Стальной дождь. Падение тишины. Книга 1

Гул «Кроноса» начал стихать. Энергия ушла. Тишина, наступившая после, была оглушительной.

Алексей, шатаясь, подошел к телу Ли Вэня. Он поднял голову и посмотрел на Петровича. В глазах снайпера он увидел ту же пустоту, что была и в его душе. Они заплатили страшную цену. Игнат. Ли Вэнь. Все остальные.

– Петрович… сигнал… – прохрипел Алексей. – «Атлант»… они должны были…

Он не договорил. Снаружи, сквозь толщу скал, донесся нарастающий, победный рев двигателей. Глухой удар, и в потолке пещеры появилась трещина, посыпалась пыль.

Это был рев «Атланта», прорывающегося на орбиту. Их жертва не была напрасной. Сигнал будет послан.

Алексей Волков опустился на колени рядом с телом своего товарища, сжимая в окровавленной руке свой автомат. Они проиграли этот бой. Они потеряли почти всех. Но они доставили послание.

Ад с небес обрушился на них. И они, горстка людей, посмели поднять голову и плюнуть ему в лицо.

Глава 6

Оглушительный рев «Атланта» медленно затихал, растворяясь в безвоздушной пустоте, сменившись леденящим душу скрежетом в ушах. Алексей Волков стоял на коленях в залитом алым светом зале «Кроноса», его правая рука сжимала «Вепрь» так, что пальцы немели, а левая, окровавленная и почти нечувствительная, лежала на бронегруди Ли Вэня. «Призрака» не было. Осталась лишь пустая оболочка, изрешеченная тем, что даже не было оружием, а просто инструментом чужого любопытства.

«Молот… Игнат…» – мысль, тупая и тяжелая, как булыжник. Его отделение, его «Барсы»… почти все.

– Сержант.

Голос Петровича был ровным, но в его глубине слышалась та же пустота, что разъедала и Алексея. Снайпер, прислонившись к стене, одной рукой зажимал пропитанную кровью повязку на плече, другой – все еще держал свою винтовку.

– Мы не можем здесь оставаться, – продолжил Петрович. – Они вернутся. Или пришлют что-то похуже.

Алексей медленно кивнул, с трудом поднимаясь на ноги. Тело отзывалось болью в каждом мускуле. Он бросил последний взгляд на Ли Вэня, на обломки щупалец, на пятна замерзшей крови его людей. Они стали могилой для «Барсов». Но они также стали маяком.

– «Атлант»… ушел? – хрипло спросил Алексей.

– Рев двигателей был на отходе, – подтвердил Петрович. – Капитан Семенов не подвел. Сигнал будет послан.

Сигнал. Один короткий, отчаянный крик в ночь: «Луна жива. Немой уязвим для энергетических импульсов. Атакуйте». И цена этого крика…

Алексей заставил себя выключить эмоции, как гасил панель управления на своем шлеме. Выжить. Добраться до «Улья-7». Это была теперь его единственная задача.

Они двинулись обратно по темным туннелям, но уже не как диверсанты, а как призраки, преследуемые эхом собственных потерь. Путь занял вечность. Каждый шаг отдавался болью в раненой руке, каждый поворот казался засадой. Но щупальца исчезли. Гигантский выброс энергии «Кроноса», похоже, действительно дезориентировал их или заставил отступить для перегруппировки.

Когда они наконец выползли на поверхность, картина была иной. «Немой» по-прежнему висел на орбите, но его безмолвие было иным – напряженным, словно гигантский хищник, почуявший рану. Он больше не парил неподвижно. Медленные, едва заметные импульсы исходили от его поверхности, и рой щупалец вокруг него двигался хаотично, словно разгневанный рой ос.

– Он почуял угрозу, – пробормотал Петрович, смотря вверх через оптический прицел. – Наш укол его разозлил.

Или заинтересовал, с мрачной точностью подумал Алексей. Они перестали быть незаметными букашками. Они стали раздражителем.

Они добрались до «Улья-7» на исходе сил. Аварийный люк был на месте. Они вошли внутрь, и привычный гул систем жизнеобеспечения показался им самым прекрасным звуком на свете.

В командном центре их ждала лишь тишина. Раненый майор и техники, оставшиеся охранять бункер, встретили их испуганными взглядами.

– Капитан Семенов? Остальные? – спросил один из техников.

Алексей лишь покачал головой, проходя к терминалу. Ответ был красноречивее любых слов.

– «Атлант»… – начал он, но его перебил Ли Вэнь. Вернее, его голос, записанный и усиленный, прозвучал из динамиков.

«…импульс пройдет через «Релей-1». Используйте помехи для контратаки. Немой… уязвим… Повторяю… Немой…»

Это была запись, которую Ли закольцевал и передал на «Атлант». И теперь она, должно быть, лилась в эфир с борта буксировщика, прорывающегося к Земле.

Алексей отключил запись. Тишина снова поглотила их. Они сделали все, что могли. Теперь их судьба, судьба Луны и, возможно, всего человечества зависела от того, услышит ли кто-то их отчаянный крик и успеет ли что-то предпринять, пока «Немой» не стер их в порошок.

Тишина в «Улье-7» была оглушительной. Она давила на уши громче любого боя. Алексей, стиснув зубы, позволил техникам кое-как перевязать свою раздробленную руку. Боль была далекой, приглушенной шоком и адреналином. Он смотрел на мерцающий экран терминала, где зацикленно молчала запись Ли Вэня. Каждая пауза в ней была проклятием.

– Никакого ответа? – его голос прозвучал хрипло, он сглотнул комок в горле.

– Ничего, сержант, – один из техников, бледный как полотно, покачал головой. – «Атлант» вышел на расчетную орбиту, его маяк активен… но гиперпространственный коммуникатор молчит. Возможно, поврежден при старте. Или… или «Немой» все еще глушит сигнал.

Значит, их жертва могла быть напрасной. Их крик мог так и не долететь ни до кого. Эта мысль была горше самой боли.

Внезапно свет в бункере померк, и все экраны на секунду погасли. Генератор под полом взревел, работая на пределе. Затем системы восстановились, но на главном тактическом мониторе, который до этого показывал лишь статику, возникла слабая, прерывистая картинка.

– Что это? – Алексей шагнул ближе.

Это была трансляция с внешней камеры «Атланта». Качающееся, дрожащее изображение. Внизу – серый край Луны. Вверху – чернота космоса и… Земля. Прекрасный, голубой, недосягаемый шар.

И тут же, на фоне Земли, появился он. «Немой». Он не просто висел. Он двигался, с пугающей, непостижимой скоростью описывая дугу, чтобы перехватить «Атлант».

– Нет… – прошептал кто-то из техников.

На передаче не было звука, но они словно слышали оглушительный рев двигателей буксировщика, пытающегося уйти. От «Немого» отделилось не щупальце. Это был луч. Тот самый, что стер в пыль эскадрилью «Мантикор». Ослепительно-белый сгусток структурированной энергии.

Он прошел сквозь «Атлант» не задев, как тогда. На этот раз он был прицельным. Луч чистой энтропии коснулся корпуса буксировщика, и корабль начал рассыпаться. Не взорвался. Он просто распадался на составляющие молекулы, как песчаный замок под ветром. Сначала антенны, затем корпус, двигатели… Все превращалось в облако металлической пыли, медленно расползающееся в вакууме.

Последнее, что они увидели перед тем, как связь окончательно прервалась, – это одинокий, маленький скафандр, выброшенный взрывом из разрушающейся кабины и медленно дрейфующий в направлении Землю. Капитан Семенов? Раненый майор? Неважно. Это был конец.

В «Улье-7» воцарилась мертвая тишина. Их последняя надежда только что была стерта с лица реальности с пугающей, демонстративной легкостью. «Немой» не просто уничтожил угрозу. Он показал им их место. Он показал, что любая их попытка сопротивления бессмысленна.

Алексей отшатнулся от экрана. Его рана вдруг загорелась огнем. Он посмотрел на Петровича. В глазах снайпера не было ни страха, ни отчаяния. Там была лишь холодная, бездонная ярость. Та же ярость, что клокотала теперь и в Алексее.

Их крик не долетел до Земли. Их жертва была напрасной. Они были в ловушке, одни, на уничтоженной базе, под прицелом бога.

И тогда Алексей Волков принял свое новое решение. Если они не могут позвать на помощь, если они не могут победить, они будут делать единственное, что им оставалось. Они будут кусаться. До последнего вздоха. До последнего патрона.

Он повернулся к оставшимся в живых – к Петровичу, к двум техникам, к раненому майору.

– Они думают, что сломали нас, – сказал Алексей, и его голос был тихим, но в нем звенела сталь. – Они ошибаются. Мы больше не будем прятаться. Мы будем охотиться.

Слова Алексея повисли в воздухе, тяжелые и неоспоримые. Техники переглянулись, в их глазах читался страх, но также и проблеск чего-то нового – ожесточенной решимости. Раненый майор из транспортного депо, бледный, но собранный, кивнул.

– Охотиться? – переспросил Петрович, его спокойный голос был идеальным контрастом налитой ярости Алексея. – На что? На щупальца? На сам корабль? У нас нет оружия.

– У нас есть то, чего у них нет, – Алексей прошелся взглядом по их испуганным, но не сломленным лицам. – Мы – люди. Мы непредсказуемы. И мы знаем эту луну лучше, чем они. Призрак… – он на мгновение запнулся, боль от потери снова кольнула острее физической, – …Ли Вэнь успел скачать кое-что перед тем, как… – он не договорил, но все поняли. – Архивы «Ганнибала». Все схемы, все старые карты, все заброшенные объекты.

Он подошел к терминалу и вызвал на экран карту лунной поверхности. Десятки меток загорелись в радиусе сотен километров.

– «Немой» методичен. Он уничтожает все, что представляет ценность: энергию, коммуникации, технологии. Но он не всеведущ. – Алексей ткнул пальцем в несколько старых, полустертых меток. – Вот старый исследовательский полигон времен первой колонизации. Заброшен еще до постройки «Ганнибала». Вот секретный могильник радиоактивных отходов. Вот геологическая обсерватория, законсервированная двадцать лет назад.

– И что в них? – спросил один из техников.

– Неожиданности, – холодно улыбнулся Алексей, и в его улыбке не было ничего веселого. – Мы не можем пробить его броню. Но мы можем заставить его тратить силы. Можем устраивать помехи. Можем показывать им, что даже после смерти «Ганнибала» Луна не стала для них безопасным местом.

– Партизанская война в космосе, – прошептал майор. – Безумие.

– Это единственный вид войны, который нам остался, – парировал Алексей. – Мы разобьемся на группы. Маленькие, мобильные. Наша задача – не победа. Наша задача – выживать и наносить урон. Любой урон. Мы будем минами на их пути.

Он посмотрел на Петровича.

–Ты возьмешь одного техника и отправишься сюда, – он указал на обсерваторию. – Там должны быть мощные лазерные дальномеры. Попробуй ослепить их сенсоры. Не уничтожить – ослепить. Раздражать.

Петрович кивнул, его глаза уже вычисляли траектории и углы обзора.

– Мы с остальными, – Алексей перевел взгляд на майора и второго техника, – отправимся на могильник. Если нам повезет, мы найдем там что-то, что может создать достаточно грязный электромагнитный импульс, чтобы нарушить работу их дронов.

– А если не повезет? – спросил техник, голос его дрожал.

– Тогда мы просто умрем не в этой дыре, а на свежем воздухе, – Алексей выдернул штекер планшета из терминала. – Собираемся. Берем все, что может пригодиться. Взрывчатку, инструменты, медикаменты. Мы выходим через час.

Он повернулся к иллюминатору, за которым в черном небе висел их палач. Теперь это был не просто враг. Это была цель. Охота, объявленная горсткой выживших, начиналась. Они не знали, смогут ли они хоть чем-то ему навредить. Но они были обязаны попытаться. Ради Игната. Ради Ли Вэня. Ради всех, кто уже не поднимется. Это был их долг. Долг обреченных.

Час спустя «Улей-7» опустел. Они разделили скудные запасы, превратившиеся в драгоценность. Прощание было молчаливым – лишь крепкое рукопожатие Алексея и кивок Петровича. Снайпер с техником по имени Дмитрий ушли первыми, растворившись в сером ландшафте, их задача – стать колючкой в бок гиганта.

Алексей, майор (представившийся как Майор Орлов) и молодой техник Сергей двинулись в противоположном направлении, к могильнику радиоактивных отходов «Зона-9». Путь был долгим. Они шли в гнетущей тишине, нарушаемой лишь шипением радиосвязи и прерывистым дыханием Орлова, дававшим о себе знать.