Наследница Императорского дома. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом»

Глава 4

Дневник Снижны—Айны

Сегодня, впервые за всё время освобождения Удо, я смогла уйти в тишину. Я этого и боялась, и хотела. Мой разум и тело просто умоляли меня дать им эту возможность. Я успокоила своё сердце, выровняла дыхание и ушла в тишину.

Мне не пришло никаких видений. На меня накатила волна спокойствия. Словно кто-то невидимый погладил меня рукой по голове, а потом прижал к своей груди. Мне стало так легко. Мне хочется верить, что это был Андриус. И я сидела в этой тишине почти час. Мне так не хотелось выходить в реальность. Но рано или поздно минуты тишины заканчиваются. В какой-то момент меня словно оттуда выкинуло. Видимо, Андриусу пришлось идти по своим делам, где-то там, далеко отсюда на дороге богов. А мне нужно было идти по своим.

Я так рада, что встретила Тормода. Он словно луч света, осветивший темноту моей печали. Рядом с ним я не чувствую себя наедине с болью. Он разделил со мной волнение за здоровье брата. Я вижу ту же ярость, а порой и ненависть к Тире в его глазах. Он понимает мои чувства, как никто другой. Даже дядя Сигурт не способен на это. Тормод попросил меня научить его искусству воина народа Айны. Я согласилась, но поняла, что он никогда не сможет шагнуть сквозь темноту. Я пока не говорю ему об этом, чтобы не остудить его пыл в занятиях. Тормод способен далеко продвинуться. Ведь он – прекрасный офицер и имеет отличную подготовку, но всё же его умение не идёт ни в какое сравнение с Удо.

Мой брат в первый день наших занятий с лёгкостью смог победить меня. Я была этому удивлена. И это несмотря на то, что я могу ходить в темноту, а мой брат пока ещё нет. Но он словно предугадывал, где я появлюсь. Эта его способность до сих пор восхищает меня. Он в тот раз лишь улыбнулся мне и сказал, что на планете народа Айны просто берёг меня, когда брал уроки воина. И если он уже научился шагать в темноту, когда исчез из собственной спальни, то теперь он сможет победить даже нескольких шаманов народа Айны, задумай они на него напасть одновременно.

И это не только потому, что его река жизни такая сильная и такая светлая. Нет. Его душа чиста, как горный родник. Она наивна, как у младенца, который верит в справедливость мира для всех. И эту душу, эту веру сейчас искромсала Тира.

Я стараюсь не думать о ней. Как только я это делаю, то ловлю себя на мысли, что готова уйти в темноту и убить её прямо в спальне брата. Но я помню о слове, которое дала ему. И я сдержу его, каких бы душевных мук мне это не стоило. Однако одну попытку я всё же совершила в тот же вечер, когда Тира осталась наедине с Удо. Но я не смогла попасть к нему в комнату, выйдя из темноты с другой стороны спальни. Гвардейцы спросили меня, хочу ли я попасть в комнату к брату, на что я ответила им: «Нет». Наверное, я настолько была в гневе, что не сообразила, куда шагнула. И я поняла, что готова сейчас на бездумные поступки, которые мне потом брат не простит. Или всё же боги оградили меня от этого шага, давая понять, что это неверный путь. С тех пор я больше не пыталась шагнуть сквозь темноту в спальню к Удо. Но от этого мои чувства к Тире не изменились.

Брат, я люблю тебя. Проснись! Это всё, о чём я тебя прошу.

***

Удо приходил в себя тяжело. Было ощущение, что его мозг включал организм частями, словно прибор, тестирующий корабль и проверяющий работоспособность всех его систем. Вначале Удо прислушался к звукам. В помещении, где он находился, было тихо, слышалось лишь ровное дыхание ещё одного человека. Тревогу этот звук не вызвал, потому что это было дыхание спящего, а значит не нёс ему никакой угрозы. Затем мозг включил его тело. На Удо навалилось бессилие уставшего организма. Будто после его освобождения прошли максимум сутки, и у него не было времени восстановить свои силы. Удо пошевелился, уткнувшись во что-то лицом, и тяжело вздохнул. Тут он почувствовал запах волос Тиры и осознал, что крепко прижимает её к себе, со всей силы обхватив руками. Это было больше похоже на бред. Удо был уверен, что она сейчас находится под стражей и не может лежать в его объятиях. Он резко открыл глаза, увидев свою спальню. На подставке народа Айны горел сотворённый огонь, слабо освещая помещение. Тира спала поверх одеяла, укрывшись тёплым пледом, и обнимала Удо за руки, подстроившись под изгибы его тела.

– Что тут происходит, мисс Тира? – заговорил Удо, пытаясь сесть на постели и освободить свои руки. – Потрудитесь мне объяснить.

– Я тут сплю, ваше величество, – сонно ответила Тира. – Вам объяснить, что такое сон и зачем он вообще нужен человеку? – она села на кровати и зевнула.

– Я спросил, что вы делаете в моей постели? – уже зло переспросил Удо, взмахом руки делая огонь ярче.

– И не мечтайте, ваше величество. Туда вы меня не заманите никаким способом, – гордо сказала Тира, вставая с кровати.

– Кто вас вообще сюда впустил, мисс Тира? Вы должны находиться в камере заключения под арестом вплоть до суда, – Удо сел на кровати и, почувствовав лёгкое головокружение, опёрся рукой на матрас.

– А мне там было неудобно заниматься живописью, ваше величество. В камере очень плохое освещение. И капитан Бернард считает, что мои рисунки с натуры получаются гораздо лучше, чем те, что я делала в заточении, – спокойно сказала Тира, встав рядом с кроватью, и в упор посмотрела на Удо, наслаждаясь его растерянностью.

– Что капитан Бернард считает?! – не понял Удо, начиная терять терпение.

– Похоже, ваш слух ещё не совсем восстановился, ваше величество, но вы не беспокойтесь, время всё лечит, – вместо ответа выдала Тира, успокоительно махнув в его сторону рукой.

– Стража! – крикнул как можно громче Удо.

В спальню тут же вошли два гвардейца, дежурившие на входе. Они увидели, что глава Ульвбьёрн сидит на постели обнажённый, едва прикрыв одеялом низ живота, а мисс Тира стоит напротив него в лёгкой майке на голое тело длиной чуть выше колена. Поэтому они остановились, едва войдя в спальню, а один из них тут же закрыл дверь, чтобы эту картину не увидел никто из пришедших навестить его величество.

– Потрудитесь объяснить мне, почему мисс Тира находится в моей спальне, а не в тюрьме? – рявкнул Удо на своих гвардейцев.

– По приказу капитана Бернарда мисс Тира была доставлена в вашу спальню пять дней назад, глава Ульвбьёрн, – ответил один из гвардейцев, наткнувшись на гневный взгляд Удо.

– Приказываю немедленно сопроводить мисс Тиру назад и не выпускать её из камеры вплоть до суда, – не сдерживая гнев, произнёс Удо.

– Слушаемся, глава Ульвбьёрн, – ответил один из стражников и пошёл по направлению к Тире, попытавшись схватить её за руку.

Но она не стала дожидаться, пока к ней подойдёт гвардеец. Тира ловко вскочила на кровать и спряталась за спиной Удо, с силой ухватившись руками за его правое плечо и вжавшись всем телом в подушки. Она выглянула на стражников из-за его широкой спины, давая понять, что не даст им до себя дотронуться. Этого от неё не ожидал никто. Стражники тут же застыли на месте, растерявшись. Удо понимал, что если они попытаются вытащить Тиру из-за его спины силой, то она, как минимум, начнёт драться и кричать на всех. Он остановил гвардейцев движением руки.

– Мисс Тира, потрудитесь покинуть мою спальню в сопровождении охраны, – сказал Удо, даже не пытаясь прикоснуться к ней.

– Вначале я оденусь и соберу свои вещи, ваше величество, а потом сама удалюсь из вашей спальни. А охрана пусть подождёт меня снаружи, – сказала Тира, уткнувшись лбом в спину Удо, окончательно спрятавшись за ним от стражников.

Ему ничего не оставалось делать, как приказать гвардейцам ждать её за дверью, не пытаясь войти в спальню. Те кивнули и немедленно покинули помещение. Едва прозвучал звук закрывшейся двери, как Удо в одно мгновение развернулся к Тире, скидывая с себя одеяло, убирая её руки с плеча и прижимая к матрасу, навалившись на неё сверху всем телом.

– Ты хотя бы понимаешь, что я сейчас могу сделать с тобой всё, что захочу? – он со злостью смотрел в её пылающие гневом глаза. – И мои гвардейцы не войдут сюда ни при каких обстоятельствах.

– Понимаю, ваше величество Ульвбьёрн, – прошипела сквозь зубы Тира. – Капитан Бернард предупредил меня, что это будет моя личная проблема. А ну, слезь с меня, – Тира без страха взглянула на него и попыталась освободиться, но Удо словно не заметил её стараний. – Если попытаешься со мной что-то сделать, то я тебе это что-то оторву, понял? – она с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Какого чёрта ты тут вообще делаешь? – Удо не ослаблял хватку.

– Работаю у тебя сиделкой. Убираю за тобой всё, что выходит из твоего величества, и мою всё самое драгоценное, что у тебя есть. Я сказала, отпусти меня, – опять попыталась освободиться Тира, но у неё ничего не получилось.

Удо был очень силён, даже несмотря на свою болезнь, и её попытки вырваться ни к чему не привели.

– Собирай свои вещи и убирайся из моей спальни, и чтобы я тебя здесь больше не видел, – сказал Удо, убрав от неё свои руки и встав с кровати.

Он подошёл к столу, где стоял кувшин. Тира проводила его внимательным взглядом. По его плечам рассыпались густые бело-золотистые локоны, которые переливались всеми цветами пламени от огня народа Айны. Его тело было в отличной форме, несмотря на то, что он почти месяц провёл в постели. Удо упёрся в стену, напрягая руки и ноги, чтобы не пошатнуться. Он очень похудел. Из-за чего его бёдра казались ещё более узкими, а плечи шире, чем раньше. Тира смогла рассмотреть каждую мышцу его натренированного тела. И сейчас перед ней стоял образец идеального мужчины.

Удо налил себе воды и залпом выпил её. Затем он гневно посмотрел на Тиру, которая всё ещё не отвела от него взгляда, будто пытаясь запомнить каждый изгиб его тела. Тёмно-коричневые брови Удо были гневно сведены вместе. Его серо-стальные глаза в обрамлении чёрных густых ресниц источали холодный взгляд, который словно пронзал Тиру насквозь. Слегка отросшая светло-коричневая борода лишь подчёркивала бледность его лица. И глядя на Удо сейчас, у неё было ощущение, что от него самого исходит жуткий мороз ледяных гор. Поймав на себе его тяжёлый взгляд, Тира слегка поёжилась, затем встала с кровати и пошла к креслу, где лежала её одежда. Удо тяжело вздохнул и без сил опустился на постель, даже не пытаясь накинуть на себя одеяло. Его тело было ещё очень непослушным, так что шевелиться ему попросту не хотелось.

– Сколько дней я тут лежу?

– С момента освобождения вашего величества прошёл почти месяц, – ответила Тира, скидывая с себя майку и оставшись перед ним полностью обнажённой.

Удо прожигал её взглядом, который был очень далёк от восхищённого. Тира медленно, словно оттягивая время, стала одеваться. Потом она села в кресло и принялась завязывать шнурки мягких кожаных полуботинок. По приказу капитана Бернарда, ей был предоставлен разнообразнейший гардероб. Там были не только прилично короткие платья из менее пафосных, как она выразилась, тканей, но и брюк, разнообразных кофт и иных моделей женской одежды. Опять критически пересмотрев всё, она выбрала лишь пару маек, чтобы иметь возможность почаще их менять. Единственное от чего она не отказалась – это от нижнего белья. Поэтому когда она оделась, то Удо, внимательно наблюдавший за её действиями, увидел всё ту же знакомую ему Тиру. В шортах до колен, нежно-зелёной майке и её любимой обуви. Она неспешно расчесалась, перехватив свои густые длинные волосы в хвост в районе чуть выше талии, как делала это всегда. При этом несколько локонов красиво падали на её лицо, обрамляя его правильный овал. После этого Тира подошла к своим рисункам и стала их сворачивать в трубочку.

– Что это? – холодно уточнил Удо.

– У вас явные проблемы со слухом, ваше величество. Вам следует сказать об этом Снижне или Ритве, – сказала Тира, посмотрев на Удо. – Я же говорила, что рисую с натуры.

– А натура – это я? – горько усмехнулся Удо.

– Не надейтесь, ваше величество. У вас прекрасный вид из окна, – показала Тира ему одну из своих работ.

На холсте действительно был изображён великолепный вид гавани, который открывался из спальни Удо и так нравился ему.

– Уходи, Тира, – тихо произнёс Удо, чувствуя, что сидит из последних сил.

– Я бы рекомендовала вам лечь, ваше величество, – перевязав рисунки лентой, сказала Тира и положила их на кресло. – А ну, быстро ложись в постель, – она подошла к Удо, цыкнула на него и протянула руку, чтобы помочь ему лечь.

– Не смей мне приказывать! – жёстко ответил Удо. – И не прикасайся ко мне, – он зло посмотрел на неё.

– Тогда быстро укладывайся сам! И заруби себе на носу. Или ты выздоравливаешь без моей помощи. Или ты рискуешь в очередной раз очнуться и застать меня не на твоей постели, а в ней! Понял? – сказала она, с вызовом заглянув в его глаза.

– Уходи, Тира, – отвернулся от неё Удо.

– Как прикажете, ваше величество Ульвбьёрн, – сказала Тира, набросив на его колени одеяло, а затем, подхватив рисунки, вышла из спальни, гордо подняв голову и хлопнув дверью.

Удо без сил откинулся на кровать, оставив ноги опущенными на пол, даже не пытаясь доползти до подушек. Он как можно громче позвал своих гвардейцев. К нему вошли всё те же стражники. Удо попросил помочь ему лечь и потребовал позвать к себе капитана Бернарда, а также убрать все оставшиеся вещи Тиры из спальни. Гвардейцы поудобнее устроили Удо в полусидящем положении, подоткнув ему под спину подушки и удалились, забрав одежду Тиры и мольберт с красками. Спустя некоторое время в комнате появился Бернард. Удо даже не поприветствовал его, а вместо этого гневно прожёг взглядом.

– Я рад, что ты очнулся, Удо, – вместо приветствия сказал Бернард и с невозмутимым видом расположился в кресле напротив него.

– Это не ответ, – жёстко сказал Удо.

– На какой конкретно вопрос вас интересует ответ, глава Ульвбьёрн? – спокойно уточнил капитан.

– Я не в том состоянии, чтобы играть с тобой в эту игру, Бернард. Что она здесь делала? – чуть ли не прошипел Удо.

– Кого конкретно вы имеете в виду, ваше величество: принцессу Снижну, шаманку Ритву или вашу сиделку? – проигнорировав слова Удо, спросил Бернард.

– Ты думаешь, что это смешно? – закрыв глаза и сжимая кулаки, проговорил сквозь зубы Удо.

– Не смешно то, что ты отказывался жить, адмирал. Вот это не смешно, понимаешь? – уже с чувством сказал Бернард, глядя на него.

– В каком смысле отказывался? – открыл глаза Удо и удивлённо посмотрел на капитана.

– Да в прямом! – уже не скрывая своих эмоций, сказал Бернард. – Шаманка Ритва дала тебе всего лишь пять-семь дней жизни. Так ответ на какой вопрос ты сейчас от меня требуешь? А? Да, я привёл к тебе единственное лекарство, которое способно было тебе помочь. И, как я уже вижу, эта затея прекрасно сработала, – усмехнувшись, сказал Бернард, опять принимая безмятежный вид.

– Я тебя под трибунал пущу за то, что не выполнил мой приказ: не подпускать ко мне никого кроме Снижны и Ритвы, – жёстко произнёс Удо.

– Я готов перед ним предстать, глава Ульвбьёрн, – спокойно сказал Бернард, откинувшись на спинку кресла и окончательно расслабившись.

– Да, ты… Ты… А если бы я не сдержался? А? – Удо готов был встать и врезать капитану по лицу. – Из-за тебя тогда пострадала бы не столько моя честь, сколько честь Тиры! Её бы в этом случае казнили без суда и следствия. Как ты мог так поступить, капитан?

– А я в тебя верил, – по-отечески улыбнулся Бернард.

– Он в меня верил. Да я сам в себя не верю рядом с ней, – зло сказал Удо и тяжело вздохнул. – И вторым желанием у меня было открутить ей голову. Не смей её больше ко мне подпускать, а то голову я откручу тебе!

– Это твоё право, Удо. Моя жизнь в твоём полном распоряжении, – ответил капитан всё тем же ровным голосом.

– Я приказал гвардейцам её больше ко мне не пускать, – констатировал факт Удо.

– А я отменю твой приказ, если ты опять будешь тут медленно умирать. Можешь не сомневаться. И тогда ты точно рискуешь оказаться с ней в одной постели, – спокойно ответил Бернард.

– Ты не можешь этого сделать, – возмутился Удо.

– Ещё как могу. Ты, кажется, забыл, какими полномочиями меня наделил. Пока ты находишься без сознания, я фактически управляю всей Империей. Так что тебе лучше сознание больше не терять, а приводить здоровье в порядок. Ты мне нужен, Удо, – улыбнувшись, сказал Бернард.

– Ты что-то раскопал? – спросил Удо, сменив тему, понимая бессмысленность дальнейшего разговора о Тире.

– Я не скажу тебе об этом ни слова.

– Что? – удивился Удо.

– Я дам тебе полный отчёт только в твоём рабочем кабинете, когда ты сам туда сможешь дойти. Поэтому ещё раз повторю. Заканчивай злиться на меня за принятое решение и начинай выздоравливать. И чтобы ты знал, Тира не пришла сюда добровольно, я ей приказал, не дав выбора, – сказал Бернард, вставая с кресла. – За дверью уже стоит Снижна вместе с шаманкой Ритвой.

– Странно, что сестрёнка до сих пор не вошла в мою спальню, шагнув сквозь темноту, – улыбнулся Удо.

– Ей это запрещено, как и всем остальным. К тебе можно войти только через дверь.

– Снижну не остановят запреты, – весело сказал Удо.

– И тут ты заблуждаешься, – сказал Бернард, увидев удивлённо-вопросительный взгляд Удо. – В этой солнечной системе невозможно войти и выйти из точки перехода или шагать сквозь темноту. Палачи народа Пифий любезно согласились мне в этом помочь, оградив не только Сканду, но и доступ в твою спальню, а также в камеру заключения Тиры, – сказал Бернард, подходя к двери. – Не беспокойся. Палачи дали мне слово, что никто при попытке пройти сквозь темноту в эти два помещения не пострадает. Так что все живы и здоровы. Чего я желаю и тебе, – сказал капитан, открыв двери и впуская Снижну с шаманкой Ритвой.

– Повтори, что ты сказал? – ошеломлённо спросил Удо.

– Выздоравливайте скорее, глава Ульвбьёрн, – проигнорировал последний вопрос Бернард, отдал честь кивком головы и закрыл за собой дверь.

Снижна тут же бросилась к брату, заключив его в объятья. Удо крепко прижал свою сестру к груди, улыбнувшись и погладив её по голове, рассеянно глядя перед собой и стараясь прийти в себя после слов Бернарда.

– Спасибо ещё раз, сестрёнка, что спасла меня, – облегчённо вздохнул Удо. – Что бы я без тебя делал?

– Я всегда буду рядом с тобой и приду к тебе на помощь, брат, – улыбнулась принцесса.

– Я в этом не сомневаюсь, Снижна, – ласково сказал Удо, погладив её по щеке.

Она тут же прижала ладонь брата к своему лицу и закрыла глаза, застыв на некоторое время.

– Удо, твоя река жизни наполнилась и больше не иссякает. Я так рада этому. Теперь ты быстро пойдёшь на поправку, – сказала шаманка Ритва, протягивая ему лечебный напиток.

– Я очень благодарен всему народу Айны, шаманка Ритва, за своё спасение. И я также благодарен лично тебе за помощь в моём выздоровлении, – сказал Удо, опять крепко прижав сестру к себе.

– Не стоит меня об этом благодарить, Удо. Мой народ – это твой народ. Вы со Снижной члены всех наших семей, помни об этом. И мы всегда готовы прийти к вам на помощь в любое время, – вежливо сказала Ритва.

– Я знаю это, шаманка Ритва. И я несказанно рад, что у меня есть все вы, – Удо улыбнулся ей в ответ.

После бурных объятий и добрых слов Снижна с Ритвой с удвоенной силой принялись восстанавливать силы Удо. И уже через неделю он крепко стоял на ногах.

Дневник Ульвбьёрна Удо

После долгой болезни, я сижу и читаю хроники моих поисков в своём дневнике.

Эх, сестрёнка, сестрёнка, разве тебя не учили, что брать чужие личные вещи нельзя? Придётся впредь быть осторожнее и прятать дневник в тайнике. Я уверен, что шифр, который придумал сам, дешифровке не поддаётся. Но ведь я могу быть самодовольным дураком, веря в это до конца. Придётся теперь везде брать его с собой, и уж тем более не оставлять на своём столе в спальне. Но я рад, что Снижна заносила сюда хроники моего освобождения. Я могу рассмотреть с разных точек зрения, как проходили мои поиски.

Я крайне недоволен ошибками Хаука, которые он допустил в расследовании. Он пропустил очевидные вещи. И на фоне открывшихся обстоятельств, это тревожит меня. Такой величайший мозг и столько проколов. Но самое важное то, что меня вообще не нашли. Это удивляет ещё больше. Получается, что я сам себя спас дважды. Очистив своё имя на совете Пифий и создав прибор, который меня отыскал. И опять же в этом мне помогла Снижна.

Родная моя сестрёнка, я так люблю тебя. Хоть кому-то я могу доверять в своём близком окружении, всецело положившись на него, не считая, конечно же, моих гвардейцев.

Хроники, записанные в моём дневнике, показали мне ещё пару несостыковок, которые, возможно, в дальнейшем выведут на крысу в наших рядах. Придётся заняться расследованием в нескольких направлениях. У меня есть ощущение, что нужно искать уже не одну крысу, а как минимум две. Связавшись с драгондами, они явно ничего хорошего не затеяли. Но у меня появилась мысль, что они могут одновременно руководить и повстанцами, и этими тварями. Но это может быть совпадением, и они действуют, не зная друг про друга. И тут есть два варианта. Или повстанцы действительно сражаются против драгондов, но при этом винят нас. Или это одна и та же шайка. И теперь я не уверен, что повстанцы станут нашими союзниками. Но этот маленький анализ даёт мне лишь направление нитей для расследования. Ведь тут может оказаться ещё один вариант: что повстанцы сами были обмануты, и ими руководит человек, который готов отдавать чужие жизни в руки драгондов сотнями, получив взамен свою награду. И тогда мне необходимо всё же связаться с ними и открыть им глаза на происходящее.

Сложная и запутанная задачка, с которой мне предстоит справиться, не доверяя больше членам малого совета, включая Хаука. Но для этого, в конце концов, и существует глава Императорского дома. Я защищаю интересы людей моего и подзащитных мне народов. Именно к этому меня и готовили всю мою жизнь. Именно для этого я живу. А значит, я должен справиться.

Глава 5

Дневник Снижны—Айны

Удо пришёл в себя.

Это такая радость видеть, как он снова улыбается. В его глазах столько солнца для меня, что я готова убить любого, кто попытается потушить этот свет. Теперь я счастлива. Моё сердце поёт. Я ухожу в тишину каждый день. Я опять смогла нормально заниматься с учениками в школе.

Жизнь во дворце стала налаживаться.

Моё сообщение о выздоровлении брата в столовой за ужином обрадовало всех. Я видела их счастливые лица. Я заметила радость в глазах у Тормода, когда он узнал, что Удо выгнал Тиру сразу, как пришёл в себя. Он в этом даже не сомневался. Как хорошо жить в окружении родных и близких людей, которые тебя любят и понимают.

Моя душа успокоилась. Реку жизни моего брата больше не нужно наполнять. Она искрится силой и энергией. Я любуюсь её переливами. Тормод как-то спросил у меня, может ли он научиться шагать в темноту. Я ему в тот день так и не ответила, потому что дядя Сигурт прервал мои мысли. Я долго думала над его вопросом после, потому что до конца не была уверена в ответе. Но я точно могу сказать, что мой брат, сможет не только шагать в темноту даже в незнакомое место, но и овладеть возможностями Палачей Пифии. Он сможет научиться пересекать несколько звёздных систем, даже без помощи шаманов народа Айны. Настолько сильна его река жизни.

Поэтому мой брат должен жить ради всех нас. Он рано или поздно забудет Тиру и найдёт себе достойную жену. Он просто обязан оставить после себя сына, потому что такие способности не должны угаснуть для нашего народа.

Живи ради всех нас, брат.

***

Этим утром Удо встал очень рано. Вечером он долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, а потом провалился в полусон-полубред. Он проснулся ещё до рассвета, отправился в ванную комнату, где долго принимал контрастный душ, не щадя своего тела. Холодно—горячо. Холодно—горячо. Но это ему не помогло заглушить боль в своём сердце. Он вытерся и привёл себя в порядок. Затем привычным движением завязал часть своих волос в небольшой пучок на макушке, остальные оставив густыми локонами ниспадать на плечи. Бороду Удо привёл в порядок, чтобы она лишь обрамляла его лицо, которое не выглядело измождённым, но всё ещё было бледнее обычного. Портной Гуди идеально подогнал мундир верховного главнокомандующего под его исхудавшее тело. Оглядев критическим взглядом себя со стороны, Удо остался удовлетворён.