Хронопетля Пробуждение Бездны

Том I: «Хронопетля: Пробуждение Бездны» Глава 1: «Тень, которая боялась огня»

-–

Март 1347 года.

Городок под названием Сен-Клер-ле-Мин – не на картах, не в хрониках. Только в пыли одного из аббатских архивов, в списке «забытых приходов», значится: «утрачен в год Великой Скорби, по милости Божией и по воле Тьмы».

Снег шёл третий день. Не белый – серый, пропахший гарью и чем-то ещё: пресным, как сломанная кость. Братья в монастыре Святого Амвросия уже неделю не хоронили мёртвых. Земля не оттаивала. Тела складывали в часовне, завешивали полотном – и шептали псалмы, глядя в пол.

Только брат Элиас не шептал.

Он стоял у южного окна, прижав лоб к ледяной решётке, и считал тени.

Не людей – их отражения на стене от факела.

Факел в его руке горел ровно. Пламя – жёлтое, чуть синеватое у основания. Стена – из грубого известняка. И всё же…

У старого брата Мартена, дрожащего в углу с чашей кислого вина, тень подрагивала в такт, но… отставала. На полудыхания. На полудар сердца.

У юного послушника Жана, таскавшего воду, тень делала шаг раньше, чем он сам.

А у умершего брата Луки, чьё тело лежало у алтаря под покрывалом, тень… не исчезла. Она сидела на скамье, сложив руки, и смотрела в пустоту – хотя тело уже двое суток не касалось света.

– Это не богохульство, – прошептал Элиас, не оборачиваясь. – Это грамматика.

Он был не монахом по призванию. Раньше – до чумы, до бегства из Парижа, до того, как его имя стёрли из учёных кругов – он был мастером хронографии, алхимиком, искавшим ритм времени. Его выгнали за «ересь о плавающих часах»: он утверждал, что время – не река, а ткань, и в ней бывают… складки. Места, где вчера и завтра соприкасаются, как складки плаща.

И теперь, в этом замерзшем улье страха, он видел складку.

Внезапно – стук в дверь. Три удара. Чётких. Не монашеских.

Элиас обернулся.

За дверью – никто не должен был стоять. Врата монастыря заперты на засов. Город мёртв. Дороги – в снегу.

Он подошёл. Рука на засове – дрожит.

Открыл.

На пороге – человек в сером плаще без знаков. Лицо скрыто капюшоном. На плечах – ни снега, ни инея. Как будто он прошёл сквозь метель – и она отступила.

Он не вошёл. Не заговорил.

Только поднял правую руку – и приложил ладонь к стене у дверного косяка.

На камне, под его пальцем, загорелась трещина. Не от жара. От холода. Тонкая, чёрная, как шов на коже. Внутри – не пустота. Там пульсировала глубина. И в ней – мелькнул силуэт:

круглый, гладкий, чёрный. Куб. С одной гранью, дышащей мягким золотым светом.

– Он помнит вас, – сказал незнакомец. Голос – не старый и не молодой. Он звучал одновременно из трёх точек: изо рта, из-за спины Элиаса, и – из самой трещины в стене. – Даже спящий слышит шаги детей.

– Кто? – выдохнул Элиас.

Незнакомец медленно опустил капюшон.

Под ним – ничего.

Не маска. Не пустота.

Просто… пространство, в котором отражалась комната за спиной Элиаса – но наоборот. Книги на полках – перевёрнуты. Факел – горит вниз пламенем. И в этом отражении – он сам, Элиас, сидит за столом и пишет:

«…и я понял: чума – это не смерть. Это звонок. И мы – те, кто открыл дверь».

– Меня зовут Странник, – сказал голос. – А вы – первый, кто увидел тени.

Он развернулся.

Снег за его спиной расступился, образуя узкую тропу в лес – там, где её быть не могло.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.