- -
- 100%
- +
Так они и поехали в сторону дома девушек.
То и дело позади слышались звуки поцелуев, тихое перешептывание. Николь сделала музыку в салоне погромче и посмотрела на Тима, ожидая от него солидарности. Он равнодушно пожал плечами, мол «делай, как считаешь нужным». Латинские мотивы в незатейливой песне про любовь развеяли напряжение в машине. Это был Энрике Иглесиас.
– Ники, Ники, это же наша любимая! Байляндо, байляндо-о-о.
Тори запела, вторя словам в песне, чем вызвала искренний смех у сестры. Через мгновение она присоединилась. Идеальным исполнением это было сложно назвать. Но они так веселились и пели от души, что Тим невольно засмотрелся на это представление с невесомой улыбкой на губах.
– И все же, откуда вы так хорошо знаете испанский?
После маленького выступления, они сбавили громкость. Блондин подался вперед, чтобы посмотреть на обеих по очереди.
– Все просто, Майки. Потому что наши мамы из Испании. Только моя решила не экспериментировать, а мама Николь отрывалась по полной. Поэтому она и Долан.
Тори хохотнула и откинулась на спинку сидения.
– Я практически выросла с ними. Так что считаю себя полноценной Долан. Только паспорт выдаст настоящую фамилию.
Николь в мельком глянула на сестру и поймала ее ответный взгляд. Они обе поняли, что затронули не самую приятную для обсуждения тему. Тори ей подмигнула, грустно улыбнувшись. Брюнетка улыбнулась в ответ и снова отвернулась к дороге.
Дальнейшие вопросы отпали сами собой, когда рыжая снова прилипла к своему новому знакомому.
Уже у дома они отлипли друг от друга и выбрались на освежающую прохладу ночи. Николь тоже выплыла из машины, понимая, что голова чуть прояснилась. Она проследила за тем, как к ней направился брюнет и сжала сумку в руках сильнее прежнего. Тим остановился в полутора метре от нее и сунул руки в карманы. Слова внезапно потерялись, и он застыл, не зная с чего начать.
Николь решила эту проблему за него, поблагодарив за оплаченный счет и дорогу до дома.
– Ничего особенного. Было весело. Особенно тем двоим.
Он указал в сторону прощающихся Виктории и Майка, которые никак не могли насытиться друг другом.
– Боже. Я уже начинаю жалеть…
Он беззлобно усмехнулся ее словам и качнул головой.
– Тебя хотя бы перестанет доставать.
– О, это ощутимый плюс.
Она закивала и нашла еще пару плюсов в данном тандеме.
– Спокойной ночи, Тим.
– Спокойной…
Они смотрели неотрывно глаза в глаза. Все вокруг словно замерло. Ночные звуки практически исчезли. Они одновременно почувствовали магию момента. Словно осознание чего-то важного. Николь проморгалась и кивнула ему. Слегка улыбнувшись, она двинулась в сторону двери дома.
Ночь точно не обещает быть спокойной. Для обоих.
***
С их ночной вылазки прошло не больше двух недель, а Тори уже вскипятила мозги своей сестры на тему Майка. То же ожидало ее с другой стороны, когда парень выходил в свою смену на работу.
– Они меня уже достали. Ну честно.
Николь сидела на кухне и поедала кусок лимонного торта, который испекла Анна к ужину. Женщина взглянула на нее и кивнула в ответ. Марли в поддерживающем жесте ткнулся носом брюнетке в голень.
– Майк прожужжал мне все уши. Мальчишка, кажется, влюбился по самое не хочу.
– Как можно влюбиться за час от начала знакомства, Анна? Или я совсем не понимаю эту жизнь. Мне всегда думалось, что любовь с первого взгляда немного преувеличивают. Как вы считаете?
– Ну, возможно, совсем немного… – Она отвела взгляд и пожала насмешливо плечами.
– Ага. Неужели вы тоже в этой банде?
Николь улыбнулась заискивающе и сложила руки на столе, приготовившись к рассказу. Женщина занималась обычной рутиной и начала историю о том, как повстречалась с мужем. У них действительно произошла любовь с первых минут знакомства. Вот только она всячески игнорировала этот факт, так же считая, что такого не бывает. Но в один момент что-то изменилось.
– На самом деле, я даже думала, что ненавижу его. Меня так раздражала его настойчивость и назойливость. Я тогда училась в колледже, он был старше на четыре года. Думала, что нашел во мне? Но однажды он просто исчез. Сначала я выдохнула с облегчением, сказала тысячу слов благодарности Богу.
Она грустно улыбнулась и села напротив Николь, заварив себе чашку чая.
– А дальше начало происходить то, чего я совсем не ожидала и делала неосознанно. Приходила на места, где чаще всего с ним пересекались, туда, где он работал. Да, я даже узнала место его работы. Можешь себе представить?
Она хохотнула и покачала головой, погрузившись в воспоминания. Николь с неконтролируемой улыбкой слушала историю.
– Один из работников сервиса, где он работал заметил, как я часто стала появляться там. Ну и сказал мне, что Саймон уволился и уехал в соседний штат. Тогда мне показалось, что я упустила самое важное в своей жизни. Оно ускользнуло так просто из рук. Постоянно было рядом, но так легко ушло, когда я осознала все. Знала в глубине души, но не хотела признаваться самой себе.
Анна отпила чая и взглянула прямо в глаза девушки. Она словно заглянула в самые глубокие и дальние уголки Николь. Та не выдержала такого взгляда и отвела свой в столешницу.
– А что потом? Вы просто ждали?
– Куда там. Я взяла все известные его контакты и адреса. Прозвонила всех знакомых и друзей, даже до соседей добралась. И нашла его. Оказалось, что в соседнем штате проживала его бабушка, которая нуждалась в присмотре. К сожалению, когда я добралась до него, то бабушка уже скончалась. И когда я увидела его вновь, спустя почти год, у меня все встало на места. То, как я ошибалась, сколько гадостей наговорила, как отталкивала постоянно. Тут уже нужна была поддержка мне, а не ему.
Она вздохнула и оставила чашку на столе.
– Вот так бывает, Николь. Так что, если ты почувствуешь что-то и будешь уверена, что человек взаимен и искренен с тобой… Не теряй его. Позволь себе чувствовать и любить, не отталкивай.
Слова что-то затронули внутри Николь. Сердце забилось чаще. Девушка уставилась на женщину и пыталась сдержать подрагивающие руки. Перед глазами начинало мутнеть. Она поздно осознала, что слезы потекли по щекам.
– Ну что ты в самом деле? История со счастливым концом, Николь. Милая.
Она почувствовала, как ее заключили в теплые и нежные объятия. Сердце сдавило пуще прежнего. Тоска по родителям накатила очередной волной. Горечь и вина перед ними. Боль за себя. Маленькую и не понимающую, что с ней делают.
Зачем он это сделал? Зачем сломал ее? В чем была ее вина?
– Николь?
Девушка покачала головой и разрыдалась, хватаясь за плечи Анны. Миссис Бартон просто была рядом, укутывая в свое тепло и поддерживая.
– Отпусти это. Что бы не случилось. Нужно жить дальше. Если хочешь, мы можем поговорить?
Николь шмыгнула носом и закрыла глаза, неосознанно позволяя себе вспомнить все, что произошло. Она мелко дрожала и не могла это контролировать. Эмоции вырвались, они ждали выхода давно. Но девушка оказалась не готовой к ним. Она почувствовала очередной прилив слез и покачала головой, пытаясь саму себя успокоить. Как учила Тори, как она делала годами. Ничего не выходило.
– Пойдем на воздух. Вот так, тихонько.
Женщина взяла ее под руку и вывела через кухонную дверь. За ней находилась небольшая зона для разгрузки машины, а чуть дальше садовая мебель. Именно на ней и расположились двое.
– Я не… не могу.
Брюнетка опустила лицо в ладони и тяжело выдохнула.
– Я пыталась всегда забыть, стереть из своей головы… это все… но не могу. Тяжело… жить дальше. Оно преследует меня постоянно. Во сне… в каждом проходящем мужчине… будто они все… будто все способны на такое… будто только и ждут момента тебя обмануть и обидеть…
Глава 5
– 4 года назад –
Вечеринка по случаю дня рождения Виктории Чавес была запланирована от и до, и должна была скоро начинаться. Двадцатилетие было знаменательным событием, поэтому девушка поставила своей матери ультиматум, что будет отмечать его в самом классном заведении Сан-Себастьяна на всю катушку. И ей было наплевать в какую сумму выльется этот праздник.
– В конце концов, мать она мне или кто? Я не мешала ей с личной жизнью. Имею право на маленькие бонусы.
Она быстро говорила на испанском и накручивала длинные черные локоны Николь на плойке. Девушка то и дело морщилась, когда волоски натягивались, или вовсе варварски были выдернуты. На ней был неброский костюм из топа и юбки ниже колен в небесном цвете. Он красиво подчеркивал изгиб ее талии, переходящий в округлые бедра. Никакой вульгарности, все как любила Николь. Макияж она практически не носила. Ровный загар на лице и теле красиво подчеркивал ее выразительные серые глаза.
– Так что, пусть раскошелится. Я у нее единственный ребенок.
– Тебе не кажется, что 30 человек – это многовато?
– Многовато?!
Тори взвизгнула и наклонилась к лицу сестры. Она пощелкала перед ней пальцам и потом потрогала лоб, проверить, вдруг у брюнетки поднялась температура.
– Это самые близкие, Николетта. Куда еще меньше?
– Не называй меня так, прошу тебя.
Николь сгорбилась и вымученно вздохнула. Тори всегда пользовалась этим прозвищем, чтобы позлить свою сестру. Его в основном использовала бабушка девушек, когда собиралась отругать за какие-то проделки.
– Это лето должно закончиться шикарно. Мы все реже и реже приезжаем к бабушке и дедушке. Так давай устроим напоследок полный отрыв. Тебе уже восемнадцать… а это значит…
– А это значит, что на моих плечах появилось больше ответственности.
– Ну и зануда.
Рыжая фыркнула и продолжила возиться с прической. Вскоре обе девушки были готовы к празднованию. За ними заехал Даниель – парень Тори. Точнее летний партнер, как она сама его называла. У них были странные отношения, которые Николь никак не могла охарактеризовать как здоровые. Каждое лето, когда девочки отправлялись в Испанию, эта парочка сходилась. Но как только каникулы заканчивались, они тут же прекращали общение и расставались, общаясь с другими людьми. Николь никогда не встревала, полагаясь на здравомыслие сестры. Тори говорила, что им так комфортно и на этом вопрос закрывался. Этакие свободные отношения без обязательств.
Сан-Себастьян был курортным городом, в нем имелось достаточное количество увеселительных заведений, баров, кафе и прочего.
Они остановились у клуба с броским названием «Джинтонерия». Николь вышла с заднего ряда сидений и оглядела здание. Оно выглядело очень респектабельно и красиво. Тори не ошибалась, когда говорила, что оно самое шикарное в городе. И цены в нем были соответствующие. Ее матери пришлось сильно потратиться. Девушка оглянулась на парочку, которая никак не могла выбраться из машины. Она постучала по окну и укоризненно посмотрела на них, когда две пары глаза направились в ее сторону.
– Весь праздник пройдет без нас. Хватит облизываться там.
– Твоя сестра когда-нибудь найдет себе парня?
Даниель выбрался из машины и щелкнул по носу Николь, открывая дверь своей девушке.
– У нее есть парень. Только он американец.
Тори протянула последнее слово на американский манер, хихикнула под злобный взгляд сестры и потянула ее скорее ко входу. Парень пошел следом за ними.
Да, у нее есть молодой человек. И да, он американец. И он был ее первой любовью. Кристофер Хандшэм учился с ней в одном классе. Они дружили с начальной школы, даже жили практически по-соседству. А потом поняли, что их дружба начала немного переходить границы и решили попробовать стать парой. Пока что у них все было отлично. Правда их отношения походили все на такие же дружеские, просто с некоторыми привилегиями в виде поцелуев и объятий. С последующим серьезным шагом девушка спешить не собиралась.
Николь искренне улыбнулась, воспоминаниям о своем парне и их скорой встрече.
Ребята зашли в здание и сразу направились к бару, где уже было немало друзей и знакомых Тори. Она была очень открытой и общительной, поэтому в ее окружении хватало всяких разнообразных личностей.
Все вокруг было украшено с лоском и шиком, как и хотела именинница. Их встретили криками и поздравления с днем рождения, повзрывали конфетти и сразу вынесли торт.
Вечеринка началась и все отрывались как могли. Кто был с парой, кто пришел один. Веселье парило в атмосфере клуба. Идея Виктории сделать двадцатилетие самым незабываемым праздником оказалась оправданной.
Николь сидела у бара и пила с трубочки свой сок. К алкоголю она относилась равнодушно. Пробовала, но не злоупотребляла. Но сегодня ей не хотелось терять над собой контроль, хватало одной Тори.
Внезапно справа к ней подсел молодой парень и кивнул ей в знак приветствия. Она не узнала его и не стала обострять на этом внимание, наверняка это был один из знакомых сестры. Парень о чем-то перебросился парой слов с барменом и передал ему банкноту. Девушка отвернулась, считая, что ей нет никакого дела до этих двоих и устремила свой взгляд на танцпол, где отрывались люди. Парень как появился, так внезапно и исчез. Она даже не успела запомнить его лица. Только голос, такой глубокий и грубый, что даже заставил поежиться.
Николь соскользнула с барного стула и повернулась в сторону людей, когда ее внезапно окликнул бармен и подвинул еще один бокал.
– Безалкогольный, клубничный. Кажется тебе такие понравились.
Она взглянула в его глаза, не заметив там никакого подвоха. Весь бар был оплачен и опасаться было нечего. Она кивнула, потянулась за напитком и быстро осушила бокал. Он действительно был безалкогольный и клубничный, прям как она любила. Она благодарно улыбнулась парню и снова двинулась в направлении танцпола.
Они с Викторией обнялись и кружились в танце, словно маленькие девочки. Их смех иногда перекрывал звуки музыки. Николь почувствовала, как у нее закружилась голова от излишне резких кульбитов и, предупредив сестру, отошла чутка в сторону. Она решила освежить лицо и направилась в сторону санузла. В коридоре было пусто, поэтому она облокотилась на стену и качнула головой. Музыка слабо слышалась и ей казалось, что уши заложило, словно ее оглушили.
– Что за фигня…
Пробормотала и придержала свою голову руками. Все перед глазами плыло и покрывалось мутной пеленой. Она начала чаще дышать, и наклонилась вперед. Теряя равновесие, она поддалась панике. Девушка на ощупь по стенке побрела в сторону зала, хотела скорее добраться до сестры и сказать о своем самочувствии.
Перед ней вырос силуэт.
– Помогите, пожалуйста… там моя сестра… кажется… мне плохо…
Он двинулся к ней. Она не могла разобрать кто это, голова окончательно помутнела. Последним что она услышала был голос. Грубый. Глубокий.
– Конечно, помогу.
***
Сознание прояснилось, когда тело пронзила острая боль. Конечности отказывались слушаться. Николь тихо застонала, сил не было даже поднять голову.
Она была прижата лицом во что-то мягкое, похожее на диван. Ее грубо держали крепкие руки и…
Он дышал ей в затылок и совершал поступательные движения, вдалбливаясь в ее тело с новой силой. Боль беспрерывно взрывала все ее тело. С губ начали срываться судорожные всхлипы, когда до мозга дошло, что с ней делают.
– Заткнись, сука. Убью, спрячу так, что никто не найдет.
Он мерзко зашипел ей в самое ухо, потянулся и сильно зажал ее рот, другой рукой опираясь в поясницу. Лишая ее любой возможности двигаться.
– Вот так, маленькая целка… понравилось? Разорвал тебе нахрен все… приятно? А мне очень. Думал ты затасканная, оказалась нетронутая… Меня ждала, да?
Он продолжал напирать сзади и насиловал так ожесточенно, словно имел личные счеты с девушкой. Ее тело била мелкая дрожь, руки не знали за что ухватиться, чтобы попытаться себя спасти. Но не было возможности даже дышать спокойно, не то что думать, как себя вызволить из этого ужаса.
Она хотела снова потерять сознание, оказаться в злополучном туалете и понять, что это был просто бредовый кошмар.
Но это била жестокая реальность, в которую ей не посчастливилось попасть.
Николь зажмурилась и молилась. Молилась чтобы это закончилось. Молилась не умереть от боли на вонючем и затертом заднем сидении автомобиля.
Слезы заливали лицо, ткань под ним полностью промокла.
Резко все закончилось.
Он сжал ее волосы на затылке с особым остервенением и потянул на себя. Она вскрикнула от резкой боли и запрокинула голову назад. Насильник вытащил ее из машины и скинул прямо на проезжую часть дороги. Она больно ударилась коленями и локтями об асфальт, сдирая их в кровь.
Николь поползла к обочине, содрогаясь всем телом. Она боялась, что ее догонят, снова схватят и продолжат издеваться. Инстинкт самосохранения работал вопреки ее состоянию. Голова разрывалась, глаза по-прежнему отказывались ясно видеть. Боль между ног острой резью заполняла все вокруг.
Но за ней никто не пошел. Как будто издалека, она услышала рев мотора и свист шин. Николь не видела ни номеров, ни самой машины. Она пронеслась мимо нее и скрылась где-то за поворотом. Девушка села спиной к трубе уличного освещения и прижала колени к груди.
– Пожалуйста…
Голос осип и дрожал, как и вся она. Неконтролируемая паника напала не жалея.
Тори в пятый раз обошла зал, расталкивая отдыхающую молодежь. В трубке ее телефона то и дело повторяли, что абонент в данное время не доступен.
– Блять! Где она… Ники, где ты? Ну же, включи телефон…
– Виктория.
К ней спешно подошел Даниель и взял за руку, отводя немного в сторону, где было тише.
– Ты нашел ее?! Кто-нибудь видел ее?!
– Спокойно.
– Какое нахрен спокойно? Ты в своем уме, блять?! Моя сестра пропала тут, полчаса не можем ее найти! Успокаивать меня будешь?
Она так сильно вцепилась руками в его рубашку, что швы на рукавах жалобно затрещали.
– Парни, которые чуть раньше уехали, сказали, что видели девушку на обочине. Она никого к себе не подпустила и стала убегать. В голубом платье, сказали…
Виктория уперлась в него взглядом и тут же рванула на улицу. Парень чертыхнулся и ринулся следом за ней. Она не знала куда бежать, поэтому он быстро перехватил ее у выхода и повел к машине. Та компания молодых парней сказал точное место, где видели девушку, предположительно Николь.
Всю дорогу Тори ковыряла кожицу около ногтя, сдирая ее вместе с мясом. Все опьянение как ветром сдуло. Страх за сестру и то, что с ней могло случиться, изъедал ее нутро.
Это все из-за нее. Из-за чертового дня рождения. Блядского праздника, который нахрен никому не нужен был. Николь предлагала ей отметить дома, с бабушкой и дедушкой и позвать узкий круг друзей. Нет же, рыжая захотела оторваться по полной программе и замутила несусветную вечеринку.
Машина резко затормозила, и Виктория вопросительно посмотрела на парня за рулем.
– Вики…
Он смотрел перед собой на дорогу. Девушка тут же проследила за его взглядом и замерла, раскрыв рот.
– Нет, нет, нет…
Она зашептала что-то неразборчивое и пулей вылетела из машины. Она неслась к сестре со всех ног, скинув свои туфли еще в машине.
– Николь! Ники!
Николь сидела на обочине и мелко раскачивалась, обнимая себя руками. Обуви на ней не было, колени и локти разбиты. На юбке множество пятен крови. Лицо отекло и выражало абсолютную отрешенность, словно она была под сильными седативными. Глаза распухшие и красные, будто она плакала всю ночь без остановки. Она шумно дышала и что-то шептала себе под нос.
– Моя Николь!
Виктория упала перед ней на колени заливаясь слезами, обхватила ее лицо руками и притянула в свои объятия.
– Прошу тебя, скажи… что случилось? Где ты была?! Николь, малышка…
Она заглянула в ее глаза и ужаснулась отстраненности сестры. Она еще раз оглядела ее вид, стирая с глаз слезы. То, что пришло на ум, выбило всю почву из-под ног. Порванная юбка оголяла бедра сестры, демонстрируя на их внутренней стороне кровь и следы… Виктория качала головой и снова подняла глаза на лицо Николь.
Никаких слов не осталось в голове Тори, чтобы описать весь ужас, который она ощутила поняв, что произошло. Она хватала ртом воздух и качала головой.
Возле них оказался Даниель. Суть произошедшего дошла до него буквально сразу.
– Твою душу…
Он выругался и присел рядом с девушками. Виктория наконец начала думать рационально и потянулась к сестре, чтобы помочь встать. Николь как безвольная кукла поднялась следом за ней.
– Быстрей, пошли в машину… Она вся дрожит. Надо… что надо сделать? Дани? Что делать? Николь? Малыш, ты слышишь меня? Прошу тебя, поговори со мной?
Они вдвоем сели на заднее сидение. Тори пыталась привести девушку в чувства, понимая, что такое поведение было результатом каких-то препаратов, которыми, судя по всему, ее опоили.
– Кто был с тобой? Кто тебя… с кем ты ушла?
– Я не знаю…
Рыжая не узнала голос сестры, с которой росла с семи лет.
– Не знаю… не знаю… не знаю…
Она начала повторять одно и тоже как заведенная, продолжая покачиваться взад и вперед.
– Все, все… Иди ко мне.
Тори прижала ее к себе и крепко обняла, поглаживая по плечам. Она пыталась хоть как-то согреть сестру, унять дрожь ее тела.
– Все будет хорошо. Будет хорошо.
***
Анна крепко сжимала руку девушки и немигающим взглядом смотрела перед собой. История, произошедшая с Николь, повергла ее в шок и оцепенение. Женщина не могла себе представить ситуацию, произошедшую с ней, и как она справилась со всем. Или не справилась?
– Это меня сломало на столько, что я не могу даже спокойно смотреть в сторону мужчин…
Николь выплакала все слезы и сидела, устремив взор в ноги.
– Словно они все только и ждут момента, чтобы тебя использовать… извратить как им угодно и выкинуть… словно им ничего не стоит разбить жизнь девушке…
Женщина выдохнула и качнула головой, приводя свои мысли в порядок.
– По итогу, в полиции сказали, что его не нашли. Или не хотели искать. Я не знаю. Дело закрыли, не успев открыть. Решили, что раз я не помню, не видела и не знала насильника, то возможно я была не в адекватном состоянии, чтобы понять, что меня насилуют… так и получилось. Они взяли мои анализы и предположили, что я приняла феназипам, смешала его с алкоголем и получился такой эффект… Не прошло и месяца, как мы с сестрой вернулись домой. Родителям ничего не сказали… Точнее, я умоляла Тори ничего никому не говорить. Я хотела забыть обо всем. Чтобы никто не спрашивал, как я, не начал таскать меня по всем возможным врачам, психиатрам и психологам. Не ковырялся в моих болячках… Сестра поддержала меня. Всегда была рядом, помогала справляться с паническими атаками…
Она судорожно выдохнула и прикрыла глаза. Когда слова наконец вырвались на свободу, сердце словно сбросило десятитонный груз. Николь поняла, что должна была высвободить эмоции и рассказать кому-то взрослому. Кому-то, кто может защитить и постоять за нее.
Если бы родители знали обо все, они не оставили бы камне на камне, чтобы найти виновного в ужасе, произошедшем с дочерью. Но Николь не хотела, чтобы они знали. Чтобы это их растоптало и медленно убивало. Она выбрала спокойствие семьи, взамен на свое. И она об этом не жалела. Родители всю жизнь делали все, чтобы она не нуждалась ни в чем, оберегали и поддерживали.
– Все это накопилось… и привело к тому, что я ушла из дома. Мы жили в Сан-Клименте. Родители оба врачи. Мечтали о медицинской карьере и для меня… Вот только я об этом не мечтала. Никогда не хотела быть врачом, не важно каким… Отец всегда напирал, сулил мне все возможные направления и мою успешную карьеру. Но только мне оно не надо было…
Она взглянула на Анну и покачала головой. Женщина кивнула в ответ и приобняла Николь за плечи, прекрасно понимая чувства юной особы.
– Папа по натуре очень мягкий и спокойный. Но когда я начала валить один экзамен за другим, он не выдержал… Ожидания и реальность не совпали в его представлении моей жизни. Мы сильно повздорили. И я ушла.