Вьетнамские каникулы, или Записки дауншифтера

– And tips, – продолжила она, перейдя на английский.

Я, молча, добавил еще двадцать тысяч. Массажистка, оттопырив пухлую нижнюю губу, изобразила недовольную гримасу, показывая всем видом, что эта сумма ее никак не устраивает. Денег я дал «выше крыши», потому как массаж в этом месте стоил восемьдесят тысяч, а если учесть, что, скорее всего меня вообще не массировали, то ее вымогательства были откровенной наглостью. После того, как я почти на карачках заполз в это заведение с бутылкой в руке и через минуту заснул, вряд ли кто-то мучился, чтоб вдохнуть в меня жизнь.

– Хоть бы поспать дали изверги, все равно клиентов нет! – возмутился я зачем-то по-русски. – За эти деньги можно было вообще снять номер на сутки!

– I don't understand you, tips please, – не унималась вьетнамка.

– Поверь мне, деньги портят людей! – продолжал я на родном языке и, не смотря на протесты труженицы массажного фронта, натянув шорты, качаясь, вышел вон.

Подойдя к мотику, стоявшему возле салона, поймал себя на мысли, что не помню, как приехал в «массажницу». А ведь до неё я был на берегу в баре. Как я вообще ехал по дороге? Ведь я мог не только убиться, но и кого-нибудь сбить. Осмотрев колёса и не найдя на них человеческой крови, частично успокоился. Прежде чем двинуться в путь, опять напрягся. Почти три недели я пил. Связь с действительностью еще не была утрачена, но многие мыслительные процессы давались с трудом. Достав из глубин пропитанного алкоголем сознания остаток здравого смысла, задумался. Жизнь «под шофе» вечно продолжаться не могла. Рано или поздно с этим нужно было заканчивать.

Завел мотик. Поехал очень медленно. Кое-как я добрался домой. Начиналась легкая трясучка. Организм требовал «продолжения банкета». Стал вопрос: «Если завязать то когда? Прям сейчас?».

Я думаю, что добрая половина любителей выпить осознает, что пьянка – это «тупиковый путь». Возможно, даже кто-то собирается покончить «с этим злом», но мало кто может найти в себе силы, чтобы справится со столь властным змием? Даже великий Хемингуэй придумал великолепное оправдание, говоря: «I drink to make other people interesting» («Я пью, чтобы другие люди стали интереснее»). Как можно расстаться с бутылкой, если с ней трава зеленая, а люди добрые? Где найти краски, которыми можно раскрасить мир без дополнительного допинга?

Многие мои знакомые не могут самостоятельно выйти из «штопора», и поэтому сразу прибегают к помощи врачей. Внутривенное прокапывание оказывает чудесное воздействие, быстро возвращая людей к жизни.

Я же надеялся на свои силы, имея опыт самостоятельного, относительно безболезненного выхода из ежегодного новогоднего запоя. Единственная сложность была в том, что я никогда не совершал столь долгий «заплыв» и поэтому, сроки выходы из сумрака были не ясны.

Большинство «специалистов» рекомендует потихоньку снижать градус, заменяя крепкий алкоголь на вино или пиво, но у меня была своя метода.

Первым делом я позвонил в офис и сообщил, что заболел. Затем, в магазине нашего кондоминиума купил две маленькие бутылки водки «Ханой». В каждом таком «мерзавчике» было двадцать девять градусов и триста тридцать миллилитров. В то время, во Вьетнаме, акциз на водку рассчитывался в зависимости от «градусности», поэтому вьетнамцы сделали интересный маркетинговый ход. Они выпустили одну и ту же марку водки в трех разных бутылках, с тремя разными градусными составляющими. Большая бутылка, «ноль семь», была тридцать девять градусов, средняя, «ноль пять» – тридцать пять, а маленькая, «ноль тридцать три» – двадцать девять. Причем самая качественная водка оказалась в маленьких бутылках.

Первые сутки я пил по половине маленькой стопки «легкой» водки один раз в час. Для успокоения нервной системы, такой дозы было явно не достаточно, но это была самая легкая часть процедуры. Вторые сутки растянулись во времени и пространстве. Я старался заснуть под снотворным, сделанным на основе местных трав, но вместо сна меня трясло. Страшные мысли приходили в голову и наполняли сознание беспричинными страхами. В какой-то момент мне показалось, что на днях мне выбили зуб. Тогда я этого не заметил, а вот сейчас нащупал языком свободное пространство между зубов. Подойдя к зеркалу, чтоб пересчитать количество резцов и клыков, я невольно взглянул на себя. Опухшая физиономия, заплывшие глаза, слипшиеся волосы. На кого я стал похож? Желание выкарабкаться из этого дерма усилилось, но сил не прибавилось.

После пересчета зубов, которые к счастью оказались на месте, возник новый «шугняк». Почему-то я решил, что потерял все деньги, которые у меня были. Опять истерика, опять поиски по всей квартире. К счастью деньги, как и зубы, оказались на месте. Из-за резких передвижений по квартире участилось сердцебиение. Четко ощутил, что не хватает воздуха. Опять паника. Возникла полная уверенность, что через пару минут я совершенно точно задохнусь. Открыл окно. На секунду захотелось улететь от всего этого безумия, но взглянув вниз, желание летать пропало. Намазал под носом вьетнамским бальзамом. Защипало, завоняло, но отпустило.

Безумный мандраж и эмоциональная болтанка продолжались всю ночь. Ни фильмы, ни интернет, не могли отвлечь организм от внутреннего беспокойства. В какой-то момент я уже был готов сломаться и пуститься на поиски бутылки, но звякнул телефон. В электронной почте оказалось письмо от Романа Сергеевича. В нем он сообщал, что прилетит через неделю. Появляться пред его очами в таком непотребном виде совсем не хотелось. Нужно было срочно приходить в себя!

За два дня я проспал в общей сложности пять часов. Наступили третьи сутки, которые могли стать мостиком в нормальное состояние.

Мокрая постель, пахнувшая аммиаком и протухшим кефиром, несказанно радовала. Это был верный признак того, что хворь и яд уходят из организма. Теперь, как говорил «Мальчиш-Кибальчиш», нужно было: «День простоять, да ночь продержаться!». Решив, проспать этот кошмар, я опять выпил снотворного. Прошел час, но «дядюшка Сон», так и не пришел. Беспокойство не покидало. Страхи были уже не столь масштабны, как в предыдущую ночь, но все равно третировали нервную систему. Я решил выйти из своего заточения к людям. За руль садиться было рано, но подышать и прогуляться по окрестностям, было бы не лишним.

Вспомнив, что два дня практически ничего не ел, жутко захотелось горячего. Благо во Вьетнаме в первой половине дня суп «Фо» можно поесть на каждом углу. Зайдя в ближайшую «фошницу» заказал большую тарелку. Если европейцы предпочитают на завтрак бутерброд и кофе, то вьетнамцы не представляют себе начало дня без супа.

Если провести аналогию, то «Фо» немного похож на «Хаш». Всю ночь варится бульон из буйволячих ног, с десятком местных специй. Перед подачей, в кипящий бульон, на несколько секунд опускается рисовая лапша и уже сваренная курица, говядина или любая экзотика в виде свиных ушей. На отдельной тарелке приносится репчатый лук, молодые ростки сои, кинза, базилик, красный стручковый перец и ломтик лайма. Говорят, что особый вкус супу придает добавление хвоста кастрированного вола. Почему кастрированного? Потому что большинство волов во Вьетнаме кастрированные. С незапамятных времен азиаты поняли, что отсутствие яиц стимулирует рост рогов, а рога это «валюта» во все века и времена. Впрочем, такая закономерность распространяется и на современных мужчин. Если у тебя нет «настоящих яиц», то велика вероятность того, что скоро вырастут рога!

Через несколько минут после заказа, на моем столе стояла огромная тарелка супа и гора зелени. Высыпав растительность в горячее, добавил соевый соус. Попробовал – великолепно! После первых ложек на лбу возникла доброкачественная посталкогольная испарина. В середине трапезы почувствовал, как возвращаюсь к жизни. С улучшением состояния захотелось «дернуть» стопочку, для окончательного «выздоровления». От срыва спасло только то, что в «фошнице» не продавался алкоголь.

Не успел я закончить с поздним завтраком, как меня стало «срубать». Сонливость настолько быстро накатывалась, что я, еле успел дойти до квартиры. Не раздеваясь, я плюхнулся на диван в гостиной, и провалился в долгий, почти здоровый сон.

В полночь открыл глаза. Встал. Прошелся по тёмным комнатам. «Хожу-брожу, соображаю, значит не все так плохо!». Сердце почуяв, что я пришел в сознание, застучало пулеметом. Выпил корвалола. Для полного выздоровления нужно было еще поспать. Через час после рюмки «сердечного фенобарбитала», опять уснул.

Проснулся от духоты и зловонья. Окна закрыты, кондиционеры выключены. Запах перегара. Кислорода ноль. Несмотря на раннее утро, в комнате плюс тридцать. Подушка смердела так, что захотелось её выкинуть. Поднялся. Открыл окна. В надежде, что быто-химикаты справятся, снял все постельное и бросил в «стиралку».

Холодный душ был сродни обряду очищения. Мгновенно ощутил легкость в мыслях и движениях. Глубоко внутри еще что-то вибрировало, но ждать благостного состояния не представлялось возможным. Трое суток истекли, нужно было ехать на работу.

После возвращения из царства алкогольной зависимости, меня опять потянуло писать. Причем в этот раз, захотелось создать что-нибудь глобальное. О чем писать я ни как не мог определиться, потому как одна гениальная идея, сменяла другую. В голове ежеминутно рождались сюжеты вселенского масштаба. «Видимо алкоголь окончательно не выветрился из моего организма» – подумал я, и решил перечитать своё почти законченное произведение.

На двухсотой странице, осенило. Мне захотелось написать новый веселый роман о похождениях дауншифтера, сбежавшего из России во Вьетнам. Выдумывать ничего особо не приходилось. В памяти был десяток смешных биографических историй, оставалось только, должным образом их описать. После недели трудов, были готовы две главы, которые, как мне казалось, удались. Я не удержался и написал письмо издателю, адрес которого мне дала Светлана:

«Дорогая Вера Павловна! Меня зовут Георгий Кирсанов, я от «селедки». С учащенным сердцебиением и большим сомнением в правильности своих действий, отправляю Вам две главы своего нового романа. Вы уж простите мою наглость! Ни на что не надеюсь, но может быть, кто-то из ваших работников найдет время и возможность оценить уровень моей писанины. С ув. Г. Кирсанов.

P. S. Очень переживаю за Светлану («селедку»). Вы не знаете, как там у нее сложилось в Колумбии?

Только после того, как я отправил письмо, мне пришла в голову мысль поискать издательство, в котором работала подруга детства «селедки». Написав в поисковике «Вера Павловна издатель» моментально выяснилось, что Вера Павловна Абросимова учредитель и генеральный директор крупного издательского дома в Питере. Эта информация одновременно обрадовала и расстроила. Если бы я знал это раньше, то вряд ли решился отправлять незаконченные творения на личный адрес столь серьезной персоны. Но что сделано, то сделано. Оставалось только ждать. Мысленно, я стал готовить себя к тому, что мне либо не ответят, либо напишут о моей бездарности в какой-нибудь завуалированной форме. От мук ожидания писательский запал пропал. Мысли-скакуны покинули голову, умчавшись в неизвестном направлении.

Чтобы, как-то отвлечься, я решил ходить и учить. Ходить по берегу, учить языки. Для моей дальнейшей карьеры нужна была светлая и, желательно, чем-то занятая голова, а лежание на диване наводило лишь на мысли о культурном (ежедневно и помалу) потреблении спиртных напитков.

Специалисты утверждают, что для работы по профессии, нужно знать двести слов специального назначения на языке страны пребывания. Я распечатал первую сотню терминов на вьетнамском и, для более продуктивной зубрежки, наклеил их по всей квартире. Исключением не стали двери туалета и внутренности холодильника. На работе, я тоже времени не терял, записывая в отдельную тетрадку технический сленг на английском.

Хождение и учение нормализовали состояние нервной системы. Теперь я не боялся «сорваться» и мог ходить по местным ресторанам и барам, употребляя только соки.

Несмотря на внутреннее равновесие, мне было скучно и тоскливо. Оставалось чуть больше месяца, до начала «сезона», когда город наполнится русскими туристами и жизнь потечет веселее, но я не выдержал. В один из вечеров, когда на небо взошла полная луна, я вдруг решил прервать молчание и написать всем своим бывшим женщинам. В тексте письма была одна фраза: «Ну что дальше?». Из-за разницы во времени мгновенного ответа ждать не приходилось. Помня, что «утро вечера мудренее», я спокойно лег спать.

Наутро в своем электронном ящике обнаружил пять писем.

Первое письмо было от Ани из Южно-Сахалинска:

«Привет! У меня перемены. Я развожусь. Мы давно уже не живем с мужем, но вот сейчас решили официально все оформить. У меня любовь! Извини, но это не ты. Дети взрослые, надеюсь, они всё понимают. Как там твоя книга? Целую. Я.»

Второе от Наташи Майской из Москвы:

«Чего это ты друг, вдруг, вспомнил обо мне? Что дальше? Да ничего! Каждый пошел своей дорогой!»

Третье письмо было от Алены:

«Гера! Я очень надеюсь, что всему этому (твоему поведению), будет объяснение! И твоему уходу и твоему молчанию! Я почему-то придумала себе, что ты все еще любишь меня, что готов опять возобновить наши отношения. Видимо я ошибалась. Если честно, то у меня сейчас очень сложный период. Мне так нужна поддержка. За все эти годы у меня была возможность сравнить тебя с другими мужчинами и сообщу, что ты лучшее, что со мной было. Приезжай. Мне надо многое тебе рассказать. Если хочешь, я могу приехать к тебе. У меня есть неделя в конце октября. Напиши, не молчи. Алена»

Четвертое сообщение пришло с незнакомого адреса:

«Добрый вечер! Меня зовут Маргарита Сергеева, я руководитель отдела по интернет-продвижению издательского дома «Роза и Лев». Вера Павловна поручила мне связаться с вами. Я не нашла ничего о вас в интернете, но читала то, что вы прислали нашему руководителю. Очень весело. Особенно понравилась глава, где вы описываете, как русские туристы в ожидании цунами, набрали алкоголя и полезли на ближайшую гору. Очень живо представилась эта паника, обесточенный берег и экваториальные звезды. Высылайте все, что у вас есть. Наши специалисты прочитают и сделают докладную записку руководству.

P. S. И еще… Вера Павловна просила Вам передать, цитирую: «С селедкой все хорошо, она уже дома.».

Последнее письмо было от жены:

«Привет муж! Уж не знаю, обрадует ли тебя эта информация или нет, но кажется, у нас будет ребенок! Саша.»

Продолжение следует…..