Гардарика

Люди до боли в глазах вглядывались в стереоэкраны и гадали, что же произошло с их родной планетой. Ядерщик Густав задумчиво заговорил:

– Если это ядерный катаклизм, то был бы мощный радиационный фон и пылевые облака не только в тропосфере, но и в стратосфере! Была бы ядерная зима, не исключаю и сдвига планеты по оси, и тем более были бы видны сильные разрушения! Но ничего этого не наблюдается, наоборот – атмосфера относительно чиста, магнитное поле, вроде бы, на месте!

– А если оно поменяло полюса? – предположил врач. – Это ведь тоже катаклизм для человечества.

– Хью! Проверь полярность! – последовала команда БОЧа.

– Проверил! Всё в порядке!

– Теодор! Давай раскручивай «Крот» на шестидесятую параллель! – в голосе БОЧа не слышалось озабоченности, а скорей радостная уверенность. – Хорошо, что в северном полушарии начало лета! – загадочно добавил он.

Бортовые телескопы захватывали полосу поверхности в полторы тысячи километров. Можно было разглядеть даже отдельные деревья. Хью мрачно заметил:

– Ну, вот мы на шестидесятой параллели, но я что-то не наблюдаю такого гигантского супергорода, как Лондон, а ведь он занимает почти весь юго-восток британского острова! Это же государство в государстве! Вместо него там какая-то деревушка и живут в ней, небось, одни друиды! А где, я вас спрашиваю, Копенгаген, Осло, Стокгольм, Санкт-Петербург, наконец? Эти огромные города нанизаны на шестидесятую параллель как жемчужины на нитку. А может, пока мы мотались в этой чёртовой норе, там разразилась неизвестная науке эпидемия? – Хью раздраженно стукнул кулаком по пульту стереотелескопа.

– Но десять миллиардов человек, как корова языком, не слизнёт в одночасье! – возразил биолог, дядя Ури. – Да и города, или какие-то поселения, остались бы в любом случае. Кроме того, много людей занято на Марсе, а он пуст! На Луне, где идут широкомасштабные разработки осмия и других редкоземельных элементов, как вы уже заметили, нет никаких сооружений и робототехники. Как видите, одни пустые лунные кратеры. А где орбитальные станции с научно-техническим персоналом? У меня уже сложилось впечатление, что если это наша планета, Земля, то она находится в диком, первобытном состоянии. Смотрите! Планета вся заросла лесами! Если на ней и есть люди, то их тут с гулькин нос, очень мало, скорей всего не более миллиона на всю планету, а может и того меньше.

– Погоди дядя Ури! – астроном оживился. – Видите, в Ботническом заливе движутся какие-то маломерные суда! Я приблизил этот район. Голову даю на отсечение – это военные суда викингов, судя по форме! Драккар – означает звёздный воин! В морском музее Осло их немало, я видел!

– Я понимаю! – глаза у БОЧа весело горели и выглядели даже беспечными. – Мы более чем на тысячу лет сдвинулись по времени назад, в прошлое!

– А разве это возможно? – удивился врач.

– Почему нет? – БОЧ-22 усмехнулся. – Время – категория относительная! Что мы знаем о дальнем космосе в частности, и, вообще, обо всей гигантской Мультивселенной? Наши представления о ней эфемерны, как обычно построены на предположениях, догадках. Возможно это аналог Солнечной системы и планеты Земля на другом конце нашей галактики.

– Категорически возражаю! – Хью посуровел. – Это исключено! Слишком много совпадений! Так не бывает! Это противоречит закону вероятности и уж, конечно, физическим законам, давно известным землянам.

– Думаю, – БОЧ прикоснулся двумя пальцами ко лбу, – что, возможно, нора сделала гигантскую петлю в пространстве и вернула нас на Землю, предположительно в девятый век. Сейчас узнаем точно.

– Подожди, БОЧ! Выходит, ты знал обо всём заранее? – Хью уставился на начальника экспедиции своими птичьими глазами.

– Да нет, не знал, но предполагал! – спокойно ответил БОЧ-22. – Я считал, что мы «проткнём» пространство, и, оказавшись где-то, исследуем этот участок галактики, зафиксируем в памятных машинах, а потом вернёмся домой, даже с триумфом. Но, поймите, друзья мои? Всё оказалось намного сложнее! Кто мог знать, что свойства кротовых нор могут оказаться совсем не такими, какие, мы, земляне, ожидали от них. Ну и что? Пусть будет так! А может быть это большая удача, и наша обязанность, как учёных, если вы себя таковыми считаете, продолжить эксперимент, а домой вы всегда успеете вернуться. Это я вам гарантирую. Уж простите!

Заметив, что люди задумались, БОЧ-22 скомандовал:

– Теодор! Давай на третий виток по этой же параллели!

Корабль пошёл дальше на высоте четырехсот километров над поверхностью.

– Так! – БОЧ-22 внимательно всматривался в стереоэкран. – Вот смотрите, опять Урал, Сибирь, Берингов пролив! Так – Аляска, Канада, Атлантика. Внимание – вот Британия! Тормози, Теодор, начиная с Ютландии! Проходим район Осло! Зависай над Стокгольмом, включай антигравитационную систему! Хью, давай точные координаты предполагаемой столицы Швеции!

– Даю! Только города-то нет! Один допотопный замок на берегу озера, или залива, да какие-то постройки!

– Всё! – БОЧ-22 вздохнул с каким-то облегчением. – Теодор, поворачивай кормовые и носовые двигатели перпендикулярно поверхности! Включай режим посадки!

– А куда садиться-то? На озеро, или на этот замок?

– Хью! Приблизь район посадки как можно ближе!

– Теодор! Видишь болото в трёх километрах от замка?

– Вижу!

– Садись прямо в болото!

– Как бы движки не повредить, БОЧ! Наш корабль изготовлен на орбите и не приспособлен для посадок на планеты! Чего доброго плюхнемся на поверхность и костей не соберём! Корабль может расколоться! Да и ночь ведь наступает в этой местности!

– Ничего! Не зря же нам смонтировали антигравитационную систему, да и двигатели у нас такой мощности, что поднимут борт с планет любой массы. Всё болото сейчас осушим в одно мгновение. И не только болото, но и почва под ним прокалится на несколько метров. А то, что ночь, так нам это только на руку. Меньше паники будет, если здесь кто-то обитает из людей.

Корабль-скала в горизонтальном положении начал снижение. Вода в болоте закипела от мощной температуры планетарных двигателей, и перешла в газообразное состояние. Над местом посадки пар поднялся более чем на сто метров, и, равнодушно оседая, растёкся по окрестностям.

Ужасающий грохот моторов распугал всё живое вокруг. Звери и птицы с перепугу ломали ветви окружающих болото деревьев. Даже медведицы забыли про своих медвежат, и ринулись, подминая хвойный подлесок, куда подальше. Только сова, сидящая на огромной ели, со спокойствием античного философа, устремила свой равнодушный взгляд на гигантскую скалу, которая медленно опускалась на уже бывшее болото, дно которого мгновенно стало малиновым от чудовищной температуры. Окружающий болото подлесок, было, загорелся, но мощное облако пара заглушил огонь.

– Ну, вот сели! – Хью с вызовом посмотрел на начальника. – И что дальше? Чего ты нас сюда приволок? Зачем?

– С приземлением вас, братья! – Боч-22 торжественно встал с командирского кресла. – Внимание, Хью! Включай пси-генератор, направляй несущий луч на тот вон донжон! Этот замок соорудили люди и там наверняка кто-то есть.

Астроном повиновался.

– Так, Хью, слушай внимательно! Запускай импульсный поток нанороботов по направляющему лучу в эту башню! Сейчас мы всё узнаем об обитателях этой цитадели, и тогда уж будем точно знать, что нам предпринять на текущий момент.

Через несколько секунд экран пси-генератора засветился. Астроном стал комментировать:

– Вот молодой мужчина в кожаной безрукавке, что стоит у окна с безумным взглядом по имени Юрий. Он из рода Рурков. Возле него топчется и крестится старуха. Она его нянька, зовут Миленой и она славянка. Возле стены, на медвежьей шкуре спит пятнадцатилетний двоюродный брат этого Юрия. Имя его Оле. Рядом с ним спит какой-то рослый воин. Это лучший друг и телохранитель этого Оле. Зовут его Уго. Больше никого в этом зале нет. Внизу башни, на первом этаже, много вооружённых людей. Все мужчины, женщин нет. Пьют что-то хмельное из бочки. Поют какие-то не то псалмы, не то варварские песни. Могу перевести на наш язык.

– Не надо, Хью! Пока оставь генератор в ждущем режиме! Могу вам сообщить, что я надумал!

– Ну, ты и хитрец, БОЧ! – Хью набычился. – Делаешь всё как тебе выгодно! Коли начальник экспедиции, так тебе всё можно! Мы хоть и считаемся заключёнными, но это там, в нашем времени, а здесь, в научно-экспериментальной экспедиции и наше мнение учитывать надо бы. Не забывай – мы учёные со степенями, и вовсе не потеряли права знать как полётное задание, так и цель нашего поиска. Твои амбиции здесь ни к чему!

Астроном помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Может уж лучше нам здесь и обосноваться? Ну её к лешему ту Землю, в нашем времени! При нашем багаже знаний, мы создадим мощную в техническом отношении цивилизацию, тем более что прекрасные аборигенки, о которых так мечтает Морис, наверняка тут имеются.

– Всё сказал! Ты вообще-то в своём уме, Хью?! – БОЧ-22 презрительно посмотрел на строптивого астронома. – Хочешь исказить, поломать последовательную поступь исторического процесса? Чтобы создать в этом мире мощное в техническом и военном отношении государство, надо сначала обучить местное население элементарной грамоте, а на это потребуется немало времени.

– Мы обработаем их варварские мозги пси-генератором, и, как говорится, вся недолга! – огрызнулся Хью.

– Разрешительная способность нашего генератора не так уж и велика, радиус действия всего-то четыреста километров, а, главное, необходимо привить людям научную и техническую культуру, разработать свод законов. А у нас даже нет здесь специалиста, разбирающегося в общих правилах юриспруденции. Чтобы внушить здешнему населению демократическое поведение, всё равно придётся использовать теорию Монтескье о разделении власти на законодательную, исполнительную и судебную. Без высокой культуры этого не добиться! У них здесь любой военный вождь – и законодатель, и исполнитель, и судья! Он единолично решает большинство проблем, хотя зачатки демократии уже имеются в виде общественных собраний, вече, разных там дум из знатных людей в городских и местечковых советах. Любому деспоту иногда приходится считаться с мнением общества, чтобы не быть свергнутым или, того хуже, убитым в результате заговоров. Хотя, уверен, это происходит.

Экипаж молчал, понимая, что БОЧ-22 прав, а он продолжил:

– Учтите, друзья мои, чтобы воспользоваться результатами новейших нанотехнологий, надо построить сеть заводов, а прежде проложить хорошие дороги. А, как вы думаете, где взять дешёвую энергию? Значит, придётся строить силовую ядерную установку, а к ней нужно обогащённое топливо. А где его взять? Надо его разведать, надо его добыть! Вы все здесь пользователи и не знаете даже как разработать техническую документацию на строительство заводов, рудников и робототехники. Обязательно возникнет нужда в инфраструктуре. Чтобы вообще создать современное индустриальное государство, необходимо гигантское, растянутое во времени, усилие всего общества. Грамотного общества, а нас и местного населения для этого слишком мало. И ещё учтите, что первым делом придётся строить военные заводы для изготовления современного, инфразвукового оружия, чтобы отбиваться от соседних народов, соблазнённых неведомо откуда взявшимся богатством.

– А местные викинги-то для чего? Они пусть и обороняют новое общество! – не сдавался Хью. – Да и пси-генератор превратит чересчур любопытных в наших зомби-работяг.

– Тьфу, на тебя! – начал сердиться БОЧ-22. – Неужели непонятно излагаю проблему? Ну, хорошо, обработаешь ты тысячи две аборигенов пси-генератором, и что получится в результате? Это будут не созидатели, а полуграмотные, тупые исполнители, зомби, подчинённые чужой воле, без которой они не двинут и рукой. Для индустриальной цивилизации необходимо много людей, а здесь, на всей Восточно-Европейской равнине едва ли наберется триста тысяч населения, две трети из которых дети, женщины и старики. По нашим данным, ещё во втором-третьем веках нашей эры на обширную Русскую равнину, занятую малочисленными племенами скифо-славян, пришло ещё всего-то около ста тысяч русов с берегов Дуная и Эльбы. Тогда, как вы наверно знаете, произошёл пассионарный взрыв, и началось великое переселение народов. Скифо-славянам даже тесниться не пришлось, настолько велики просторы от Балтики до Чёрного моря и тем более до Урала. Про Сибирь уж и вообще молчу – там, возможно, никого и не было, кроме зверья. Я вам так скажу: населения и сейчас, в девятом веке, катастрофически мало для реализации ваших утопических идей и создания нового общества. Ваши великие мечты просто неосуществимы!

БОЧ-22 остановился, пытливо посмотрел каждому в глаза, и добавил:

– Выбросьте дурацкие мысли из ваших учёных голов! Пусть общество развивается эволюционным путем. Нечего с научно-технической дубиной вмешиваться в исторический процесс. Один только вред от этого получится. В социальном плане это общество ещё не созрело для ваших сумасбродных идей.

– Ну, и что ты предлагаешь, БОЧ? – спросил ядерщик Густав.

–– Коли уж нам выпала удача попасть в раннее средневековье, – предложил начальник экспедиции, – грех не воспользоваться изучением этого общества изнутри, – вот непосредственно здесь. Ложимся в анабиоз, а я своё сознание переброшу вон в того парня, что спит возле стены на медвежьей шкуре!

– Ну, и сколько же нам тут, в корабле, торчать? – тихо промолвил врач Морис. – Месяц, год? Домой надо возвращаться!

БОЧ что-то прикинул в уме и ошеломил всех:

– Полагаю, лет пятьдесят!

– Ты с ума сошёл БОЧ! – возмутился астроном. – Пятьдесят лет торчать в этой дыре! Ещё чего!

– Вы же в отключке будете! Для вас пять десятков лет пролетят в одно мгновение! На Земле, в наше время, вы будете отсутствовать всего сто девяносто восемь земных суток с учётом полётного времени в Солнечной системе, а эти пятьдесят лет «съест» кротовая нора на обратном пути. И запомните: без меня, вернее без моего сознания, без моей воли, вы не сможете активировать бортовой компьютер, и вам не удастся улететь отсюда раньше намеченного мной срока. Так что прошу прощения, но я действую по Уставу Космической Службы.

– Возьми меня с собой, БОЧ! – Серхио встал с места.

– Не могу, Серж! Ты командир корабля и должен быть на борту! Мало ли какие вопросы могут возникнуть у меня там. Только я, да ты можем активировать компьютер. Так уж он запрограммирован.

– А почему БОЧ ты решил, что именно тебе надо посетить средневековое общество? – вскочил и возопил Хью. – А почему, например, не мне? Я готов!

БОЧ насмешливо посмотрел на астронома и спокойно сказал:

– Тебе нельзя, ты не сможешь приспособиться к их укладу жизни! Тебя примут там за придурка, за кретина, который несёт всякую учёную околесицу, и прикончат за ненадобностью.

– А тебя разве не примут за того же придурка? – язвительно возразил астроном.

– Меня нет! – уверенно бросил БОЧ-22. – Ты наверно забыл, что я не только физик, но ещё и историк, специалист по античности и раннему средневековью. Я знаю как себя вести в их обществе. Некоторые закидоны возможны в моём поведении и моей речи, но они язычники и посчитают мои мелкие просчёты даром богов. Я буду у них в авторитете! А твои современные знания астрономии не пригодятся даже при дворе халифа, если ты предстанешь там, в качестве звездочёта, потому что ты не знаком с астрологией, и едва ли сумеешь «пудрить» мозги средневековым деспотам. Для этого тоже нужен особый дар, своеобразный талант.

– А если я, – не унимался Хью, – переселю своё сознание в башку какого-нибудь вождя викингов?

– Тем более нельзя! Ты поведёшь себя неправильно как раз из-за полного незнания их бытового и воинского укладов. Они тебя сразу лишат власти и опять же уничтожат, потому что свергнутые вожди не имеют права на жизнь. Вождь должен быть примером поведения, как в быту, так и на поле брани. Они ещё не научились лгать, как наши современники, в спину не поражают противника, а смерть в бою, на поле брани считается почётной. Они чрезвычайно суеверны и у них множество богов, которым они поклоняются, и, без какого-либо знака того или иного божества, рукой не шевельнут. Свою жизнь они строят в зависимости от явлений природы, даже состояния погоды. А ты же ничего об этом не знаешь!

– Хм, уничтожат! – не сдавался Хью. – наши тела неуязвимы для их допотопного оружия.

– Ты же переселяешь только свое сознание в чужое, их тело, а оно-то как раз уязвимо!

– Тьфу ты чёрт! – расстроился Хью. – Совсем забыл про эту биологическую особенность!

– Ну, ты всё сказал, Хью?

– Нет, не всё! – с вызовом отчеканил астроном. – Я ведь могу выйти из корабля в своём теле!

– Не боишься состариться за пятьдесят-то лет? – съёрничал Густав.

– А чего мне бояться, чудак, коли ген старения, подвергся изменению ещё перед полётом и моя клетка может делиться бесконечно! Организм моего тела так напичкан геропротекторами, что само деление клетки замедляется на несколько порядков во времени, и деление это бесконечно.

– Ну, какой из тебя воин, Хью! – БОЧ-22 с сомнением оглядел сухую фигуру астронома. – У тебя психология другая! У них владению оружием учат с детства! У них военное сознание и, соответственно, военное мышление! Женщины рожают по двадцать и более детей. Половина из них, а то и больше, умирает ещё до года – вторая половина гибнет от болезней и беспрестанных войн. Ребенку даже имени не дают, пока он не начнёт ходить и произносить первые слова. Мать старается забыть, когда, какого дня, какого месяца, родила, чтобы запутать чёрта. Никаких дней рождения они, в отличие от нас, не отмечают, потому что боятся нечистой силы, любого сглаза и поветрий.

– Нет! Ты меня не убедил, БОЧ! – упрямился астроном. – Не хочу я оставаться здесь, на борту! Я выйду из корабля в своем теле, и будь, что будет! Мое современное тело, как вам давно известно, совершенно неуязвимо для этого мира. Никакие инфекции не страшны для меня, потому что мой иммунитет настолько стабилен из-за десятикратной прочности клетки, что раскачать его не смогут здешние бактерии и вирусы. А что касается здешних людей и моих с ними взаимоотношений, то я подзаряжу своё сознание нашим пси-генератором на предмет гипнотического воздействия на умы здешних дураков так, что никакая, даже захудалая, в коростах, и заеденная блохами, собака, без моего на то дозволения, меня не облает. Наоборот, все будут держать меня за прорицателя! Не считай, БОЧ, меня совсем уж безграмотным! Историю я, худо-бедно, знаю достаточно неплохо, предсказаниями для них заниматься могу. В особенности, как астроном, смогу предсказать абсолютно все затмения со всеми временными сдвигами. Так что они меня ещё на руках носить будут, беречь от любого лиха. Ну, а так как я могу жить полторы-две тысячи лет – это я, заметь БОЧ, а не ты, буду изучать историю общества изнутри! Поживу хоть среди наивных людей, душа отдохнет среди простоты отношений и чистой природы. А вы возвращайтесь домой, к этой шушере, чиновникам, пусть они вам мозги пудрят своими пустыми обещаниями и ложью! Это они, негодяи и мерзавцы, накрутили мне пожизненный срок якобы за то, что я намеренно сделал ошибочные расчёты, и из-за этого, мол, погибли люди! И это несмотря на то, что этот чёртов агрегат, компьютер-судья, активно возражал против обвинительного заключения, вынесенного особым совещанием, и требовал дополнительного подкрепления материалами следствия. Закон и тот под себя состряпали, что и позволило им обойти решение компьютера. Я-то переживу их всех, а вы любите их высокомерных или ненавидьте – дело ваше! Хорошо, что кто-то мудрый нашёлся среди законодателей, и закон позволяет переделку генов только занятым в космосе и великим учёным. Тем же, кто втихаря переделает себе тот или иной ген грозит так называемый техасский коктейль на Западе, или отрубание его глупой башки старинной саблей на Востоке! Переделать ген в одиночку невозможно, а уж кто-нибудь из лаборантов, занятых в этом сложном деле, обязательно проболтается, и, рискнувшего продлить свою ничтожную жизнь придурка-политика обязательно ждет бесславный итог. И никакие, даже самые большие, деньги не помогут! Люди по природе своей завистливы. Как у вас, у русских, БОЧ, говорится – шила в мешке не утаишь! Я, конечно, не хочу всех поголовно чиновников в одну кучу валить, есть среди них и порядочные, честные люди, для которых проблемы государственные, общемировые, общественные на первом месте стоят, а уж потом только на втором или на десятом месте свой карман, да вот, как вы знаете, мало их. Они, как бриллианты в куче дерьма, их издалека видно. Я все сказал, БОЧ! Мое решение непреклонно!

– Хорошо, Хью! – вынес решение начальник экспедиции. – Пусть будет по-твоему! Серж! Выпустишь его после меня! Пусть идёт на все четыре стороны! И пусть ему сопутствует удача! Может, ещё кто желает пожить в средневековье, так я не держу! Выходите хоть все – корабль и без вас найдёт дорогу домой!

– Может, ты меня возьмешь с собой? – глаза Теодора умоляли. – Вдвоём и посоветоваться там можно, и жить веселей!

– Хорошо! Но только тебя! И, чур, слушаться меня, а то «наломаешь дров»!

– Команданте! – БОЧ-22 впервые при экипаже обратился к Серхио официально. Все члены экипажа встали, почувствовав необычность и торжественность момента. – Возьмёшь мой пояс командующего! Уложишь всех в анабиоз и моё тело тоже! Настроишь бортовые часы на периодическое, своё, пробуждение, для проверки приборов и для связи со мной! Ставлю компьютер на дремлющий режим, пси-генератор тоже оставляю в ждущем положении! Вдруг понадобится! Давай, Серхио, направляй несущий луч на того парня, что спит возле стены в башне, а потом на того бугая, что спит рядом с ним!

БОЧ-22 надел на голову рогатый шлем, и взялся за красный рубильник на пульте. Теодор проделал то же. Пси-генератор надсадно взвыл и тут же изменил тональность, малиновый глазок индикатора ритмично замигал, предупреждая о трансформации энергии. Прозвучала команда электронного инженера:

– Внимание-е!

– Стой, БОЧ! – Серхио помялся. – Ты всё-таки скажи нам на прощание, как твоё истинное, родовое имя?

– Олег Рурк! – прозвучал ответ…. Пуск! – раздалась команда.

Часть вторая ЮРИЙ РУРК

Глава 1. НОЧЬ, ПРОСТРАНСТВО, МИЛЕНА

Ветер к ночи утих, но с озера тянуло сыростью. К ней примешивался запах водной растительности, переплетаясь с ароматами лесного разнотравья и хвои близлежащего бора. Ночь уже вступила в свои права, раскинув по чёрно-бархатному небу свой полог с пронзительно-колючими звёздами. На западе, за озёрной гладью, ещё слабо краснел шлейф заката, напоминая ещё об одном, ушедшем в вечность, дне.

Но вот ярко-желтая луна, словно черепаха, медленно и тихо вылезла из-за чёрной гребёнки леса со стороны недалекого болота, и залила своим жидким светом всё вокруг. Призрачный свет её вперемешку с белесым туманом, наплывшим с ближнего болота, окутал высокую башню, сложенную из дикого пластинчатого камня, мрачные, замшелые от времени стены и постройки, разбитые и поваленные внутрь двора створки дубовых, окованных железными полосами, ворот.

Вселенная, в строгой устроенности своих холодных звёздных миров, медленно поворачивалась над мёртвыми человечьими головами, которые были насажены на колья в обширном дворе с неубранными ещё трупами защитников цитадели.

Возле узкого окна-бойницы верхнего этажа башни-донжона стоял, сцепив жилистые руки на мощной груди, высокий молодой человек в мохнатой безрукавке из волчьей шкуры, и, зачарованно смотрел на окрестности, залитые призрачным, лунным светом. Из чернеющего рядом с замком леса доносилось гуканье филина, сопровождающееся иногда каким-то жутким хохотом. То вельвы и ведьмы собрались на шабаш справлять кровавую тризну по барону Оксхольму, который давно слыл у окрестных пахарей колдуном. Вот из тёмного леса, на освещённой луной опушке, появились два китовраса, и, дробно стуча копытами по камням, вошли во двор. В полном молчании китоврасы сняли своими мохнатыми руками с двух кольев по голове, и, звонко простучав копытами по поваленным воротам, удалились обратно в лес.

«Наверно слуги богини Ночи, – пронеслась мысль в голове молодого воина, стоящего у окна». Молодого воина звали Юрий, и был он избран недавно конунгом рода Рурков, племени русо-мурманов в Скании. С первого этажа башни глухо доносилось то пение военного гимна, то звуки редких возгласов и взрывов хохота всё ещё не угомонившихся воинов, празднующих свою очередную победу.

Здесь же, на верхнем этаже древней башни баронского замка, царила относительная тишина, иногда только прерываемая неожиданным всхрапыванием могучего Уго, который безмятежно спал у стены на огромной медвежьей шкуре. Рядом распластался жидковатый ещё двоюродный брат Оле. На огромном, дубовом столе вперемешку лежали стальные мечи, норманнские кольчуги, рогатые шлемы, скрамасаксы, перчатки с железными нашлёпками на пястях и запястьях. Среди всего этого грозного вооружения, мирно лежащего теперь на столе, валялись недоеденные куски черствых ржаных лепёшек, больше похожих на чёрные речные голыши, полуобглоданные кости, резная деревянная братина, лежащие на боку серебряные кубки.