Ледяной цветок для лунного императора

5

Стук в дверь раздался неожиданно, и, поведя рукой вдоль своего тела, я превратила комплект из пеньюара и ночной сорочки в платье – лиловое, просто в пику тому, что император приказал сегодня нарядить меня в серебро, в его цвет, и мне хотелось напомнить ему, что я – это отдельный человек, обладающий собственно волей, а не его вещь. Подозрительно глядя на дверь, я подошла и откинула защелку – сегодня днем Розанна по моей просьбе организовала защелки не только на дверях купальни, но и вообще на всех дверях в моих покоях. Но за дверью стоял не император.

– Лиарра, – генерал, при моем появлении поднявший голову и отлепившийся от косяка, улыбнулся мне шальной улыбкой и заплетающимся голосом произнес: – Я могу войти?

– Да ты пьян! – в ужасе прошептала я и, выглянув и убедившись, что снаружи больше никого не было, втащила его в комнату. – Не зови меня этим именем, вдруг кто-то услышит!

– Услышит, – согласился Аррен. – Он все слышит, он постоянно следит за нами, как кот за мышами, – с отвращением произнес Аррен, и я сразу поняла, про кого он говорит. В империи только один "он".

– Аррен, тебе удалось поговорить с Миррой? – торопливо спросила я. —Она вернется на свое место?

Аррен лишь досадливо поморщился и покачал головой.

– Сбежала, как только увидела меня издалека, – мрачно пояснил он и устало провел рукой по лицу. – Ничего, что-нибудь придумаем.

Я грустно вздохнула. По тому, какие взгляды «Лиарра» бросала на брата императора, было понятно, что она без ума от него. И вряд ли согласится вернуться и поменяться со мной. Но что же мне тогда делать? Всю жизнь провести под иллюзией?

– Ты уже видела подарок королевы? – генерал вдруг сменил тему и, окинув меня одобрительным взглядом, схватил меня за руку и потащил за собой в одну из самых дальних комнат в моих покоях – гардеробную. После того, как я обследовала свои комнаты, я ни разу туда не заходила. Что за подарок могла мне оставить королева в моей гардеробной? Платье?

– Вот, – Аррен, щелкнув пальцами, отчего светильники вдоль стен загорелись слабым теплым светом, подвел меня к стене, на которой висело огромное, собственно, всю стену и занимающее, зеркало.

– Она подарила мне это зеркало? – недоуменно спросила я, глядя в его темные глубины, и зеркальный Аррен в отражении отрицательно покачал головой.

– Смотри, – один взмах рукой – и отражение комнаты и меня с Арреном сменилось знакомым видом: заснеженные холмы, стоящие ровными рядами белые домики, яркие крыши новогоднего городка, построенного для туристов, шпили ледяного дворца вдалеке…

– Да это же зимнее королевство! – я, в полнейшем восторге, захлопала и широко улыбнулась. Вон там, в конце улицы, стоит мой особняк, а напротив, если перейти через звенящий ручей по крутому мостику – особняк Аррена и Мирры. В детстве я каждый день пересекала этот мостик бесчисленное число раз, а за последние пять лет не перешла ни разу.

– Теперь, если ты соскучишься, ты можешь в любой момент увидеть дом, – Аррен, наблюдающий за моим восторгом с легкой улыбкой, снова сделал свой сложный пасс – и зеркало опять притворилось обычным, заурядным куском стекала с серебряным напылением с обратной стороны , отразив нас.

– Лиарра, – попросил генерал, и в его голосе мне послышался странный надлом, – превратись обратно на минуточку, пожалуйста.

Я развернулась к Аррену. Он выглядел непривычно усталым и каким-то… всколоченным, что ли. Обычно он всегда был собран, и по его глазам никогда ничего нельзя было прочесть – а сейчас я угадала в них затаенную боль, и, дрогнув, послушалась. Он снова взглянул в зеркало, и я, повернувшись следом за ним, увидела высокого, крупного мужчину, чьи широкие плечи и внушительная фигура были затянуты в черное с серебром, и хрупкую девушку, казавшуюся еще тоньше рядом с ним. Как маленькая, полупрозрачная льдинка рядом с темным валуном, который заслоняет ее от безжалостного весеннего солнца. Хотя, может, наоборот, нас стоило сравнить со льдом и ледоколом, ломающим этот самый лед.

У генерала, видимо, тоже возникли какие-то ассоциации, потому что, развернув меня на за плечи, он вдруг порывисто прижал меня к себе, и, щелчком пальцев погасив свет, вдохнул запах моих волос.

– Давай просто постоим так пару минут, Лиарра, – попросил он, и я замерла, а потом несмело положила одну руку, затянутую рукавом из газовой ткани, ему на спину. От него слабо пахло алкоголем – наверное, сегодняшний ужин и ему непросто дался. Отстранившись, он наклонился ко мне, ловя губами мои губы, и я, всхлипнув, прошептала:

– Не надо… не трогай меня, не надо…

Вспыхнул свет.

– Дама же сказала, не надо, – сухо произнес император, и я, проморгавшись, с ужасом увидела у входа в гардеробную его фигуру в серебристом плаще.

В первое мгновение мое сердце ухнуло в пятки, и я даже не сделала попытки отстраниться от Аррена – но уже в следующей миг весь ужас ситуации полностью дошел до меня и я, охнув, отбежала на два шага назад. Хорошо, что я в своем собственном обличии, иначе было бы совсем сложно объяснить императору, что за отношения у его жены с ее братом!

– Ваше императорское величество, – произнесла я дрожащим голосом, вспомнив, что если я не притворяюсь Миррой, то должна приветствовать императора должным образом. Император сухо кивнул, и я, не глядя на него, попыталась прошмыгнуть мимо него в раскрытые двери, однако не тут-то было: он, перехватив меня за запястье, остановил меня. За то запястье, на котором был одет его собственный брачный браслет, как предмет магический, не поддающийся иллюзиям, и поверх которого сейчас и лежала его ладонь.

– Лиарра, – строго произнес он, и я подняла на него испуганный взгляд, – мой брат очень ценит вас. Сегодня он выглядел… счастливым. Может, вы объясните, свидетелем чего я только что невольно стал?

Пусть обвиняет меня в чем угодно, только не смотрит на браслет!

– Ваше величество, – пролепетала я, радуясь, что иллюзии изменяли и голос также, и мой собственный голос сейчас был совсем не похож на низкий, красивый голос Мирры, – просто… просто..

Что же сказать??? Что?

– Просто мы с Арреном давно знакомы, – наконец пролепетала я. – Мы знаем друг друга с детства. Я пришла попрощаться со своей подругой Миррой, не нашла ее …

– А я тоже пришел к Мирре и не увидел ее, – подхватил Аррен.

– Мы столкнулись тут, разговорились, и… я решила поздравить генерала с помолвкой.

– А я решил поздравить Лиарру с ее помолвкой, – подтвердил Аррен.

Император во время наших оправданий смотрел почему-то только на меня, и, подняв руку, вдруг коснулся моего подбородка, заставив поднять лицо.

– Вы как-то по-другому выглядите, – удивленно произнес он. – Не так, как на ужине.

Конечно, не так! Подруга, то ли забыв, как я выгляжу, то ли специально, притворяясь мной, наколдовала себе такой нос, что им можно было пользоваться при ходьбе вместо ходули. Мой же собственный нос был абсолютно обычных размеров. Нужно тоже наколдовать себе что-нибудь ужасное, – мстительно подумала я, – и пусть слушает сплетни о том, какая императрица страшила!

– Я просто… так волновалась на ужине, – пробормотала я, глядя в глаза Рэйдену и не решаясь первой отвести взгляд. Его серебристый взор, в котором клубилась магия, завораживал, притягивал, и когда он перевел взгляд на Аррена и отпустил мой подбородок, я почувствовала такое облегчение, которое чувствует рыба, сорвавшаяся с крючка. Протиснувшись мимо него, для чего мне пришлось вплотную прижаться к стене, и сделав еще один книксен, я со всех ног понеслась прочь из своих покоев.

Не знаю, о чем император разговаривал с генералом – я, выбравшись наружу, тут же забежала за ближайшую пушистую елку и, приняв собственный облик и поменяв сиреневые тона платья на серебро, без сил опустилась на землю. Подожду тут, на пушистом снегу, пока все не уйдут из моих покоев – видеться с императором снова, после того, как он устроил эту очную ставку с его братом на ужине, не предупредив меня, мне не хотелось. Тем более, есть вероятность, что прошлая ночь ему понравилась, и он будет настаивать на продолжении.

Сейчас же я злилась на него, злилась на Аррена – все еще за вчерашнее зелье, была опечалена – опять же из-за Аррена, и злилась на себя – за то, что опять не смогла оттолкнуть Аррена. Когда же его власть надо мной прекратиться? Хорошо, что я не альв – они обречены любить один раз в жизни. Любовь к Аррену всего за несколько лет успела выпить из меня все силы и всю волю – страшно подумать, что было бы, если бы эта любовь длилась вечно.

Слава богам, осталось потерпеть всего несколько месяцев… или лет… сколько там длится несчастная любовь? А потом я забуду его, встречу кого-нибудь другого и выйду замуж. И буду счастлива. Если смогу сбежать от императора.

Мне на лицо упала снежинка, а за ней – вторая, и через минуту сад уже заваливало пушистым, легким снегом. Аррен… грустит? Злится? Выбравшись на середину круглой, вымощенной камнем площадки среди деревьев, я легла прямо на землю и уставилась в черное небо, с которого сыпали пушистые снежные хлопья, искрящиеся в свете фонарей. Интересно, если я так и останусь тут на всю ночь, насколько меня засыплет? Могу и остаться – все равно мне не бывает холодно. Только вот спать на камнях будет жестковато, наверное.

– Мирра, – на этот раз императору не удалось подкрасться неслышно: его выдал скрип шагов на снегу. Опустившись прямо на землю, он поднял меня на руки, и, устроив у себя на коленях, сдул с моего лица снежинки.

– На улице холодно, а ты в одном платье, – укоризненно произнес он.

– Мне не бывает холодно, – отстраненно произнесла я.

Его плащ и мое платье красиво разметались вокруг нас, и серебро снега укрывало серебро ткани. Я подняла глаза на императора – его лицо, такое бледное, словно тоже слепленное из снега, казалось, отражало лунный свет, а выражение серебристых глаз казалось нечитаемым. И, может быть, поэтому мне вдруг захотелось узнать, что творится у него в голове.

– Почему вы любите меня? – спросила я с любопытством ученого, изучающего занимательное явление.

– Потому что ты красивая, легкая и беззаботная, как снежинка, Мирра, – отозвался мужчина, казалось, совсем не удивленный моим вопросом.

Легкая и беззаботная… если у меня и промелькнула мысль о том, что император может полюбить меня, Лиарру, то сейчас надежда на это должна полностью испарится – я была задумчивой и спокойной, а не легкой и беззаботной. Если ему нравятся беззаботные женщины, придется ему поискать кого-то другого.

– Нет, я спрашивала не про это, – я отрицательно качнула головой. – Это то, за что вы меня когда-то полюбили. А почему вы продолжаете любить меня… несмотря ни на что?

Несмотря на предательство и боль, которую Мирра ему причинила.

Он понял, и помолчав, произнес:

– Потому что я не могу по-другому. Я пытался – и у меня не получилось.

Я молча положила голову ему на плечо – его чувства были мне понятны. Я тоже пыталась вырвать свою влюбленность из сердца, отвлечься на какие-то дела, даже знакомиться с другими мужчинами – но все было бесполезно, мне так и не стало все равно. У людей есть такая поговорка – «мы любим до тех пор, пока не начинаем ненавидеть». Наверное, это верно. Сильная любовь не сменяется равнодушием, она может лишь превратиться в ненависть.

– Пойдем, мне холодно на тебя смотреть, – нарушил молчание император Рэйден и, поднявшись со мной на руках, понес меня по белым от снега дорожкам.

В его руках было неожиданно уютно и спокойно – пока стража не распахнула перед ним двери покоев и я не осознала, что он принес меня в восточный дворец. В свои покои, а не мои.

– Куда вы меня принесли? – возмутилась я, когда он поставил меня на пол, чтобы стряхнуть снежинки со своего плаща. Свою юбку я тоже слегка потрясла, и с нее упал целый ворох снега.

– К себе, – слегка удивленно отозвался император. – Останешься сегодня здесь со мной?

– Нет, – еще сильнее возмутилась я. – Тут, наверное, полно железа! Мы, феи, его не любим.

– Нет тут железа, все еще в прошлом году убрали, – терпеливо отозвался Рэйден. – Помнишь, специально для того и вынесли все, до последнего гвоздика, чтобы ты могла сюда приходить?

– А… – я судорожно пыталась придумать причину, которая бы позволила мне вернуться к себе. – У меня нет с собой зубной щетки!

– Есть у тебя тут зубная щетка, – напомнил император.

– Фууу… – скривившись, протянула я. Еще я Мирриной щеткой зубы не чистила! – Она же… использованная.

Закатив глаза, император повернул голову к двери и крикнул:

– Роннен! Принеси новую зубную щетку! В коробочке!

– Есть новую щетку, вашимператорскоеличчство! – протараторили за дверью, и я услышала торопливый, стихающий вдали топот.

– Ну как, теперь останешься? – перевел на меня взгляд мужчина, и я, молча отвернувшись, целеустремленно направилась к дверям.

– Ой! – взвизгнула я, когда меня неожиданно подхватили сильные руки. Прижав меня к груди, император прошел через несколько дверных проемов в самую дальнюю комнату, оказавшуюся спальней, и вместе со мной опустился на кровать.

– Ты злишься на меня? Из-за сегодняшнего ужина?

– И не только, – ядовито отозвалась я и попыталась высвободиться из его рук, но император только перехватил меня поудобнее. Тут я вспомнила, что Мирра вообще-то любит этого брата, Керо, и лицезрение его на ужине после насильственной свадьбы с другим должно было, мягко говоря, выбить ее из колеи. Может, истерику устроить, Мирра до них настоящая мастерица… Или хотя бы порыдать… – Вам нравится издеваться над нами, да? Над всеми нами?

– Нет, – отозвался он и заботливо поправил прядь волос, упавшую мне на глаза. – Над тобой я издеваться не собирался. А вот мой брат должен немного пострадать. Он это заслужил.

– Щетка для ее императорского величества! – проорали в соседней комнате, кто-то громко потопал и ушел, хлопнув дверью.

– Наказывайте кого хотите, только без моего участия, – холодно отозвалась я и, встав, направилась к двери. Император опередил меня и, нагнав у двери спальни, закрыл ее на защелку. Под его пальцами деревянная деталь засеребрилась, и от нее повеяло смертоносных холодом. Железо!

– Да… что вы такое? – пораженно произнесла я. Никто не мог превращать одни вещи в другие – и уж совершенно точно это не должно быть доступно человеческим магам! Иллюзии – это другое дело, иллюзии могли накладывать многие. Превратить одно платье, драное и старое, в новое и красивое – это тоже было возможно, потому что оба платья, по крайней мере, были сделаны из ткани. Но вот сколько нужно сил, чтобы перестроить все мельчайшие частички в куске дерева так, чтобы они обрели совершенно новые свойства и превратились в железо, я даже не могла представить.

– Купальня там, – император махнул рукой на дверь в противоположной стене, – щетка – тут, – на его раскрытой ладони возникла розовая картонная коробочка. Телепортация вкупе с только что продемонстрированной трансформацией так меня поразили, что я сначала взяла коробочку и послушно проделала полпути к купальне, и лишь потом вспомнила, что собиралась устраивать истерику.

– Ых ыхых ых ых, – ненатурально прорыдала я, бросаясь в купальню, и, захлопнув дверь, для надежности заморозила ее слоем льда. – Ыыыыы, как же вы меня обижаете, никто меня не любит, никто меня не ценит, – в купальне я тщательно обследовала все окна, не забывая изредка подвывать. Все окна оказались с железными замками, к которым я не могла притронуться, а к стенам я даже не могла подойти – от них так фонило железом, что мне становилось плохо, стоило лишь подойти к стене вплотную. Наверное, в них вделаны железные пруты. Обманщик, а сам говорил, что у него в комнатах нет железа!

На специальной полочке возле зеркала стояло две щетки, и, мстительно плюнув на каждую, я почистила зубы своей, новой, и убрала ее обратно в коробочку. Унесу с собой, а то вдруг император тоже захочет поплевать на мою.

Купаться я не стала – в своей комнате искупаюсь. Если императору нравятся чистые женщины, пусть возвращает меня в мои покои. Однако император не высказал никаких возражений и даже не предпринял никаких поползновений, и, когда я присела на край кровати, так привычно подгреб меня под бок и так удобно устроил мою голову на своем предплечье, что я поняла, что Мирра оставалась в этих покоях часто. Хотя следовало и раньше догадаться, если уж у нее тут и щетка лежит.

И тут, лежа в горячих объятиях императора и невидящим взглядом глядя в пустоту, я вдруг уловила ту мысль, что не давала мне покоя последние полчаса: если уж Мирра такая частая гостья в покоях императора, что у нее тут есть своя щетка, то что же было между ней и императором? Неужели все? А если все, то он точно знает, что она не девица, а значит, он уже точно знает, что я – это не она. Почему же он ничего не спрашивает? Может, я придумываю и они просто спали тут, обнявшись, как мы сейчас?

Я перевела взгляд на лицо спящего мужчины. Его ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, и выражение лица даже во сне было сосредоточенным и серьезным. Так и не придумав, как мне выяснить, знает ли он, не подставив себя, я закрыла глаза и уснула.

6

Утром я проснулась от одуряющего запаха завтрака, а еще от того, что кто-то поцеловал меня в макушку.

– Вставай, соня, – шепнул этот кто-то, – я пошел, Розанна передаст тебе распорядок на сегодня. Увидимся в школе!

– Я уже закончила обучение, – сонно отозвалась я, переворачиваясь на другой бок. Неужели это один из таких снов, когда ты идешь на экзамен и понимаешь, что совершенно не готов? Да и почему мне снится школа, у меня же была гувернантка и я училась дома…

Окончательно проснувшись, я открыла глаза – и обнаружила, что я, во-первых, нахожусь в постели императора, а во-вторых, я тут совершенно одна. Он, бросив загадочную фразу про школу, вышел, оставив после себя только поднос с завтраком. Что ж, ладно, подожду, что мне скажет Розанна.

Подвинув к себе сервировочный столик, плотно заставленный тарелками с яичницей, поджаренным беконом и теплыми булочками, я первым делом цапнула с подноса чашку с кофе и сделала первый, самый бодрящий глоток. Давно уже заметила, первый глоток кофе – самый вкусный, остальные уже так, обычные.

Вчера я не сильно-то осматривалась по сторонам, больше думая о том, как бы мне сбежать, и сегодня оглядела помещение, как впервые. Огромная кровать, накрытая черной простыней и черным же одеялом, много дерева, лаконичные линии и минимум декора – покои императора выглядели довольно… уютно. Даже черная постель не внушала ужас, который должна внушать постель тирана, в которой он преклоняет голову после целого дня притеснения угнетенных народов, а навевала ассоциации с темной уютной норкой.

– Госпожа, – Розанна привычно стремительно ворвалась в комнату и слегка поморщилась, проходя в двери с металлическими замками. Рэйден так и не превратил их обратно в деревянные. – Я принесла вам платье, одевайтесь и идем собираться. Сегодня у вас в расписании визит в школу.

Школа! Значит, мне не послышалось.

– Что за школа? – подозрительно спросила я, подвигая Розанне кофейник и чистую чашку. Теперь она знает, что я никакая не "госпожа", а обычная самозванка, и может отбросить лишние церемонии. Однако Розанна, похоже, так не думала, и, бросив на меня укоризненный взгляд, выразительно покосилась на дверь. Ладно, значит, буду играть свою роль даже тогда, когда рядом никого нет.

– Первая императорская гимназия для девочек, – отрапортовала Розанна, передавай мне лист, – посмотрите программу, там написано, что они планируют.

Я, приняв лист, вчиталась в выведенные каллиграфическим почерком строчки. Какой красивый почерк у секретаря этой гимназии, ну или у того, кто готовил для меня программу! Пробежав глазами распорядок мероприятия (встреча – приветственная речь – концерт), я споткнулась на последнем пункте. Снежная крепость.

«Дабы продемонстрировать монаршее расположение и поддержку, ее императорское величество по просьбе учениц возведет во дворе гимназии снежную крепость», – было написано в программе, и, прочитав это, я резко почувствовала, как мое расположение к автору красиво выведенных строчек угасает. Я не смогу сотворить снежную крепость, даже если ученицы свалятся на колени и будут умолять об этом с рыданиями, да даже если от этого будет зависеть моя жизнь! Вот ледяную – пожалуйста, но если снежная фея вдруг построит ледяную крепость, это вызовет такое же недоумение, как если бы кошка вдруг решила полаять.

Решительно сделав последний глоток кофе, я встала и быстро оделась.

– Розанна, мне нужно найти генерала Ву, – скороговоркой проговорила я. – Где он может быть?

– Генерал Ву? – фея нахмурилась. – Он же обычно заходит к вам каждое утро? Наверное, если мы поспешим, то застанем его в ваших покоях.

Кивнув, я вышла из комнаты, и, пройдя насквозь все несколько комнат в покоях императора, вышла наружу. Да, как-то скромненько император живет, даже у меня больше комнат… Конечно, скорее всего, каждый предмет, который находится в императорских покоях, стоит дороже, чем мой особняк в зимнем королевстве, – например, зеленоватая фарфоровая ваза, которую я заметила на столике, явно древняя и дорогущая… но все равно, он же император, мог бы выбрать себе покои и побольше.

Оказавшись снаружи, я в первое мгновение зажмурилась от режущего глаза света: все вокруг укрыло белоснежным одеялом, и сейчас яркое солнышко безжалостно слепило, отражаясь от искрящейся снежной поверхности. Моргнув, я решительно зашагала вперед – и на полпути врезалось в кого-то высокого и твердого, вынырнувшего из-за поворота.

– Ой! – крепкие руки удержали меня от падения и, отстранившись, я подняла взгляд на того, кого как раз искала. – Аррен! Ты-то мне и нужен!

– Лиарра, – оглянувшись по сторонам, прошептал генерал, – где ты была? Я пришел к тебе пораньше, чтобы поговорить.

– А, да, я ночевала у императора, – торопливо пробормотала я. – Слушай, сегодня у меня запланирован поход в школу, и…

– Ты ночевала у императора? – перебил меня Аррен, и, подняв на взгляд, я с удивлением отметила, что его лицо слегка перекосило, словно он хлебнул вина и обнаружил, что вместо благородного напитка там был уксус.

– Ну да, – осторожно отозвалась я, не понимая, что ему не нравится. – А что в этом такого?

– Лиарра, – еще раз оглянувшись по сторонам, генерал цепко схватил меня за предплечья и принялся раздраженно выговаривать. – Ты же понимаешь, что чем больше времени проведешь с ним, тем больше вероятность себя выдать? А ночевать у него – это же… ни в какие ворота не лезет!