Ричард

Редактор Елена Милиенко

Корректор Елена Зорина

Дизaйн обложки Мария Бангерт

© JaiMie, 2021

ISBN 978-5-0053-6816-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Однажды, прогуливаясь тихим воскресным вечером, я забрел на набережную. Погода была чудная, поэтому решил немного посидеть на ступеньках у воды. Вокруг не было ни души. Полностью погрузившись в свои мысли, начал наблюдать за пароходами, проходящими то в одну, то в другую сторону. На дворе стоял конец августа, по мне так самое чудесное время года. Когда-то этот период вызывал во мне грусть, зачастую связанную с началом учебного года. Но теперь у меня несколько иные ощущения. Это был тот период, который я вынужден был вспоминать одновременно с горечью и теплом. К сожалению, он никогда больше в моей жизни не повторится. Почему это так, поясню позже.

В последнее время меня все чаще стали одолевать мысли о том, куда же ведет меня жизнь. Все, что происходит со мной за последние несколько лет, – к чему все это? Буквально недавно, каких-то лет пять назад, во мне бились амбиции, были цели и стремления, жизнь била ключом. Моей активности не было предела. Ни одна минута не проходила бесследно или бездарно. Сейчас же я абсолютно потерян и разбит. Наверное, потому что в итоге не добился ничего из того, что планировал. И все бы ничего, но самое печальное, что и желание менять что-то у меня вовсе пропало. Пару лет назад разменяв свой четвертый десяток, так и не обзавелся семьей, не имею престижной работы и каких-либо накоплений. По сути, нет ничего, кроме долгов, висящих надо мной как дамоклов меч. В последнее время я и вовсе перестал понимать, ради чего, собственно, существую. Это звучит банально, поскольку в нашем современном мире таких людей подавляющее большинство. Но тем не менее это непримиримый факт того, что я сейчас имею. Ни в коем случае не жалуюсь, ну или практически. Просто история, которую мне хотелось бы поведать, напрямую имеет к этому отношение.

Раньше никогда не понимал людей, которые жаловались на свою жизнь либо одиночество или недостаток денег, времени или чего подобного. Отрицал любой факт возникновения депрессии и считал это выдумкой или ситуацией, которую человек сам себе придумывает от безделья. Несложно догадаться, что данное мое суждение оказалось весьма ошибочным.

Так случилось, что три года назад я потерял своих родителей, они разбились в авиакатастрофе по пути домой, возвращаясь из долгожданного отпуска. Всю свою жизнь я отталкивал от себя мысли о том, что это когда-либо может случиться. Мне всегда подсознательно казалось, что со мной этого произойти не может. Ведь мама и папа будут жить вечно и умрут лишь в глубокой старости. А я этого даже, вероятно, не пойму, поскольку буду пребывать в маразме, в доме престарелых вместе с ними, ведь они же всего ничего были старше меня на каких-то двадцать лет. Но тем не менее, как оказалось, так это не работает. Я не готов был остаться один. Мне и по сей день кажется, что я этого так и не осознал.

Первое время держался хорошо, не показывая окружающим даже малую часть того, что творилось у меня на душе. Потом и вовсе стал гнать мысли из своей головы настолько далеко, что даже не заметил, насколько стал безразличен и пассивен ко всему происходящему вокруг.

Этот вечер, по своей сути, ничем не должен был ознаменоваться и не предвещал ничего такого, что выходило бы за грани всеобщего понимания. После непродолжительных мыслей в голове мой взгляд просто застыл в одной точке.

Тут внезапно, откуда ни возьмись, чей-то голос меня спросил:

– Чего грустим, друг?

Я медленно оглянулся; позади меня сидел пес, невзрачный такой дворовый пес.

На всякий случай еще раз оглянулся по сторонам, но, кроме него, никого не было. В ужасе я медленно встал со ступенек. В это время пес посмотрел на меня добрыми глазами и проговорил: «Ну ты чего, испугался, что ли? Не переживай! Из ума ты еще не выжил». И как мне показалось, он даже мне подмигнул.

Я присел обратно. Пес продолжал сидеть, изредка пытаясь ловить пастью противно жужжащих комаров.

«Ну все, кажется, „белочка“ почтила своим присутствием», – подумалось мне тогда. В тот момент я не мог пошевелиться, лишь нервно подергивал щетину трехнедельной давности на своем лице и пытался понять происходящее. Немного погодя я все же решил нарушить молчание, но как только собрался задать вопрос, пес продолжил:

– Эх, Ваня, жизнь тебе кажется несправедливой? Понимаю! Вот у меня предчувствие, что Санёк – хозяин магазина, того, что по левой стороне через пару кварталов, опять погонит меня поганой метлой сегодня вечером. Видите ли, клиентов его немногочисленных распугиваю видом своим потрепанным. Да у меня и в мыслях такого никогда не было! Но разве объяснишь ему, остолопу? Равно как и то, что колбаса у него сомнительной свежести. Пару раз добрые люди угощали, его же покупатели, между прочим! И ведь не стыдно подлецу! А колбаса прям из пасти выскальзывает. Кое-как проглотил! А что поделать, голодно все же! Мы, конечно, с ним в контрах, но спать мне все же где-то надо!

Сейчас еще тепло, но вот зиму не знаю, как переживу, обещают похолодание. Санёк хоть и негодяй, но все же дает переночевать в магазине по пятницам и субботам. Народу у него в эти дни много, можно даже сказать, что я ему кассу делаю на его протухшей колбасе. Люди как-то особо сердобольные в эти вечера. Совсем жалко им меня, видимо. Но забрать меня так никто и не осмелился. Я их не виню, тем более что уже привык к такому бродячему образу жизни. Да и кому такой плешивый нужен?

Пес почесал за ухом, тяжело выдохнул и добавил:

– Собственно, я к тебе по делу.

Пес не спеша встал. Как мне показалось, он приподнял одну бровь и в это время пристально уставился на меня. В тот момент в моей голове боролся здравый смысл наперегонки с ересью, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать молчать, но на этот раз нервно дергая себя уже за бровь.

– Помоги Ричарду! Ты ему нужен. – Затем он, немного погодя, решил напоследок отряхнуться.

Внезапно вся эта ситуация начала вызывать во мне непонятную тревожность, но в это время пес развернулся и медленно побрел по набережной. Я смотрел ему вслед и все никак не мог поверить в то, что сейчас произошло.

Вдруг он обернулся и произнес:

– Бывай, Вано!..

На этом моменте я проснулся.

Глава 2

Проснувшись посреди ночи после приснившегося, я судорожно начал искать мобильный телефон, дабы узнать, сколько все-таки времени. На часах было без пяти три.

Как-то раз я где-то высмотрел или вычитал, не помню уже, что в это время начинается пробуждение потусторонней силы, поэтому мне слегка стало не по себе. Я еще долго всматривался в экран на телефоне, пока не понял, что еще пребываю в своем уме, это действительно был сон и можно смело досыпать положенные четыре часа. Заснуть сразу не удалось. Пришлось включить один из любимых своих фильмов, который пересматривал не один раз. Примерно около получаса пришлось переосмысливать события, но, поскольку в такое время суток соображать довольно сложно, в конечном итоге под разговоры персонажей фильма я снова уснул. Снилось ли мне что-то за оставшееся время, я не помню. Зато помню, как зловещий будильник прорвался через мое спящее сознание раздражающим рингтоном.

Все утро, пока собирался на работу, этот сон не выходил из головы. Меня радовало только одно: что это было нереально и я не сошел с ума. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Расскажу немного предыстории. Несколько лет назад моя затея открыть собственный бизнес с треском провалилась. Не буду читателя посвящать в подробности, скажу лишь, что после сокрушительного провала остался в огромном минусе перед банком, без каких-либо источников заработка. Долгое время я пребывал в депрессии, но пришлось собрать себя в руки и выходить из положения. Родители чем могли помогали мне, но длительное время просить их об этом просто не позволяла совесть. Мать была медсестрой, работала на отделении оториноларингологии, а отец в музыкальной школе преподавал уроки фортепьяно. Естественно, миллионы они никогда не зарабатывали, но прожили в браке почти тридцать лет и были очень счастливы при этом. Веду я это к тому, что в итоге мне пришлось найти себе работу. Задание это непростое, но в конечном итоге мне подвернулся хоть какой-то вариант, и я устроился в интернет-компанию оператором на телефоне. Работа, конечно, не сверхприбыльная, но на первое время, как я думал, сгодится. Параллельно искал какие-то другие варианты, правда, так ничего дельного и не нашел. А учитывая, что мой диплом и просроченный сертификат врача уже никому был не нужен, да и желания у меня не было работать в данной сфере, то подобрать что-то было крайне сложно. Да и платить заоблачную зарплату на первых порах никто не будет начинающему специалисту. После смерти родителей я и вовсе перестал пытаться что-то менять, оставил все как есть.

Сегодняшний рабочий день прошел крайне неспокойно. Он выдался тяжелым, работы было, как всегда, много, и уже к концу смены стал ощущать, что глаз у меня дергается еще сильнее, чем до этого. А учитывая, что работал я довольно долгие смены, зачастую по двенадцать, а то и четырнадцать часов, и в весьма хаотичном порядке, это совсем уже не удивляло.

К моему сну это не имело никакого отношения, поэтому еще где-то до обеда я и вовсе забыл про него. В эту ночь мне уже ничего подобного не снилось. Как и всю неделю и весь последующий месяц.

Глава 3

С тех пор прошло полгода. Мало что поменялось за этот период. Моя затворническая жизнь все так же медленно шла своим чередом. Работал я все там же. С друзьями и знакомыми общался крайне редко. Ни один мой вечер накануне выходных не проходил без компании зеленого змия. Это уже стало своего рода традицией для меня. В конце каждого рабочего дня я собирал в себе такой комок нервов и негативной энергии, что от нее надо было как-то освобождаться. Проблемы со здоровьем также не заставили себя долго ждать. Появились боли в спине, стабильно просыпающаяся к вечеру мигрень, помимо этого, я стал часто простужаться. Но это все ничего по сравнению с постоянным нервным напряжением, которое уже стало просто невероятно сложно контролировать. Я изо всех сил пытался сдерживать себя перед коллегами и клиентами, но порой мог просто взорваться на ровном месте, потому что меня разрывало изнутри. Как будто внутри меня громадный вулкан, вот уже закипает и в скором времени уничтожит все на своем пути, как Помпеи. Я понимал, что так дальше жить нельзя и надо обратиться к профессионалу, который помог бы разобраться со всеми моими беспокойствами. Но встречу с психоаналитиком все время оттягивал и оттягиваю по сей день. Хотя ведь все финансы, что я оставляю в магазине за углом, через день – через два, уже давно помогли бы мне решить для себя данный вопрос.

Собственно, и наступил очередной такой вечер, когда я снова решил отодвинуть эту проблему. На дворе стоял февраль. В этом году он выдался особо свирепым. Выбираться на улицу без той или иной веской причины абсолютно не было никакого желания. А учитывая, что по жизни холод я не выношу, решил, что для своих вечерних прогулок, пожалуй, выберу другое время.

Этот вечер, как многие другие, не предвещал мне хорошего настроения или какой-либо взрыв положительных эмоций. Поэтому по традиции, схватив свою старую куртку, побежал в магазин. Отоварившись всем необходимым, выходя из него, я чуть было феерично не грохнулся прямо на пороге, который владелец магазина совершенно не собирался расчищать. Мороз стоял уже несколько недель кряду, а поскольку я один из постоянных клиентов магазина, то не раз просил хозяина об этом. Но на мои просьбы дельного решения этой проблемы так и не получил. Несколько секунд выплясывая с пакетом на пороге злосчастного магазина, я чудом устоял на ногах. В итоге, когда я кое-как собрал себя в кучу после такого акробатического этюда, мне пришла в голову идея перекурить. Было около девяти вечера, и все практически уже разошлись по домам, поэтому я решил насладиться этим тихим зимним вечером, несмотря на мороз, который пробирал до самых костей.

И тут внезапно я услышал странный звук, напоминающий свист. Сначала мне показалось, что это ветер, но потом, немного погодя, начал вслушиваться. Звук исходил справа от меня. Заглянув за дверь магазина, я увидел огромную груду коробок, валяющихся прямо на земле. Чувство любопытства перебороло страх, и я подошел ближе. Под тусклым светом уличного фонаря плохо было видно, да и коробок там было немало. Поэтому пришлось потихоньку их отодвигать. Какого-то движения из-под них не наблюдалось, но мне казалось, что там все же кто-то есть. На всякий случай включил фонарик на телефоне и продолжил расчищать эту гору картона. Внезапно под одной из последних коробок я увидел тощее, грязное, полуободранное тельце какого-то животного. Когда отодвинул коробки до конца, стало отчетливо видно, что это собака. Вернее, это был скелет, обтянутый кожей, покрытый слоем подшерстка и местами выдранной клоками шерстью. Глаза были полуоткрыты, язык свисал. Она практически не двигалась, только пыталась скулить, но, видимо, сил совсем уже не осталось. Я абсолютно растерялся и не знал, что делать, слезы катились из глаз, ком в горле не давал дышать, пульс участился, было ощущение, что гигантский отбойный молоток сидит во мне. Примерно с минуту простояв как вкопанный, вдруг осознал, что каждая минута на счету. Сколько находилась здесь собака, непонятно, но чем больше я медлю, тем больше отнимаю у нее шансы на спасение, если таковое вообще возможно. Я опасался ее трогать, и не потому что она меня укусит, а потому что боялся сделать ей еще больнее. А вдруг у нее лапы сломаны или позвоночник и от моих действий станет только хуже? И как она вообще оказалась здесь? Все эти вопросы не давали мне покоя.

Но довольно было разглагольствовать! Все же я решился взять ее на руки. Собака совсем не сопротивлялась и практически не издала ни единого звука, лишь этот свист, который даже отдаленно не напоминал скуление. Я отнес ее в ближайшую ветеринарную клинику, благо она работает круглосуточно. Нас сразу же приняли. Первые секунды ветеринар крайне недовольно и недоверчиво смотрел на меня, пока я укладывал собаку на кушетку. Мои длинные рассказы были бы крайне неуместны, учитывая ситуацию, поэтому я сразу заявил, что нашел ее. Взгляд ветеринара стал немного теплее, но некая степень недоверия все же прослеживалась. Но мне было все равно, что подумал врач. Мне не давало покоя это маленькое беззащитное существо, с которым произошло такое несчастье. Это каким скотом последним надо быть, чтобы такое с ней сотворить?! И как ее раньше никто не нашел?! Ведь она как-то дошла до этой груды?! Или ее просто кто-то туда выкинул?! Все это поочередно крутилось у меня в голове, постепенно вызывая неимоверную ярость. Стиснув зубы и сжав кулаки, мне лишь оставалось наблюдать за врачом, который ее принялся осматривать.

Собака оказалась псом. Состояние по истории болезни крайне тяжелое. У меня щемило в сердце так, что я просто не мог сдержать слез. Благо время было еще не совсем позднее, дежурный врач должен был всех сменить только через полчаса, поэтому на месте оказались все, кто необходим. Можно было смело утверждать, что я разбил их мечты уйти домой сразу после окончания рабочего дня. Пса увезли на обследование, а у меня с принимающим нас терапевтом начался довольно серьезный разговор. Поскольку состояние моего нового друга никак не позволяло отнести его домой сегодня, а требовалось наблюдение в клинике, врач предложил оставить его на ночь. И естественно, слова ветеринара прозвучали все с тем же недоверием ко мне. Я понимал, что какое-то время псу потребуется уход, который я не смогу ему обеспечить дома. Даже не раздумывая, я согласился на рекомендации врача, после чего последовало молчание. Врач задумался, глубоко вздохнул и добавил, что понимает, я могу не вернуться, а особенно после истории о том, как нашел собаку. После добавил, что они поймут, если я приму такое решение, но в таком случае пса наутро придется усыпить, поскольку лечение ему требуется длительное и дорогостоящее, клиника не сможет взять на себя такие затраты. Услышав это, я уже хотел было сорваться, но не смог, поскольку прекрасно понимал позицию ветеринара. Еще около часа пса обследовали, я все это время ждал в коридоре. Наконец, все тот же доктор вышел ко мне и рассказал более подробно о состоянии животного. Переломов не оказалось, только ушибы, но он был в крайней степени истощения.

После оплаты счета денег почти не осталось. Я решил им оставить свой паспорт до утра, чтобы хоть как-то дать понять, что не брошу животное.

Выйдя из клиники, первым делом закурил сигарету. Руки до сих пор тряслись. В голове было столько мыслей, что я не обращал внимания на происходящее вокруг и даже не заметил, что перешел дорогу на красный сигнал светофора. Благо водитель вовремя затормозил и выругался на меня что есть мочи. Я извинился и побрел дальше.

Оказавшись наконец дома, разувшись, взяв пакет, который все это время таскал с собой, сразу пошел на кухню, где налил себе сто граммов коньяка. Потом еще сто и еще. И тут меня охватила волна, я сел на стул, тяжело выдохнул и даже не заметил, что слезы просто полились из глаз. У меня не было сил их даже вытереть. Еще несколько минут посидел, потом все же, собрав волю в кулак, встал, переоделся, поставил будильник на семь утра и лег в кровать. Положив голову на подушку, я моментально уснул.

Глава 4

Наутро первым делом мне пришлось решать, где же занять денег. Я встал довольно рано, поставил вариться кофе, а сам пошел в душ. Налив себе чашечку бодрящего напитка, закурив утреннюю сигарету, принялся листать свою телефонную книжку. Целый час у меня ушло на решение данной проблемы, но в конечном итоге мне все отказали. Поэтому деньги пришлось вытаскивать из заначки, предназначенной для внесения платежа по кредиту. Я ума не приложил, где их возьму потом, но меня мало это волновало в тот момент, нужно было спешить. Утро выдалось такое же морозное, и по прогнозам синоптиков, погода в ближайшую неделю меняться не собиралась. По пути я зашел все в тот же магазин, где вчера нашел бедного пса, купил сигареты и устремился в клинику. По прибытии на место я продрог, и было ощущение, что тысячи кинжалов воткнулись одновременно в мое тело, лица не чувствовал, равно как и ног. Я даже думать не хотел о том, сколько бедный пес пролежал на таком морозе.

Встретил меня тот же врач, что вчера проводил осмотр. Степень недоверия ко мне в его взгляде была уже существенно меньше, нежели вчера. Он попросил подождать, поскольку должен был принять пушистого пациента. Я любезно согласился, но садиться не стал, поскольку сильно волновался. Пытаясь отвлечься, рассматривал то различные товары на витрине, то забавных питомцев, что приходили на прием. Все они терпеливо ждали своей очереди в коридоре. Правда, был один смешной вислоухий холеный кот, который, видимо, испытывал крайний дискомфорт при пребывании вне дома, поэтому порой кричал благим матом на всю клинику. Вскоре подошла его очередь, какой-то другой незнакомый мне врач довольно быстро принял их, и хозяйка со своим питомцем с невероятной скоростью умчалась прочь.

Прошло минут сорок с тех пор, как я пришел, но новостей все не было. От волнения хотелось курить, но выйти на улицу не осмеливался, поскольку боялся, что врач подумает, будто я сдрейфил и сбежал.

Спустя еще какое-то время, минут двадцать или тридцать, уже не помню, ко мне подошел тот самый терапевт. Я настолько потерялся в своих мыслях, рассматривая витрину, что, когда он подкрался сзади и заговорил со мной, невольно вздрогнул от испуга. Мы прошли в кабинет. «Проходите, присаживайтесь», – сказал он с неподдельным энтузиазмом. Сев за компьютер, он что-то очень долго печатал, не обращая на меня никакого внимания, а я тем временем робко подкрадывался к стулу, что рядом с его столом.

Наконец он закончил, судя по характерному жужжанию, отправил то, что заполнял, на печать, достал бумаги из принтера, положил их передо мной. Затем взял ручку и со словами «Значит, так!» начал излагать. Поначалу я еще понимал, о чем он мне говорит, но, поскольку информации было много, суть начал терять уже приблизительно к середине его доклада, а после переспрашивал его по каждой мелочи. Поэтому читателя я не буду изнурять пересказом врачебных заключений и комментариев, а просто вкратце изложу, насколько была сложна вся ситуация.

Пес на тот момент был все еще в тяжелом состоянии, но, в принципе, стабильном. При продолжении лечения и соответствующего ухода он, возможно, мог бы выкарабкаться, но лишь с течением довольно длительного времени. Как скоро, зависело только от него самого. Состояние пса не позволяло забрать его домой, за ним требовался постоянный уход, нужны были множество медицинских манипуляций. Этого я ему предоставить не мог, поскольку моих познаний в ветеринарии явно не хватало. Я вынужден был оставить его здесь на неопределенное время. Доктор отдал мне заключения по исследованиям и сопроводил через коридор в другом конце ветеринарной клиники до ширмы, за которой на кушетке лежал пес. Врач, как выяснилось, звали его Андреем Васильевичем, пожав мне руку, оставил меня на несколько минут, чтобы я смог проведать друга.

Я присел рядом с кушеткой и несколько минут наблюдал за псом. Он все еще тяжело дышал, глаза были закрыты. Выглядел он так же, как и вчера. Я с трудом мог на него смотреть без ощущения того, что изнутри тебя просто разрывает от эмоций. Никогда мне не понять людей, которые так поступают. Таких людей надо пожизненно сажать и желательно делать все то же самое с ними, что они творили по отношению к другим, к животным или к людям, неважно. Не может психически здоровый и адекватный человек так измываться над божьим созданием, которое вдобавок слабее его самого. Я не мог его бросить, и не только из-за своей совести. Ощущение было такое, что сквозь толщу того слоя безразличия, коим окутано было мое сердце все эти годы, стал пробиваться огонек, который зажегся совершенно внезапно и незапланированно. Каждый раз, прикасаясь к псу, чтобы погладить, на кончиках пальцев я ощущал такую колющую боль, как будто дотрагиваешься до множества мелких швейных иголок, что торчат во все стороны. Настолько я боялся, что могу причинить ему лишние страдания.

Собрав всю свою волю в кулак, взглянув на своего нового друга еще разок, я погладил его по мокрому носу и пошел к стойке администрации оплатить услуги. Денег хватило только на десять дней его содержания в клинике. Отдав все, что было, оставалось только молиться, чтобы ему стало легче и я наконец смог забрать его домой.

Глава 5

Мои последующие дни проходили в сумасшедшем режиме. Я брал смены каждый день, от звонка до звонка. Мне все же удалось найти средства, чтобы погасить текущую задолженность за месяц перед банком, но чтобы сдвинуть свое материальное положение хотя бы к уровню чуть больше нуля, требовалось гораздо больше времени и сил.

В клинику я ходил после работы, около одиннадцати вечера, и примерно минут тридцать или сорок рассказывал моему другу про свою жизнь. Порой мне даже казалось, что на второй и третий день, когда пес еще находился без сознания, он шевелил ушами, может, даже в каких-то моментах слышал меня. Затем администратор вежливо просила меня удалиться. На ночь дверь они закрывали и открывали клиентам только в случае экстренной помощи питомцам. Меня это расстраивало, ведь я его практически не видел. Тогда я хотел, чтобы в сутках было больше часов, поскольку слишком сложно было все успевать. На работу я прибегал впритык, поскольку вставал уже с трудом. В то время как с работы убегал в надежде, что никто не заметит, вырубаясь с телефонной линии по просьбе ответственного за смену, либо и вовсе не реагировал на звонящий телефон в последние минуты, чтобы не потерять уйму времени на клиента и не уйти позже положенного. Если бы меня поймали за такими деяниями, то выговор мне был бы гарантирован. И это как минимум, поскольку кадрами особо компания не дорожила.

Все то время, пока я находился на работе, очень много думал о том, как там мой друг. Я все боялся, что однажды приду, а его уже не станет. А увидев его наконец, уже не хотел уходить. Лишь тешил себя надеждой, что в скором времени он немного поправится и я смогу наконец забрать его домой.

На третий день, когда я пришел в клинику, меня спросили, какая кличка будет у пса, чтобы они смогли переделать договор и внести его имя. Мне даже на долю секунды стало легче. Раз они меня спрашивают об этом, значит, возможно, все с ним будет хорошо. Я растерялся, поскольку из животных у меня за всю мою жизнь был только кот, и то в глубоком детстве и клички питомцам я не так уж часто выбирал. Да еще и с фантазией у меня весьма скудно, как оказалось. Мне даже стало стыдно, что я не то что не придумал ему имя за три дня, но даже не подумал об этом. Кроме всяких «Шариков», в голове не было ни единого имени. Пирожком было называть несолидно, да и какой из него Пирожок? Слишком уж худой он. Мои сомнения длились недолго, буквально с долю секунды. Не знаю почему, но все мои мысли витали где-то в кондитерских названиях. В итоге я ответил: «Бублик! Пускай будет Бубликом!» Администратор, ее звали Анна, широко заулыбалась, опустила глаза в монитор и вписала имя.