- -
- 100%
- +
‒ … куртку куплю кожаную, плейер и маме что-нибудь, ‒ бурчал в ухо Костя, который не озабочен проблемами союзного значения как я.
Потянулись дни, заполненные спортом. Только один раз мы с другом выбрались посмотреть фильм в видеосалоне неподалёку, и я возгордился своими подобными заведениями ‒ местный, расположенный в старом автобусе(!) мне совсем не понравился. Девочек-волейболисток вернули в свой спортзал Дома офицеров, и мы могли пересекаться с изменщицами только в коридоре гостиницы, но не везло.
Наступил сентябрь, стайки детей оккупировали город. То там, то тут ходили табунчики ребятни от семи лет до шестнадцати. Вид у них нарядный ‒ девочки с бантами и в белых фартучках, и мальчики в синих костюмах. Много цветов, изо всех школьных дворов слышится веселая музыка. У нас проходят по две тренировки в день, утренняя уже была, и сейчас есть часика три погулять по городу. Вечером нас из гостиницы не выпускают. Нет, уйти-то можно, и даже никакого наказания нам за это не грозит, но мозг вынесут.
‒ Дяденька, помогите! ‒ слышу я обращение, которое не слышал по отношению к себе уже несколько лет.
Оглядываюсь ‒ пигалица лет семи, возможно, первоклассница, так как в школьной форме и с ранцем за спиной. Смотрит на меня с надеждой.
‒ Что тебе, маленькая?
‒ Дядя, а вы сильный?
‒ Ну да, наверное, ‒ разговор начинает меня смешить.
‒ Я котика поднять не могу, вы не поможете? ‒ вежливо спросила девочка и, схватив меня за руку и не дожидаясь ответа, потащила в парк, около которого я прогуливался.
Сделав пару шагов, я тормознул. Ситуация не очень ‒ рослый парень идёт в кусты с чужим ребёнком за руку. Да, сейчас это не выглядит подозрительно, но мне самому некомфортно.
‒ Это твой котик? ‒ уточняю я.
‒ Он ничейный, я у мальчишек спросила! Ну, идем же!
‒ А зачем его поднимать? Ну, ничейный, пусть и живёт сам по себе, ‒ не поддаюсь на призывы я.
‒ Ф-ф-ф! Он болеет! Его надо к врачу! ‒ снизошла до объяснения малышка.
Не сказать чтобы я был любителем котиков, больше по душе собаки, дома у меня Снежок есть. Ну, и кролики с недавних пор мне ещё нравятся, тут деваться некуда. Однако бесхозную животинку стало заочно жалко, и я позволил провести себя на несколько метров вглубь парка. Ох, батюшки! Так это ж не кот! Вернее, кот, но дикий. Я маленько разбираюсь в этом ‒ работал в Амурском крае в прошлом. Передо мной сидит амурский лесной кот, сантиметров семьдесят в длину, а, может, и больше, а значит уже взрослый. Вид у него и правда жалкий.
‒ Тебя как звать? ‒ решил спросить я у девочки.
‒ Маша! Надо его к нам домой унести, у меня мама ‒ доктор, она вылечит, ‒ рассказывает план действий шустрая малышка.
‒ А меня ‒ дядя Толя. Ты к этому коту не подходи, он дикий и может поцарапать, ‒ поясняю я ей как взрослой, но зря.
‒ Не царапается он, я уже пыталась его поднять, он только смотрит грустно, и из глаза слеза. Мурзик его зовут!
Точно. Ещё и с глазом что-то у бедолаги. Откуда тут эта зверюга ‒ неясно, возможно, кто-то дома держал да не уследил. Зоопарка вроде в Хабаровске нет. И что мне с ним делать? Оставить в лесу? Так тут в парке дети. Отнести к маме-доктору? Да ну, бред! МЧСов нет, кому звонить? В милицию, скорее всего, надо.
Центральный парк культуры и отдыха был в это время довольно популярным местом для развлечений. Аттракционы и торговые точки на каждом углу, и везде по случаю 1-го сентября дети. Куча малышни. А тут дикий, хоть и чахлый на вид, зверь в двадцати метрах! Ещё Машенька эта прицепилась.
‒ Не переживай, поможем мы Мурзику, ‒ осторожно вывожу из лесной зоны новую знакомую.
‒ Дядя Толя, а давайте котику мороженое купим? А? И мне, ‒ дергает она меня за руку.
‒ У него горло заболит, ‒ в задумчивости отмазываюсь я.
‒ Не стыдно?! Жадный какой! Весь в фирме, а десять копеек сестре на мороженное пожалел, ‒ пристыдили меня две молодые мамашки с колясками.
‒ Он добрый! Мы котика спасаем, ‒ заступилась за меня Машенька.
‒ Подскажите, есть тут где телефон-автомат? ‒ решаюсь позвонить в милицию я.
‒ Не хулигань! Какой ещё лесной кот?! Пьяный, что ли? ‒ дали мне отлуп на другом конце телефонной трубки.
Звонил я в ноль два, так как мелочи в кармане нет совсем, а в милицию без монеты можно. Последние деньги пришлось потратить на пломбир моей защитнице. Чудный ребёнок, попыталась отнести лакомство коту, вместо того чтобы самой заточить. Пришлось пообещать позже купить и коту. Но вот менты ‒ суки, отшили меня. Так… я знаю где тут УМВД. Надо пройти по Тургенева чуток в сторону речного вокзала.
‒ Машенька, а тебе домой не надо? ‒ уточняю я у девчули. ‒ Давай я тебя провожу, а потом кота спасать пойду.
‒ Мне не домой, а к маме на работу надо, ‒ вздохнула та. ‒ Вот по этой улице идти надо.
Надо же, нам по пути! Припоминаю, что видел там больницу, вроде бы, детскую, недалеко от управления. Раз совпало, идём вместе. Меня уже ограбили на мелочь на пломбир, отняли платок ‒ ведь, мама ругать будет, если испачкается свой, и сейчас вовсю раскручивают на пироженку с газировкой, там рядом с больницей есть кулинария. Моя новая знакомая совершенно не обременена ни комплексами, ни страхами. Нормальный советский ребенок. Я и сам такой был, про сраных маньяков и педофилов и не слышал. Может, потому, что не принято было выносить грязь на публику?
Бодрым шагом дошли до УМВД. Внутрь вошли без проблем, парочка летёх лишь скользнула по нам взглядами. Я, может, и мог бы дать им повод для интереса, но моя спутница, Машенька, надёжно прикрывала меня от желания докопаться. Менты пока с понятиями.
‒ Парень, ну какой кот? Пусть живёт где хочет! Нам что, делать нечего? И в Москву я не дам звонить. Валите с сестрой отсюда.
Облом и тут. Дежурный откровенно посылает нас лесом, не понимая причины моего беспокойства.
‒ Помогите котику! А-а-а-а! ‒ заголосила моя якобы сестра в голос, когда нас начали выталкивать из помещения.
Количество зрителей сразу удесятерилось! Орать Машка могла громко. «Бедные родители», ‒ мелькнуло у меня в голове.
‒ Документы ваши предъявите! ‒ подошедший подпол был грузен, серьезен и важен как сам генсек.
Даже важнее смотрится. «Я достаю из широких штанин» паспорт, партбилет, крайкомовское удостоверение, удостоверение сборника СССР и … бах! Пропуск разовый к Власову. Да, там нет фото, но есть имя и фамилия визитера ‒ Штыба Анатолий Валерьевич, и к кому идёт ‒ Власов Александр Владимирович. Его в своё время надо было сдать на вахте при выходе из здания, но выходили мы с министром через внутренний двор, и отдать бумажку не пришлось. Вот сейчас она и пригодилась больше, чем все другие доказательства моей крутизны.
Глава 4
Глава 4
‒ Это… это…, ‒ обратил местный начальник взор на меня.
‒ Да, ‒ кивнул я и сразу наябедничал: ‒ И ваши люди не дают мне позвонить.
‒ А зачем звонить? Что вам надо-то? ‒ подпол мне безоговорочно поверил, возможно, и остальные мои ксивы намекали на то, что я не хитрый авантюрист. ‒ Я подполковник Вернигора, зам начальника УВД города.
Я оглядел важного начальника, который излучал само радушие и желание сделать для меня всё невозможное.
‒ Мурзику помочь надо! ‒ влезла в процесс переговоров моя малолетняя спутница. ‒ Это котик мой.
‒ Мурзику? Что с ним? Сидит на дереве и прячется от собак? Застрял где? ‒ приветливый уже подпол даже присел на корточки, чтобы быть ближе к просительнице.
‒ Он в парке, тут рядом, не ходит совсем, пирожок не ел, и глазик у него плачет, ‒ быстрее меня отреагировала Маша.
‒ Мурзик не твой! Тащ полковник, ‒ повысил я в звании дядю, ‒ это лесной амурский кот, я такого в зоопарке видел. Опасный зверь. А там дети в парке гуляют.
‒ Так! А мы чем можем? ‒ не понял просьбы мужик.
‒ Вы ничем не можете, вот я и хочу попросить помощь у…
‒ Не надо фамилий. Можем мы, можем! Только что нам с ним делать потом? Застрелить, разве что? Хотя, я слышал, коты эти не так уж и опасны, если к ним не лезть.
‒ Неважно, что вы с ним сделаете…, ‒ попытался ответить я, но опять включилась сирена Машенька:
‒ Не надо застрели-и-и-ить! А-а-а!
‒ Останцев! Опергруппу на выезд! Эти ребята покажут вам зверя. Обеспечить безопасность граждан!
‒ Есть! ‒ козырнул какой-то старлей. ‒ Разрешите взять из вещдоков клетку? Ту, в которой тигра держали браконьеры?
‒ Разрешаю! Так! Дежурный! Если Анатолий Валерьевич захочет, обеспечить потом ему связь с Москвой! А сейчас прошу в патрульную машину! Хотя, садитесь в мою «Волгу», сам проконтролирую.
Ох, хитер жук! Ясное дело, потом мне звонить никуда не надо будет, разве что попросить благодарность объявить? Я, правда, Власова и не собирался пока этой пустяковой просьбой беспокоить.
Пока нас не было, а это минут пятнадцать-двадцать, Мурзик обзавёлся новыми поклонниками. Вернее, поклонницами. Две красивые (но это не точно, они пока стоят к нам спиной) и фигуристые девушки, точно не школьного вида, неприлично наклонясь, фотографировали зверя.
‒ Ну-ка, отошли! ‒ командует подпол, одобрительно скользнув взглядом по пятым точкам фотолюбительниц. ‒ Вы зачем его снимаете?
‒ Так потерялся же! Мы хотим хозяина найти. Вот сделаем фотообъявление и на входе в парк повесим, ‒ пояснила та, что с фотиком и обратилась уже ко мне: ‒ Мы журналистки из «Молодого дальневосточника»! А вы правда из сборной? У вас майка с надписью «СССР».
Девушки обратили внимание на меня, довольно плотоядно осмотрев. И вторая, без фотоаппарата, даже картинно вздохнула полной грудью, отчего соски под майкой встрепенулись.
‒ Это мой Мурзик. И Толя мой ‒ вылезла из-за моей спины Маша. ‒ Я его уже нашла первой!
Непонятно, кого она нашла ‒ кота или меня, но отдавать свою добычу первоклашка не желала.
‒ Отошли, журналистки! ‒ командует старлей Останцев.
Всё получилось как нельзя лучше. Меня и подполковника девушки даже потом сфотографировали на фоне котика в клетке. А уж когда узнали, что это дикий зверь, а не домашняя животина, вообще восторгов было немерено! Останцев, который выполнил задание, прошел мимо своей славы ‒ чином не вышел. А наше с подполом, ну и с котом, фото, завтра-послезавтра обещали тиснуть в местной газетке.
‒ Толя, а куда Мурзика? Давай к нам домой! ‒ теребит меня Маша, поглядывая на кокетливых конкуренток.
‒ А лечить?! Нет, Маша. Надо котика ветеринару показать. А тебя к маме отведу.
‒ Я могу отвезти девочку, тащ подполковник. Я её маму знаю, ‒ влез в разговор Останцев, которому хоть и хотелось, но не досталось ни славы, ни женского внимания. А как иначе, когда рядом такой парень, как Толя?
‒ И кто её мама? ‒ удивился мент.
‒ Так Варвара Сергеевна, жена нашего прокурора Степанкова Валентина Георгиевича …
‒ Тихо! ‒ прервал летёху начальник и с уважением посмотрел на меня.
Ещё бы! Такие знакомства! Министр может быть и выше, но он далеко, а местный прокурор, наверняка, может крови попить любому.
‒ Чёрт! Я же на тренировку опаздываю, ‒ посмотрел я на свои часы, хоть и не золотые, но очень дорогие.
Все тоже посмотрели на эту шикарную вещь от швейцарской фирмы «Бланпен» и оценили. И подполковник, и девушки-журналистки, и даже Останцев, хотя не должен. Зачем я надел дорогой подарок? Да по наитию.
‒ Молодой человек, вы нам должны оставить свои контакты. Может, у нас какие вопросы будут. И давайте сделаем ещё пару фото, ‒ обратились ко мне местные поклонницы.
‒ Довезу уж до спорткомплекса. Валяй, фотайся, ‒ добродушно махнул рукой подполковник, уже не конкурируя со мной за внимание красавиц.
Я сделал пару снимков в обнимку сначала с Леной, потом с Марго, так девушки представились. Останцев? Опять облом у парня. Терпи, летёха! Труднее всего было оторвать от себя Машеньку. Сначала она пыталась затащить меня в гости, потом, обнимая за шею, требовательно просила на ухо, чтобы я лично привёз Мурзика ей домой. Горячее шептание в ухо от Машеньки меня не проняло. Отдать дикого зверя такой оторве, как она?! Жалко животинку!
На тренировку я не опоздал и отработал с полной отдачей. Даже удостоился похвалы от тренера.
‒ Штыба, это лучшая твоя тренировка пока. Вижу, входишь в форму!
‒ Ну, и где твой Толя? ‒ вдруг раздался голос какого-то мужика.
Рядом с мужиком стояла, очевидно, жена ‒ стройная блондинка лет двадцати пяти в туфельках и чулках. Может, в колготках, но я живо представил, что это чулки. Ну и третьим гостем в нашем спортзале была Машенька. Ба! А дядю-то, отца Машеньки, я знаю! Лично не знаком, но на одном мероприятии даже чокался с ним. Это будущий зам министра природных ресурсов уже Российской Федерации, году так в 2005.
‒ Не помешал? ‒ прокурор Хабаровского края сразу определил старшего в зале, обратившись к Копцеву.
‒ Да пожалуйста, мы уже закончили. А что он натворил?
Копцев хоть и разрешил доступ к моему телу, но как старший тренер сборной СССР по боксу не поинтересоваться не мог. Мало ли. Может, проблемы у меня какие? А дядька в форме.
‒ Анатолий, хотелось бы узнать про кота Мурзика. Вот Маша нас уговорила его взять домой, ‒ взяла в руки процесс переговоров блондинка.
Мимо шли на выход парни-сборники, и ни один не смог удержаться от восхищенных взглядов на женщину, впрочем, проигнорированных той.
‒ Кота? Ах, кота. Вы серьезно хотите взять домой зверя, возможно, дикого? Это амурский лесной кот. Сейчас его в ветеринарку повезли, ‒ прояснил ситуацию я.
‒ Как лесной?! Это же хищник! Откуда он в городе? ‒ возмутился прокурор и уставился на меня, очевидно, требуя доклада.
Ну так и я умею. Будет он от меня требовать отчёта! Это я должен спрашивать с него!
‒ Да вот у вас хотел узнать! Дикое животное в парке! Если бы не мы с подполковником Вернигорой (об Останцеве я умолчал ‒ прости, старлей, не по чину тебе награды, когда два таких замечательных человека, как я и подпол, руку приложили к спасению жителей Хабаровска) могли быть жертвы!
‒ Вообще, они не опасны обычно, если ты не курица, ‒ фыркнула мама Маши. ‒ Но и не приручаются никогда. Если лезть к нему, конечно, подрать может, а так он уходит от людей.
‒ Вернигора не склоняется, ‒ машинально поправил меня губастый Валентин Георгиевич, сразу поверив мне.
Вот от кого такие пухлые губки у Маши!
‒ Черт-те чё! Валя! Я тебе поручила дочку встретить со школы, ‒ с ноткой истерики запоздало испугалась за дочь блондинка.
‒ Да что с ней будет? Тут идти пять минут, ‒ сразу стал оправдываться прокурор. ‒ Доча, котика взять нельзя.
‒ Пап! Ну, па-а-апа! ‒ заорала Машка.
‒ Я попробую, но не обещаю! ‒ сдался суровый прокурор под натиском девочки.
‒ Давай тогда Толю возьмём? Вы мне младшего братика обещали, пусть будет старший! ‒ изумила всех мелкая егоза.
От такой простоты засмеялись все, даже Копцев. А я на мгновение даже помечтал о такой мамочке, как Машкина. Ей-богу я б согласился, но, боюсь, прокурор пристрелит.
‒ У Толи свои мама с папой есть. Они не отдадут! ‒ привёл аргумент умный дядька.
‒ Э-э-эх! ‒ во вздохе Машеньки была такая вселенская грусть, что моя, стариковская уже, душа не выдержала.
‒ Но пирожные в «Ласточке» с меня! ‒ пообещал я.
А что делать? Машка всё-таки выдавила обещание накормить её эклерами ещё когда мы шли в милицию перед тренировкой.
‒ Ах ты попрошайка! ‒ мама девочки присела и кавайно прижала ручки к своим щечкам.
‒ Анатолий, спасибо, что от зверя оберегли и дочку, и других граждан. Я должен буду. Вот моя визитка, звони, если что! ‒ серьёзно пообещал Валентин Георгиевич. ‒ Вы долго еще тут? В гости бы пригласить друга дочки хотел.
Этот вопрос он задал уже Копцеву. И они пошли по коридору, негромко беседуя. А следом за ними ушли Маша с мамой, оставив после себя запах хороших духов и липкий леденец, тайком сунутый Машкой мне в руку в качестве подарка. Да, поюзанный уже петушок на палочке, думаю, изделие кооператоров, но я не из брезгливых.
В душевой был подвергнут допросу Витьки и Кости насчет гостей. Да и другие парни интересовались, в основном гостьей, той, что постарше. Я довольный стоял под душем с леденцом во рту и наслаждался вниманием. Тщеславный такой стал, самому стыдно. А ведь ещё коммунист! Кстати, газету местную надо купить будет завтра, экземпляров двадцать, ну, и фотки у девочек-журналисток получить как-то. Телефона у них нет, но есть номер комнаты в общаге, где они живут. Да они и сами обещали навестить меня.
Утром я проснулся знаменитым. Наше фото с подполом и история героического спасения то ли людей от кота, то ли этого мурлыки от людей была довольно литературно описана в газетке. Причем на первой странице! Но это явно не из-за меня, а дань уважения крупному милицейскому начальнику. Меня там в газете, правда, назвали комсомольцем, но имя и фамилию не переврали. Весь день ждал, что меня найдут журналисточки, ведь и место тренировок, и место проживания я им сдал. Но нет! А жаль, они мне понравились. Сходить поискать их в общаге? Стоп! А ведь можно потребовать опровержения! Как в своё время сделал Остап Бендер. Мол, я не комсомолец, а коммунист! Решено ‒ завтра в обед иду в редакцию!
Глава 5
Глава 5
А вот так просто попасть в издательство не получилось. На пути у меня случился вооружённый кроссвордом дедок-вахтер, и плевать он хотел на все мои регалии. Я, дурак, когда заявился сюда, думал, что мне все двери открыты.
‒ Пропуск заказывай, ‒ проскрипел дедок, не поднимая глаз.
‒ А у кого? ‒ решил не спорить я.
‒ А я знаю к кому ты и по какому делу? ‒ так же, не глядя в мою сторону, спросил старик.
‒ К главному редактору, по личному, ‒ улыбнулся как можно приветливее я.
‒ Второй понедельник у него по личному, ‒ дед, наконец, поднял на меня глаза. ‒ Так пацан! Если думаешь, что надел костюм, и я тебя пущу, то зря!
Пацан? Слово за слово и мы с дедом разругались. Собственно, а чего мне у главреда делать? Девочек позавчерашних я и так найду! Напротив редакции есть точка общепита ‒ пельменная, куда на моих глазах, выйдя из редакции, устремилась уже парочка парней. Наверняка, таких красоток, как мои знакомые, немного. Надо взять «языка» и разузнать!
‒ Просто так даже синичка не чирикает, ‒ поведал мне уже лысеющий молодой представитель еврейского народа с глазами полными вековой мудрости.
‒ Ты знаешь, сколько у нас девок? Хотя, погодь, ты, говоришь, они в общаге живут? ‒ уточнил второй ‒ лопоухий молодец с натуральным румянцем на лице.
Кровь с молоком про таких говорят.
‒ Да что там непонятного? Лен у нас штук пять, и все оторви да выбрось, а Марго нет ни одной, зато есть фотограф ‒ Маринка, такая же оторва. Ох, не связывался бы ты ними, парень. Прожуют и не заметят, ‒ пугает первый, поняв, что ничего ни им, ни синичкам не обломится.
‒ Я сам с зубами! ‒ скалюсь я.
‒ Маринка сейчас на выезде, в зверосовхоз с Остриковым поехала, а Ленку Кузнецову, её подругу и соседку по общаге, зам редактора драла за что-то у себя в кабинете. Ор такой был, все этажи слышали. Она сейчас на обед пойдёт. Ленка, не зам главреда. Можешь поймать её на входе. Но Кузнецова точно не в духе будет.
Собираюсь уйти, но замечаю бабульку, которая зашла в точку общепита. На вид той лет восемьдесят, не меньше, но выглядит опрятно ‒ от жары прикрыта шляпкой, одежда неновая, но видно, что хорошая.
‒ Милая! Деньги дома забыла, налейте компотику, ‒ устало просит у продавщицы на раздаче она.
‒ Может ещё и пельменей подать? ‒ язвит толстеющая женщина лет тридцати.
‒ Ой, как хорошо! Я бы и поела! ‒ не поняла подколки бабушка.
‒ Вот, возьмите за бабушку, ‒ незаметно сую трёшку фее торговли.
Порыв души. А чего бабке не дал? Да побоялся обидеть, старики с понятиями, а вот торгашка возьмет ‒ сто процентов.
‒ Я ведь в театре служила раньше, да вот памяти никакой не стало ‒ сумочку дома оставила. А вы, наверное, узнали меня? ‒ радуется бабуля и пельменям, и компоту.
Продавщица лишь фыркнула под моим взглядом, но ответила, очевидно, чтобы не отдавать мне сдачу:
‒ Я все роли ваши помню. Спасибо вам!
У бабульки глаза на мокром месте, а мне приятно ‒ одно доброе дело за три рубля уже сделал!
‒ Эй, парень, вон Ленка вышла, беги, а то упустишь, ‒ крикнул лысеющий доброжелатель.
Торопливо покидаю пельменную, чтобы с трудом заметить повернувшую за угол знакомую. Платье на ней другое, но туфельки те же, и прическа та же. Точно она. Иду быстрым шагом, но всё равно не успеваю ‒ девушка уже общается с мужичком лет тридцати, который на неё смотрит, как ребенок на эскимо.
‒ Лен, да не огорчайся. Дура она, это все знают, но я своё обещание сдержу! Джинсы сегодня занесу, те, что ты выбрала, ‒ утешает он мою знакомую.
‒ Привет! ‒ не стал я ждать, пока они уйдут вместе. ‒ Спасибо за статью! И хотел ещё фото у Марины выпросить.
Ленка хороша, и конкурент меня не пугает.
‒ О, Толя! Ром, спасибо, я дома после семи буду, приходи! ‒ девушка вежливо дает понять мужичку, что он здесь лишний. ‒ А Марго ещё на выезде, но фото у нас в редакции. Пойдём, вынесу.
Меня мягко берут под руку и ведут назад к злому вахтеру. Причем того, что моя знакомая недовольна чем-то незаметно.
‒ Проблемы какие? ‒ решил всё же проявить участие я.
‒ Да мама-Ира отругала, начальница моя. Я тут в статье упомянула мастерскую кооперативную, вон того дяди, которого ты сейчас видел. Причем скользом так, без акцента упомянула ‒ мол, «парень в джинсах от нашего Хабаровского кооператива „Огонек“ смотрелся не хуже, чем иностранный гость». Дословно в статье так было… А придралась, коза! Говорит, ты специально про этот кооператив в каждой статье пишешь, мол, сунули тебе! А я всего в третий раз упомянула, и ничего не сунули … ещё. Вечером, может …, ‒ недовольно ответила Лена. ‒ Я вообще на новостях работаю, редко статьи дают вставить!
‒ «Джинса», значит, в заметках твоих. А что, я не осуждаю! ‒ серьёзно подбодрил я.
‒ Джинсы! Ну, дадут мне джинсы и что? Кому хуже? ‒ не поняла термина журналистка.
‒ «Джинса» – это «заказуха», то есть скрытая реклама, ‒ пояснил я. ‒ Термин такой… московский.
‒ Так это не я придумала так делать? ‒ удивилась Лена.
‒ Это старо как мир, на западе сплошь и рядом. Вот та статья, что про нас с подполковником, тоже могла быть «джинсой», если бы ты сказала что-то вроде ‒ «в замечательном парке, очень любимом горожанами», это была бы «джинса» парка. Или вот «джинса» клетки ‒ «клетка из зоомагазина „Кот и пес“ надежно закрыла путь на волю дикому зверю». Но и это не главное, парк или зоомагазин должны заплатить тебе за позитивное упоминание, то есть рекламу! ‒ пояснил, как смог, я термин «джинса», до которой ушлая местная журналисточка дошла сама.
‒ Ещё пример! ‒ потребовала Ленка.
‒ Могу показать. Видишь, пельменная? ‒ показываю рукой. ‒ Идём!
‒ Это… меня там не любят, я когда устроилась, плохо написала про них ‒ мол сметаны мало, порции урезают. Сейчас и не захожу туда, ‒ со вздохом призналась Ленка.
‒ Вот и повод будет наладить отношения!
Заходим в заведение, и я сразу веду знакомую к уже отобедавшей халявными пельменями старушке.
‒ Вот, Лен, это известная актриса. Простите, как ваше имя-отчество?…
‒ Жаль, нет Марго (раз её подруга так называет, то никаких Маринок ‒ пусть будет Марго), со снимком лучше было бы, ‒ сетую я, уже выходя из пельменной.
‒ Нет, Толь, это же новости почти одной строкой, тут без фото надо, я уже и текст придумала.
И Кузнецова зачитала статью, в которой говорилось о добрых и неравнодушных людях, работающих в пельменной «Амур». «Узнав известную актрису, которая уже давно на пенсии и случайно забыла кошелек, накормили ее бесплатно. Спасибо за это продавщице Зое Дойниковой». Слово в слова записала Ленка рассказ старушки, выкинув рассуждения о современной режиссуре и какой-то Руфине, которая увела у неё мужа.
‒ Только я не поняла, а мой гонорар где будет? Мне к заведующей идти?
‒ Гонорар бывает разный, может деньги, может джинсы, а может то, что тебя там не отравят в другой раз, ‒ мудро вещаю я.
‒ Ну, новость прокатит, тем более, наша зам главреда ‒ заядлая театралка и эту бабку точно знать должна. Она же старая. Не бабка, а мам-Ира наша. Ей уже за сорок! Бабка тоже старая, впрочем. Ладно, жди, я за фото!
‒ Хорошее фото, спасибо. Сколько должен? ‒ разглядываю снимки я.
‒ Всё бесплатно, из чистой симпатии. Ты мне понравился, а это трудно, поверь. Год у меня никого не было!
‒ Это предложение? ‒ спошлил я.
Потом, пользуясь отсутствием соседки, моя новая знакомая благодарила у себя в комнате за новую для себя информацию, а я благодарил за фото. Как мог. А мог я долго, вечерней тренировки сегодня не предвидится.
‒ А ещё что-нибудь расскажи, ‒ Ленка была неутомима и в постели, и в жажде знаний.
‒ Смотри, например, ты можешь следить чтобы не было негативных статей про кого-нибудь или про что-нибудь, например, про плохую экологию или грязь на улицах, ‒ это тоже «джинса». Или соцопросы ‒ ты можешь их сама проводить и печатать какие надо результаты. Но тут лучше бы создать что-то вроде социологического агентства, или аналитического. Чтобы это было не твоё мнение, а общественное, или экспертное.