Те, кто выбирают

© Илья Жиленков, 2025

ISBN 978-5-0067-1391-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга – о тех, кто устал. О тех, кто больше не хочет продолжаться.

Но я пишу её не для того, чтобы увековечить боль. Я пишу её потому, что сам однажды чувствовал это, но несмотря ни на что я здесь, с вами

Если ты открыл эту историю в поисках выхода – знай: ты не один. И, может, самое важное, что стоит сказать прямо сейчас:

Пожалуйста, не замыкайтесь в одиночестве. Обратитесь к специалисту – забота о себе начинается с диалога.

«Даже самый тяжелый день стоит того, чтобы быть прожитым. Потому что он – один из тех, что ведут к настоящему.»

жить всё-таки классно.

И если ты чувствуешь, что что-то ускользает – не бойся просить помощи.

Пока мы живы – есть надежда

Это художественное произведение. Оно исследует темы личного выбора, памяти и истощения через призму научной фантастики и драмы. В тексте описаны персонажи, добровольно покидающие бессмертную систему. Эти сцены не являются пропагандой, призывом или инструкцией. Автор не романтизирует смерть – он показывает последствия лишённой границ жизни.

Если вы чувствуете эмоциональную нестабильность, пожалуйста, отнеситесь к чтению внимательно и бережно. Помните: просить о помощи – это акт силы.

ПРОЛОГ – ПРЕДЕЛ

Я родился в эпоху, когда смерть еще была нормой. Я умер в эпоху, когда она стала выбором. Потом вернулся.

Так начинается история, которую ты не найдешь в сводках. Она тихая. Как все, что начинается с отказа.

Но если слушать достаточно внимательно – она кричит, словно жертва своей же судьбы.

Сначала мы победили старение. Это заняло почти столетие. Люди просто перестали умирать от возраста. Без боли. Без революций. Сначала – в закрытых протоколах. Потом – в общем доступе. Со временем это стало стандартом, как электричество или интернет.

Потом ушли болезни. Не все сразу. Первым – рак. Потом – наследственные болезни. Потом – даже вирусы. Иммунитет стал ненужным, медицина – встроенной. От тел почти ничего не требовалось. Смерть от износа ушла. Осталась только смерть по ошибке.

На короткое время.

Потом наступил Цикл.

Не подумайте, сознание не переносилось. Оно просто запускалось заново. В другом теле. Не копия. Не клонирование. Не цифра. Что-то ближе к продолжению, но с техническими оговорками.

Процесс не был совершенным. Иногда – возникали сбои. Иногда – не возвращались вовсе. Иногда – возвращались «не такими». Но это касалось единиц. В статистике таких не было.

VitaNova Labs первыми поставили все на поток. Перерождение стало процедурой. Как смена паспорта, или адреса. На это не смотрели как на чудо. Скорее – как на удобство. Хочешь – то же тело. Хочешь – моложе. Хочешь – новое имя, новое лицо, новая история. Можно было изменить все, кроме одного: дата твоего первого рождения оставалась. Она была в досье. В архиве. Умело скрыта – но все еще где-то существовала. Но мы ведь и сами ее знаем, так что, особых проблем не было

Так началась эра бессмертия. Без аплодисментов. Без протеста. Просто – наступила. Смерть – потеряла смысл. Жизнь – стала договором. Старость – осталась в учебниках истории. А покой – в древних, почти утраченных, религиозных памятках.

Новый человек обновлялся раз в 20—30 лет. Кто-то – чаще. Кто-то – дольше держался в одном теле. Это было делом привычки. Или вкуса. Или того, какими молодыми мы хотели оставаться.

Со временем люди стали другими. Не лучше. Не хуже. Просто другими. Память перестала быть острой. Чувства глубоко личными. Реакции стали мягче, проще. Меньше конфликтов. Меньше порывов. Меньше решений, о которых жалели.

Некоторые считали, что это прогресс. Другие, что это просто взросление, растянутое на века. А кто-то шептал, что с каждым перерождением исчезает что-то важное. Незаметное. Настоящее.

Душа. Или то, что раньше называли этим словом. Но это не доказано. Ни одним протоколом. Цикл идеален. Все, что не укладывается в схему – человеческий фактор.

Сначала отказывались единицы. Им ставили диагнозы. Ссылались на нестабильность, перегрузку, неудачную сборку тела. Писали: «отказ от Цикла по личным причинам». И дело закрывалось.

Но с каждым годом таких становилось больше. Их называли «объектами». Внутри системы – EX/∞. Внешне – они не существовали.

Но за закрытыми дверями их стали звать иначе:

Те, кто выбирают.

Я не политик. Не философ. Я – частный агент. Меня наняли, чтобы наблюдать.

Чтобы понять, что происходит. Почему все больше людей отказываются от бессмертия. Почему они исчезают. По собственной воле.

Мой контракт холоден. Как отчет. Как медицинская карта. Никаких оценок. Никакой огласки. Только сухое «Смертность портит нам статистику». И все.

Я не должен вмешиваться. Только фиксировать. Меня не просят спасать. Я не верю в счастливые финалы. Но с того момента, как я взял это дело, оно стало частью меня.

У меня был список. Девять имен. Девять человек, которые сказали: «Хватит». Я отправился к ним. Один за другим. Встретиться, послушать, задать вопросы, на которые не будет ответа.

И все это – перед тем, как они исчезнут.

ГЛАВА 1 – СЕРЫЙ КОНТРАКТ

Здание VitaNova стояло на перекрестке, в центре мегаполиса, поодаль старых деревьев, которые уже не сажают. Все вокруг – привычное, потертое, серое. Люди торопились через переход, спотыкались, говорили по телефонам. Общественный транспорт у ближайшей остановки шипел, словно дикое и раненое животное.

На этом фоне здание выглядело так, будто не отсюда. Гладкая структура из черного стекла и плавных линий, без вывески, без швов. Все лишенное четких деталей, будто вырезанное из сна о будущем, которое не наступило даже у нас.

Никаких камер. Никаких кнопок. Только полоса света на входе, тонкая, как лезвие. Я подошел и дверь исчезла. Наверное слишком плавно открылась. Но казалось словно она перестала существовать.

Внутри воздух был сухим и нейтральным. Тишина слегка давила. Стены были глянцевые, черные, будто налитые ночной океаничской водой. Свет шел откуда-то изнутри, но не от ламп. По-моему их вообще не было.

Пол был мягким, как будто поглощал звук шагов. Воздух был холодным, не совсем ледяным и… не совсем воздухом. Как в новой технике перед первым включением. Когда все мигает, и ты пытаешься разобраться в инструкции

Никакой стойки. Никаких людей. Я пошел вперед сам. Меня ждали.

Комната строгая: стол, интерфейс, три человека. Привычные лица без особенностей. Не красивые, а скорее, удобные. Их тела могли быть созданы в любой лицензированной капсуле.

Я сел раньше, чем мне это разрешили. В конце концов, это они нуждались во мне, раз вызвали, а не иначе.

На поверхности стола активировались строки:

ОБЪЕКТ: добровольные отказники от

продолжения цикла.

КОНТЕКСТ: пользователи подтверждают

нежелание участвовать в следующем Цикле.

Без протестов. Без эмоций.

ЦЕЛЬ: выявление причин.

Неофициально. Без вмешательства.

– Вас выбрали не случайно, – сказал один из них. Голос спокойный.

– У вас был опыт возврата, – тут же добавил второй. – Вы умирали, и вас вернули уже более трех раз. Это то, что нам необходимо

– Без запроса, – уточнил я.

– Это и сделало вас подходящим. Вы не благодарны. Не вовлечены. Вам нечего защищать. Мы ищем наблюдателя, а не сторонника.

Я ничего не ответил.

– Случаи участились, – продолжил он. – Формально это не критично. Пока все в пределах колебаний. Но кривая не снижается. И нет объяснений.

– Вы уверены, что это не сбои?

– Полностью. Все отказники признаны стабильными. Показатели в пределах нормы. Нет признаков аффекта, нарушения цикла мыслительной активности, утраты рассудка. Решения осознанные. Заявления поданы корректно.

– Они уже мертвы?

– Нет. Они живы. В последнем теле. По крайней мере, в актуальной информации из протокола. Просто отказались от следующего перехода. Подтвердили намерение завершить цикл без продления.

– Их можно найти?

– Да. Все девять доступны. Кто-то – в городе. Кто-то – за пределами. Некоторые – изолировались. Остальные продолжают жить как прежде. До естественного конца.

Я коснулся панели. Появился список:

ОБЪЕКТЫ: девять.

ДАННЫЕ: биография, поведенческие

шаблоны, история Циклов.

СЕМЬИ: отсутствуют или неактивны.

ДИАГНОЗЫ: не выявлены.

МОТИВАЦИЯ: не указана.

– Мы не нашли логики. Пол, возраст, профессия, количество Циклов – все разнится. Некоторые отказались после первого тела. Другие – после шестого. Все разные. И все же пришли к одному.

– Это какая-то секта?

– Нет следов. Ни принадлежности, ни влияния. Не похоже на культ.

– Протест?

– Ни упоминаний корпораций, ни критики системы. Тон вежливый. Сухой. Решение подано без давления. Просто – «я не хочу дальше».

– Сколько всего таких?

– Официально – шестьдесят семь за этот год. Неофициально – больше полутора сотни. Цифры под контролем. Но если тренд укрепится – он станет опасным. Не для корпорации. Для человечества.

– Вы не ждете результата.

– Мы ждем, что вы принесете нечто, что пока не можем измерить.

Я получил карту. Тяжелая. Металлическая. Внутри список. Девять имен.

– Мы не требуем отчетов. Не хотим доклада. Просто выясните – можно ли вообще понять этот выбор.

– Если нельзя?

– Тогда вы подтвердите, что это – не ошибка, а новое явление.

Они больше ничего не сказали. Я встал и ушел.

На улице было сыро. Шел дождь, тротуары лоснились, зонты сгибались от ветра. Вдоль дороги скопилась вода, в которой плавали обрывки пакетов и прочего мусора.

Кто-то спорил с продавцом у тележки, кто-то ловил такси. Девочка запрыгивала в лужу, пока мать отвлеклась. Мир не был идеальным. Но он все еще жил.

Люди шли быстро, зябко втянув головы в плечи. Кто-то ругался. Кто-то курил. Кто-то разговаривал сам с собой. Я смотрел и думал, сколько из них уже перерождались. И сколько – решат остановиться.

Моя квартира была обычной: дверь, сенсорная панель, белый свет, минималистичная мебель. Рабочее место, сон, интерфейс – все.

Экран активировался от взгляда.

Меня не спрашивали. Меня просто запустили. Возможно, потому что никто другой не согласился.

Карта в руке казалась даже слишком тяжелой.

Я активировал список.

Девять точек, где бессмертие начинает давать трещину. И девять точек, где время пропадает.

ГЛАВА 2 – ДЕТЕКТИВ

Я не помню, как именно умер в первый раз. Но я помню, что было перед этим.

В ту жизнь меня звали иначе. Не так, как сейчас. Имя стерлось вместе с телом, а новое я даже не стал запоминать. Просто принял – как одежду, которую выдают после душа.

Я работал в криминальной службе – не в полевых, скорее на стыке данных и чувств. Аналитик вроде. По-старому – психолог, только с допуском к системам. Я разговаривал с людьми, которые что-то сделали. Или еще собирались. Меня подбирали под нестабильных – тех, чьи действия не объяснялись привычной логикой. Я был хорош в этом. Потому что умел слышать, когда человек еще не говорил.

Я был с кем-то. Возможно, даже женат. Не подумайте, ее лицо не всплывает во снах. Но я помню волосы – темные, с прядью цвета меди. И руки. Они всегда были холоднее моих. Даже в жаркие дни лета. Ссорились мы редко. Но если начинали, то я уходил. Она стояла у двери, ожидая как я одумаюсь и вернусь дабы извиниться.

Именно так все и закончилось. Я вышел. Но в этот раз она не дождалась. Ведь через час – я уже был мертв.

Архив гласит, что смерть была несчастным случаем. Что я стал свидетелем уличной перестрелки. Что закрыл кого-то собой. Что умер мгновенно. Я не знаю, правда ли это. Может быть. Может, просто удобная история для восстановления. Та, которую легче встроить в протокол. Я почти уверен в этом.

Я не просыпался сам. Меня активировали.

Свет. Тишина. Вес тела – как груз, который сначала не узнаешь.

Первое, что я почувствовал – жар в груди. Потом – резкий страх, похожий на падение. Потом пробуждение. Это не было рождением. Было похоже, словно просто перезагрузили как ноутбук. Хм, давно я их не видел.

Меня встретил человек в медицинском блоке. Он улыбался. Слишком вежливо.

– Добро пожаловать. У вас была непростая ситуация. Мы сохранили то, что могли. Восстановление займет время.

Я не спросил, что именно сохранили. Возможно, потому что еще не до конца пришел в себя.

– У вас хорошие показатели, – продолжил он. – Восстановлен эмоциональный диапазон, рабочая память, поведенческие шаблоны. В ближайшие дни вы пройдете адаптацию.

– И что дальше?

Он на секунду замолчал.

– Мы предлагаем вам направление, соответствующее остаточному профилю. Детективный модуль.

– Вы предлагаете или уже назначили?

– Это прямое направление. Вы прошли как кандидат. Система подтвердила.

Я тогда не спорил. Я был жив, и это считалось достаточным.

Я не пытался найти ее.

В первые недели, после первого цикла, я прокручивал все, что могло бы вернуть ее имя. Ее голос. Хоть какой-то след. Но память была как замерзшее стекло – мутная, хрупкая. Вроде бы там что-то есть, но прикоснись – и треснет. Внутри осталось только ощущение. Тепло под кожей. Тревожное спокойствие.

И страх. Страх найти. Я знал: если найду ее, если услышу, что она жива – я не буду знать, кто Я в этот момент. Муж? Тень прошлого меня? Кто-то иной, кого она уже не узнает?

А если меня, как такового больше нет – тогда что? Снова пустота? Или снова начало боли?

Я не искал. И каждый раз, когда приходило желание – я давил его. Не потому что не любил. А потому что уже не знал, какого это – быть кем-то для близкого человека.

Я не знал, что делать с этой жизнью. Первую я строил сам. А эту – просто получил, без права выбора. Я взял дело. Потом другое. Потом третье. Меня не учили заново – просто выгрузили базу. И в какой-то момент я понял: я больше не задаю себе вопросов.

Просто иду дальше. Потому что уже нечего возвращать.

Во втором теле я начал понимать: боль – сохраняется. Даже если ее больше не видно в данных.

Третий Цикл был вынужденным. Тело начало разрушаться – внутренняя несовместимость. Я ощущал это, как медленное отторжение. Ломота в костях. Хромая походка. Усталость, которая не проходила даже во сне. После замены все стало ровно. Без скачков. Без сбоев. Но с каждым новым телом я все меньше чувствовал разницу между собой и тем, кто просто делает работу.

И все же – я оставался. Иногда мне кажется, что я не живу, а просто продолжаюсь. Поэтому, разницы нет.

Цикл за Циклом. День за днем. Без боли – но и без смысла. Не потому что он исчез. А потому что я перестал его искать.

Раньше было иначе. Тогда я просыпался ради кого-то. Даже если злился – был живой. Сейчас я просыпаюсь, потому что так устроено тело. Иду – потому что так устроена система.

Это не грусть. Это немое согласие. Согласие с тем, что все будет – но не со мной.

Мир стал другим, но не стал лучше. Технологии пошли вперед. Люди остались на месте. Бессмертие не сделало нас сильнее. Оно сделало нас безразличнее.

Никто не хотел терять. И никто не знает, что делать с тем, что уже потеряно. Мы держим в себе чувства, как архивные записи: не открываем – чтобы не повредились.

Я вижу это каждый день. В глазах тех, кто смотрит на меня, не глядя. В коротких фразах. В привычке все объяснять рационально. Мы научились жить правильно, но забыли, как жить по-настоящему.

Я не чувствую себя несчастным. Но и счастливым тоже. Между этими точками – долгая, ровная жизнь. И я в ней давно.

Иногда кажется, что я – просто результат. Не человек, а следствие. Мне не больно. Не грустно. Как будто внутри все еще звучит эхо от того, кем я был.

Но стены давно треснули и звук уходит в никуда.

Мне говорят, что я хорошо слушаю. На самом деле я просто не перебиваю. Потому что все, что хочу сказать, уже говорил когда-то – и это не сработало.

Я не тот, кто принесет спасение. Я не тот, кто заставит кого-то остаться. Я просто могу быть рядом, когда человек выбирает уйти. И, может быть, благодаря этому – он не уйдет совсем один.

В такие моменты я понимаю: я нужен, потому что все еще могу быть тишиной,

в которой кто-то другой – услышит себя.

Карта все еще лежит на столе. Я знаю: после, путь будет только вперед. Назад – уже нельзя. Как только я увижу первое имя – начнется отсчет. Не для них. Для меня. Потому что их выбор – это зеркало. Но я давно в него не смотрел.

Карта – передо мной. Матовая поверхность. Металлические края. Тонкий световой срез – неяркий, будто дышит. Я коснулся панели. Экран вспыхнул.

Появился список.

1. Андрей Р.

2. Марк К.

3. Ольга П.

4. Николай С.

5. Виктор В.

6. Алексей Н.

7. Елена Й.

8. Михаил С.

9. Мария М.

Имена простые.

Но за каждым – решение, которое невозможно смоделировать.

Я смотрел на них и чувствовал странную благодарность. Они не обязаны были объяснять ничего, но у меня был шанс спросить, пока не стало поздно.

Я не знал, с кого начать. Порядок значил мало – но все же я выбрал первое имя.

Андрей Р.

Дата рождения – триста с лишним лет назад. На вид – тридцать два. Один из первых в своей зоне, кто отказался от продолжения. Подтвердил решение три недели назад. Установлен отсчет. Двадцать два дня – и Цикл заблокируется. После этого – только естественный финал.

Никакой причины. Только формулировка:

«Я скучаю».

Я проследил координаты.

Живет в старой жилой зоне – переоборудованной под индивидуальные модули. Состояние тела – стабильное. Психологический профиль – норма.

Последний контакт – с доставщиком еды. Ответов на сообщения – нет.

Собеседование с системным куратором пройти отказался. Протокол разрешил.

Я закрыл панель. Свет в комнате словно стал тусклее. Или это внутри что-то дрогнуло?

Собрался быстро. Форма у меня без знаков. Серая, почти незаметная. Такую выдают тем, кто не представляет интереса. Это удобно. Люди не вглядываются. Не задают вопросов. Карта – в карман. Коммуникатор – на запястье. Портативный блокнот для фиксации. Я не пользуюсь аудиозаписью. Предпочитаю писать по старинке. Так слова лучше проходят через меня.

Перед выходом я задержался у двери. Посмотрел на кресло, в котором сидел все это время. Оно было пустым, но каким-то… тяжелым?..

Как будто знало, что я вернусь – уже не тем.

Я выключил свет. Дверь открылась бесшумно. И я вышел.

ГЛАВА 3 – КАПСУЛА

«Фрагмент из внутреннего методического отчета по технологии Цикла. Не для распространения».

I. Принципы работы Цикла

«Сознание – это поток. Мы не передаем его. Мы находим способ не дать ему оборваться».

Из вводной лекции VitaNova Labs, адаптированной для первого поколения Цикл-пользователей.

Технология Цикла была разработана как решение главной биологической проблемы человечества – конечности тела при сохранении активности сознания.

В своей основе она не является переносом личности, клонированием или имитацией.

Цикл – это свертывание и разворачивание нейропотенциала, при котором весь вектор сознания – включая память, поведенческие маркеры, эмоциональную структуру и навыки связи – сохраняются в активном виде и «разматываются» в новом носителе.

Существует заблуждение, что сознание копируется. Это неточно.

Сознание перемещается как волновой паттерн, используя физико-нейронную матрицу в капсуле, при этом прерывания не допускаются.

Именно поэтому переход сопровождается временной дезориентацией, нарушением глубокой эмоциональной памяти и частичной дереализацией – побочными эффектами, которые считаются допустимыми и статистически предсказуемыми.

II. Капсула: физика процесса

Капсула представляет собой изолированную среду – физиологически нейтральную, терморегулируемую, снабженную многоступенчатой системой считывания и проекции.

Процесс включает в себя:

– Депривацию внешних раздражителей (сенсорный нейтрализатор);

– Свертку нейронного спектра через настраиваемый нанопоток;

– Мгновенную остановку сердечной и дыхательной активности – в рамках клинического допуска;

– Перенос и разворачивание матрицы в теле, подготовленном заранее.

Весь процесс занимает от 2 до 4 минут в среднем.

Пациент не осознает переход.

Запрещено принудительное пробуждение.

III. Размывание: феномен или побочный эффект?

С начала массового применения Цикла (года 8—9 после запуска программы) участились жалобы на так называемое «размытие личности».

Оно выражается в следующем:

– сниженная эмоциональная амплитуда;

– ощущение отстраненности от собственного опыта;

– потеря мотивационных импульсов, связанных с прошлым;

– ощущение временной неустойчивости (фрагментированная память о себе).

Ни одно из этих состояний не признано клиническим нарушением.

Тем не менее, они зафиксированы у 61% пользователей после третьего Цикла и у 84% – после пятого.

Официально этот процесс классифицируется как адаптационная нейроинерция.

Однако среди исследователей все чаще используется неформальное название:

«Эрозия идентичности».

IV. Право на отказ

На момент утверждения международного протокола «Цикл-01», каждая корпорация, внедряющая технологию перерождения, обязалась сохранить за гражданином право на окончательный отказ.

Отказ оформляется по стандартной форме, при наличии следующих условий:

– Цикл пройден не менее одного раза;

– пациент находится в стабильном нейроэмоциональном состоянии;

– заявление подано не в состоянии стресса, подавленности или внешнего давления.

После подачи заявление проходит двухступенчатую верификацию:

– Интервью с системным куратором (можно отказаться);

– Медицинская экспертиза жизнеспособности текущего тела.

Если отказ подтвержден – запускается отсчет до закрытия перехода.

Этот срок составляет от 10 до 30 дней в зависимости от региона.

В течение этого времени пациент может отменить свое решение. После – оно становится необратимым.

После закрытия доступов к Циклу человек продолжает жить в текущем теле до его естественного истощения или по своему выбору завершает жизнь заранее, в рамках закона отдельных регионов.

V. Отказ как явление

Сначала отказы считались редкостью.

Большинство объяснялись:

– травмой;

– отсутствием поддержки;

– религиозным убеждением.

Однако начиная с 12 года массового использования, начали появляться отказы, не укладывающиеся в эти категории. Пациенты:

– демонстрировали полную социальную интеграцию;

– не имели депрессии или отклонений;

– не критиковали систему;

– не выдвигали идеологий.

Их формулировки были простыми:

«Я больше не хочу».

«Мне достаточно».

«Это мой предел».

«Я не устал. Я закончил».

На текущий момент (год 379 после старта Цикла) общее число отказов составляет:

Официально зарегистрировано: 1 438

Неофициальные данные: свыше 3 800

Около 61% отказников – после третьего Цикла.

У 91% – нет активных социальных связей.

У 64% – профессии, не требующие эмоциональной вовлеченности.

У 100% – стабильные физические показатели.

Система не может предсказать отказ.

Он возникает не как результат давления, а как внутреннее, неизмеримое ощущение завершения.

VI. Социальная реакция

Официальные медиа избегают термина «смерть».

Используются формулировки:

– «непродолжение Цикла»;

– «завершение линии идентичности»;

– «остановка обновления».

Большинство граждан не обсуждают отказников.

Это стало новым табу, даже среди тех, кто считает себя прогрессивным.

Слишком мало объяснений. Слишком много зеркал.

Тем не менее, в частных сообществах (в том числе закрытых клубах, философских потоках и нейросетевых подгруппах) формируется новая терминология:

– «Те, кто выбирают»

– «Отказники»

– «Финалисты»

– «Живые мертвые»

Большинство обсуждений – в формате личных заметок, часто анонимных.