Шахтерский огонек

– Нет, рано мне еще. Не нагулялся я. А девчонки подождут.

– Ну- ну, смотри, бобылем останешься и будешь на старости лет , как эта бабка, с телевизором общаться, – поставил точку Рыбкин.

– Так, посмотрим, что там бабуле завернули. Ну конечно, наш любимый стабилизатор напряжения. Наверно, напряжение скакнуло и трансформатору конец пришел, – вслух рассуждал Рыбкин. – А на предохранителе «жучок» (медная проволока) и это грубейшее нарушение правил эксплуатации данного устройства нашей бабулей. Но видно кто- то, типа нашего молодого и бестолкового Сашки, ей в этом помог.

– Сам дурак, – огрызнулся беззлобно Сашка.

И точно. Проверив прибором стабилизатор, Рыбкин подтвердил свое предположение – трансформатор сгорел.

–Иваныч,– обратился он к бригадиру. – Трансформатор перематывать нужно.

– Делай. Проволоку на нашем складе возьмешь. С бабули ничего не бери, а то знаю я вас, «хапуг», бутылку хоть с родной матери сорвете.

– Обижаешь, начальник.

Через 2 дня пришла бабка и забрала исправный стабилизатор, сунув Рыбкину бутылку с самогонкой. Тот, оглядевшись , сказал: « Да это лишнее. Не надо бы». Но сам по-быстрому засунул ее в ящик своего стола.

– Спасибо тебе сынок, дай бог тебе здоровья.

– Пожалуйста, приходите еще, – попрощался Рыбкин. Лучше бы он этого не говорил. Старуха пришла на другой день.

– Сынок, что-то я не пойму.

– Что, опять сгорел?– удивился Рыбкин

– Да, нет. Работает телик.Вот только эта «бандура» гудит сильно.

– Ну бабушка! Он и должен гудеть, там же трансформатор.

– Да я не знаю чего там, только ты мне сделай так, чтобы он не гудел. А-то голова от него болит.

– Это у тебя от старости голова болит, а у меня от твоей плохой самогонки трещит, – подумал про себя Рыбкин. – Я даже не знаю, бабушка, что делать. Он что, раньше вообще не гудел?

– Да может и гудел, но, по-моему, потише было.

– Но я тут вряд ли чем помогу. Работает же.

– Нет, сынок. Ты магарыч взял? Вот и делай. Бабка решительно повернулась и ушла.

Растерянный Рыбкин не знал, что ему предпринять. Мужики начали сразу подшучивать: «Ты, Ваня, самогоночку верни, бабульке новый телевизор купи и все утрясется».

– Да пошли вы!– всеръез расстроился Рыбкин. Он впервые оказался в такой ситуации. Прибор работает, а клиент недоволен. Остальные полсмены он прокопался со стабилизатором, но все оказалось напрасным , лучше у же не сделаешь.

Бабка «приперлась» с утра пораньше.

– Ну что, сынок, сделал?

– Конечно. Все заново подрегулировал. Теперь намного меньше гудит, – схитрил Иван, понадеявшись на склероз бабули. Но склероза, как оказалось, не было и в помине. Старуха на следующее утро была опять на «рабочем» месте.

– Ты, сынок, не хитри. Еще больше гудит. Я вот вашему директору пожалуюсь, он вас быстро научит работать, лодырей. А еще скажу, что вы тут со старушек бедных водку и деньги берете.

– Какие деньги? – Рыбкин аж подпрыгнул от возмущения.

Подошел Гринев.

– Что случилось, бабушка?

– Да вот сделал ваш работник мне эту штуку, а она гудит. Голова у меня от нее болит. А с меня магарыч-то взял. Я это дело так не оставлю – я до Брежнева дойду.

– Как взял? Я же тебе говорил, Рыбкин.

– Да я-то что, Иваныч, она же сама дала.

– Ну ладно, бабушка, вы идите, мы все исправим. Не беспокойтесь и завтра все получите в лучшем виде.

После ухода старухи бригадир накинулся на Рыбкина.

– Ну, Ваня Рыбкин, я тебе сейчас плавники посшибаю. Ты что, хочешь, чтобы нас с работы «турнули» или дело завели? Так это у нас в Союзе быстро делается. За миллион ничего не будет, а за копейки точно посадят.

–Да я-то, Иваныч, при чем? Сделал все по чести, вот, сам проверь.

Бригадир включил стабилизатор в сеть. Он работал нормально. Выдавал нужное напряжение, ну и естественно при работе гудел немного, как все нормальные трансформаторы.

– Да это у бабуси-ягуси в голове гудки от старости, – подключился к ситуации Сашка.

– Отстань! Без тебя тошно. Что будем делать, Иваныч? Эта точно нажалуется.

Ладно, я сам попробую что-нибудь сделать, – задумчиво сказал Гринев.

На следующий день бабулька бодро вошла в цех. Навстречу ей, с широкой улыбкой направился сам Гринев.

– Ну вот, уважаемая. Все поправил лично сам, давайте сразу и проверим.

Подойдя к столу, он воткнул вилку стабилизатора в розетку. Загорелась лампочка работы, а вот гула не было вообще.

– Вот, послушайте. Все нормально?

– Ой, сынок, какой же ты мастер! А этот твой совсем бестолковый, – ткнув пальцем в сторону Рыбкина, громко произнесла бабуля. – Гони его в шею.

– Я подумаю, как его наказать. Саша, помоги бабушке, донеси до выхода.

– Да я уж как-нибудь сама донесу. Спасибо!

– Нет, нет мы поможем.

После ухода старухи Рыбкин подошел к бригадиру и спросил:

– Иваныч, поделись секретом. Как ты это сделал? Ума не приложу. Такого не бывает, чтобы наш советский стабилизатор так тихо работал.

– Да очень просто. Трансформатор убрал, засунул в корпус обыкновенный кирпич по весу и соединил все напрямую.

– Ну ты даешь! А если бабка раскусит, когда телевизор сгорит?

Не сгорит. Я знаю, где бабуля живет, а там новый уличный трансформатор поставили. Так что перепадов напряжения не должно быть. Зато теперь спокойно можно работать. И чтобы больше никакого калыма. Всем ясно?

– Ясно, мастер, – дружно ответили слесари и принялись за работу: кто-то за основную, а кто и за калым.

Муки интеллигента.

Подошедший автобус был как всегда переполнен. Сурцев, чудом успевший усесться на освободившееся перед ним сиденье, коротал время рассматривая хмурые лица пассажиров. На них как будто бы было написано: «Мы хотим спать»! Сурцев, конечно же, в глубине души был с ними солидарен, но относился ко всему философски, так как считал себя интеллигентом, хоть и в первом поколении. Для него работа была как данная судьбой необходимость, а сетовать на судьбу философу, как известно, не положено. На задней площадке стояли в основном взрослые мужики и молодежь, студенты. В воздухе витал стойкий «коктейль» из табака и дешевых духов. Обычное утро. Автобус на каждой остановке пополнялся новыми пассажирами и, отъезжая, натужно пыхтел подобно тяжелоатлету, поднимающему очередную рекордную штангу.

Задумавшись о предстоящих на работе делах, Сурцев не сразу обратил внимание на женщину средних лет, которая оказалась прямо перед ним. «Надо бы уступить место», ̶ подумал Сурцев. Однако ему очень не хотелось вставать с такого уютного кресла и вливаться в эту плотную толпу хмурых лиц. «Чуть-чуть еще посижу», ̶ решил он. – Или нет, надо вставать, я же сам молодежь учу уступать место старшим». Кто-то внутри вдруг начал ему возражать: «А почему, собственно, надо? Ты точно в таком же возрасте, как и она. И притом женщина холеная, сразу видно ̶ конторская служащая. Весь день, наверно, сидит за компьютером. Ей, может, постоять лишний раз в радость. Сиди спокойно». Сурцев с трудом отмел эти недостойные интеллигента мысли, и уже было намеревался уступить даме место, как этот же коварный внутренний голос произнес: «Да сиди уж! Сразу не встал, а теперь будет совсем неудобно. Окружающие подумают: вот, мол, чудак! Вдруг ни с того, ни с чего уступает бабе место. Так наши мужики не делают. Равноправие же!». Сурцев заволновался и даже покраснел от противоречивости своих мыслей. «Да черт возьми! Интеллигент я, в конце концов, или нет?» Он почти решился, как в то же мгновение очередная партия пассажиров резиновой массой вдавила его в сиденье. Дама сдвинулась чуть левее, и Сурцев даже облегченно вздохнул. Объект его переживаний теперь не маячил перед ним, как «бельмо на глазу». Но ему все время казалось, что она смотрит на него с презрением и думает: «Этот мужчина только с виду интеллигент, а на самом деле «жлоб»». Он искоса глянул на даму. Та равнодушно смотрела в окно, видимо, давно уже разочаровавшись в мужчинах.

– Думает, наверно, что перевелись мужики. Скоро им женщины сами место в транспорте уступать будут.

Ему так стало стыдно, что даже пот прошиб.

И тут Сурцев услышал, что объявляют его остановку. «Пора готовиться к выходу», – подумал он. «Садитесь, пожалуйста», – предложил он даме и с чувством исполненного долга начал продвигаться к выходу из автобуса, не заметив, что на его место мешком завалился стоявший перед ним прилично одетый молодой человек. Наверное, тоже интеллигент.

Новенький.

Выдавая наряд механик участка, Рыжов предупредил двух неразлучных друзей, опытных электрослесарей Петрова и Сагина:

– Сегодня придет новенький. Быстренько познакомитесь и за работу. Смотрите, чтобы все успели, а то знаю я вас «зубоскалов». В 14.00 лава должна запуститься.

– А где новенький то твой?

– Да он пораньше убежал. Пока со «спецом» разберется, ламповая и т.д.В общем я ему все объяснил, в лаве встретитесь.

Переодеваясь в мойке, Петров ворчал на механика:

–Старый «хрыч», скоро на пенсию, а он все не угомониться. Надавал нарядов на пятерых и доволен.

– Да ладно тебе, не впервой- справимся, – успокаивал друга Сагин.

Под лавой на энергопоезде их ожидал маленький щупленький паренек. Новый «спец» сидел на нем как мешок на ветке. Большие круглые глаза и курносый нос напомнили Петрову Иванушку дурачка из русской сказки.

– Здравствуйте. Меня Александром зовут,– представился паренек.

– Привет, привет. Значит тезка наш? Ну, уже хорошо.

– Ну, с чего начнем?– спросил Сагин и подмигнул Петрову.

Тот сразу догадался и серьезным голосом ответил:

–Ну, что сначала «напругу» найдем, а там дальше видно будет. Ты Санек возьми- ка ведро из под масла и принеси «напруги» из бочки, а мы пока все приготовим.

Новенький как – то странно на них посмотрел, замялся, но ничего не сказал.

–Ты, что не знаешь где «напруга»?

–А где?

–Пойдешь по штреку, повернешь направо на уклон. Там увидишь «бочку», из нее и возьмешь. Понял?

– Понял, понял-ухмыльнулся Санек и пошел за ведром.

– Ну и придурок. Куда только начальство смотрит?

–Механик перед пенсией совсем нюх потерял,. Берет кого попало.

–Ты представь, как он будет из «бочки» (трансформатора) напряжение ведром черпать, – и они весело засмеялись.

–Слушай, надо было спросить. Откуда он такой «умный» взялся?– предложил Сагин.

–Да чего его спрашивать. Сам же видишь «валенок». Наверно после училища.

–Да нет, «фазаны» сейчас умные пошли, уже так не прикалываются. Наверно после курсов, там все на скорую руку готовят.

– Чего гадать, пошли работать.

Довольные своим приколом друзья пошли выполнять наряд. Вдвоем им пришлось изрядно попотеть, но все равно к двум часам они не успели. В конце смены подошел новенький и виновато улыбаясь признался:

–Нет там никакой «напруги» , я все обшарил.

–Ничего, Санек завтра найдешь, -смеясь успокоил его Петров.

На участке после смены начальник сразу накинулся на Сагина с Петровым: «Вы почему задержали лаву на полчаса»?

–Да где мы вдвоем все успеем. Итак все в «мыле».

–Как вдвоем? Я же к вам новенького направил.

–Да мы его придурка за «напругой» послали, а он всю смену ее искал. Умора.

–Вы что обалдели? Какая «напруга», какой придурок? Вы хоть с новеньким говорили?

– Да чего с ним разговаривать? У него на лице все написано.

Лицо начальника побагровело от злости.

–А на лице у него вы не прочитали, что у него высшее образование? И что он уже 5 лет механиком участка на другой шахте отработал? А взял я его временно слесарем, потому что Рыжов через неделю на пенсию уходит, и вместо него он, Александр Сергеевич Шутов механиком работать будет. Вот так то, сами вы придурки.

Мужики, сидевшие на участке «попадали» со смеха. Вошел новенький и как ни в чем не бывало присел на стул.

–Александр Сергеевич, а ты где сегодня был?– спросил его начальник.

– Да я с электрохозяйством знакомился. Мы с Рыжовым договорились, будет время – сходить, все посмотреть. Потом некогда будет, сами знаете. Ну и заодно «напругу» поискал, – и он подмигнул двум ошарашенным тезкам.

– Ну, а если завтра надо будет поискать, так я с удовольствием. Ночью наши с немцами играют, так что после «недосыпа» на теплой «бочке» самое то- напряжение искать.

Странно, но он уже не был похож на Иванушку дурачка. «Скорее на Ивана –царевича».– почему то подумал Петров.

– А вообще я хочу сразу сказать всем слесарям,-как будто угадав мысли Петрова, Шутов- что моя любимая сказка про Буратино. Так что «пахать» будем как его папа Карло, потому что лава должна запускаться во время, – поставил точку будущий механик и залился приятным звонким смехом.

«Напруга»– токовое напряжение.

Шахтерский новый год.

Ведущий новогоднего праздника Михаил был далеко не новичком и умел «завести» публику. Народ собрался солидный – инженерно- технические работники одной из шахт. Это не просто «гулянка», а как теперь модно называют корпоративная вечеринка. Все шло как по «маслу», Миша развлекал, звенели бокалы, слышался громкий смех и всем было хорошо и весело. Прошло около часа и настало время, которое любят все еще с далекого светлого детства- приход Деда Мороза и зажигание огней на елке . Миша звонким отработанным голосом скомандовал: «А, теперь все вместе, три -четыре- Дед Мороз!» И все дружно заорали: «Дед Мороз!». И вот он появился , в красном кафтане и торчащей во все стороны белой бородой. В руках у него был блестящий посох и конечно же мешок с подарками.

– Смотрите, – негромко сказал соседям по столику главный инженер шахты Пальцев: – Это же по моему наш директор!

Многие сразу узнали по статной фигуре и строгим черным глазам директора шахты Алексея Алексеевича. Он был назначен совсем недавно и толком еще ни кто не знал, чего от него ожидать. Но, судя по месяцу его работы, нрав у Алексея Алексеевича был крутой. Уже сменилось три начальника участка, зам. директора по производству, а шахта впервые за год выполнила план по добыче угля. Поэтому появление директора в костюме Деда Мороза было полной неожиданностью для присутствующих и в первую очередь для Миши, который точно знал, что выйти должен был «дежурный» Дед Мороз Володя –работник местного Дома культуры. С ним он работал уже два года и тот никогда его не подводил.

– Где же Вова, черт возьми? – лихорадочно думал Миша. Он конечно же не знал, что Володя, уставший после череды новогодних праздников, спит мертвецким сном после 25 минут общения с директором, в течении которых они выпили бутылку коньяка. Как работать с новым Дедом Морозом Миша не знал, и сценарий весь рушится. И тут Дед Мороз властно махнул рукой Михаилу, мол иди сюда. Миша подошел.

– Тебя малой как кличут? – спросил его директор.

– Михаилом.

– Вот, что Миша дай мне микрофон и отдохни пока, а я поработаю. Поздравлю свой народ с праздником, – с легкой усмешкой произнес директор

От него пахнуло хорошим коньяком и такой мощной властной энергией, что Миша беспрекословно протянул ему микрофон и смирившись со сложившейся ситуацией встал в сторонку.

– Ну, что дорогие мои! Я как Дед Мороз просто обязан поздравить Вас с Новым Годом и пожелать Вам здоровья, счастья в личной жизни и успехов в работе.

За столом повисла напряженная тишина.

– А, вот насчет работы это отдельная тема. В следующем году перед нами стоят грандиозные задачи. Вот, например начальник участка Морозов здесь? Иди ка сюда.

Покрасневший от волнения, Морозов подошел к Деду Морозу.

– Скажи мне Морозов, друг дедов морозов, – пошутил директор. – Сколько ты собираешься дать угля в наступающем году?

– Ну по плану 1 млн 500 тыс. тонн.

– А сколько заработают твои рабочие, при такой добыче? У тебя себестоимость угля какая будет? А производительность?

Ну, примерно себестоимость рублей 350, а производительность 700 тонн.

– Врешь Морозов! Анна Сергеевна идите сюда.

К директору вышла средних лет женщина, начальник планового отдела.

–Скажите Анна Сергеевна, сколько Морозову надо дать угля, чтобы всем нам хватило денег и славы.

– Ну, мне трудно так сразу сказать Алексей Алексеевич- сконфузилась Анна Сергеевна.

–Плохо вы подготовились к новому году, коллеги. Короче, 2 млн дашь Морозов?

– Я постараюсь, – опустив голову, сказал негромко начальник участка.

– Не слышу. Громче скажи, чтоб все слышали.

–Конечно, дадим.

Молодец! Вот Вам с Анной Сергеевной по шоколадке и садитесь. – вынув из мешка две плитки шоколада «Аленка» директор вручил их своим подчиненным. – А почему так тихо? Похлопаем героям. Раздались громкие аплодисменты, а каждый подумал: « Кто следующий?»

Следующим оказался начальник проходческого участка №2 Петров.

–Так Петров. Сколько метров штрека тебе нужно пройти, чтобы новая лава была готова в начале июня?

– Я полагаю, что по 300 м. Тогда успеем.

– Врешь Петров! Главный технолог выйди к нам.

К столу незамедлительно вышел инженер Власов.

– Скажи мне Юрий Петрович, успеют проходчики к июню при таких темпах?

–Нет, Алексей Алексеевич не успеют. Нужно по 350 м проходить в месяц.

–Ну, что Петров сможешь по 350 м проходить или нет. Ты не стесняйся, говори Деду Морозу.

Без вопросов. Пройдем обязательно.

–Похвально. Держите подарки. Шоколад он мозговую деятельность поддерживает, а вам есть о чем подумать. Похлопаем друзья, не стесняемся.

А теперь начальник транспортного цеха! Пошутил словами известного юмориста директор.

– Начальник участка транспорта поплелся к елке как на эшафот.

– А, что так вяло шагаем? Неужто Вы хотите сказать, что наш доблестный транспорт не справится с повышенной добычей?

– Мы постараемся товарищ директор. – пролепетал начальник.

– Я сегодня не директор, а Дед Мороз. Понял? Так, что ты скажешь дедушке.

–Я, думаю что справимся.

–Вот это деловой разговор. Дедушка доволен. А вы друзья? Ты куда побежал? Шоколад то возьми.

Раздались громкие аплодисменты.

– А теперь, наполним бокалы и дружно выпьем, за удачу новом году.

Все облегченно вздохнули. Уж больно праздник стал похож на производственное совещание.

Директор подошел к столу главного инженера и ему незамедлительно налили рюмку водки.

– За удачу! Директор пристально посмотрел вдоль столиков и все поняли, что не пить нельзя. Проследив, чтобы все выпили, директор махнул рюмку сам и, подцепив вилкой кусок колбасы, закусил.

– А, сейчас выпьем за все хорошее, что было в прошлом году. Директор опять поднял рюмку и строго посмотрел по сторонам. Все опять поняли значимость его взгляда и хотя не успели толком закусить выпили.

Зажевав очередной кусок колбасы, Дед Мороз скомандовал:

– Всем налить! Предлагаю тост за нашу славную угольную компанию.

Все опять, уже через силу, но под контролирующим взором директора выпили. И так много раз. Темп был стремительный.

Такого праздника Михаил, за всю свою карьеру массовика затейника, не видел ни разу. Через полтора часа часть коллектива спала прямо за столикам, другая продолжала праздновать. Директор, бодро встав, направился к выходу, бросив мимоходом:

– Работай Миша.

Но работать практически уже было не с кем, а ведь до окончания праздника планировалось еще часа три. Часть гостей, в основном женщины, потихоньку, пошатываясь «выскользнули» из зала. Добросовестный Михаил попробовал провести с оставшимися более или менее трезвыми гостями, какой-нибудь веселый конкурс, но на его призыв никто не откликнулся. И только несколько человек, вяло похлопали ему, видимо так и не поняв, к чему их призывают. Так, на всякий случай. Миша обреченно махнул рукой и пошел к свободному месту за столом. Налив полный фужер водки, он выпил и весело произнес: « А впрочем, праздник удался».

–Здравствуйте гости дорогие!– раздался знакомый голос штатного Деда Мороза Володи.– А, вот и я, Дед Мороз.

Полупьяный Володя не сразу видимо оценил обстановку в зале и действовал на автомате, по годами отработанной схеме.

– Володя, иди сюда!– крикнул Миша.

Володя отыскал мутным взглядом Мишу и подошел к столику.

– Слушай, я не понял. Сейчас уже утро что ли? Неужели я всю ночь проспал?

– Да нет! Сейчас только 6 часов вечера.

– А, что тогда с ними?– Володя махнул рукой в сторону спящих гостей.

– А, это накопившиеся за год усталость, и большое эмоциональное напряжение, от встречи с Дедом Морозом.

– А я то здесь причем?

– Да ты то не причем. У них на шахте, оказывается свой Дед Мороз есть, причем настоящий.

Ответная нота.

Работали на шахте два друга – Иван да Семен. Дружба их была давняя, годами проверенная. Да и как иначе, если работали они около двух десятков лет вместе на одном участке, в одном звене, да еще и по самой тяжелой шахтерской профессии проходчика. Шахта ведь – это замкнутое пространство, здесь без дружбы никак не обойдешься. Все поровну: и тяжелый труд, и ответственность, даже пайка обеденная – и та порой пополам.

Как же умудрились разругаться эти два неразлучных друга? Никто не мог ответить на это вопрос. Может быть усталость накопилась, а может пятна на солнце какие-то повлияли. Впервые мылись в мойке без привычных шуток и прибауток, далеко друг от друга. Так и ушли на выходной, не помирившись.

На следующий день подвыпивший Семен со своей любимой балалайкой пришел к Ивану во двор. Иван сидел на крылечке, попыхивал папиросой и, увидев Семена, даже обрадовался. « Мириться пришел Семка», – удовлетворенно подумал он. Вчерашняя злость его прошла, да и выпить не с кем. А тут и повод есть – мировая. Семен же, даже не поздоровавшись, встал с балалайкой перед Иваном и, смачно плюнув, сразу запел:

Ах ты, Ваня-дурачок!

Лупоглазый, как сверчок.

Ну а морда у тебя,

Так и просит кирпича.

Иван опешил от такой наглости, этого он никак не ожидал. А Семен тем временем, наслаждаясь растерянностью Ивана, «наяривал» такое, что, как говорят, «уши в трубочку». Упомянув в своих произведениях профессиональные качества Ивана, в которых выяснилась полная его проф. непригодность, «черный балагур» перешел на семейные взаимоотношения товарища и развил эту тему «по полной программе». Частушки лились из Семена, как из рога изобилия, и становились все злее и складнее. Из двери дома выглянули жена и дочь Ивана, привлеченные веселой музыкой. «Марш в дом», – рявкнул Иван, и родных как ветром сдуло – нрав у него был суровый. А Семен уже и приплясывать стал. Что делать и что сказать в ответ, Иван, не отличавшийся никакими творческими талантами, не знал. «Скоро вся улица соберется», – мрачно подумал он. А Семен торжествовал, смотря на растерянность своего бывшего друга. Он так увлекся, что от удовольствия зажмурился.

Вдруг случилось что-то непонятное. Семен куда-то полетел, а из глаз его сыпались удивительно яркие разноцветные звезды. Затем сознание его померкло и погрузилось в кромешную тьму. Очнувшись минут через пять, Семен с трудом приподнял голову и увидел невозмутимого Ивана. Последний все также молча курил папиросу и делал вид, что ничего не произошло. Семен хотел открыть рот и спросить, что случилось, но челюсть его заныла так, что ни говорить, ни тем более петь, уже не хотелось. Он молча встал, подобрал расколовшуюся при падении балалайку и, с опаской поглядывая на Ивана, побрел домой.

Долго еще работали и дружили эти два мужика, но ссориться с Иваном Семен зарекся раз и навсегда. В памяти его сразу вспыхивали яркие звезды, после которых тогда долго, очень долго болела голова.

Талисман.

Валерка всегда считал себя смелым человеком. А как же, уже целых два года подземного стажа после окончания профессионального училища, и не где-нибудь, а в лаве, где все гремит, гудит и вертится. И в лаве он не как другие однокурсники – сразу освоился. Мужики Валерку зауважали после того, как он еще на практике за пять минут отремонтировал пускатель, который целый час не мог сделать его наставник. Ну а Валерка не стал говорить, что случайно увидел оторвавшийся провод – сделал вид, что хорошо разбирается в схеме. Теперь-то он действительно знает эту схему назубок и другие тоже. В смену «тупого» слесаря не пошлешь, ведь от него, вернее от его сообразительности, порой зависит работа всего добычного звена.

Лава была, как говорится, «хлебная», заработная плата хорошая и проблем особых не возникало. Поэтому Валерка сидел в теплой сбойке, где стояла трансформаторная подстанция, и дремал. Ночь есть ночь. Рядом шелестела лента, по которой на-гора убегал добытый уголь. По звуку работающего конвейера Валерка даже в полудреме знал, пустая она или нет. И если пустая, то телефон под рукой – можно сразу узнать причину простоя. Но сейчас все было нормально и Валерка, привалившись на пару деревянных затяжек, заснул. Проснулся он от чьего-то прикосновения и обомлел. На его груди сидела большая крыса и смотрела него в упор. «Ах ты тварь! – заорал испуганный до смерти «смелый» Валерка и, смахнув крысу рукой, в одно мгновенье оказался на подстанции или, как ее еще называют горняки, «бочке». Сидя сверху на очень горячем от работы трансформаторе, он с удивлением обнаружил, что крыса не убежала, а спокойно сидела внизу и как будто чего-то ждала. Под рукой, как назло, ничего не было, чтобы бросить в наглую крысиную морду, а сидеть долго не высидишь – горячо. Валерка стал думать, как бы ему слезть, но это оказалось не так-то просто. Во-первых, с его ростом это было сложно. Он до сих пор не понимал, как там очутился. Во-вторых, вдруг эта дурная крыса больная, например, бешенством. Укусит, не дай Бог, и будешь потом сам всех подряд кусать. Валерка представил, как он с пеной изо рта бегает по лаве за мужиками, и его аж передернуло.