Тайна бриллианта батьки Махно

Он присел под окном и стал прислушиваться, но кроме стука своего собственного сердца, не уловил никаких посторонних звуков. Во всяком случае в затемнённом доме стояла полнейшая тишина. Тогда юноша тихонько приподнялся и стал размышлять: «Может ли кто-нибудь находиться в доме? Безусловно, может, тем более что этот вместительный дом состоит из нескольких комнат, и в одной из них вполне может спать сам господин Махно собственной персоной, да ещё с несколькими охранниками, а, возможно и с любовницей».

Но Степан всё-таки принял твёрдое решение рискнуть и обчистить махновский сейф. «Скорее всего, – рассуждал подросток, – что сам Махно спит в той комнате, в которой приоткрыто окно, потому что эта летняя ночь выдалась на редкость тёплая и безветренная. Но тогда как же я смогу незаметно проникнуть в дом?»

И всё же Степан, мысленно прочитав специальный заговор на удачу, начал тихонько открывать окно. «Лишь бы не заскрипело. Если в такой полнейшей тишине раздастся хоть малюсенький скрип, то охранник на той стороне дома моментально среагирует. Да и сам Махно со своей охраной внутри дома, без всякого сомнения, спят очень даже чутко. Так что я сразу всех разбужу, и меня тут же схватят, так как убежать и тем более скрыться я вряд ли успею».

Но всё же юноша продолжал с огромной осторожностью и очень медленно открывать окно. На его счастье оно не скрипело. «Вот молодец Махно. Обеспечил себе спокойной сон, окна у него не скрипят», – с радостью подумал юноша. Наконец, отверстие в окне обозначилось довольно значительное, и теперь всё зависело от ловкости Степана, сможет ли он бесшумно проникнуть через полуоткрытое окно в ту комнату, в которое это самое окно выходит.

Степан совершенно не помнил, как это ему удалось, потому что всё происходило для него словно в каком-то непроглядном тумане, тем более что ночь выдалась, действительно, тёмная. На небе не было видно ни луны, ни звёзд, оно было почти сплошь покрыто темноватыми облаками. «Очнулся» Степан посреди комнаты, в которую он попал. Он внимательно прислушался, и в одном из углов ему послышался какой-то небольшой звук, напоминающий собой слабенький храп.

«Батька силён, а храпит, как котёнок», – в шутку подумал Степан. Затем сразу его мысли переключились на главную проблему. Как отыскать в этом просторном доме, состоящем из неизвестного Степану количества комнат (это Стёпа понял, когда Махно, минуя несколько помещений, в которых в то время дежурили его солдаты, привёл его в свою главную комнату, или в своеобразный штаб). Именно в углу этой главной комнаты-штаба Степан как раз и заметил этот самый привлекательный для него секретный сейф. То, что сейф секретный, Степан догадался по двум признакам. Во-первых, он стоял в затемнённом углу. А во-вторых, около него были раздвинуты прочные шторы, и Степан моментально рассудил:

«Эти шторы, видимо, почти всегда плотно занавешивают, чтобы скрыть сейф от посторонних глаз. Скорее всего, недавно сейф зачем-то открывали, а для этого раздвинули шторы, а затем не позаботились в сутолоке снова их прикрыть. Поэтому, сейф оказался открытым, так что заметил я его абсолютно случайно, просто так совпали обстоятельства. Кроме того, Махно явно недооценил мою подростковую наблюдательность».

«Возможно, даже очень вероятно, что в других комнатах находятся охранники, которые прислушиваются к каждому звуку, – с опаской подумал Степан и впервые пожалел, что ввязался в явную авантюру с этим самым случайно замеченным им сейфом. Сейчас бы уже был в своём времени, или в параллельном, чёрт его разберёт, во всяком случае вернулся бы к этому знахарю или чародею и доложил, что задание его выполнил, хотя он об этом, бесспорно, уже прекрасно знает, он ведь настоящий волшебник».

Степана всё сильнее и сильнее обступали горестные мысли:

«Он ведь, это колдун, обещал после успешного выполнения задания отпустить меня ненадолго домой, а я дурачок на какие-то драгоценности позарился, которые, якобы, должны находиться в сейфе у батьки Махно, а, может, в этом сейфе вовсе не драгоценности, а просто секретные военные бумаги. Эх, дурак я, круглый дурак, иначе и не назовёшь».

Но раз дело начато и довольно успешно, значит, теперь уже назад ходу нет, и Степан в очередной раз мысленно прочитал заговор на удачу. Затем он осторожно приоткрыл дверь в соседнюю комнату и почти в кромешной тьме, сквозь узкую щель, пролез в эту комнату. Несмотря на темень, Степан сразу почувствовал, что попал именно туда, куда с самого начала стремился попасть. По каким-то неуловимым признакам юноша почувствовал, что эта комната и есть тот самый штаб, в котором находится секретный сейф.

«Ну, что ж всё вполне логично. Махно крепко спит в соседней комнате, чтобы в любой критический момент сразу оказаться в штабе».

Степан с детства обладал звериным чутьём, огромной интуицией и предчувствием. Он без труда в полумраке определил точное расположение штаба и моментально вычислил угол, где за плотной шторой должен был находиться тот самый сейф, ради которого он задержался в этом страшном и непонятном для него времени. Он обошёл центр комнаты, прекрасно понимая, что под его ногами могут заскрипеть половицы, а это будет означать для него явную гибель.

«Если охраны нет в штабе, то она вполне может быть в соседней, смежной со штабом, комнате. Действительно, с одной стороны находится комната самого батьки, а с другой стороны, охрана штаба, это вполне логично. Только бы успеть. Только бы никто не помешал», – эти мысли крутились в голове Степана как на карусели. Всё у него в голове смешалось, но всё-таки главная линия, ради которой он пошёл на ужасный риск, из его умной головы не ускользала.

Вот он уже раздвинул шторы и вошёл в узкое пространство, в котором, по его расчётам должен был находиться предмет его поисков – большой, даже огромный железный сейф. Когда Степан плотно занавесил за собой шторы, он подошёл к сейфу и дотронулся до него. Он уже хотел начать совершать специальный магический ритуал по открытию этой заманчивой железяки, но в этот самый ответственный момент за шторами, скрывающими Степана, начали происходить невероятные вещи.

В той комнате-штабе, в которой он находился раздался чей-то шёпот. Степан насторожился, стараясь внимательно прислушиваться к неожиданному шёпоту. Шептались, как он понял, два человека из отряда Махно, возможно, даже его охранники. До Степана, благодаря зловещей тишине, всё-таки долетело несколько ключевых фраз, сказанных, видимо громче остальных. Люди, явно о чём-то спорили, но спорили они шёпотом. Что же всё-таки юноша, стоящий за плотными шторами, почти в полной темноте смог разобрать из этого самого шёпота:

«Он его прячет явно в сейфе, больше негде», – произнёс один голос, но другой голос сразу возразил: «А с чего ты взял, что в сейфе? Может он его под подушку себе кладёт, когда спать ложится? А может, вообще, в лесу зарыл, мы же не знаем».

Степан сразу понял, что речь идёт о каком-то неизвестном ему явно ценном предмете из коллекции Махно. Он понял, что этот предмет сильно интересует людей, находящихся сейчас в этой главной комнате. «А если они сейчас раздвинут шторы и пролезут сюда, ведь они считают, что интересующий их предмет вполне может находиться в сейфе, – с испугом подумал Степан, – спрятаться мне в этом узком пространстве совершенно негде. Сейф стоит плотно к стене, и за него я тоже не спрячусь».

Но здесь Степан услышал обрывки продолжения шёпота этих неизвестных ему лиц, которые возможно, состояли в ближней охране батьки Махно.

«А как мы откроем его, этот сейф? Шифр к нему знает один только атаман. А если мы долго будем возиться с сейфом, то можем засыпаться, потому что атаман часто встаёт по ночам и заглядывает сюда, чтобы убедиться, что всё в порядке, ведь даже нам, его телохранителям он доверяет не до конца, считая, что вокруг него множество скрытых врагов. Поэтому Егорушка, прошу тебя, давай рисковать всё-таки не будем и побыстрее уйдём отсюда, пока атаман нас не почуял».

Степан понимал, что сейчас его судьба полностью в руках этого самого Егорушки, который, видимо, был главнее своего товарища и тот во всём подчинялся именно ему. Ответ Егорушки, который был произнесён уже не шёпотом, а просто тихим голосом потряс спрятавшегося за шторами юношу:

«Ты, Данила, оказывается трусоват, как я погляжу. Мы же с тобой точно решили, что сегодня ночью ты вскрываешь сейф, так как у тебя в энтом самом деле уже имеется кой какой опыт, а я стою на стрёме. Эта комната большая, и если мы будем действовать тихо, дружно и ловко, то успеем убежать, даже если товарищу Махно вздумается заглянуть сюда. Сейчас, пока темно, необходимо быстро действовать. Дорога каждая секунда, а ты испугался, болван. Если у нас всё получится, то мы сразу станем богачами и завтра на рассвете, пока Махно не проснулся и не обнаружил ценную пропажу, мы успеем ускакать отсюда на наших резвых конях».

Здесь Степан понял, что дело для него снова «запахло керосином», что эти двое вполне могут заглянуть к нему, тихонько распахнув шторы. А что будет после этого, ему было нетрудно догадаться. Они сразу поднимут истошный крик на весь дом, что обнаружили вора, который пробрался к секретному сейфу. После этого достаточно будет двух – трёх минут, чтобы сюда сбежалась вся охрана во главе с самим батькой. Они моментально схватят его и приговорят к лютой казни. Поэтому, в этот ответственный момент, юноша окончательно растерялся, в очередной раз пожалев, что связался с этим ненавистным теперь ему сейфом.

В общем, Степан приготовился к самому худшему и в огромном напряжении насторожился. Но здесь он услышал громовой голос, к которому уже успел привыкнуть. Этот голос раздавался метрах в пяти от штор, скрывающих Степана, поэтому он сразу понял, что Махно, совершенно неожиданно для стоявших посреди комнаты охранников, появился в дверях своей комнаты, то есть той комнаты, где он спал. Степан, конечно, не знал, почему батька изволил проснуться. Возможно, он что-то почувствовал, а, возможно, его разбудил громковатый голос одного из охранников, но то, что батька был разъярён, это было совершенно понятно из тех слов, которые он выкрикивал в огромной ярости.

Батька, как понял Степан, стоял с горящей свечой в руках, поскольку сквозь штору мелькали её яркие отсветы. «Мерзавцы! – Орал Махно, – да как вы посмели проникнуть в ту комнату, которую вы бдительно обязаны охранять! Сукины вы дети! Расстрелять вас мало! Я прекрасно понимаю, чего вы задумали. Вы задумали ограбить самого атамана и, хотя, я в этом абсолютно уверен, вам бы это никогда не удалось, но вы нарушили незыблемый закон нашего братства. Анархисты, как вам прекрасно известно, выступают против любых грабежей за полное равенство всего угнетённого народа. Мы создавали республику общественного самоуправления вовсе не для того, чтобы кто-то кого-то грабил, а как раз наоборот, чтобы наступила всеобщая справедливость!»

В это время в комнате раздался сильный шум и гвалт, поднялась целая суматоха. Степан догадался, что сюда сбежалась вся охрана, а всё ещё разъярённый Махно приказал другим его телохранителям схватить и связать этих двух предателей, именно так он их назвал. «Предателей» сразу схватили и крепко повязали. Тут же немного успокоившийся Махно торжественно провозгласил: «Завтра утром наш народный суд анархистов вынесет справедливый приговор этим мерзавцам, которые предали великое дело анархии и превратились в обычных воров! Никакой пощады негодяям!»

«Никакой пощады негодяям!!!» – Гаркнули во весь свой голос остальные охранники. Схваченных Махно приказал немедленно увести и запереть в подполе до наступления утра.

Теперь, после ухода махновцев, в комнате наступила, поистине, зловещая тишина. Степан стоял за шторами «ни жив, ни мёртв». Он не сомневался, что сейчас батька, который продолжал стоять где-то в дальнем углу комнаты, раздвинет шторы и сразу увидит его. И снова закричит, и повторится та же самая картина, которая происходила только что в этой комнате, когда схватили двух охранников, только теперь схватят и скрутят именно его.

Юноша внимательно наблюдал по отблескам свечи, которые изредка перемещались, совершая своеобразные зигзаги, что батька ходит пока в дальнем углу комнаты, а к шторам не приближается. Степан начал быстро произносить заклятие на своё спасение. Он произнёс его очень быстро несколько раз. Наконец он заметил, что больше отблесков свечи не видно, а шаги батьки, которые он только что чётко слышал, вроде бы прекратились. У Степана появилась слабенькая надежда на то, что Махно ушёл из своей главной комнаты и улёгся спать.

Юноша решил терпеливо ждать, чтобы окончательно убедиться в том, что батька не вернётся в свою главную комнату, или в свой штаб. Степан простоял минут пятнадцать – двадцать в напряжённой тишине. Вроде Махно не возвращался. Хотя полной уверенности у Степана не было. Он вспомнил, что у противоположной стены этой комнаты стоял кожаный диван, и у юноши мелькнула страшная мысль: «А что если Махно и не покидал эту комнату, а просто затушил свечу и улёгся спать на диване именно в этой комнате? Тогда его разбудит малейший шум, и я не только не смогу вскрыть железный скрипучий сейф, но и незаметно выбраться из комнаты, не разбудив злобного атамана».