На мягких лапах

Артур протянул правую руку и Гулов, глядя в глаза друга, машинально прощупал седловину между пальцами – шарик величиной с обычную горошину там действительно был.

–– А ты, случаем, с кем-нибудь из этих железнодорожников за руку не здоровался? – спросил он.

–– Ты что? – Артур подозрительно уставился на Гулова. – Считаешь эти дорожные рабочие есть… инопланетяне? И, что именно они могли подсадить мне этот ЧИП? Но я ни с кем из них за руку не здоровался, а, может, и здоровался, не помню.

–– Слушай, Артур, – заговорил Гулов, – ты же далеко неглупый человек…

–– Понял, понял! – перебил Артур. – Как это я сразу-то не догадался? Никакие это не работяги, и сделать они могли со мной, выключив на время сознание, всё, что им нужно! Тем более, что рядом аномальная зона, про которую, кстати, знают многие из здешних жителей…

*****

Генеральным директором концерна Вениамин Маневич стал недавно, три года назад, и всё благодаря жене, про которую мало кто знал. Это она устроила хитроумную схему со снижением цены акций концерна, мягко надавила на мужа, чтобы он скупил добрую часть акций и вскоре цена акций взлетела чуть ли не до небес, а Маневич стал генеральным директором, хозяином предприятий концерна. Кое-кто из десяти членов Совета директоров концерна догадывался, что Виктория, жена Маневича, киборг, которая с лёгкостью может обработать до миллиона петафлопс информации в секунду, но помалкивал, опасаясь, что эта всемогущая жена нового генерального, чего доброго, лишит его разума, для неё это раз плюнуть. Тут подумать-то об этом и то опасно, кто знает, может, она на расстоянии заглядывает в голову.

Июньским вечером, когда особенно сильно благоухает цветущий в саду жасмин, Маневич на веранде своего большого коттеджа распивал с другом кофе с коньяком. Друг был давнишний, знакомый ещё по институту, и имя у него было простое – Борис Гайдук. Друг работал в концерне, которым управлял Маневич и даже он не знал, что, по сути, бухгалтерию в этом большом производстве ведёт Виктория Петровна, жена Маневича, но вот, что она киборг Гайдук знал, но ни с кем своим знанием не делился, нетактично, да и не к чему. Гайдук и сам, неоднократно сталкиваясь с Викторией в доме друга Маневича втайне не раз подумывал о том, что неплохо бы заменить свою сварливую, капризную, с большими материальными запросами, жену Анжелику, которая ещё и не желает рожать детей, на киборга, и уже начал скапливать деньги. Известно ведь, заказать себе искусственную жену дело непростое и дорогостоящее.

Вот и теперь, боковым зрением поглядывая на красавицу Викторию, которая ставила на столик чашки с кофе, на её ухоженные ручки, Гайдук прикидывал и так и эдак, размышлял, что вот жена у друга и шефа вроде и не человек, а с другой стороны так даже и наоборот, больше, чем человек: улыбчивая красавица, приветливая, добрая, женственная, паспорт у неё, она законная гражданка России, да она гораздо лучше, чем его вредная, сварливая Анжелика, которая требовала от него только деньги, не давая взамен ничего. Виктория, поставив на столик блюдо с крупной земляникой и очищенными грецкими орехами, извинилась и, сославшись на занятость, ушла в глубину комнат.

В открытые окна веранды мягкий вечерний ветерок принёс из ближайших садов смешанный аромат цветущей сирени и зацветающих уссурийских груш. Друзья, выпив по рюмке коньяка принялись за кофе. Гайдук, опасливо посмотрев на открытую дверь внутрь дома, куда только что ушла Виктория, решился задать интимный вопрос другу:

–– Спишь что ли с ней, Веня? Ты уж извини ради Бога.

–– Да ладно, чего тут извиняться, – добродушно откликнулся Маневич. – Сплю, конечно, а иначе для чего бы тогда я её брал в дом? Огромные деньжищи заплатил фирме Мицубиси,

–– Железяка ведь, – как-то недоверчиво пробурчал Гайдук.

–– Никакая она не железяка, – обрезал Маневич. – Это сложнейший конгломерат полимеров с особой кровью и своим обменом веществ. Да у неё кожа лучше чем у твоей Анжелики и сердце как в песне – пламенный мотор, то-есть, ядерный реактор, который не требует медицинского патронажа.

–– Не боишься её? – невинно спросил Гайдук.

–– А чего её бояться, коли, у неё вся программа под меня состряпана, – пояснил Маневич. – А ты к чему клонишь-то, Боря?

Гайдук смутился, но, всё-таки, подавив стеснение, ответил прямо:

–– Да вот, Веня, хочу по твоему примеру завести себе жену-киборга. Теперь это и модно, и практично, особенно для предпринимателей

–– Заводят вшей, Боря, – слегка улыбнувшись, бросил Маневич.

–– Ну заказать, приобрести, чего ты цепляешься к словам, Веня? – рассердился Гайдук. – Надоело мне ублажать эту чёртову Анжелику, она меня вконец разорила материально и замучила своими дурацкими капризами, тварь неблагодарная. Надеюсь жена-киборг меня поймёт лучше.

–– Ну и ну! Однако длинную анкету тебе придётся заполнять, Борис, – благожелательно усмехнувшись, заговорил Маневич. – Все твои пожелания будут учтены психологами фирмы «Мицубиси». Денег-то накопил? А то ведь хорошая жена дорого стоит.

–– Накопил немного, пять миллионов евро, да вот у тебя хотел подзанять.

–– Сколько? Говори прямо! – сдвинул брови Маневич. – Никому в долг не даю, для этого банки есть, но тебе дам.

–– Да вот предварительно надо ещё два с половиной миллиона кредиток! – выпалил Гайдук и даже опасливо посмотрел на Маневича. – Сам ведь знаешь, что основные мои миллионы в деле и в двойном аспекте задействовать их невозможно.

–– На доброе дело, Боря, я денег дам! Эта Анжелика и в сам деле «зарапортовалась», обнаглела и стала хуже клопа-кровососа, ты уж прости. Давно, брат, замечено, что жёны миллионеров в большинстве своём теряют последние крохи разума, редко кто из них остаётся доброй и скромной половиной, на которую можно без опаски положиться во всех смыслах. Добро, деньги завтра же переведу на твой счёт, давай, затевай развод со своей прошмандовкой.

–– Она давно уж не моя, – огрызнулся Гайдук. – Она скорей всехняя.

Маневич налил по рюмке коньяка и предложил:

–– Давай выпьем, Боря, за твоё прекрасное и непреклонное решенье получить настоящую жену.

Не дожидаясь, когда друг отреагирует, Маневич слегка брякнул своей рюмкой по посудинке Гайдука, выпил и пожевав земляничку, заговорил:

–– Мне мать ещё рассказывала, – откинулся на спинку кресла Маневич, – а она жила при советской власти и хорошо знает прежние порядки, в те времена, друг мой, миллионеров как сейчас не было, парни и девушки честно зарабатывали свои скромные денежки, сходились по любви, создавая крепкие семьи, отдыхали, брат, в походах по своей огромной стране. Разводы, конечно, были, но гораздо меньше, чем сейчас, жена понимала, что муж при всём желании заработать на дорогущие украшения, дорогую яхту и путешествие на Мальдивы не в состоянии, а потому и не «грызла» его, соблазна не было. Наш российский капитализм девушек быстро испортил, психика у них перевёрнута, возвышенные чувства им неведомы, они нацелены на миллионеров изначально, им наплевать на возраст мужика, будь жениху хоть сто лет. Вот, Боря, потому и пошла мода на жён-киборгов, поведение которых запрограммировано под характер конкретного мужа. Такая жена не изменит, любит искренне, создаёт надёжный тыл, уют в доме, отлично владеет единоборствами, ударом ребра ладони может сломать шейные позвонки у любого киллера, да она его просчитает на дальних подступах, а потому, брат, может отлично выполнять охранные функции при своём муже. Кстати, и по ресторанам она таскаться не будет, они ей не нужны, она ничего не ест, и ухажёры ей тоже не нужны, она в них не нуждается. И учти, заложенная в неё программа основана на базе общечеловеческих ценностей, наработанных земным человечеством за многие тысячелетия.

–– Как это ничего не ест? – округлил глаза Гайдук.

–– Ну чего ты на меня вытаращился, Боря? Ей не нужна пища в общепринятом смысле, она только изредка пьёт воду, ну для поддержки компании может выпить бокал шампани. Да и зачем ей ухажёры, коли, она запрограммирована только на тебя.

–– Так великолепно же! – воскликнул, наконец, Гайдук, пригубив вина из своей рюмки.

–– Повторяю, недоброжелателя или киллера, – продолжил Маневич, – такая жена просчитает ещё на дальних подступах и обезвредит его, даже не докладывая мужу, если он не спросит специально.

–– Ну так ведь и отлично! – продолжал восторгаться Гайдук.

–– Но должен тебя предупредить, Борис, – Маневич наклонился к другу, опасливо глянув на закрытую дверь, – имея такую жену, ты уже на сторону сходить не сможешь.

–– Чего так? – растерялся гость.

–– Что, не догадываешься? – тихо бросил Маневич.

–– А-а-а, – так же тихо протянул Гайдук. – Понимаю, понимаю, да она меня моментально вычислит и из ревности, чего доброго, прикончит, сотрёт в порошок. А что, Веня, им, киборгам, присуща такая сложная психическая вещь как человеческая ревность?

–– Им присуще всё и даже гораздо больше, чем обычным женщинам, да и могут они неизмеримо больше, так что налево тебе ходить не придётся, сам не захочешь. Ну, а уж, если какая-нибудь цаца на тебя глаз свой положит, так жена-киборг мигом эту прошмандовку косоглазой сделает.

Слушай, Веня, – покривился Гайдук, – ты же знаешь, меня едва ли можно отнести к категории дамских угодников. За исключением немногих, нам, деловым людям, некогда волочиться за бабами, дело наше, само производство не позволяет, времени на это нет. Что я тебе разъясняю?

–– Я понимаю, Боря! – быстро согласился Маневич и вынув визитку из нагрудного кармана рубашки, подал гостю. – Вот тебе телефоны и факсы дилера «Мицубиси», давай, договаривайся с ним. Дело это хлопотное, требует немалого времени, пока разводишься тебе новую жену подготовят.

Гость, глотнув остывшего кофе, тупо уставился на белеющие соцветия кустиков жасмина за стёклами веранды и, пришедшую на ум идиотскую мысль как-то равнодушно выложил:

–– Интересно, а нашим бизнес-дамам фирма «Мицубиси» мужей-киборгов делает?

–– Не беспокойся, делает! – криво усмехнувшись, зло бросил Маневич. – Да уж лучше бы не делала, пусть бы они попсиховали без нас…

*****

На следующий день Артур Иродов получил в проходной завода временный пропуск на территорию, а провожатым до лаборатории оказалась симпатичная девушка в халатике салатного цвета. В прихожей небольшого одноэтажного здания из бетонных панелей, куда они пришли, девушка указала Артуру на специальный коврик и ступила на него сама, предварительно включив вентилятор. Артур сразу понял, что коврик смочен раствором перманганата калия, а мощный вентилятор обдал пришедших струёй антибактериального воздуха. Артур этой процедуре не удивился, в принципе, примерно такое правило существует во всех лабораториях мира, мало ли какие работы ведутся в них.

–– Проходи, проходи! – крикнул Гулов входящему Артуру.

Хозяин лаборатории сидел на вращающемся табурете возле узкого стола, над которым возвышалась небольшая панель с рубильниками, экранами и разноцветьем неонок. Неподалеку, за небольшим столиком сидела молодая лаборантка и записывала какие-то показания приборов в журнал. Гулов повернул один из рубильников на панели, видимо, что-то выключив, и, встав с табурета, протянул Артуру руку.

–– Девочки, можете быть свободны! – объявил Гулов двум лаборанткам. – Отдыхайте и идите на обед.

Девушки, с любопытством посматривая на Артура, сняли с себя халатики и вышли. Гулов, проводив выходящих лаборанток взглядом, открыл сейф, вынул оттуда свёрток и, развернув его, заговорил:

–– Вот то, о чём я тебе вчера рассказывал.

Артур впился глазами в прибор и показалось ему, что, какой-то уж древней вещью он совсем не выглядел, наоборот, предмет смотрелся только что изготовленным на каком-нибудь известном производстве. Мало того, на матово-золотистой поверхности прибора, вдруг, засветился экран дисплея, на нём обозначился ряд цифр.

–– Ну вот, выдал температуру окружающей среды, атмосферное давление, плотность и состав воздуха, – заметил с улыбкой физик, – запылённость одного кубического метра воздуха, количество вирусов и бактерий в нём, молекул воды и вот даже степень радиоактивности, наличие углекислого газа и свободных радикалов. Из этого, друг мой, я и делаю вывод, что наши далёкие предки обладали высочайшими технологиями, которые нам, их потомкам и не снились, они, думаю, были весьма изобретательными людьми. Это, брат, была страна гениев!

–– С чего ты взял, господин Гулов, что именно наши древние предки изготовили столь сложный прибор? – тут же ввязался в полемику Иродов.

–– Да, пожалуй, ты прав, Артур, – сразу засомневался Гулов и выдвинул новую версию. – Скорей всего, этот прибор сделали пришельцы со звёзд, которых наши предки называли богами. Прибору около двух миллионов лет, но на Земле этих приборов, или подобных ему, может быть всего несколько штук и наши предки с каменными топорами пользоваться ими не могли. Прибор может работать неопределённо долго, в нём нет трущихся частей, в нём ядерный микропроцессор и подзаряжается он, думаю, самостоятельно, от энергетического поля планеты.

–– Ты что сканировал его? – удивился Артур. – И он позволил тебе это?

–– Да, нет! Он сам сообщил, – заметил хозяин лаборатории. – Кстати, с помощью этого древнего прибора мы можем попасть в любой, расчётный отрезок прошлого времени.

–– Так уж прямо и попасть в нужное время? – недоверчиво произнёс историк Иродов.

–– И вернуться обратно в зафиксированную этим прибором точку старта! – добавил Гулов, уверенно взглянув в глаза Артуру. – Пошли вон туда к столу с нейтральным покрытием.

Молодые экспериментаторы подошли к специальному столу с эбонитовой столешницей. Гулов надел на левое запястье древний прибор, вынул из коробка спичку и, протянув её Артуру, сказал:

–– Вот пометь эту спичку как тебе угодно.

–– Зачем?

–– Мы отправим её в прошлое время и вернём обратно, – пояснил Гулов.

Артур своей шариковой ручкой нанёс два с половиной кольца на спичку и положил её на стол. Гулов прикосновением указательного пальца включил аппарат и прямо на экране дисплея произвёл кодировку расчётного времени. После этой манипуляции на посветлевшем экранчике обозначилась красным цветом кнопка, к которой Гулов уверенно и даже уже привычно прикоснулся указательным пальцем. Как и ожидал Артур, произошла очень короткая световая вспышка и гулкий, словно из винтовки, звук выстрела – спичка исчезла. Звук выстрела Артура не привлёк, он знал, что так реагируют атомы водорода при переходе их в другое физическое состояние, а вот что спичка исчезла прямо у него на глазах – вот это уже действительно диво.

–– Может она сгорела! – выразил сомнение Артур.

–– Остался бы угольный стерженёк, вот смотри сюда! – заметил Гулов.

Историк взглянул на экран, где чётко обозначился ряд из десяти ровных зубцов, в начале ряда стоял ноль. Гулов объяснил:

–– Ноль означает наше время, от которого идёт отсчёт в глубину ближайшего тысячелетия. Видишь, друг мой, почти на середине четвёртого зубца красную точку? Это наша спичка, она на три и семь десятых века в глубине, то-есть это, примерно, середина семнадцатого века. Можно определить более точное время, но не обязательно, Определяем место – так Москва, пивной кабак спичка на столе у кабатчика, которую он не замечает. Очень хорошо, а теперь вернём эту спичку обратно, сюда на стол.

Гулов, по подсказке прибора, обозначил код возврата материального объекта обратно, в своё время, и смело прикоснулся к появившейся красной кнопке на экране. Опять произошла вспышка света в сопровождении гулкого звука очень похожего на винтовочный выстрел – на поверхности стола лежала спичка с обозначениями, сделанными рукой Артура. Историк тупо смотрел на неё пока Гулов не тронул его за плечо.

–– Странно, что серная головка на спичке не сгорела, да и сама она в полной сохранности, – задумчиво произнёс Артур. – Ведь температура взрыва, как я понимаю, должна была её испепелить.

–– Забудь! Это не взрыв! Материальный объект не успевает сгореть! – произнёс Гулов. – Энергия превращения вещества распыляет его на атомы, переносит в расчётное время и собирает обратно. Собирает очень точно – это физический закон сохранения вещества. Мы пока не понимаем механизма переноса вещества во времени, мой друг.

–– А ну, давай я буду на месте спички! – решительно заявил молодой историк.

Гулов не удивился такому желанию своего друга, молодые люди часто не задумываются о последствиях своих поступков, но всё же заведующий лабораторией не поддался искушению.

–– Погоди! Куды торопишься милай? – съёрничал он. – Садись вот пиши заявление о приёме на работу в качестве младшего научного сотрудника. Надо оформить всё как положено, чтоб зарплата тебе шла, трудовой стаж, а уж потом эксперименты ставить, девчонок придётся познакомить с условиями опыта. Без этого нельзя, мы же не где-нибудь дома, а на официальном производстве и опыт ставим тоже официальный, потому всё должно быть зафиксировано в лабораторных документах.

–– Ты же говорил, что твой проект секретный.

–– Был секретный, друг мой, а теперь придётся частично рассекретить, хотя бы в условиях лаборатории, закодировать и занести в журнал, ну и так далее. В общем, посмотрим, друг мой.

–– Но ведь лаборанты смогут записать только то, что я им расскажу.

–– Совершенно верно!

–– Но вот расскажу-то я им не всё, друг мой Гулов, а только то, что посчитаю нужным.

–– В науке нужно быть честным даже в мелочах, Иродов, – назидательно заявил Гулов. – Тебе ли, начинающему учёному, не знать. Выкладывать все подробности, всё, что увидел и услышал, и даже унюхал, иначе коллективной и объективной оценки не сделать. Из мельчайших подробностей складывается яркая картина прошлого, учти, я тебе повторяю, хотя в университете тебе ещё на первом курсе эту истину вдалбливали.

–– Да я хотел бы, чтобы о наших экспериментах на первых порах вообще никто и ничего не знал, – решительно заявил Артур. – Оконфузиться боюсь, а общественность мои поступки может понять не совсем верно, необъективно. Предлагаю отчёт закодировать.

Вместо ответа Гулов деловито спросил:

–– Назови точное время и место, например, в семнадцатом веке, где тебе, как историку, особенно хотелось бы быть, и, кто тебя конкретно интересует? Я имею ввиду историческое лицо.

Мне очень хотелось бы, – мечтательно заговорил историк, – встретиться в городе Томске с Юрием Трапезундским, поручиком и ротмистром греческой роты Большого московского полка стрельцов на государевой службе времени российских государей Михаила и Алексея Романовых. Очень уж странная судьба у этого средневекового наёмника. Подобных людей в России того времени было немало, их царские чиновники по указу государя приглашали и нанимали на государственную службу как специалистов, да и сами они слетались в Россию словно вороны, почуявшие хорошую добычу. Но вот что странно: современники считали Юрия Трапезундского прохвостом, везде этому, якобы, проходимцу почему-то доверяли, но на мой взгляд, что-то тут не так, всё гораздо сложнее. Должен тебе сказать, Николай, что этот Юрий Трапезундский, судя по скудным документам, отчаянной храбрости человек, а проходимцем, вором и приспособленцем его сделала жизнь, люди, хотя и добрых дел для простых людей за ним числится немало. Сложный он человек, как и все мы люди и я бы хотел на его примере понять глубину наёмничества в России того времени. Ну, а насчёт эксперимента, то пусть время будет полуденное, июнь тысяча шестьсот пятьдесят восьмого года, а место – городская харчевня в городе Томске. Начну с того, что опрошу людей о деятельности и характере Трапезундского. Известно ведь, что именно в это время он был исполняющим обязанности губернатора в Томском крае.

–– Хорошо, Артур! Так и зафиксируем.

Одной из вернувшихся девушек Гулов приказал:

–– Таня! Сопроводи вот нового сотрудника в отдел кадров завода, пусть оформится на работу как положено…

Вечером Артур сообщил родителям, что устроился на работу, но она связана с командировками. Спал плохо, часто просыпался, продумывал своё поведение в семнадцатом веке, время которое знал вроде бы хорошо, но всё равно его мучила неизвестность. Утром, явившись в лабораторию, Артур увидел висящие на плечиках в двух экземплярах средневековые кафтаны тёмно-красного цвета из хорошей шерсти, две шапки с оторочкой из куньего меха и две пары новых сапог из добротной жёлтой кожи. Озабоченному Гулову Артур весело заметил:

–– Запасную одежду мне приготовил? Где взял-то?

Гулов мрачновато взглянул на нового сотрудника лаборатории.

–– В гардеробе городского театра, пришлось расписку писать, да за аренду одежды заплатить.

–– Мог бы один комплект взять, всё дешевле, – заметил Артур.

–– А ты что, не догадываешься?

–– О чём? Чего мне гадать? Даже и не думал.

–– Плохо, что не подумал, – строго бросил Гулов. – Одного тебя не отпущу! Придётся с тобой идти.

–– Подожди! А навигатор, прибор этот, девчонкам вручишь? Кому-то же надо с прибором работать.

–– Я и буду работать! – бросил Гулов.

–– Вот те на! Так ведь всё-таки атомный взрыв, переход атомов водорода в иное качество, с навигатором этим может что-то случиться непредвиденное? – опасливо заметил Артур.

–– Ничего с ним не случится, коли, он выдерживает температуру в шесть тысяч градусов, у меня на руке и будет, – пояснил Гулов.

–– Ну хорошо! – быстро согласился Артур. – Вдвоём-то даже надёжнее и веселей.

–– Да уж какая там весёлость? – строго заметил Гулов. – Давай одеваться, да к делу…