Успех группы. Психология глобального признания на примере успеха легендарной Ливерпульской Четвёрки

В продолжение темы о «пятом битле» без обсуждения роли и личности Пита Беста не обойтись. Драматическая история его отношений с «Битлз» привела в итоге к тому, что уже после распада группы Пол, Джон и Джордж не раз заявляли, что очень сожалеют о своём поведении. «Мы были трусами, когда уволили Беста», – скажет однажды Джон Леннон.

В феврале 2007 года перед Бестом публично извинился и продюсер группы Джордж Мартин: «Я чувствовал свою вину. Может быть, я был катализатором, изменившим его жизнь. Я очень сожалею об этом, Пит».

Когда в 1995 году Мартин подготовил к изданию «Антологию „Битлз“», то включил в неё несколько ранних записей с участием Беста: Пит получил тогда хорошее финансовое вознаграждение, достойное звания одного из «Битлз».

Что же произошло летом 1962 года?

Почему 45 лет спустя перед ним извиняется сэр Джордж Мартин и выплачивает Бесту серьёзную материальную компенсацию?

Причина, думаю, в том, что в критических ситуациях, возникавших в 1960—1962 годах, семья Бестов всегда выручала и помогала тройке «Битлз». А они – на пороге славы, признания и богатства – поручили Эпстайну уволить Пита.

Причём «они» – это не только Джон Леннон, Джордж Харрисон и Пол Маккартни. «Они» – это ещё и возникший в жизни Пита Беста Джордж Мартин.

Джон Леннон: «Мы поступили, как трусы, дав ему отставку. Мы поручили это дело Брайану. Если бы мы сами сказали всё в лицо Питу, было бы только хуже. Возможно, разговор кончился бы дракой» [18].

Но прежде чем говорить о достоинствах или недостатках Беста, нужно отметить следующее.

Как только сложилась тройка Джон-Пол-Джордж, с каждым «четвёртым» или «пятым» участником группы постоянно была какая-то чехарда. Недолго продержался в группе Сатклифф: его уход сейчас удобно объяснять решением Стюарта «заняться живописью», но, при всех его дружеских отношениях с Джоном, напряжение между ним и Полом постоянно нарастало. Дело даже дошло до драки. С одной стороны, Пол играл на бас-гитаре лучше Стюарта, и в профессиональном смысле такая замена была, безусловно, оправданной. С другой стороны, в любой авторитарной группе борьба «за близость к трону» – явление обычное. А ранние «Битлз» были юношеской группой авторитарного типа – группой Джона Леннона. Поэтому у каждого, кого к себе Джон приближал, возникало «недопонимание» с теми, кто оставался на некоторой дистанции от лидера.

Есть ещё один скрытый, не очевидный, но важный фактор увольнения Беста. Сейчас уже ясно, что Пита приглашали в группу, где решения принимали Леннон, Сатклифф, Маккартни и Харрисон, и приглашали с вполне определённой целью – срочно нужен был опытный барабанщик на период гастролей в Гамбурге. Правда, «период» этот растянулся на два года.

А увольняли Пита из проекта, в котором помимо Леннона, Маккартни и Харрисона решающая роль отводилась Джорджу Мартину и Брайану Эпстайну. И цели, которые ставились перед собой «Битлз» в августе 1962 года, были совсем иные, нежели в августе 1960-го.

Если судить строго, опираясь на состав группы и социальную иерархию, то Пита Беста позвали к себе одни «Битлз», а увольняли из группы уже другие «Битлз» (образно говоря, на предприятии поменялся состав акционеров).

Срочно требуется барабанщик

Какое-то время у «Битлз» не было постоянного ударника. Доходило до того, что во время концертов Джон или Пол звали кого-нибудь из зала постучать на барабанах, и в этом не было ничего удивительного. Тед Тейлор, лидер группы «Большой Тейлор и Домино» [King Size Taylor And The Dominoes], вспоминал, что в Ливерпуле барабанщики были редкостью, и они запросто соглашались подрабатывать в разных группах.

Подтверждает это и Ринго Старр, вспоминая времена, когда он ещё не был в составе ливерпульской четвёрки: «Мне нравилось выступать с „Битлз“, я хорошо зарабатывал, играя с ними. Так повторялось три или четыре раза. Мы подружились, выпивали после концертов, а потом я возвращался к Рори [Rory Storm And The Hurricanes]. В те дни все группы постоянно менялись музыкантами. Все мы знали друг друга, и если кто-то заболевал или не мог выступать, ты занимал его место».

Только получив первое приглашение в Гамбург, Леннон всерьёз озаботился тем, что им нужен постоянный ударник. Одно дело перехватывать барабанщиков в Ливерпуле, другое – гастроли в другой стране. Стали обсуждать, и Маккартни сказал, что знает парня по имени Пит – сына Моны Бест, владелицы ливерпульской кофейни «Казба», в которой «Битлз» пару раз выступали. У Пита была собственная группа, в которой он играл на ударных и имел достаточный опыт работы на сцене.

Пит Бест выслушал предложение Леннона – и согласился. Впятером – Леннон, Сатклифф, Маккартни, Харрисон и Бест – утром 17 августа 1960 г. они прибыли в Гамбург, где плотно работали до 21 ноября, пока полиция не депортировала Джорджа Харрисона. Кто-то сообщил в участок, что Джордж не достиг совершеннолетия, а законы ФРГ запрещали работать в Германии несовершеннолетним иностранцам.

Вслед за Джорджем вернулись и остальные – за исключением Стюарта Сатклифа: он простудился и остался в Гамбурге.

Битлз и «Казба»

17 декабря 1960 г. группа провела собрание в ливерпульской кофейне «The Casbah Coffee Club», где было решено, что Сатклиффа заменит Чез Ньюби. Но тот выступил с «Битлз» всего лишь в четырёх концертах.

Чез был шокирован огромным прогрессом «техники игры и вокала „Битлз“ после их пребывания в Гамбурге». Также Ньюби «был поражён тем, насколько мощным в музыкальном плане стал Пит Бест, мотивировавший остальных музыкантов играть мощнее и громче». Оглушительный стиль игры Беста на ударных, скорее всего, развился благодаря Маккартни, который часто просил барабанщика в Гамбурге «поддать жару», играть как можно громче [W].

По возвращении из Гамбурга офисом группы стал клуб Моны Бест, матери Пита Беста, и функции менеджеров группы естественным образом перешли к Питу и его матери.

Вспоминая о злополучном дне, когда он получил отставку, Пит Бест говорил: «Эпстайн сказал, что он хочет со мной увидеться утром в своём офисе. Это было вполне обычным делом, потому что, используя свой домашний телефон, я фиксировал заказы, и он узнавал у меня о местах и ценах».

То есть, до момента заключения договора с Брайаном Эпстайном, как бы ни относился к Бесту каждый из тройки Леннон-Маккартни-Харрисон, конфликтовать с Питом (и его мамой) было попросту глупо. Через офис в «Казбе» они получали заказы, согласовывали выступления и получали гонорары – ссориться с «работодателями» было бы бессмысленно.

Ливерпульские доходы «Битлз» с 17 декабря 1960 г. зависели от расположения Моны Бест, которая во всём поддерживала группу своего сына. По некоторым данным, даже контракт между Брайаном Эпстайном и «Битлз» обсуждался в офисе клуба «Казба» – тот самый контракт, в котором Пит Бест тоже поставил свою подпись: R. P. Best. Она была четвёртой после подписей Леннона, Харрисона и Маккартни.

А вот подписи Эпстайна в том контракте нет.

Брайан так прокомментировал это: «Я дал слово, и этого достаточно. Я всегда выполнял обещания, и никого никогда не беспокоило отсутствие моей подписи».

Пит Бест тогда не придал значения этому факту, а зря.

Когда Брайан его увольнял «на словах» через шесть месяцев, у Пита не было никаких юридических оснований воспрепятствовать этому: Эпстайн ведь не подписывался ни под какими обязательствами перед Бестом.

Обидно, не правда ли?

Как увольняли Беста

Эта история, случившаяся в 1962 году, была в деталях раскрыта в 1990-е годы, когда при подготовке «Антологии» каждый из опрошенных участников событий высказал свою точку зрения.

В Интернете данные из разных источников были обобщены на ресурсе beatles-chronology.ru – огромная благодарность создателям этого сайта за столь масштабную работу!

Брайан Эпстайн ответственность переводил на Джорджа Мартина: мол, тот не был доволен игрой Пита, да и парни считали его «слишком заурядным, чтобы быть битлом».

Настал день, когда Джордж, Пол и Джон подошли к Брайану и прямо сказали: «Мы хотим, чтобы Пит ушёл, а Ринго занял его место».

Эпстайн, по его словам, «страшно расстроился» и высказал очень важный для нашего исследования факт: «Я знал, какой популярностью пользуется Пит. Изумительно красивый, всегда окружённый толпой обожателей. У нас были прекрасные отношения. Более того, именно его я узнал раньше всех, потому что понял, что действовать надо через Пита, да и познакомиться с ним было проще» [здесь и далее цит. по i1].

Пол Маккартни рассказывает, как структурировалось время общения базовой тройки группы с их барабанщиком:

«Пит никогда не походил на нас. Мы были этаким придурковатым трио, а Пит выглядел более нормальным, разумным. Он отличался от нас: не фокусничал, вёл себя как обычные люди. Вместе мы бывали мало. Он отправлялся в „Казбу“, в клуб своей матери. И хотя мы тоже проводили там много времени, в другие места мы его с собой не брали».

Синтия, жена Джона Леннона, хорошо знавшая Беста, отмечала, что чувство юмора у Пита, мягко говоря, отличалось от того, что веселило троицу: «Им нужен был кто-то – со сходным с ними ливерпульским юмором».

Пит Шоттон, школьный друг Джона, вспоминал, что «завсегдатаи „Пещеры“ обожали Пита, он был их настоящим фаворитом. Это не нравилось Джону, Полу и Джорджу, которые никогда всерьёз не считали его „настоящим“ битлом». Хотя Бест и выручил их в ситуации, когда группа отчаянно нуждалась в ударнике, Пит никогда не разделял с остальными духа товарищества: «Он был „таинственным членом группы“: кто бросал приятные взгляды из дальнего конца сцены, кто никогда не улыбался, не пел и не говорил ни слова – ни на сцене, ни вне… Моё личное впечатление: Питу и вправду нечего было сказать».

Интересную оценку даёт и Тони Бэрроу, пресс-секретарь «Битлз» (1962 – 1968) и автор фразы «ливерпульская четвёрка»: «Я попросил Джона объяснить разницу между Бестом и Старром. Он ответил: «Пит Бест – замечательный ударник. Ринго Старр – замечательный битл».

Джон так характеризует личность Беста: «Пит был слишком медлительным. Он был милым, безобидным парнем, но он был тугодум. А мы схватывали всё на лету, так что Пит никак не мог угнаться за нами… Мы с самого начала решили расстаться с ним, как только подыщем приличного барабанщика».

А вот ещё одна причина, которая подтолкнула решение «Битлз» заменить Пита на Ринго, свидетельство Джорджа Харрисона: «Пит часто болел, пропускал концерты, и его заменял Ринго. Наконец мы сообразили: Ринго должен стать постоянным членом группы. В том, что произошло, есть моя вина».

«Это я, – вспоминает Джордж Харрисон, – задумал переманить к нам Ринго и уговаривал Пола и Джона до тех пор, пока они не свыклись с этой мыслью».

В итоге, во вторник 14 августа 1962 года Ринго получил письмо от Брайана Эпстайна, где ему и было сделано официальное предложение вступить в группу «Битлз» в качестве барабанщика. Ринго написал ответное письмо, где сообщил, что сможет это сделать не раньше субботы: «В то время у меня был контракт с Рори Штормом. Одновременно с предложением от „Битлз“ я получил такие же предложения от „Большого Тейлора и Домино“ и „Джерри и Лидеры“. Всё решили деньги. „Большой Тейлор“ предлагал мне 20 фунтов в неделю, „Битлз“ предложили 25».

Это и стало решающим аргументом, почему в августе 1962 года Ринго предпочёл «Битлз» другим группам.

Биограф Леннона, писатель Джордж Тремлетт так описал момент принятия решения: «Когда Эпстайн собрал Джона, Пола и Джорджа и предложил им самим сообщить неприятную новость Бесту, Джон взорвался: „Это ваша грязная работа, вы её и делайте!“»

Переживал и Пол Маккартни: «Такой поступок казался нам ужасным, но речь шла о нашей карьере. То, что мы „отцепили“ Пита, было для нас серьёзным испытанием. Я искренне сочувствовал ему, но мы приняли сугубо профессиональное решение. Ничего более сложного делать нам ещё не приходилось».

Тони Бэрроу решил как-то обсудить с повзрослевшим Питом Бестом версию, не стало ли причиной его увольнения разногласие между его матерью, Моной, и Брайаном Эпстайном, но Пит отверг такое предположение. Бэрроу всё же остался при своей точке зрения: «Мона Бест была решительной и волевой женщиной, а Брайан хотел полного контроля над группой и не был готов обсуждать совместное руководство с матерью ударника».

А как оценивал события сам Пит Бест?

В среду, 15 августа 1962 г., он вместе со всеми отыграл концерт в «Пещере» и отметил, что в тот вечер Эпстайн нервничал, «был каким-то сердитым и слишком взволнованным». Прощаясь, Брайан попросил Пита зайти к нему в офис утром.

Нил Аспинал, водитель «Битлз» и гражданский муж Моны Бест, на своём автофургоне обычно заезжал перед концертом за каждым из «Битлз», и Пит окликнул Леннона, спросив, нужно ли забирать его завтра. «Нет, – ответил Джон, – я уже договорился».

Утром 16 августа Аспинал привёл Пита к к Брайану, и менеджер группы, «собрав достаточно мужества», выдал решение: «Парни хотят заменить тебя на Ринго, у „Битлз“ будет новый ударник…»

Пит Бест: «Я был ошеломлен и с трудом подбирал слова, лишь спросил: „Ринго уже об этом знает?“ – „Он присоединится в субботу“, – ответил Эппи. Так что всё уже было ловко устроено. Тайный сговор за моей спиной существовал уже на протяжении какого-то времени, но никто из „Битлз“ не смог найти в себе мужества сказать мне об этом. Удар в спину был оттянут почти до последней минуты. Даже Ринго был соучастником всего этого – тот, кого я считал приятелем до этого знаменательного дня… „До присоединения Ринго остаётся ещё пара выступлений – ты будешь играть?“ – „Да“, – кивнул я, не осознавая, что говорю. Как такое могло со мной случиться?… Когда я вернулся домой, то не выдержал и заплакал» [i1].

Это был сильный удар и для Моны Бест: «Для множества поклонников именно Питер и олицетворял „Битлз“. Я знаю, что Брайан этого не хотел, он слишком уважал Питера. Никто из остальных не был представлен родителям Брайана. Почему же так получилось? Почему это был именно Питер?»

Джордж Харрисон, главный агент по «внедрению» Ринго в «Битлз», так оценил содеянное: «В ретроспективе может показаться, что мы нехорошо поступили с Питом, но дело в том, что Ринго уже был практически членом ансамбля… Это была неизбежная замена в интересах дела».

Чувствовал свою вину и Джордж Мартин, высказав как-то мысль, что именно он стал катализатором, изменившим жизнь Пита Беста. Единственный участник процесса, кто оставался всегда спокойным к такому решению, это Ринго Старр: «Я никогда не испытывал сочувствия к Питу Бесту, это меня не касалось».

Когда Пит пришёл в себя от первоначального шока, он вспомнил, что пообещал Брайану «продолжать быть битлом, пока не прибудет Ринго»: «Вечером мы должны выступать в Честере. Но я понимал, что никогда не приму этого. Меня предали. И находиться на сцене с этими тремя людьми, которые так поступили, было бы то же самое, как втирать соль в глубокую рану. Если они не хотят меня, то с этого момента обойдутся без меня и найдут другого барабанщика».

А вот Брайана… «несколько раздосадовало, что Пит не пришёл в тот вечер в Честер, как обещал». Эпстайн какое-то время ждал Беста и, не дождавшись, стал срочно искать замену. Позже Брайан рассказывал, что в августе 1962 года просто не осознавал, что для Пита ещё раз встретиться с «Битлз» было выше его сил: «Он больше никогда не играл с „Битлз“… А Нил Аспинал, верный Нил, блестящий дорожный менеджер „Битлз“, прибыл, хотя и был близким другом семьи Беста, и он разрывался в своей верности, которую разрешил в нашу пользу. Я этому глубоко рад, так как не знаю, как бы мы без Нила возили „Битлз“ в турне. Он прекрасный человек, любимый всеми…» [i1].

Такая вот история в подробностях.

Ещё раз выражаю благодарность создателям ресурса beatles-chronology.ru за великий труд по сбору и систематизации информации про «Битлз».

Пит Бест и

динамика отношений в группе

Эти факты потребовались мне для того, чтобы точнее определить роль Пита Беста с позиций социально-психологического анализа. Пит стал пограничной, «крайней» фигурой в трансформации «Битлз» из подросткового, а затем молодёжного клубного коллектива – во взрослый масштабный бизнес-проект.

С точки зрения человеческих отношений, да, «Петра жалко, и его маму тоже», с ними плохо поступили.

С позиции законов шоу-бизнеса, всё сделано бессердечно и правильно. Формировался образ «единого музыкального организма о четырёх лицах», и важно было достичь по возможности полной идентичности базовой четвёрки, без выпадающих элементов.

Ринго в этом смысле подходил не только по уровню «ливерпульского юмора». Предварительно он был неоднократно проверен в деле, когда подменял Пита Беста, и имел опыт гастрольной и сценической деятельности, сравнимый с тем, что наработали «Битлз».

Понятно, что в увольнении Беста его музыкальные способности не играли никакой роли. Тот же Ринго, будучи включённым в состав «Битлз», во время студийной сессии 11 сентября 1962 г. был отстранён Джорджем Мартином от записи песни «Love Me Do» – вместо него за барабанами был Энди Уайт.

От «Битлз», как только они оказались в Лондоне, самое главное, что требовалось – так это всё схватывать на лету.

А «Пит был слишком медлительным, он никак не мог угнаться за нами» (Леннон), он «не фокусничал» (Маккартни) и к тому же «часто болел» (Харрисон).

Для решения новых задач, которые ставили перед собой «Битлз», требовались отменный запас сил и крепкое здоровье.

Стюарт Сатклифф, кстати, тоже ведь выпал из группы по состоянию здоровья. И Пит – он явно не справлялся с тем бешеным графиком выступлений, которые согласовывались через его домашний телефон.

В Ливерпуле Пит Бест был фигурой заметной, и многими воспринимался как «главный» в «Битлз» – возможно, потому, что через него шли все основные заказы на их выступления, а его мама владела клубом, где часто выступали и квартировались «Битлз».

Но как только группа начала общаться с представителями масс-медиа, «молчаливость» барабанщика начала резко портить имидж. Ведь «Битлз» – они такие все весёлые, остроумные, дурашливые, способные своими ответами любого репортёра загнать в тупик.

Пресса обожала остроумных «Битлз»!

Причём остроумием отличался не только Леннон. Фразы меланхоличного Ринго также стали «классикой жанра»:

«Судьба барабанщика – смотреть на три задницы,

стоящие перед тобой»;

«Вам нравится Бетховен?» – «Да, особенно его стихи»;

«Я не грустный, просто у меня лицо такое»,

– вы можете представить, что это, не задумываясь, выдаёт «молчаливый» Пит Бест?

А вот Ринго Старр умел поддержать разговор в болтливой компании.

Анекдот: «Мне кажется, я перетрахал уже весь Ливерпуль», – выдал однажды Пол. «Половину», – ревниво не согласился с ним Джон. «Треть», – прикинув в уме, поправил Джордж… И все трое уставились на Ринго, ожидая, что тот скажет «четверть». Но Ринго всегда оставался коллективистом: «Друзья, вместе мы уж точно перетрахали его весь».

Поэтому выбор в пользу Ринго Старра представляется вполне оправданным. Тем более что Ринго замыкал собой не «четвёрку», как это кажется многим поклонникам «Битлз», а шестёрку участников базовой группы, в рамках которой в 1962 году принимались все основные решения.

Судьбу «Битлз», их состав, репертуар, долгосрочные планы на дату 17 августа 1962 года – это первый день без участия в группе Пита Беста – определяли Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Брайан Эпстайн и Джордж Мартин.

Через три дня полноправным членом этой группы становится и Ринго Старр, с участием которого 11.09.1962 состоится их первая запись в студии «Парлофон».

А 5 октября 1962 г. Британия услышит песенку «Love Me Do» и начнёт постепенно сходить с ума от «Битлз».

Пит Бест, Мона Бест и Нил Аспинал

Справедливости ради, отметим вклад семьи Бестов в становление окончательного состава и образа «Битлз».

Пит Бест, однозначно, выручил Леннона, Маккартни и Харрисона, согласившись отправиться с ними в Гамбург и поставив тем самым крест на своей собственной группе.

Затем он и его мать, Мона Бест [Mona Best], предоставили «Битлз» офис в клубе «Казба» и с декабря 1961 по август 1962 г. осуществляли практически весь менеджмент по организации концертных выступлений «группы Пита» и распределение доходов.