Остров в тумане

Неужели он снова смеётся?! Даже не верится. Год назад я мечтала только о том, чтобы он вернулся. Пусть даже не совсем здоровым, лишь бы живым. В такие моменты никогда не просишь по максимуму – боишься, вдруг это посчитают дерзостью и не дадут ничего. Тогда я больше всего боялась, что их тела затеряются в переплетеньях времени и пространства. Я физически ощущала бесконечность, которая, как в воронку, затягивает всё, что не закреплено, не привязано. И своим почти животным страхом пыталась удержать…

– Вооот сейчааас!

Что он опять придумал? В последние недели отец похож на заговорщика. Впрочем, нет, будь он заговорщиком, давно бы погорел. У него ведь на лице написано, что он что-то задумал. Но что именно? Меня распирает от любопытства, но нужно сохранять на лице маску безразличия. Это такая игра. С детства. Он что-то придумывает, а я делаю вид, что меня это не интересует.

Он вернулся. Точнее корабль доставил его истерзанное тело на землю. О состоянии здоровья врачи даже не говорили. Повторяли одно: «Живой». Изо дня в день одно только слово.

Он возвращался очень медленно. Словно сквозь туман проступали черты лица, потом походка, жесты… Дольше всего возвращался смех. И даже теперь у меня нет ощущения, что тот полёт закончился. Я так и не знаю, что там случилось. Была ли в этом ошибка отца или просто обстоятельства оказались сильнее. В конце концов, он мог просто принять вину на себя, как получает наследство единственный выживший.

Его списали по состоянию здоровья, не произнеся при этом ни слова упрека, напротив, старались поддержать. Но как только отец вышел в отставку, мы сразу переехали. Я пыталась понять, почему именно сюда, но отец сказал: «Ты не обязана ехать со мной». То есть хочешь – поезжай следом, не хочешь – оставайся, но ни о чём не спрашивай. Как я могла не поехать?! У него ведь никого нет, кроме меня. В конце концов, он оказался прав. Здесь он нашёл то, что увлекло его настолько, что он помолодел. И, похоже, сегодня таинственный полог спадёт, и я увижу это великое чудо, вернувшее отцу радость жизни.

Лес расступился… Огромное топкое болото заполнило всё пространство, открывавшееся взору. Островки зелёной тины чередовались с ржавыми лужами. Не снижая скорости, машина врезалась в болото по насыпной дороге. Я с ужасом представила, как насыпь расползается, и машина медленно погружается в вязкую жидкость.

– Не волнуйся, мы хорошо закрепили насыпь. К тому же в этом месте почва утрамбована. Похоже, здесь и раньше была дорога.

– Ты научился читать мысли?

– Нет, просто сам чувствую то же самое. Но другого пути на Остров нет.

– Ты не будешь возражать, если в следующий раз я полечу вертолётом?

– Если твоя зарплата тебе позволяет…

– Я буду садиться на хвост богатым туристам.

– Брось, Фимка, тебе там понравится. Подумаешь, три минуты чистилища. Зато сколько адреналина!

Отец жить не может без риска. В этом я на него не похожа. И вообще я на него не похожа. Но, оказавшись на Острове, я поняла, почему отца так манит сюда.

Почувствовав бесконтрольность, трава разрослась так, что самой от себя тесно. Из звуков самый громкий – стрекот кузнечиков. А сколько запахов! Делаешь шаг и попадаешь в другую волну. Идёшь и пьёшь этот коктейль из запахов сухой травы, приторности луговой герани, разогретой на солнце древесины…

«Для жилья пригодны только три дома». Отец кружил по Острову, словно птица. Махал руками-крыльями, словно пытаясь обнять этот кусок земли. «Я выбрал этот». Дом стоял посреди поляны, и рядом с ним не было ни забора, ни хозяйственных построек.

«В этих местах раньше были холодные снежные зимы, поэтому дома строили, как крепость, чтобы можно было не выходить на улицу по несколько дней. Скот держали в другой части дома. Там же сеновал. Смотри, видишь, какие широкие двери и накат из брёвен, чтобы лошадь с телегой могла подняться». Накат зарос крапивой, а замок на двухстворчатых дверях заржавел.

Заходя в дом, пришлось нагнуться, чтобы не удариться о верхнюю балку – таким низким оказался вход. В дверь, что уходила сразу налево, мы заходить не стали, только заглянули – похоже, здесь были нежилые помещенья, слишком уж потолок низкий. Зато, поднявшись по лестнице и открыв другую дверь, уже не такую низкую, оказались в просторной комнате, перегороженной огромной печкой.

Окна небольшие, но выходят на солнечную сторону, и вся комната залита светом. Вдоль двух стен скамьи, такие широкие, что на них можно лежать. На просторном деревянном столе банка с полевыми цветами. Вода испарилась, и цветы засохли.

– Жарко, пойдём на улицу, – похоже, отцу не терпелось показать остальное.

– Здесь живут рабочие, – кивнул он на ближайший дом, – А там, за кустами, дом поменьше, более поздней постройки. Но он меня не впустил.

– Как это?!

– Сначала дверь никак не открывалась, хотя была не заперта, словно заклинило её. А когда я зашёл в коридор, рухнула полка, да с таким грохотом! И знаешь… Когда я взялся за ручку двери, ведущей в комнату, мне показалось, что и эта дверь не откроется сразу, словно её кто-то с внутренней стороны держит.

– И ты её не открыл?! Отец, ты ли это? Ты не боялся отправляться в эти чёртовы экспедиции…

– Дело не в страхе! Мне кажется… не нужно мне туда заходить. Я хотел тебя попросить… Может, он тебя впустит? Если ты, конечно, не боишься.

– Я попробую, но не обещаю.

Я боялась. Я вообще трусиха. Но Остров казался таким уютным, что не хотелось думать о плохом.

Отец исчез, сославшись на дела, а я отправилась бродить по Острову. Пожалуй, я впервые в жизни ходила одна по незнакомому дикому месту. Прожив всю жизнь в городе, я чувствовала себя здесь первопроходцем, исследователем. И это не пугало, а скорее завораживало. Совершенно новое чувство свободы и любопытства.

На другом краю Острова обнаружились руины ещё пяти домов. От некогда просторных, судя по фундаментам, строений остались лишь беспорядочно сваленные подгнившие бревна. Сочетание следов былого размаха и нынешнего запустения уродовали спокойную красоту Острова. Стало так тоскливо, будто навалилось что-то мягкое и стало душить. Я повернулась и не пошла, а побежала к жилым домам. Бежала и чувствовала спиной, словно кто-то смотрит вслед с укоризной. И не могла понять, в чём меня упрекают: в том, что пришла без приглашения, или что слишком поспешно ретировалась.

– Мы всё это разберём и на прежних фундаментах поставим новые дома. Не такие, как те, конечно, но тоже из дерева. Представляешь, какой популярностью будет пользоваться это место? Таких домов, как те два, в которых мы поселились, не строят уже лет двести.

– Но разве дерево способно так долго сохраняться?

– Тем домам не больше ста лет.

– Как это? Ты же сам сказал…

– Считай, что это чудо.

Отец явно не хотел говорить об этом. За годы жизни с ним я научилась не задавать лишних вопросов. Наверное, все дети астронавтов становятся такими.

Непривычность обстановки, обилие запахов и отсутствие громких звуков утомили меня так, что еще до захода солнца я уснула. Последнее, что отметило моё сознание – запах много раз стиранного белья, запах чего-то родного, но давно забытого, почти стертого в памяти.

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Лежала и прислушивалась к происходящему вокруг. Мне казалось, что я и не человек вовсе, а скамья или стол – настолько я была неподвижна, настолько не ощущала себя. По звукам, доносящимся с улицы, догадалась, что отец уже занят строительством.

Слегка перекусив, я вышла на улицу. И только ступив на влажную траву, поняла, что забыла обуться. Вернулась. Взяла сандалии, но обувать их не стала, несла в руках. К отцу не пошла – махнула издалека и зашагала по дороге, не зная, куда и зачем. Наверное, просто хотелось занять свое место в этом непраздном мире.

Хорошо утоптанная тропа уходила почти перпендикулярно дороге, пересекая небольшую канавку с переброшенной через неё доской, и пряталась в кустарнике. Свернула на неё. Метров через двадцать тропа вывела к небольшому дому, судя по всему, о нём отец и говорил. Рядом с домом стояла машина, очень старая, без автопилота. Точнее, выглядела она нормально. Не новая, конечно, но явно на ходу. Но сама модель… И запах! Неужели эта машина работает на бензине?! Да таких машин уже лет семьдесят назад сняли с производства!

Машина походила на добродушное старое животное. Я погладила капот, заглянула в пыльные окна, попыталась открыть дверцу, но та оказалась заперта. И тогда я пошла к дому. Вспомнив рассказ отца о негостеприимном духе, слегка задержалась на крыльце, прислушиваясь то ли к своим страхам, то ли к звукам за дверью, но, не почувствовав ничего угрожающего, дёрнула ручку. Дверь легко открылась, впустив в небольшой ухоженный коридор. Подняв обвалившуюся полку, я пристроила её на старом комоде у дальней стены, туда же сложила упавшие вместе с полкой вещи – жестяные банки, небольшие картонные коробочки, несколько рогатин с намотанной на них леской и пластмассовую круглую банку с продырявленной крышкой. В коробочках оказались крючки, сплющенные кусочки металла, ещё какие-то мелкие вещи, применения которым я не знаю. Похоже, всё это предназначено для рыбной ловли, но какая на болоте рыбалка?..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.