Russische Kulturwissenschaftlerin und Deutscher Jurist diskutieren über Ökologie

Книга на русском языке

Это особенное сотрудничество стало возможным благодаря эмоциональному приглашению культуролога из России – моего соавтора Ирины Борисовны Ткачук. Будучи немцем, я был в восторге от этой формы межкультурного взаимодействия и не мог отказаться. Тема экологических проблем – давняя и постоянно вызывающая разочарование. Это разочарование проистекает из того, что личные интересы постоянно преобладают в ущерб природе. Мой немецкий взгляд на проблемы Германии одновременно предлагает критику нынешней политической и социальной системы, которая, на мой взгляд, активно способствует распаду центрально-европейской культуры посредством культурных потерь, спонсируемых государством. Тем не менее, я сохраняю оптимизм в отношении будущего немецкой культуры. Пока мы продолжаем активно обмениваться идеями между европейскими народами, культуры будут процветать, а противоречие между разнообразием и общностью сохранится. Я в восторге от этого первого проекта и с нетерпением жду дальнейшего развития.

Свен Лейстиков

Leistikow@web.de.

––

Я благодарю адвоката из Германии Свена Лайстикова за то, что он откликнулся на моё предложение написать книгу об актуальной экологической культуре наших великих народов. В книге мы рассказываем о любви к своим странам, природе и планете, предметно обозначая границы экологических проблем. Немецкий юрист и российский культуролог представляют свой взгляд на экологические проблемы в Германии и России – через конкретные истории разрушения окружающей среды. В этих историях мы ощущаем любовь ко всему живому. Мы сопереживаем неизбежности некоторых разрушающих природу индустриальных процессов. Книга написана на немецком и русском языках, поэтому её смогут прочитать больше людей. Книга состоит из двух частей: первая часть представляет взгляд адвоката Свена Лайстикова, вторая часть демонстрирует ракурс внимания культуролога Ирины Ткачук. В первой части книги немецкий юрист Свен Лайстиков рассказывает о вырубке древнего леса, в «котором живёт немецкая душа». Во второй части книги российский культуролог Ирина Ткачук представляет сложную экологическую ситуацию промышленного города. Грязный воздух и вредные выбросы могут влиять на увеличение случаев бронхиальной астмы, лейкоза и рака у людей, в частности у детей. Этот диалог культур звучит в унисон. Юрист и культуролог представляют новый уровень межкультурной коммуникации в актуальной культурной ситуации. С любовью и уважением, мы призываем искать точки соприкосновения во взаимодействии личности и культуры на благо мира и благополучия на планете Земля.

Ирина Ткачук

iratkacuk5925@gmail.com

Часть первая

Свен Лейстиков

Уничтожение немецкого сказочного леса: как климатическая идеология и лоббирование разрушают нашу природу

Документальный репортаж о государственном уничтожении окружающей среды на примере леса Рейнхардсвальд

Слёзы жителей леса Рейнхардсвальд наворачиваются на глаза. Целыми днями они слышат крики лесозаготовителей и грохот ломающихся деревьев, возраст которых почти 200 лет. Техника прочесывает густой лес, расчищая пути. Происходящее здесь – это не просто разрушение окружающей среды, а систематическое уничтожение немецкого культурного наследия во имя идеологии, которая лживо маскируется под защиту окружающей среды.

Лес Рейнхардсвальд, известный как «Сказочная страна братьев Гримм», становится символом политики, которая не только индустриализирует природу, но и разрушает немецкую культурную душу. Здесь погребена суть немецкой идентичности – мистическая связь человека и леса, которая формировала наших предков на протяжении тысячелетий. Происходящее здесь – это нечто большее, чем просто разрушение окружающей среды: это культурный геноцид, систематическое уничтожение того, что определяет саму суть Германии.

Животные бегут из леса, в том числе редкая и строго охраняемая рысь, – но вместе с ними убегает и нечто невидимое: немецкая душа, которая с германских времён чувствовала себя как дома в лесном уединении.

Глава 1 Убийство немецкой души

«Немец ничего не боится так сильно, как потери своих лесов», – писал Эрнст Мориц Арндт в 1815 году. Этот страх был оправдан, ведь немецкий лес – это не просто естественная среда обитания, но ландшафт души. Именно здесь зародились сказки братьев Гримм, здесь бродили Эйхендорф и романтики, и где поколения немцев искали свой духовный дом.

Лес – архетип немецкой культуры. Готические соборы с их колоннами имитируют обрамленные деревьями залы. Немецкая самобытность, тоска по трансцендентному, мистицизм природы – всё это коренится в тысячелетней связи немецкого народа с его лесами.

Эта связь сейчас систематически разрушается. То, чего не смогли сделать римляне и французы, войны и вырубка лесов, совершает зелёная идеология: она отнимает у немецкого народа ландшафт души.

Рейнхардсвальд в северном Гессене простирается более чем на 20 000 гектаров и считался воплощением немецкого лесного романтизма. Братья Гримм когда-то бродили здесь и собирали свои сказки. Здесь жила Красная Шапочка, здесь стояла башня Рапунцель, а злая мачеха заколдовала Белоснежку.

Эти сказки – больше, чем просто детские сказки, это культурная память немцев. Они передают архетипы, ценности и мировоззрение. Лес как место испытаний, царство тайн, обитель добра и зла – всё это укоренилось в немецкой душе.

Сейчас этот зачарованный лес подвергается индустриализации. 200-метровые ветряные турбины возвышаются над верхушками деревьев. Шелест ветра в листве заглушается механическим гулом роторов. Последние пристанища немецкой души превращаются в промышленные зоны.

То, что описывает Барке, – это настоящая правовая революция: «Важные охраняемые активы, такие как ландшафт, охрана памятников, а также благополучие природы и животных, стали бессмысленными». Одним росчерком пера законодательный орган отменил вековые принципы охраны природы. Райнхардсвальд, некогда охраняемый ландшафт, теперь объявлен «зоной жертвоприношения» для энергетического перехода.

Последствия катастрофичны: там, где когда-то росли величественные буки и дубы, теперь зияют лесные поляны. Тяжёлые грузовики сравняют вековые лесные тропы, чтобы освободить место для промышленных объектов высотой 200 метров. Для фундамента каждой ветряной турбины требуется вырубка примерно одного гектара леса – навсегда и необратимо.

Д-р Вольфганг Эппле, биолог и эксперт по охране природы, уже много лет предупреждает об экологических последствиях использования ветроэнергетики в лесах. Его исследования показывают, что ветряные турбины не только уничтожают расчищаемые ими участки, но и наносят ущерб всей лесной экосистеме. Постоянный инфразвук от роторов отпугивает диких животных на многие мили. Перелётные птицы сталкиваются с лопастями роторов, а летучие мыши гибнут от перепадов давления.

В лесу Рейнхардсвальд защитники окружающей среды фиксируют исчезновение видов, которые обитали здесь веками. Чёрные аисты, гнездившиеся на верхушках деревьев, мигрировали. Последние рыси, с трудом восстановленные, спасаются от шума строительной техники. Экосистема, которая формировалась тысячелетиями, разрушается за несколько месяцев.

Глава 2 Главные герои разрушения

Ирония истории: та самая партия, которая называет себя «Зелёными» и когда-то проводила кампанию за защиту лесов, теперь проводит их индустриализацию. Министр окружающей среды Гессена Приска Хинц оправдывает вырубку лесов «вкладом в защиту климата» – аргумент, который ошеломляет любого биолога.

Деревья – самые эффективные хранилища CO2 в природе. 200-летний бук поглощает около 3,5 тонн CO2 за свою жизнь. 18 запланированных ветряных турбин в лесу Рейнхардсвальд потребуют вырубки нескольких сотен таких деревьев. Этот накопленный CO2 будет высвобождаться внезапно – экологическое безумие, подаваемое как «защита климата».

Партия «Зелёных» отошла от своих корней и стала лоббистом ветроэнергетики, которая зарабатывает миллиарды на уничтожении природы. То, что когда-то начиналось как партия защиты окружающей среды, стало авангардом индустриального преобразования ландшафта.

За эйфорией от ветроэнергетики кроются корыстные экономические интересы. Ветропарк Райнхардсвальд строит компания ABO Wind AG, которая планирует ветровые электростанции по всей Европе и получает миллионные прибыли. Инвесторы часто приезжают из-за рубежа и не имеют эмоциональной связи с разрушенными ландшафтами.

Коварная система работает следующим образом: частные инвесторы получают гарантированное вознаграждение в течение 20 лет в соответствии с Законом о возобновляемых источниках энергии, финансируемым немецкими потребителями электроэнергии. Прибыль утекает за границу, а ущерб окружающей среде остаётся в Германии. Бизнес-модель наносит ущерб природе и потребителям.

Особенно скандально: многие лоббисты ветроэнергетики плавно переключаются между политикой и промышленностью. Бывшие политики-экологи оказываются в советах директоров ветроэнергетических компаний, а бывшие промышленные менеджеры становятся политическими консультантами. Система вращающихся дверей – делает конфликты интересов нормой.

Глава 3 Методы принуждения

Закон о возобновляемых источниках энергии 2023 года – это шедевр юридического уничтожения природы. Формулировка, согласно которой ветряные турбины «отвечают первостепенным общественным интересам», подчинила все остальные охраняемые активы. Охрана природы, охрана памятников, охрана ландшафтов – всё подчинено ветроэнергетике.

Судья Барке объясняет фатальные последствия: «Суды теперь практически не могут остановить проекты ветроэнергетики, даже если они наносят огромный ущерб окружающей среде. Законодательство создало юридическую улицу с односторонним движением». Гражданские инициативы, подающие иски против проектов ветроэнергетики, фактически лишены шансов. Разделение властей подорвано в пользу ветроэнергетики.

Особенно коварно: Чрезвычайное положение ЕС о возобновляемых источниках энергии позволяет сокращать сроки проведения экологической экспертизы или вовсе приостанавливать её. То, что подавалось как реакция на войну на Украине, теперь становится постоянным явлением. Лес Рейнхардсвальд был объявлен зоной ветроэнергетики без полной оценки воздействия на окружающую среду.

Процедуры слушаний по проектам ветроэнергетики превратились в чисто символические мероприятия. В случае с лесом Рейнхардсвальд было получено более 40 000 возражений – самое большое количество за всю историю административного управления Гессена. Результат: все они были отклонены как «не имеющие отношения к делу».

Д-р Ютта Шмид, представитель гражданской инициативы «Спасем Рейнхардсвальд», описывает разочарование: «Мы представили научные отчеты, указали на юридические ошибки и предложили альтернативные места. Всё было проигнорировано. Власти уже приняли решение до слушаний».

Административная процедура превратилась в фарс. Эксперты, предупреждавшие об экологических последствиях, были проигнорированы. Критические доклады исчезли в ящиках органов власти. Участие общественности было сведено к чисто символическому мероприятию.

Параллельно с судебным преследованием проводится пропагандистская кампания в СМИ. Критики ветроэнергетики клеймятся «климатическими отрицателями» или «отрицателями прогресса». Сложные экологические взаимосвязи сводятся к простым лозунгам: «Ветроэнергетика спасает климат».

Средства массовой информации играют в этом катастрофическую роль. Вместо того чтобы критически ставить вопросы, проекты ветроэнергетики систематически изображаются как безальтернативные. Несогласные голоса либо игнорируются, либо маргинализируются. Журналиста, осмеливающегося освещать экологические последствия ветроэнергетики, тут же называют «ненаучным».

Глава 4 Научная недобросовестность

Климатические исследования превратились из серьёзной науки в машину пропаганды. Недавний скандал иллюстрирует это развитие: Потсдамский институт исследований воздействия на климат (PIK) опубликовал исследование, прогнозирующее ежегодный ущерб от изменения климата в размере 38 триллионов долларов. В нём предсказывалось снижение благосостояния Германии на 11% – цифры, которые попали в заголовки газет по всему миру.

Но затем наступило пробуждение: международные эксперты разоблачили методологическую слабость исследования, сделав его «научно несостоятельным». Эксперты ещё до публикации заявляли, что статистический метод «не имеет никакой научной основы». Скандал высочайшего уровня – но СМИ молчали.

Несмотря на известные недостатки, ОЭСР, Всемирный банк и Европейский центральный банк использовали эти ошибочные данные в качестве основы для своей политики. Это обеспечивает псевдонаучное обоснование того, что уже хотят осуществить политические деятели: радикальной трансформации экономики и общества.

Современные климатические исследования приобрели религиозный подтекст. Любой, кто подвергает сомнению официальные догмы, отлучается от церкви. Критически настроенные учёные теряют свои должности, исследования подавляются, а инакомыслящие подвергаются цензуре.

Профессор Ричард Линдзен из Массачусетского технологического института, один из самых известных в мире специалистов по физике атмосферы, предупреждает: «Климатические исследования стали политическим движением, а не научной дисциплиной». Бывший соучредитель Greenpeace Патрик Мур выражает схожее мнение: «Защита окружающей среды перешла в руки радикальных идеологов».

Такое развитие событий имеет фатальные последствия: реальные экологические проблемы игнорируются, в то время как псевдорешения, такие как ветроэнергетика, поглощают миллиарды. Лес Рейнхардсвальд приносится в жертву технологии, чьё влияние на климат вызывает серьёзные научные споры.

Глава 5 Жертвы говорят

Мария Хоффманн живёт на окраине леса Рейнхардсвальд уже 60 лет. Её дом находится всего в 800 метрах от планируемых ветряных турбин. «Я больше не могу спать по ночам», – говорит 75-летняя женщина. «Вой роторов сводит меня с ума. Врач говорит, что это инфразвук, но власти это отрицают».

Сотни жителей разделяют участь Хоффманн. Постоянный шум, тени от лопастей роторов, мигающие фары – всё это превращает жизнь в ад. Цены на недвижимость стремительно падают, качество жизни ухудшается. Люди, прожившие здесь всю жизнь, подумывают о переезде. Доктор Клаус Мюллер, врач общей практики из Касселя, лечит всё больше пациентов с «синдромом ветряных турбин»: бессонницей, головными болями и депрессией. «Инфразвук от ветряных турбин вызывает у людей недомогание», – объясняет он. «Но власти игнорируют эти медицинские факты».

Лесник Генрих Герхард работает в лесу Рейнхардсвальд уже 30 лет. Он документирует разрушение экосистемы: «Дикие животные обеспокоены. Олени отрешённо бродят, кабаны избегают своих традиционных территорий. Природа нарушена».

Особенно драматично: исчезновение рыси. После десятилетий реинтродукции шесть особей наконец-то вернулись к привычной жизни. Когда начались работы по расчистке, они исчезли. «Для рыси нужны обширные, нетронутые территории», – объясняет биолог-специалист по дикой природе доктор Анна Вебер. «Ветряные турбины делают их среду обитания непригодной для жизни».

Популяция птиц также сокращается. Чёрные аисты, гнездившиеся на верхушках деревьев, улетели. Красные коршуны сталкиваются с лопастями винта. Экосистема, развивавшаяся тысячелетиями, разрушается за считанные месяцы.

Глава 6 Многомиллиардный бизнес по уничтожению природы

Немецкий «энергетический переход» – самый дорогостоящий эксперимент в истории промышленности. С 2000 года в возобновляемые источники энергии было инвестировано более 500 миллиардов евро, что привело к отрезвляющим результатам. В Германии самые высокие цены на электроэнергию в мире, надёжность поставок находится под угрозой, а выбросы CO2 не снижаются.

Хенрик Бёме из Deutsche Welle подводит итог: за последние пять лет было растрачено 160 миллиардов евро – без ощутимого результата. «Этот проклятый углекислый газ всё никак не уменьшается», – саркастически замечает деловой журналист.

Если бы эта сумма была инвестирована в реальную защиту окружающей среды – лесовосстановление, восстановление водотоков, сохранение видов – экологические выгоды были бы во много раз больше. Вместо этого природа уничтожается во имя охраны природы.

Закон о возобновляемых источниках энергии создаёт систему гарантированной прибыли. Операторы ветроэнергетики получают фиксированное вознаграждение в течение 20 лет – совершенно независимо от рыночных цен или фактического спроса. Потребители электроэнергии оплачивают её через надбавку к налогу на электроэнергию (EEG).

Эта система привлекает спекулянтов и авантюристов. Фонды ветроэнергетики обещают доходность в восемь процентов и более, гарантированную правительством Германии. Пенсионные фонды и страховые компании вкладывают миллиарды в эти «устойчивые» электростанции, в то время как природа списывается со счетов как сопутствующий ущерб.

Особенно коварная деталь: операторам не нужно беспокоиться об их демонтаже. Безопасность утилизации установок через 20 лет совершенно недостаточна. Отходы, оставшиеся после эксплуатации, остаются у населения – скрытая субсидия для промышленности.

Глава 7 Международные перспективы – Германия как фантомный драйвер

Всего в 400 километрах от Райнхардсвальда Франция демонстрирует, как работает энергетическая политика, не разрушая природу. Имея 56 атомных электростанций, соседняя страна производит 70 процентов своей электроэнергии за счёт ядерной энергии – чистой, доступной и надёжной.

В то время как Германия закрывает свои последние атомные электростанции и одновременно вырубает леса, Франция строит новые реакторы. Президент Эммануэль Макрон объявил о шести новых реакторах EPR и называет атомную энергетику «зелёной энергией». Цены на электроэнергию вдвое ниже, чем в Германии, а выбросы CO2 значительно ниже. Разница поразительна: леса Франции остаются нетронутыми, в то время как Германия жертвует ими ради ветряных турбин. Рациональная энергетическая политика выглядела бы иначе.

Швейцария придерживается ещё более прагматичного подхода. Закон об энергетике 2017 года предписывает расширение использования возобновляемых источников энергии, но с чёткими ограничениями: охраняемые ландшафты остаются под запретом, участие общественности обязательно, а сроки экологической экспертизы не могут быть сокращены.

Результат: Швейцария расширяет использование ветроэнергетики, не жертвуя своими самыми ценными ландшафтами. Ветряные турбины строятся на землях, уже используемых в промышленных целях, или в менее экологически уязвимых зонах. Швейцарские леса остаются нетронутыми.

Норвегия и Швеция демонстрируют, что ветроэнергетика возможна и без вырубки лесов. Скандинавские страны полагаются на морские ветровые электростанции в Северном море и на уже расчищенные участки в горах. Их обширные леса остаются нетронутыми.

Германия, напротив, вырубает свои леса, хотя более ветреные участки Северного и Балтийского морей далеки от освоения. Нерациональная политика, которую можно объяснить только идеологической слепотой.

Глава 8 Инструментализация – логическая вилка для молодёжи

Климатическое движение – идеальный фиговый листок для уничтожения природы. Молодёжь выходит на улицы с требованием «защиты климата» и тем самым невольно оправдывает вырубку собственных лесов.

Грета Тунберг и её немецкие подражатели – полезные идиоты системы, которая эксплуатирует их страхи. В школах апокалиптические сценарии преподаются как неопровержимая истина, а критические вопросы не поощряются. Целое поколение воспитывается в атмосфере тревоги, связанной с климатом.

Горькая ирония: те же молодые люди, которые выходят на демонстрации за сохранение природы, приветствуют ветряные турбины, уничтожающие их леса. Они борются за меры, которые ставят под угрозу их собственное будущее, даже не осознавая этого.

Климатическое движение создаёт искусственный разрыв между поколениями. «Невежественное» старшее поколение изображается виновниками, а «просвещённая» молодёжь – спасителями мира.

Этот разрыв препятствует обмену знаниями между поколениями и подрывает традиционные эмпирические знания. Пожилые люди, которые всё ещё знакомы с естественными колебаниями климата по собственному опыту, вынуждены молчать. Бабушки и дедушки, которые могли бы рассказать своим внукам о природе, считаются отсталыми.

Немецкая система образования стала инструментом климатической пропаганды. Даже в начальной школе дети узнают, что CO2 – это «вредно», а ветряные турбины – «хорошо». Сложные экологические взаимосвязи сводятся к примитивным чёрно-белым моделям.

Критическое мышление заменяется догматизмом. Учителей, осмеливающихся подвергать сомнению официальную климатическую доктрину, подвергают дисциплинарным взысканиям. Целое поколение растёт, неспособное отличить пропаганду от науки.

Глава 9 Роль СМИ

ARD и ZDF стали инструментами пропаганды ветроэнергетического лобби. Ветроэнергетические проекты систематически изображаются как безальтернативные, критикам отказывают в праве голоса или их клеймят как «климатических отрицателей».

Типичный пример: репортаж о лесе Рейнхардсвальд на Hessischer Rundfunk. 15 минут эфирного времени для сторонников ветроэнергетики, 30 секунд для критиков. Экологический ущерб преуменьшается, экономические интересы замалчиваются. Объективное освещение событий выглядит иначе.

Особенно коварно: плательщики лицензий финансируют собственную дезинформацию. Общественные вещательные СМИ ежегодно субсидируются восемью миллиардами евро и ведут пропаганду, направленную на уничтожение природы.

Даже крупные ежедневные газеты идут в ногу. «Süddeutsche Zeitung», «Die Zeit», «Der Spiegel» – все они превозносят ветроэнергетику как спасение. Критические голоса систематически подавляются.

В этом есть определённая система: многие журналисты идеологически ослеплены и искренне верят, что борются за «благое дело». Другие опасаются за свою карьеру, если отклонятся от политкорректной линии. Результат тот же: однообразный набор вместо плюралистичного формирования мнений.

Надежда – в альтернативных СМИ. Блоги, каналы на YouTube, подкасты – здесь всё ещё слышны критические голоса. Гражданская инициатива «Спасите Райнхардсвальд» умело использует эти каналы для распространения своей информации.

Но давление растёт. Социальные сети всё чаще цензурируют «климатически критический» контент. То, что подаётся как борьба с «фейковыми новостями», на самом деле является атакой на свободу слова.

Глава 10 Формирование сопротивления

Несмотря на все репрессии, сопротивление формируется. Гражданские инициативы против проектов ветроэнергетики возникают по всей стране. Люди борются за свою родину, за своё здоровье, за природу.

Инициатива «Спасём Райнхардсвальд» – яркий пример такого сопротивления. 15 000 участников со всей Германии, специалисты различных дисциплин, люди всех возрастов и политических убеждений – объединились в борьбе с разрушением природы.

Доктор Ютта Шмид, представительница этой инициативы, посвятила всю свою жизнь охране природы. Теперь она борется с Партией зелёных, которая предала собственные идеалы. «Это парадоксально», – говорит она. «Мы, защитники природы, должны бороться с зелёными, которые когда-то были нашими партнёрами».