…». Дальше можно не читать, такие заметки всегда заканчиваются одинаково предсказуемо.

Единственная перспективная новость припряталась в самом конце списка происшествий. Темы про детей всегда разлетаются по форумам и соцсетям, значит, редактор будет доволен. В машине нашли тело водителя с десятью ножами, пропал школьник девяти лет. Опечатка, наверное, не «ножами», а «ножевыми», торопились в пресс-службе полиции. Оставила как есть, не будет же она исправлять опечатки за важными людьми в погонах, им виднее. Главное – опубликовать фото и приметы мальчика. Волонтёры-поисковики наверняка уже подключились, они получают ориентировки раньше прессы. Откуда знать, что случилось с водителем, но пацан наверняка испугался и дал дёру. Найдётся. А пока принесёт трафик на сайт.

Одиннадцать утра – самое время позавтракать, да и новостей пока нет. Марта в очередной раз мысленно скривилась, представив себя в офисе в режиме «с девяти до шести». Нет уж, когда-нибудь потом. «Потом – это когда стукнет тебе шестьдесят, а стажа и пенсии-то и нет!» – фоном включился мамин голос в голове. Подработка из дома давала возможность жарить яичницу, мысленно сравнивая плюсы и минусы фриланса и официальной работы. Осторожно капнула масло (лишние калории!), но потом всё же отрезала щедрый ломоть батона с хрустящей корочкой. Про пенсию совсем не думалось.

Договор с шефом был такой: утреннее дежурство на новостях для сайта и редкие статьи, темы которых ей подкидывала вечно неуспевающая подруга-коллега Ксюша. Как тот репортаж с женского бизнес-форума месяц назад. Много времени честный журналистский труд не отнимал – это плюс. Но гонорары явно относились к колонке «минусы». Марта закрыла глаза и откинулась на спинку стула, замерла на минуту, сжимая батон. Вот к ней тянутся микрофоны, корреспонденты наперебой спрашивают, как ей удалось написать блестящий репортаж из горячей точки. Или нет, лучше шокирующее разоблачение проворовавшегося чиновника! Открыла глаза. Перед ней монитор с унылыми новостями пыльного городишки. Пришлось осадить саму себя: хватит! Для кого-то эти новости и унылые, а кому-то ДТП из сводки изменило жизнь. Или даже кража телёнка. А пенсионерке придётся планировать более скромные похороны.

Пора заняться настоящей работой. Той, которая приносит больше денег, чем провинциальное СМИ. Хотя и времени требует тоже много. Помыла посуду, устроилась на диване, развязала шнурок бархатного мешочка с вышитым портретом кота, высыпала оттуда тонкие картонки карт. Клиентка нашла её через знакомых и заказала расклад на отношения с новым парнем. Марта разложила колоду и закусила губу. Сложно будет. Придётся подбирать слова, чтобы не ляпнуть лишнего. Что парень не Тот Самый, с которым стоит связывать жизнь. У него на уме одни монеты-пентакли, ради которых он готов быть и рыцарем, и пажом, и шутом, и даже самим дьяволом. Но уж точно не примерным мужем. До встречи с заказчицей есть время мысленно отрепетировать речь, сгладить резкие углы.

Не помогло. Клиентка сначала тихонько всхлипывала, потом расплакалась на всё кафе. Марта со всей тактичностью подбирала слова, разбирая детали расклада, но правду не скрывала. Говорят, востребованным тарологом можно стать, если говорить клиентам только хорошее и давать надежду. Звучит неплохо. Вот и сейчас можно было бы обнадёжить и пообещать сладкую жизнь с новым ухажёром. Наверняка клиентка того и ждёт. Наверняка щедро заплатит и порекомендует подругам. Но что потом? Потом любитель пентаклей предаст её, а значит, грош цена такому раскладу. Жаль её, жаль, надо что-то придумать.

– Знаете, я как раз сейчас запустила акцию: кто заказал расклад на отношения, тому делаю бесплатно расклад на поиск себя и карьеру. За отзыв. Хотите?

– Поиск себя… Я подумаю, спасибо. Но вообще-то только про отношения хотела. Он так красиво ухаживал! Но если честно, есть в нём что-то такое. Мутное. Ладно, я пойду, спасибо за всё.

Кивнула. Если бы этого «чего-то» не было, не пришло бы в голову и расклад заказывать.

За остатками кофе и бургера пора полистать ленту новостей. Рабочая привычка, хотя и смена уже давно вечерняя. Опять авария, разбой, пропажа ребёнка. Это же уже было утром? Но сюжет другой, причём довольно глупый. Четырёхлетний Лев исчез после катания на карусели в парке. Хм, а родители в это время на американских горках гоняли, что ли? С фото на ориентировке смотрел растерянный мальчишка с коричневым пятном на щеке, вцепившийся в сидушку-лошадку. Коротенькие ножки в шортиках слишком высоко от пола, вот и испугался. Сзади виднеются другие расписные лошади, а сверху улыбающееся солнце с выпученными глазами. Зачем-то нарисован Шляпник из «Алисы» с колодой карт, узоры, цветы. Почему-то такие карусели называют свадебными, хотя ничего романтичного в ней нет. Найдётся, никуда не денется. Хотя это не девятилетка, который мог затеряться в торговом центре, а совсем малыш. Найдется зарёванный, а маму и папу поставят на учёт. Обычная история.

Полистала ленту новостей за день. Надо же, все сайты опубликовали утреннюю новость с той самой опечаткой, из-за чего складывалось впечатление, будто убитого водителя нашли именно с десятью ножами в теле, а не ранениями. Зачем убийце таскать с собой десять ножей? Ерунда какая-то.

Накатила тревога. Захотелось вчитаться подробнее, вглядеться в благоразумно размытое фото, позвонить в полицию за подробностями. Хотя в пресс-службе их всё равно не дадут. Что-то в сводке казалось знакомым, но неуловимым. Как надоедливая песня, мотив которой так и крутится в памяти, а слова никак не складываются в строки.

***

Никитин втиснул старичка Федю между «китайцем» с хищной мордой и урной. В этом углу парковки его любимый наблюдательный пункт за входом в отдел. «Лексус» шефа уже на месте, он не из тех, кто приходит позже подчинённых. Младший инспектор простучала каблучками по лестнице, поправляя на ходу узкую форменную юбку. В таких туфлях хорошо в кабинете сидеть, а не с оперативниками выезжать. Группа лейтенантиков свернули шеи ей вслед и продолжили болтать у крыльца. Есть ещё минут двадцать, поэтому Никитин не торопился покидать салон. Но и не выходил. Ещё недавно он так же отсиживался в машине, чтобы не позориться перед сослуживцами «дуделкой» с паром. Если бы заметили с этой гадостью – пришлось бы с год терпеть их насмешки. Заразу оказалось бросить ещё сложнее, чем сигареты. До сих пор в такие моменты во рту откуда ни возьмись возникал приторный аромат «клубника-йогурт», который хотелось запить крепким чаем. Аромат выбирал не он, а паренёк лет четырнадцати, у которого тот отобрал «дуделку» на улице. Пора идти в отдел.

– Доброе утро, что по мальчику и водителю? – вчерашнее убийство расшевелило отдел, да и сам Никитин не спал полночи. Еле заставил себя лечь. Потому что знал, каким мерзким становится от недосыпа.

С пропажи пацана прошло полсуток, никаких зацепок. Поисковики-волонтёры отряда «Спас» и полиция прочесали весь район. Подтянулись даже активисты из соцсетей, чтобы не терять драгоценные первые часы после исчезновения.

Водитель забирал пацана с кружка по программированию, уличных камер там почти нет, записи ничего не дали. Отец, владелец сети аптек, ещё вчера хотел объявить о вознаграждении, Никитин его еле отговорил. Он-то знает, как на деньги слетаются ушлые «свидетели». Год назад искали девчонку, которая пропала после домашней ссоры. Родители пообещали триста тысяч тому, кто поможет найти дочь. Боже, каких только очевидцев не нашлось! Уверяли, что своими глазами видели, как девочку на коне утащили в табор, украли инопланетяне, замотали в чадру и переправили за границу. Она нашлась у парня спустя неделю, невредимая, злая на родителей и довольная собой.

– Лексей Лексеич, по телу: один удар в шею сзади смертельный, остальные не задели жизненно-важных органов. Ножи воткнуты в предплечья, рубашку, сиденье. Острая кровопотеря, артерию сразу перебили. Вот посмотрите, гематома, ударили его сначала, – судмедэксперт протянул заключение. – Всё происходило в машине, там полно следов. Надеемся найти среди них следы убийцы.

Через окно вряд ли так ударить получится. Кто-то торопился и знал, что делает. Открыл дверь, оглушил водилу ударом в висок, тот завалился на передние сиденья. Был бы пристегнут, умер бы сидя. Убийца всадил нож сзади в шею, а пока кровь заливала коврики и пропитывала обивку из бежевой кожи, перебежал к заднему пассажирскому. А потом? Отстегнул пацана, вернулся и стал хаотично всаживать оставшиеся клинки в рубашку, руку и сиденье, просто лишь бы хоть куда-то попасть? А мальчик в это время спокойно наблюдал. Бред. Скорее всего, добивал на глазах ребёнка, а потом утащил его. Вот бы мальчишке хватило ума закрыть глаза.

– По ножам сказать особо нечего. Первый, в шее, клинок двенадцать сантиметров, черенок с защитой от травм, остриё семьдесят градусов. В общем, нормальный такой нож, как раз для мокрухи. Остальные обычные кухонные, такие везде продаются. Плохонькие, странно, что не погнулись.

Мясник явно хорошо подготовился, действовал по плану. Водила – бывший военный. Разборки со времён Сирии? Месть сослуживца? Или он тут не причём, и целью был сынок аптекаря? Отец во многих грехах признался вчера в отделе. На нём и измены, и подстава конкурентов, и налоговые аферки, и кинутый на сумму с семью нулями партнёр, чего только нет. Типичный представитель среднего бизнеса. Копать-не перекопать сразу во все стороны, как можно быстрее. Пока папины грехи не загнали сыночка в гроб.

– Ерубаев, что по машине?

Чистенькая, следил за ней хорошо, – опер монотонно зачитывал список всего, что нашли в салоне. – Есть новые носки, полироль для пластика, таблетки от головы, зарядка, карта, ароматизатор, жвачки.

– Карта какого банка? Запроси, изучи операции, переводы.

– Да нет, обычная.

– Дорожная? Из какого он века? Я лет двадцать не видел дорожных карт.

– Обычная, типа игральной. Ещё влажные салфетки, спрей от комаров, пачка сухариков, армейское фото. Связи пробиваем.

– М-да, негусто. Отпечатки в базу заноси и ищи в ней.

– Да нет отпечатков. В перчатках действовал. Есть следы посторонней ДНК, но их совсем мало. Думаю, поцарапался, когда ножами обивку портил.

В коридоре стенд информации с фотографией пропавшего. Школьник в форме улыбается доверчиво и немного кривовато из-за выпавшего молочного зуба. Сжимает рюкзак с героями популярной детской игры. Никитин и сам не прочь провести время за этой заразой вместе с дочкой. Алиске девять лет, а играет круче отца. Пропавшему мальчику Максиму тоже девять лет.

Прямо здесь, глядя на его фото, захотелось набрать бывшей жене, хоть она и против неожиданных звонков.

– Привет, можешь говорить? Слушай, я всё хотел спросить. Помнишь, обсуждали, что Алиске надо купить смарт-часы с навигатором. Чтобы отслеживать, ага. Купила? Что значит… Подожди, не ори. Что значит попозже? Не надо попозже, сейчас надо! Ты вообще в курсе, что дети пропадают? Причём тут моя работа, не надо меня отчитывать, ты мне не начальник. Всё, хватит, невозможно тебя слушать. А что к школе собирать-то, ну тетрадки, ручки, много надо, что ли. Выросла… Я сам знаю, как она выросла. Короче, хватит. Сейчас скину только на часы, остальное потом, до школы полтора месяца ещё.

Как хорошо, что всё же заставил себя поспать. Без сна он бы точно наговорил бывшей гадостей, потом сорвался бы на подчинённых в отделе. Как тогда, когда довёл до слёз инспекторшу. Страшнее гнева только растерянность, её скрыть намного сложнее.

На общем стенде ещё одно свежее фото, из другого отдела. Маленький совсем, на карусели сидит, глаза круглые, рот приоткрыт, на щеке коричневый след. Родимое пятно? Яркая примета, тем лучше для поисков. Тоже вчерашний. Хорошо хоть без убийств, и на том спасибо. Иначе это дело тоже передали бы Никитину. Он на всякий случай прошёлся по коридору до коллег.

– Фу, жара какая у вас. Я по пацану вчерашнему уточнить. У меня тоже потеряшка, так что выкладывайте, давайте делиться.

– Просто вы любимчики у шефа, у вас кондёр, а у нас горящие пятые точки, вот и нагрели комнату, – лейтенант пожал руку и вытер пот со лба. – По пацану… жаль его, с такой мамашкой-кукушкой немудрено даже у себя дома потеряться. Посадила его на карусель, пофоткала, а потом трындела по телефону. Всего пару минут, но и этого хватило. Нашла время… Толпа родителей собралась у калитки, в парке народу куча, все толкаются. Она говорит: стою, не ломлюсь вперед всех, жду, пока рассосётся. Ну и дождалась, а сыночка нет уже. Вот, смотри.

На записи камеры кучка родителей возле карусели. Лошадки останавливаются. Дети постарше спрыгивают сами, малышне помогают взрослые и ведут к выходу. Остаётся один, девушка-контролёр держит его за руку и крутит головой, ища, кому его передать. Тощий парень в белой майке сначала трётся у урны с остальными, направляет телефон на карусель, потом подхватывает ребёнка и через секунду сливается с толпой. На переднем плане мать, повернувшаяся к аттракциону спиной. Неловко прыгает на одной ноге, подогнув вторую, что-то пишет на клочке бумаги на коленке. Телефон зажат между ухом и плечом. Всего пара минут, как она и сказала.

Даже по мутной записи видно, как парень в белой майке суетится и торопится. Мог ли он за несколько часов до этого всадить нож в бывшего военного? Мог. Но больше у пропаж ничего общего: разные районы, возраст детей, обстоятельства.

– Твари! Я видеообращение запишу главе МВД, Следкома и Генпрокуратуры! Работать вас заставлю! – Никитин выглянул в коридор, из других кабинетов тоже показались головы. Крики доносились с проходной.

«Кукушку» не пускали в отдел, но ей, кажется, нужно было лишь выплеснуть гнев на полицейских. Весь вчерашний вечер она давала показания. Описала одежду, причёску, даже оттенок шоколадного мороженого, которым перепачкался её сынок. По минутам восстановила, как усадила на лошадку, отошла за оградку к другим родителям, сфотографировала и лишь потом заметила коричневый мазок на щеке. Решила вытереть после катания, но сына так и не увидела.

Волны резкого сладкого парфюма расходились по фойе, смешиваясь с запахом пота, раскрываясь нотками валокордина и оставляя шлейф чего-то сорокаградусного. Мятая блузка была та же, что на видео. Чёрные потёки у глаз тоже остались со вчерашнего дня.

– Твари вы! Проторчала тут у вас без толку, могли бы за это время уже найти! Это точно извращенец Лёвушку утащил, сто процентов! Его уже опознали, но благодаря мне, а не вам, тоже мне, доблестная полиция!

Лейтенант увёл её в кабинет, остальные разбрелись сами. Где грань между «кукушкой» и невезучей матерью, потерявшей сына на глазах у всех, Никитин не знал. Но знал, что надо воспользоваться неожиданной паузой, ведь другого шанса выкроить пять минут может и не найтись. Вбил в строчку поисковика «смарт-часы для ребёнка купить». С надеждой добавил «недорого». Это не помогло: часы стоили столько же, сколько комплект новых дисков для Фёдора. Перевёл сумму бывшей жене и снова нырнул в расследование. Мальчика с карусели пора выбросить из головы, это не его дело. Между двумя пропажами ничего общего. Надо уметь различать совпадения и закономерности.

***

В два он уже был в машине, а к половине третьего должен был валяться на диване и слушать мамины упрёки по поводу разбросанной школьной формы, которую приходилось надевать на кружки даже летом. Папа утверждал, что так легче привыкнуть к деловым костюмам.

Почему же он в чужой машине и что за мальчик рядом? Так и не смог вспомнить.

Ещё раз по порядку. Вот он пристегнулся на заднем сиденье, вот открылась дверь впереди, водитель дядя Валера наклонился и почему-то не встал. Может, что-то уронил под правое переднее и искал. Только хотел его окликнуть, как в салоне запахло сладким… Очнулся уже в чужой машине. Сколько же они ехали и куда? Когда вышли, уже темнело. Но больше всего удивило не это, а воздух. В ванной комнате после мамы пахнет так же влажно и тяжело, но приятно. Сырым и свежим. А ещё прохладно. Хотя сейчас июль, как папа говорит «картошка в земле печётся».

Вышли. Незнакомый мальчик поднял глаза и чуть не упал. Он тоже посмотрел наверх, его замутило. Вокруг возвышались и словно смотрели на него свысока такие высокие деревья, каких он никогда не видел. Хотя нет, кажется, видел, когда ему было лет пять. Тогда он с мамой и папой ездил в место под названием «санаторий». И там тоже были пугающие деревья. Как в жуткой сказке. Быстро опустил глаза, чтобы скрыть страх. Тошнота прошла.

Дядька из машины передал их другому, с кривой рожей. Тот проводил в комнату, где на полу лежали матрасы. В углу за перегородкой унитаз, раковина, перед окном стол и стул. Забрался, чтобы посмотреть наружу, но на расстоянии вытянутой руки начиналась стена из сосен, похожих на ракеты на старте. Пока лазил, дверь захлопнулась.

– Эй, дайте папе позвонить! Мы где вообще? – попытался скрыть страх.

– Папа передал, чтобы вёл себя тихо, он потом приедет. На столе еда, поешьте и спите.

Незнакомый мальчик вскарабкался на унитаз и сонно представился:

– Я Лёвуська.

– Я Максим.