- -
- 100%
- +
Облик комиссара я помню слабо, лишь чёрные густые усы выделялись на бледном лице. Видно было, что ему некомфортно: форма намокла от жары, движения становились медленнее, речь звучала приглушённой и сухой. Говорил он тихо, сдержанно и строго по делу.
Основная версия следствия звучала так: Моя жена утопила нашего маленького ребёнка, а затем наложила на себя руки с помощью яда. Старший сын пропал безвестии и не найден и по сей день. Основное предположение, что его передали в одну из развивающихся сект, простирающихся по всему побережью.
Оглядываясь в прошлое, в каждый бессмысленный день и в каждую бессонную ночь, единственное, что я понял наверняка: боль никогда не уходит. Она становится тупее, а ты – сильнее. Ты учишься жить с ней, привыкать к постоянству страдания, но оно остаётся навсегда, оседая в сердце тонкой занозой, которая никогда не уйдёт.
***
Закончив свой рассказ Мистер Янг, проницательно смотрело в глаза Генри, приложив конверт на уровне груди.
– Не один ты потерял близкого человека… Невидимые нити судьбы связывают нас через общие потери. Мы начинаем глубже понимать друг друга, ощущая что-то на подобие родства, которого зачастую недостаёт окружающим людям. – Дальше он резко стал кашлять себе в кулак согнувшись в три погибели
Генри невольно почувствовал глубокое сочувствие к человеку, пережившего такую трагедию. Старик разогнулся. Оба стояли лицом к лицу, связываемые похожим горем.
После долгой паузы мистер Янг продолжил тише:
– Возьми его. Я… уже старый – его глаза опустились вниз – и кроме этой работы у меня больше нет. И моя самая главная ошибка – его рука с конвертом сжалась на моей груди
– Знаешь, Генри, – сказал он тихо, – я уже старик, и, кроме работы, у меня больше ничего не осталось. А у тебя впереди целая жизнь. Только не повторяй моих ошибок, пожалуйста.
Года пройдут незаметно, сила, здоровье и молодость уйдёт и останутся лишь… сожаления. Живи полноценной жизнью: проживи заботы, приключения, радости и печали. Прочувствуй, что такое настоящая жизнь.
Он говорил вдохновенно, красиво, но тогда мне были абсолютно не нужны никакие миллионы. Да и, честно говоря, старик явно нес чушь. Глядя на него, сложно представить, что он – миллионер, скорее уж страдает психическими расстройствами или попросту выжил из ума. Оставаться здесь было бессмысленно, и я решил уйти.
Сделав осторожный шаг в сторону, я случайно наступил на ту самую ба из-под газировки. Послышался неприятный хруст, нога резко скользнула, и я полетел на пол, ударившись головой.
Удар я не почувствовал. Ни вспышки боли, ни страха, ничего. Резкая отключка, после которой наступила всепоглощающая – Тьма.
***
Через некоторое время.
Очнувшись через несколько часов, Генри недоумевал, что случилось. Голова была туго обмотана бинтом, лоб покрылся липким потом, а спина одеревенела. Он лежал на полу, на жёсткой бумаге, укрытый старой рабочей курткой. Под головой находились его грязные ботинки, чей знакомый запах ничуть не улучшил положение. Всё тело ныло, каждый поворот головы отзывался острой болью. Он оказался в архиве, в той самой комнате, где ранее он прятался от мистера Янга. Дверь была закрыта, но не заперта. Связка больших ключей висела прямо на ручке двери.
Осознать, где я нахожусь, удалось только спустя тридцать секунд. Ещё столько же ушло чтобы вспомнить, что вообще здесь произошло. Небольшой выброс адреналина помог подняться на ноги. Мистера Янга нигде не было. Пропал.
Постояв минуту, Генри почувствовал сильную головную боль. Ноющий затылок болезненно реагировал на любое движение. Образовалась огромная кровоточащая шишка. Нужно было срочно возвращаться домой и подумать, что вообще произошло. Переступив дверь и очутившись на лестнице, мысли постепенно вернулись в строй. Склад был пустой. Тишина была устрашающей. Свет нигде не горел, только пыль поднялась в воздух от постоянных мельтешении.
Иди пришлось медленно, практически на ощупь, преодолевая боль от каждого шага. Решение предстояло важное: обратиться в полицию сегодня или отправиться домой. Пройдя половину пути, на меня напал сильный кажешь. Видимо, пролежав несколько часов в полуподвальном помещении дало свои результаты. Воздуха не хватало. Мышцы жгло по всему телу, ощущался спазм живота при каждом быстром шаге. Спустя четверть часа я сумел добраться до выхода.
Главный холл здания тонул в темноте, лишь большие настенные часы еле мерцали тусклым жёлтым свечением.
«Одиннадцать тридцать вечера…» – отметил Генри. – «Ну и вляпался же я!»
Едва он закончил размышлять, как услышал чей-то неразборчивый голос и приближающиеся лучи фонарика.
Удивительно, но моих сил хватило чтобы выбежать из здания и добрать до угла ближайшего дома. Охрана не погналась за мной.
По плечам стали постукивать капли дождя. Так вопрос решился сам собой. Сейчас – долгая дорогая домой, а завтра можно обратится в полицию. Настроение было скверное. Я не хотел пить и есть, единственное, что меня волновала это моя постель.
Спустя пару часов, наконец-то вдалеке виднелся мой дом. Одежду снимать не стал, свалился прямо в ней на кровать и уснул. Проснувшись утром, первым делом проверил телефон. Сообщений не было, звонков тоже. Похоже, начальство и коллеги даже не заметили моего отсутствия. Вздохнув с облегчением.
Генри окончательно убедился: сегодня он непременно обратится в полицию, а дальше, пусть разбираются, что там произошло на самом деле.
Глава 7 – Шаг за горизонт
Следующим утром.
Открыть глаза было невыносимо трудно. Не выспался. Головные боли каждые два часа будили меня, вытаскивали из глубокого сна. Невыносимая, ноющая боль заставляла глаза непрерывно слезиться, хотя плакать совсем не хотелось. Надоедливый луч солнца растормошил моё полумёртвое тело. Несколько часов, проведённых в архиве, однозначно привели к простуде, плюс удар об пол… наверняка ещё и сотрясение. Горячая ванна, тёплый чай и пара дней отдыха пришлись бы кстати, но у меня не было времени.
Пискля, который уже должен был уже вернуться, наверняка поможет, ведь, по сути, Мистер Янг не нанёс мне ни физических не психологических травм. Единственное, на что я мог рассчитывать, это отстранение старика или перевод меня на другой склад.
Во рту будто кошки насрали, волосы торчали дыбом, несмотря на попытки привести их в порядок с помощью воды. Видок был удручающим, но перспектива потерять работу пугала сильнее нескольких осуждающих взглядов коллег.
Дорога заняла около сорока минут, но каждая секунда казалась вечностью. Самым тяжелым было сидеть и представлять худшее развитие событий. Прокручивать мысли, вспоминать семью и друзей, но прийти к выводу, что единственной опорой сейчас является ржавый поручень в старом вагоне метро.
И вот он, центральный вход.
– Давай, двигайся. Ну же, бревно неповоротливое – шептал я себе под нос, стараясь подавить внутреннюю слабость и заставить себя действовать. Запихнув своё тело за тяжёлую стеклянную дверь, шум улицы уступил место тихому гулу, долетающему с дальнего конца коридора. Поступью испуганной мыши, я прошмыгнул в конец коридора. Огромные массы знакомых лиц заполнили пространство, источая негативные вибрации. Стоило бы добавить лишь маленькую искру, и произошло бы что-то интересное.
Диспетчерская №4 никогда ещё не привлекала столько внимания. Бесчисленные разговоры сливались в единый, неразличимый фон, напоминающий мычание крупного рогатого скота.
– Бейкер! Эй, Бейкер! – громко позвал знакомый голос из толпы. Рядом вырос Пискля. Он схватил мою руку и решительно потянул меня подальше от скопления народа. Ладонь его была влажной, кожа лоснилась от пота, дыхание учащённое и прерывистое. Человека явно что-то беспокоило, но он старался скрыть это за фальшивой приветливой улыбкой.
Отойдя примерно на двадцать футов, он заговорил со мной тихим, уважительным голосом, от которого уши залило теплом.
– Гарри, мальчик мой…
Гарри?! Он назвал меня Гарри?!
– Ты опоздал, а тут столько всего произошло, а до тебя не дозвонишься. В базе твой домашний телефон отсутствует. Думал уже лично заявиться и выяснить, что случилось, – произнёс он таинственным тоном, словно между нами существовало некое сокровенное знание. Судя по его словам, он вовсе не собирался меня увольнять. Напротив, он проявлял небывалую ранее доброжелательность.
Старый седовласый гном слегка опустил голову и, бросив на меня странный, взволнованный взгляд снизу вверх, спросил:
– Где Юджин? Юджин Янг. До меня дошли слухи, будто вы часто проводили время вместе. Исчезли оба разом. Хорошо, что ты объявился. Но мне нужен он. Скажи, где он?
С каждым словом, его напор нарастал с удвоенной силой. К концу предложения голос зазвенел подобно крикам обезумевшей мартышки. Очевидно, он искренне считал, что я владею каким-то особым знанием, которым намеренно уклоняюсь поделиться.
– Как раз о нём я и хотел поговорить мистер Лоран. Мистер Юджин…
– Эге-гей, зеваки расступитесь! – выкрикнул чей-то голос из толпы. – Освободите доступ, уберите от него свои руки, ноги и прочие выступающие части тел. Мистер Лоран, что вы тут натрепали молодому человеку? – услышав этот голос, мистер Лоран встревожился, узнав его обладателя и выразив явную антипатию к собеседнику. – Очаровательные дамы из кадрового отдела уже заждались вашего внимания. Итак, – хлопнул незнакомец мистера Лорана по плечу, – идите-ка, дорогой, и забирайте свою группу поддержки.
Эта быстрая реплика пролетела так стремительно, что ни я, ни Бернард толком не поняли, что вообще происходит. Мужчина в экстравагантном фиолетовом костюме с галстуком в форме ящерицы, взяв меня под локоть, уверенно повел к выходу.
– Идём вперёд и ни в коем случае не оглядывайся, – коротко распорядился он. Его властный голос внушал доверие и подчинение каждому произнесенному слову.
На улице буйствовал штормовой ветер, склоняющий вершины деревьев. Устойчиво стоять было невозможно. Мне совсем не хотелось куда-то ехать. Единственной мечтой в тот миг было оказаться дома, запереться в квартире и заснуть в теплой пенистой ванне под негромкий плеск пузырьков.
Черный лимузин марки Lincoln, припаркованный прямо у входа, терпеливо ожидал своего пассажира. Водитель, крупный африканец с пухлыми губами, одетый в белоснежную рубаху, явно мелковатую для его размеров, открыл дверь автомобиля широким жестом, недвусмысленно предложил мне присаживаться.
Оказавшись в салоне, я быстро оценил приятное тепло и ароматизированный запахом ментола в воздухе.
Водитель ловко захлопнул дверь и занял свое место за рулем. Машина двинулась вперед, увлекая меня в неизвестность.
Однако мой спутник не сел в автомобиль. Он лишь заглянул в окно и, громким, но весьма дружелюбным голосом, обратился ко мне:
– Мистер Бейкер, – в тот момент, когда наши взгляды пересеклись, на его лице появилась мягкая улыбка. – Вас доставят домой. Ваш телефон оставьте выключенным. Дверь никому не открывайте. Если кто-то придёт, помимо меня, никому не открывайте. Скажите, что замок сломался, дома нет взрослых или скажем, ваша любимая бабушка Бёртхер умирает от лихорадки в соседней спальне. Будьте находчивы, действуйте мастерски. И запомните – никому не открывайте.
Затем он вытащил голову из окна, и засунул обратно, словно вспомнив что-то важное, и добавил:
– Кстати, меня зовут Джеймс Фикс, ваш адвокат.
Его ноздри слегка подёргались, мне показалось, что он учуял мой трёхдневный запашок. Он старался не подать виду, но я заметил.
– Еще одно, мистер Бейкер. – добавил он напоследок. – Примите душ и выспитесь. Завтра, вы проснётесь новым человеком. Это я вам гарантирую.
Закрыв окно, он дважды стукнул по крыше автомобиля. Машина плавно тронулась по дороге. Лёгкое покачивание усыпило прямо в машине у незнакомца. Меня разбудили уже у самого дома. Спасибо водителю прозвучало автоматически, и я пулей юркнул в дом, захлопнув дверь на все замки. Лимузин не уехал сразу, подождал несколько минут, словно ожидая дальнейших инструкций, а затем плавно развернулся и умчался за ближайший поворот.
***
Утро следующего дня выдалось великолепным. Я проснулся в любимой кровати и не испытывал желания покидать её. На мне была любимая пижама: коричневые штаны и майка с криво нарисованными далматинцами.
Раздался громкий стук в дверь.
Ах, как бы мне хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой. Изнуряющий, бесконечный стук неумолимо барабанил с первого этажа. Надев тапочки, я бесшумно спустился вниз. Сердечные удары совпадали с ритмом ударов в дверь, вызывая легкое покалывание в груди. Прислонившись к стене, я замер в ожидании. Если это тот, о ком я догадываюсь, он просто так не оставит меня в покое.
И вот долгожданная тишина прервалась знакомым голосом:
– Мистер Бейкер, это я – Джимми. Мы с вами вчера познакомились.
Осторожно сдвинув штору, я украдкой выглянул в окно. Высокий, мужчина в ярко-синем костюме с пробором волос на правую сторону.
– Мы вчера разговаривали, – уточнил он. – Хэршел, мой водитель, вчера доставил вас сюда на моей машине. Откройте дверь, пожалуйста.
Щелчок замка.
Демонстративно вздохнув, Генри предложил войти этому странному, но явно неопасному человеку:
– Заходите.
– Вот и ладушки, – ответил Джимми, поправляя свои редкие волосы на голове. – Значит, вы и есть тот самый Генри Джозеф Бейкер.
Он выдержал театральную паузу, затем его голос приобрёл оттенок смущения:
– Приемщик мусора…
– Сортировщик – исправил я его – мы принимаем бракованные строительные материалы, а не мусор, – скрестил руки на груди.
Адвокат одарил меня дежурной улыбкой, демонстрируя полное равнодушие к моему возражению. Нервно прохлопав в ладоши и повторяя слово «блестяще» разными интонациями, он принялся рассматривать комнату. Блестящий стол, блистательная прихожая и так далее.
Решив положить конец неловкой прелюдии, я перешёл к главному:
– Собственно, кто вы такой?
Задавая вопрос, я за ранее знал, что передо мной стоит совсем не просто человек. Хоть его прикид был слегка нелепым, его поведение и манеры явно говорили о высоком положении в обществе. Самоуверенность соседствовали с дешевым парфюмом и ярким синим костюмом, украшенным узором облаков.
Услышав мой прямой вопрос, Джимми развернулся и грациозным жестом подал визитку:
– Джеймс Фикс, представитель закона города Нью-Йорк. Для друзей – просто Джимми. Самый лучший и блестящий адвокат восточной части Нью-Йорка.
Завершив представление эффектным хлопком в ладоши, он излучал мощную энергию. Причина такого поведения оставалась загадочной: то ли кофе, то ли алкоголь, то ли доза какого-то стимулятора – догадаться было сложно. Интуитивно я чувствовал, что он безвреден, но сомнения всё же оставались.
Протянутую руку, увешанную безвкусными кольцами, я пожал осторожно. Прикосновение оказалось невероятно легким, словно я держал детскую ручку.
– Эм-м.… – замялся Джеймс, очевидно ожидая моей реакции, но я был поглощен изучением его внешнего вида. Судя по всему, ему было около сорока пяти лет, но выглядел он значительно моложе своих сверстников.
Предложив продолжить общение в гостиной, адвокат собрал с дивана несколько пустых пачек из-под чипсов и предложил мне занять место напротив, в удобное кресло Деборы. Расслабленно устроившись на диване, он расстегнул центральную пуговицу пиджака, явно ощущая некоторую неловкость, но сохраняя внешнюю учтивость.
Первым делом я подумал о Юджине Янге. Что же такого сотворил мой пожилой товарищ, что знаменитый адвокат счёл нужным лично приехать в гости к простому рабочему склада.
Передо мной на столе лежали два белых конверта. Незнакомец бросил хитрую улыбку, намекая, что содержимое может быть неожиданным. Тонким пальцем он указал на один из них, постучав дважды, словно предлагая сыграть партию.
Распечатав первый конверт и прочитав пару строк, суть стала ясна: это заявление об увольнении, датированное тремя днями ранее, когда мистер Янг ушел, оставив меня на полу в архиве. Оставалось лишь поставить подпись.
Помедлив, я неуверенно подписал документ. Почерк получился неровным, смесь имени и детских каракуль. Легкость в душе мгновенно сменилась внутренним тремором.
– Это всё? – спросил я неуверенным голосом, надеясь, что история закончится моим заявлением.
Адвокат торжественно объявил:
– Блестяще! – и сопровождая своим хлопком, продолжил:
– Теперь перейдем ко второму конверту, мой друг был уверен, он произведет на вас неизгладимое впечатление.
Вероятнее всего, там ….
Но внутри лежал аккуратно сложенный лист бумаги:
Дорогой Генри.
Если говорить на чистоту, я был спешен, напорист и возможно не учтив к тебе. Возможно, ты побоялся какого-то странного старика, пихающий тебе какой-то конверт. Но – это правда. Всё, что я тебе рассказал правда.
Я действительно потерял жену и детей. Мои предки родом из далекой, трудолюбивой страны. Не отрицаю, что был вариант по-другому пережить своё горе и не утопать с утра до ночи на работе, но я такой какой есть. У меня не было человека, который взял бы меня за руку и попытался открыть мне глаза.
У меня рак, мне осталось действительно не долго. Остаток времени я хочу провести на едине с собой, но напоследок, я прошу тебя, прими то, что передаст тебе мистер Фикс.
Надеюсь, твоя голова в порядке.
Всего доброго, мистер Бейкер.
Ито Джин.
Когда мои глаза достигли последней строчки, передо мной предстало больше вопросов, чем ответов.
– Ито Джин?
– Абсолютно правильно, – подтвердил мистер Фикс, готовый перехватить шквал моих последующих вопросов.
– Но ведь его настоящее имя – Юджин Янг, верно? Все называли его именно так. Разве он мог обмануть целую компанию, используя поддельное имя?
– Давайте посмотрим фактам в лицо, мистер Бейкер, – вступил Джеймс серьезным тоном. – Ито Джин реально существовал. Имя «Юджин» – всего лишь творческое преувеличение блестящего ума. Ито был моим многолетним партнером, равноправным коллегой, хотя формально занимал должность руководителя. Юджин – всего лишь маска, иллюзия, созданная, чтобы спрятаться от суровых сторон действительности.
– Мистер Фикс… Он действительно умирает-?
– Мистер Бейкер, все мы кто-то умрём. Кто-то раньше, кто-то позже, главное, как мы распоряжаемся временем, что нам отсчитано. Кстати! – прокричал он во всех голос – Времени действительно осталось мало, давайте подпишем бумаги, и отправимся в банк.
– Мистер Фикс…
– Просто Джими, – перебил он меня. – Я прекрасно понимаю, что вы хотите спросить. Нет, я не знаю, где он сейчас и что с ним. Два дня назад вечером я получил последние распоряжения. После нашей короткой встречи я больше не видел Джина.
– Джими…
– Блестяще, – снова перебил он меня.
– Где мистер Юджин? А как же мистер Лоран? Фергус? Остальные сотрудники S.E.C. («Простой и легкий выбор»)? Они знают обо всём этом?
– Сотрудники знают лишь, что со вчерашнего дня поменялось руководство. Они осведомлены, что с ними работал мистер Ито, который продал весь пакет акций и лично составил список людей под сокращение. Могу предположить, вы догадываетесь, почему он так поступил. Даже если бы они знали больше, – он активно жестикулировал руками, – кому интересна реакция обычных зевак?
Внезапно Генри встал и начал обуваться.
– Куда вы направляетесь, мистер Бейкер? – спросил он тоном, выражающим явное неодобрение.
– На крышу. Думаю, он всё ещё там. Это единственное место, куда он мог пойти.
Но ручка двери не поворачивалась. Замок громко щёлкнул, и сзади послышался металлический звук ключа. Каблуки Джеймса стучали особенно громко.
– Я заблокировал дверь на случай подобной ситуации. Эта глава завершена, страницы уже не переписать. Для меня этот человек многое значил. Если бы не он, я бы не стал адвокатом. Его щедрость и наставничество дали мощнейший старт моей карьере. Для меня он был воплощением Бога в человеческих одеждах. Пока мы не закончим начатое, никто никуда не выйдет. Уверяю вас, я не собираюсь вводить вас в заблуждение. Скоро мы отправимся в банк, подпишем нужные документы, и моя миссия завершится.
Посмотрев на часы, Джими едва заметно улыбнулся.
– Управимся за сорок минут. Нам пора, мой друг.
Щёлкнула защёлка, дверь открылась, но Джеймс не двигался с места.
– Я с вами никуда не пойду, – категорически заявил Генри и, съехав по стене, сел на пол.
Джеймс Фикс снял пиджак, небрежно бросил его на пол и присел на него рядом с Генри.
– Хотите идти или нет – не имеет значения. Вы слишком многого боитесь: Вы закрываете двери на все замки, зашториваете шторы, плотно закрываете шторы по всему дому. – Джеймс Фикс покрутил головой в разные стороны, чтобы попытаться понять собеседника. – Вам трудно даются перемены в жизни-?
Генри сидел, неподвижно уткнувшись глазами в пол.
– Вам нужно набраться смелости. Именно этого и хотел добиться Ито Джин – чтобы вы перестали бояться и приобрели уверенность. – Он твердым и спокойным голосом смотрел прямо в глаза. – Прекратите вести себя как тряпичная кукла и дайте возможность специалисту выполнить свою работу. – Его голос изменился, став ровным и проникновенным. – Одно могу сказать точно: жонглировать воздухом он умел – блестяще.
– Мистер Фикс, объясните мне ещё раз, своими словами, что здесь вообще происходит? – В глубине души меня захлестывал настоящий водоворот противоречивых ощущений. Я не чувствовал ни радости, ни грусти, ни веселья, ни страха, это было что-то другое. Внутри царило странное, неопределённое чувство, начавшееся где-то в затылке и распространившееся до кончиков пальцев.
– Всё элементарно, – пояснил он, растягивая слова так, чтобы понял даже тугодум. —
Вам предоставили некий денежный счёт. Нам нужно проехать в банк, сделать несколько формальных вещей и на этом всё будет закончено.
– Но я не хочу идти в колледж, – с лёгкой обидой проговорил я. – Я уже говорил, что не планирую менять свою жизнь. Мне хочу оставить всё как есть.
– Чудесно! – вдруг резко вмешался он. – Вы не хотите получать образование – прекрасно! Никто не заставляет вас учиться. – Мистер фикс отвернул голову – Я уж точно. Можете направить деньги на благотворительность, подарить первому встречному или же попивая бренди провести вечер в компании легко-сговорчивых девиц. Грань фантазий определяется лишь вашим воображением!
После такого агрессивного монолога он взял себя в руки и спокойно добавил:
– Деньги не несут абсолютно никаких моральных обязательств. Не совершайте классическую ошибку всех идиотов – не становитесь им.
Под таким давлением меня сопроводили в машину, и мы отправились в банк. Меня препроводили в отдельное помещение, проверили мой паспорт и выдали официальный документ, где красовалась впечатляющая сумма – почти одиннадцать миллионов долларов.
Я уже не помню, что говорили банковские сотрудники. Они что-то бессвязно лепетали, улыбались, пытались поймать мой взгляд, но моё сознание полностью захватила огромные цифры.
Выйдя на улицу, нас ожидал чёрный «Линкольн», с тем же чёрным водителем, кажется его звали Хэршел.
Дальнейший путь лежал ко мне на работу. Нужно было забрать вещи, хотя по большому счёту забирать было нечего. Мистер Фикс ожидал меня возле моего склада, но, а я в свою очередь побежал на крышу. В тот самый укромный уголок, где мы сидели с Мистером… как вообще теперь называть его…
И вновь эта зелёная дверь и эта лестница ведущая на крышу. Дверь была открыта. С прошлого визита здесь ничего не изменилось. Старые стулья, скамейки, автомат с газировкой. Место потеряло свою волшебную ауру. Вскоре плитки начнут трескаться, полы покроются грязью. Через год автомат покроется толстым слоем пыли, а деревянная мебель сгниёт от дождей и снега.
Я достал телефон, надеясь, что сейчас, именно здесь, нажав нужную комбинацию цифр, мне ответит либо мистер Янг, либо Ито – неважно кто. Я должен был услышать его голос.
Несмотря на холодный и мрачный воздух, я не стал уходить. Наоборот, набрал номер. Обычно я терпеть не мог телефонные разговоры, но сейчас звонок был неизбежен.
Номер не обслуживается – сообщил мне записанный женский голос, после чего прозвучало три коротких гудка.
Убрав телефон в карман и в последний раз, посмотрел на вечерний город, в голове витала лишь одна мысль: неужели, я вас больше никогда не увижу-?
Глава 8. Подарок на Рождество
Чтобы осознать происходящее, мне потребовалось несколько дней. Важнее всего было понять, что делать дальше. Казалось бы, когда у тебя ничего нет, любой шаг может оказаться верным. Однако свежие идеи не посещали меня уже очень долгое время.
После уплаты всех налогов у меня осталось средств на пять жизней вперёд. Радость вспыхнула ярко, но оказалась быстротечной. Даже выйдя из банка с нужными документами, я продолжал мучиться вопросами: