- -
- 100%
- +
– Так что снилось-то? —спросил он буднично. – Ты мне всю подушку проревел… Опять кошмары твои?
Я тяжело сглотнул и напряженно вгляделся в остатки гущи на дне чашки. От того, что друг второй раз видел мои рыдания, мне стало очень некомфортно. Щёки покраснели.
– Да я даже не знаю, как это объяснить… – буркнул я под нос. – Бред какой-то.
– Бракованный ловец снов у тебя какой-то.
– Чего? – я вопросительно уставился на друга. – Какой ловец снов?
Артём скептично приподнял брови, поднося кружку ко рту:
– Который ты на кровати оставил. Я его тебе под подушку положил.
Я проморгался и молча уставился на товарища. Артём вопросительно нахмурился.
– Это не ловец снов. – я глупо поджал губы, на щеках выступили ямочки. – Я эту приблуду в стене нашёл.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.
– В смысле «в стене нашёл?»
– Да как-то из головы вылетело… – я невинно улыбнулся и захлопал глазами.
Артём широко раскрыл глаза и приподнял брови, на его лбу выступили морщины. Друг быстро проморгался, отведя глаза и тяжело выдохнул носом. Вернув голову в мою сторону, он последний раз сверил меня колким взглядом и встал из-за стола.
– Ла-адно… – он протянул это, собирая грязную посуду. – И что это за хуйня такая тогда? Оберег?
– Без понятия. – я откинулся на спинку стула. – Я думал ещё поискать их по квартире, но ушёл с Таней гулять. Надо бы сегодня сбегать, посмотреть.
– Ну сбегай, конечно. – Артём принялся быстро мыть посуду. – Только не до ночи давай.
– А ты со мной не пойдёшь?
– Не, не сегодня… – он немного замялся. – Дело одно есть… Ты только без хуйни там, окей? Быстро всё собери и домой. Если что пиши.
Я вопросительно выгнул бровь. Не скажу, что меня расстроила эта новость. Скорее, даже наоборот. Но не отлипавший ещё вчера друг, который теперь спокойно отпускал меня в дом с чудовищем, вызывал вопросы. Я не стал ничего спрашивать и беззвучно угукнул.
Быстро сходив в душ, я привёл себя в порядок. Часы двигались к полудню, а я начал готовиться к выходу.
ГЛАВА 4
Я без происшествий добрался до своей квартиры и уже стоял в коридоре. На улице сегодня было пасмурно, поэтому дома царил лёгкий полумрак. Я включил электричество и зажёг везде свет. Сперва я зашёл на кухню и обвёл её взглядом.
– М-да… – причитал я вслух. – Долго я здесь всё двигать буду.
Не дав себе отлынивать, я принялся за холодильник, стоявший в углу. Я нисколько не удивился, обнаружив за ним маленькую выпуклость на стене. Я привычно вырезал вещицу из обоев и начал рассматривать. Точно такая же, как та, которую я нашёл за креслом. Находка взбодрила меня, и я принялся за другие предметы сначала на кухне, а потом и в комнате.
Через несколько часов передо мной лежало тринадцать странных амулетов. Большую часть из них я нашёл непосредственно под подоконником у окна, выходящего за дом.
– «Что-то мне подсказывает, что не Данины свечи сдерживали эту дрянь…» – подумал я, доставая телефон из кармана. Я сделал несколько снимков и отправил их Данилу.
– «Спроси у бабушки, может она знает, что это». – написал я, отправив фотографии.
Я снова внимательно уставился на странные вещицы и обвёл комнату взглядом.
– «Наверное, надо обратно их приделать…» – подумал я, подходя к столу и беря в руки клей. Я вернул все амулеты на место, кроме пяти штук, которые нашёл под окном. Когда очередь дошла до них, в дверь сильно постучали. Я неуверенно вышел в коридор и громко спросил:
– Кто?
– Кирилл, это я.
Я быстро открыл дверь. На пороге стоял дядя с угрюмым выражением лица.
– Привет. Я зайду?
Я мельком кинул взгляд на отодвинутую мебель.
– Давай лучше покурить сходим… – предложил я, преградив собой вход в квартиру.
Он кивнул, и мы спустились на улицу.
В воздухе повисло напряжение. Сергей тяжёлым взглядом сверлил бегающих по площадке детей. Я не спешил начинать разговор и медленно курил.
– Ты не сердись на меня. – дядя внезапно нарушил молчание. – Не хотел я задевать тебя. Знаю, что тяжело всё это… Не понаслышке знаю.
Я выдохнул и отвёл глаза.
– Слушай… – он серьёзно повернул на меня голову. – Ты уже взрослый пацан, попытайся понять. Не со зла я всё это говорил. Просто…
Сергей понуро вернул взгляд на площадку.
– Яша попросил об этом. – дядя глубоко затянулся дымом. – И просил тебя не впутывать… Даже не думал, что ты спустя столько лет обо всём этом вспомнишь.
– Как это всё связано? – я заговорил ниже обычного. – Они же просто попали в аварию… Так?
Сергей не ответил и выбросил бычок себе под ноги. Я уныло повернулся в его сторону. Дядя обречённо выдохнул и брякнул ключами.
– Пошли, зайдёшь ненадолго. – Сергей поднёс ключ к домофону. – Пока Татьяна с матерью не вернулись.
Без лишних вопросов я поднялся с ним в квартиру. Он усадил меня на диван и начал копошиться в чулане. Через несколько минут он вернулся с пыльным альбомом в руке. Сев рядом со мной, он начал пролистывать старые воспоминания.
– Вот смотри, – он протянул мне чёрно-белый снимок. – отец твой.
С фотографии на меня смотрел крепкий светловолосый юноша с автоматом в руке. Он широко улыбался и обнимал за плечо своего товарища. В нём я узнал Сергея.
– Яков всегда взбалмошным был. – листая альбом, дядя начал рассказ. – То в школе дрался, из пионеров его выгоняли… То в техникуме палёным самогоном торговал.
Мои глаза удивлённо округлились. Отец, которого я помнил, был правильным и строгим человеком.
– А как союз развалился… – дядя коротко усмехнулся. – Вот тогда-то твой батька оторвался по поной. Да так, что отголоски доходили даже после твоего рождения.
Сергей протянул мне ещё одну фотографию, на этот раз цветную. Две молодые женщины стояли посередине в длинных шубах и огромных норковых шапках, а мужчины с двух сторон махали руками. В невысокой конопатой девушке я узнал свою мать.
– Когда Яков с Радиславой познакомился, она только в восьмой класс пошла. – мужчина продолжил рассказ. – Яша к тому моменту уже плотно повяз в го… Разборках, которые тянулись из его прошлого. Влюбляться, семью заводить было чревато, понимаешь, Кирилл?
Я медленно поднял взгляд на дядю, тот утвердительно кивнул и продолжил.
– Быстро всё завертелось, через три года ты родился. – Сергей тяжело вздохнул и перевернул страницу в альбоме. – Мама твоя только школу закончила и Яков сразу же перевёз её сюда. Затуманила его семейная жизнь, а проблемы-то не исчезли.
Дядя ненадолго замолчал и уставился в фотографии, пока я беззвучно ждал продолжения.
– Я это к тому… Что прошлое так просто не отпускает, сынок. – мужчина поднял на меня усталый взгляд. – И твои родители это понимали.
На языке завертелся вопрос, который волновал меня больше всего.
– Они правда разбились в аварии?..
Стало трудно дышать от напряжения, окутавшего комнату. Сергей на минуту замолчал, обдумывая, стоит ли отвечать. Он нервно протёр лицо рукой и опёрся локтями о колени.
– Нет. – он сказал это твёрдо, без единого колебания. – Яков предупреждал, что такое случится и попросил подмести следы. Я обещал ему сделать, как он просит, хотя до последнего не верил, что такое произойдёт… Тогда никто не верил, что бывают последствия.
Я растерянно посмотрел перед собой. За эти несколько дней я исчерпал в себе все эмоции, чтобы как-то бурно отреагировать. Оставалось лишь принять.
– Но, как же… – я протёр лицо рукой, пытаясь вернуть себе спокойный вид. – Я же помню, как они уехали… И как бабушка пришла ночью…
– Уехать-то уехали. – Сергей нахмурил брови. – Но обратно не вернулись. Утром того дня Яша заходил ко мне… Сказал, если не вернётся к вечеру – сделать так, как он говорил. Я тогда ещё всерьёз его не воспринял, дурак старый…
Я не стал уточнять, как дядя подстроил исчезновение людей под аварию, потому что смутно догадывался о всех делах, которыми они занимались с моим отцом. Я накрыл голову руками и опёрся о колени, тяжело вздыхая.
– Через несколько месяцев я нашёл на распиле машину твоего отца. – Сергей выпрямился и захлопнул альбом. – Какой-то чёрт угнал её, когда нашёл припаркованной у леса. На этом следы оборвались. Всё, как он говорил, сука…
Дядя закрыл глаза и сжал губы, но быстро взял себя в руки. Я обречённо поднял голову. Сергей верил, что с родителями расправились враги моего отца, это многое прояснило. Он не знал о том, что творится у меня под окнами, но, как мне казалось, об этом знали мои родители. С виду обычная семья хранила какие-то жуткие секреты, до которых я ещё не добрался.
Через какое-то время входная дверь открылась и в квартиру зашла Таня с мамой. Женщина мило поздоровалась со мной, а девочка, как обычно, стушевалась и растерянно засмотрелась в пол. Такой повседневный жест вызвал у меня слабую улыбку. Я собирался уходить, но дядя настоял, чтобы я задержался у них на ужин. Пока его жена весело строгала овощи на салат, я сидел в гостиной и безыдейно пялился в телевизор. Таня в статичной позе сидела рядом, вытянувшись, словно струна. Она периодически поглядывала на меня сквозь волосы и также быстро пряталась за ними. Я улавливал от неё запах ванили и шоколада, приятно втягивая долетавший до меня шлейф.
Дядя зашёл в гостиную и жестом позвал нас на кухню. Пару часов мы вчетвером сидели за столом и приятно проводили время. Я подметил, как Сергей заметно посвежел и широко улыбался. Видимо, груз тайны, которую он нёс на себе все десять лет, наконец-то спал. От этой мысли я незаметно улыбнулся и бодро отхлебнул чая. Я был рад, что хотя бы один человек смог отпустить свою боль и радоваться жизни.
Когда стрелки часов перевалили за восемь вечера, я попрощался с дядей и его семьёй. На прощание, пока никто не видел, Таня протянула мне браслет, где бисером было собрано моё имя.
– «Спасибо за мармелад». – сказала она и убежала обратно в комнату. Я растеряно улыбнулся и вышел из квартиры.
Поднявшись к себе, я оглядел окружающий меня беспорядок. Тяжело вздохнув, я принялся придвигать всю мебель на свои места. Меня искренне удивляло, как такое малое количество вещей может быть таким тяжёлым.
– Надо было давно этот шкаф выбросить… – недовольно бубнил я, не покладая рук. – Зачем я вообще храню весь этот хлам? Кирилл, ты безнадёжен…
Не заметив, как на улице стемнело, я устало рухнул на компьютерный стул. На столе лежала часть маленьких амулетов, про которые я забыл.
Я тяжело сглотнул, руки стало неприятно покалывать. Я медленно перевёл взгляд на часы – десять вечера. Я испугано захлопал глазами, не понимая, как я мог не заметить, что прошло столько времени.
Словно прочитав мои мысли, штора сзади меня поднялась от порыва ветра. Я медленно встал и повернулся в сторону окна, не глядя нащупывая амулеты на столе. Лампочка, до этого стабильно работающая, начала медленно подмигивать. Мой пульс в мгновенье участился, руки покрылись холодным потом. Я услышал, как на кухне попадали цветочные горшки, и с каким грохотом они разбивались об пол. Я быстро собрал все амулеты и часто задышал.
– «Клей… Блять…» – молнией проносилось в голове, пока я, не поворачиваясь, шарил рукой по столу.
Нащупав липкий тюбик, я прижал руки к груди и стал мысленно благодарить бабушку, которая научила меня складывать всё в одно место. Сердце норовило выпрыгнуть, виски пульсировали. Слух начал улавливать слабый, уже до боли знакомый треск. В этот раз существо не церемонилось – я сам открыл ему двери. Собрав всю волю в кулак, я нашёл в себе силы сделать шаг в сторону окна. Сложив амулеты в одну руку, я резко вытянул вторую к окну и громко захлопнул его. В этот же момент в стекло бешено забарабанили. Чуть не упав от неожиданности, я принялся судорожно выдавливать клей, обильно обмазывая им вещицы в моей руке. Когда я приклеил три из пяти, стуки в окно прекратились. Приподнявшись, я медленно посмотрел в него.
Чёрная, как ночь, вытянутая пасть с диким оскалом уставилась на меня. В моей голове не возникло ни одного эпитета, которым можно было описать эту тварь. Сияющие глаза, острые длинные зубы, руки… Если эти обрубки можно так назвать, заканчивались длинными острыми когтями, царапающими стекло. Оно было одето в разодранное серое пальто, в котором я сразу узнал любимую вещицу дворника. Гнилая плоть сползала с пасти, когда нечто выдавило из себя подобие улыбки.
Последнее, что я увидел – это глаза, сверкнувшие неестественным жёлтым светом. Невероятной силы удар пришёлся на окно, которое в мгновенье разлетелось на маленькие осколки. Я успел закрыть глаза, накрыв лицо руками, и отлетел к столу, приложившись об него виском. В голове забегали звёзды, я почувствовал вкус крови на губах. Медленно убрав окровавленные руки с лица, я открыл глаза. Чёрная вытянутая тварь высунула руку в разбитое окно, с грохотом ставя её на подоконник. Картинка перед глазами плыла, свет замигал ещё быстрее. В полубреду я увидел рядом с собой два оставшихся амулета и разлитую упаковку клея. Не ощущая пальцев, я потянулся к оберегам, пока чудовище просовывало своё туловище в окно и сметало собой осколки. Дрожащими руками я обмазал амулеты об пол, куда вылился оставшийся клей, и пополз к окну, с которого на меня скалилась тварь. Пасть защёлкала с такой громкостью, что уши заложило.
Я понимал, что умру в любом случае. В кровь брызнул адреналин. С диким рёвом я оттолкнулся от пола и полетел к подоконнику, выставив перед собой руки с амулетами. Я больно прищурил глаза и опёрся руками о стену под окном. Плечо пронзила острая боль, но я не отходил и сильнее вжался в стену. Щелчки переросли в высокий писк, заполонивший комнату. Я почувствовал, как теряю сознание от звука и больно прикусил разбитую губу. Мне казалось, это мгновение растянулось на целую вечность, но я всеми силами, которые у меня остались, заставил себя оставаться в сознании. Падать было рано.
В квартире наступила тишина. Я медленно открыл глаза, потряхиваясь. Свет перестал мигать, рядом со мной никого не было. Я с усилием одёрнул руки от стены. Они плотно приклеились вместе с оберегами. Понемногу ко мне начала возвращаться боль. Я со стоном опустился на пол.
– Хороший знак… – я усмехнулся. – Значит, живой…
Голова раскалывалась. В рот безостановочно стекала кровь с виска и разбитой губы. На предплечьях не было живого места, все мои руки окрасило красным. Я с болью повернулся на своё плечо. На футболке виднелся большой укус, из которого лилась алая жидкость. Я устало рухнул на осколки. Сознание понемногу покидало меня.
– Надо… Надо в скорую позвонить… – пробормотал я, смотря в потолок. – Или в МЧС… Или кому-то… Кому-то…
Через секунду я забыл, о чём говорил и прикрыл глаза. Потеряв счёт времени, я неподвижно лежал на полу посредине комнаты.
Я слабо приоткрыл веки от звонка телефона, который настойчиво вибрировал в моём кармане. Я попытался открыть рот, но засохшая на губах кровь треснула жгучей болью. Я слабо шевельнул сначала одним пальцем, потом вторым. Правая рука полностью онемела и не реагировала на мои команды. К горлу подступила тошнота. Я медленно повернулся. В голове зазвенело, в глазах плыло. Усилием воли я сконцентрировал взгляд на часах, которые показывали час ночи.
– «Долго я лежу…» – буднично подумал я, снова закрывая глаза.
У меня не было сил отвечать или вставать, только дышать – ровно и размеренно. Из подъезда донеслась какая-то возня, ручка двери задёргалась. Я снова открыл глаза и прислушался.
– «Сколько можно…» – эта мысль немного взбодрила, я снова шевельнул левой рукой. У меня не осталось сил давать отпор, но я не собирался готовиться к смерти, я не хотел умирать.
– Не зайдёшь, паскуда… – я выдавил из себя хриплый смешок. – Ломись сколько хочешь… Мама постаралась…
Я тяжело вздохнул и поднял глаза в сторону коридора. Через какое-то время замок странно щёлкнул, и дверь распахнулась.
– Ты… Ты как это сделал?.. – донёсся голос из подъезда.
– Много знать будешь – состаришься. – ответил второй голос.
Выдохнув от облегчения, я снова прикрыл глаза. Шаги вибрацией распространялись по полу. Первый зашёл Данил. Он на секунду замер, но быстро отшатнулся обратно в коридор, врезавшись в грудь Артёма. Друг часто задышал. Артём силой отшвырнул его от себя и в два шага оказался в комнате. Онемев от ужаса, он сверху вниз смотрел на моё тело, немного отходя назад. В его глазах горела чистая ярость, уголок рта стал подёргиваться. Я разлепил глаза и увидел своего лучшего друга, прижавшегося к столу.
– Н-нет… Нет-нет-нет…
Выйдя из оцепенения, он пулей подлетел ко мне и упал коленями на осколки, заключая моё туловище в объятья. Я недовольно замычал, когда он сильно прижал мою раненную руку.
– Больно же… – я тихо захрипел. – Что ты делаешь?
Я поднял голову и увидел лицо Артёма, заливающееся слезами. Он крепко сжал челюсти и заскрипел зубами, на его лице выступили глубокие морщины. Казалось, он достиг катарсиса.
Ко мне понемногу начало возвращаться чувство реальности, а тело заболело ещё сильнее.
– Н-надо скорую вызвать. – пришедший в себя Данил, вернулся в комнату.
– Да не… – я с усилием глянул через плечо Артёма. – Нормально всё… В себя пришёл.
– Заткнись… – мой друг сказал это сквозь зубы. – Завались, нахуй! Идиот, блять! Дебил, сука!
Артём начал громко сыпать ругательствами, крепко сжимая меня в руках. Данил стоял у порога и ошарашенно смотрел на развернувшуюся картину, не говоря ни слова.
– Какого хуя ты здесь делал, блять?! – Артём кричал всё громче. – Дебил ебаный, я же сказал, чтобы ты вернулся вечером! Сука!!! Почему ты такой тупой, блять?!
Крики Артёма вернули меня в реальность ещё больше. Я пошевелил кистью левой руки, покрутил стопы, согнул ноги в коленях. Всё тело отвечало на мои команды, кроме прокусанной руки. Я попытался сесть, но друг обхватил меня под руки и приподнял, стряхивая осколки с моей одежды. На его ладонях выступила кровь. Он осторожно посадил меня на кровать и стащил с себя кофту, приложив её к ране на плече. Данил, незаметно ушедший из комнаты, вернулся с моей аптечкой и протянул её Артёму. Друг дрожащими руками достал перекись и салфетки. Намочив их, он стал вытирать мои окровавленные руки, попутно вытаскивая стекло. Всё оказалось лучше, чем я думал – ран было не слишком много, а совсем маленькие осколки не впились в кожу. Руки неприятно пощипывало, но я игнорировал это и сидел молча, глядя на Данила, собирающего остатки стекла на полу. Голова снова неприятно заболела, я прищурился. Артём заметил это и повернул мою голову в сторону, оценивая рану на виске.
– Пиздец… – зло констатировал он. – Сука, ёб твою мать, блять!
Друг вытер моё лицо от крови и снял пропитавшуюся ею футболку с меня. Поднял левую руку, покрутил ею и положил обратно. Переведя взгляд на правую, он снова громко выругался. Быстро порывшись в шкафу, он вытащил чистую одежду и неаккуратно одел меня, пока я недовольно мычал от боли.
– Поехали. – он глянул на Данила и вытер полотенцем окровавленные руки.
– Куда поехали? – наконец-то подал я голос.
– Тусить, блять! – Артём злобно глянул на меня красными глазами. – Куда же ещё, сука, мы можем сейчас поехать?
Я привычно закатил глаза и нервно хихикнул. Ситуация казалась настолько абсурдной, что я стал безостановочно смеяться, пока мой друг сверлил меня леденящим душу взглядом.
Данил собрал вещи в портфель, а Артём потащил меня к выходу.
– Я сам дойду. – я недовольно буркнул, пытаясь надеть кроссовки.
– Да заткнись ты уже, сука! – лучший друг, не поднимая глаз, опустился вниз и завязал мою обувь. – Просто, блять, Кирилл, замолчи, нахуй!
Друзья с двух сторон взяли меня под руки и понесли вниз во двор. Из-за большой разницы в росте с Данилом, почти весь мой вес протащил на себе Артём. У подъезда нас встретила чёрная девятка.
– Может, лучше дома останемся? – я жалобно скривился. – Мне уже нормально.
Артём, казалось, сейчас взорвётся от злости. Данил же просто покачал головой. Друзья усадили меня на заднее сидение. Артём завёл машину, и мы тронулись. Автомобиль подскакивал на неровностях, от чего меня начало тошнить пуще прежнего. Я опёрся головой о стекло и посмотрел в пол, пытаясь сконцентрироваться. Моё внимание привлёк кружевной кусок ткани, валяющийся под моими ногами. Сложив два плюс два, я громко хохотнул.
В зеркало заднего вида хмуро глянул Артём.
– «Обломал ему всю малину, вот же…» – от этой мысли я рассмеялся ещё сильнее.
– Ты что, блять, там башкой тронулся? – он сверлил меня взглядом через зеркало.
После этого я окончательно ударился в весёлый хохот. Данил непонимающе повернулся ко мне, пока я накрыл глаза рукой и громко смеялся.
Под мои смешки и ругательства друга, мы подъехали к травмпункту. Заглушив машину, Артём вышел на улицу и быстро закурил, открывая мне дверь. Опёршись на его руку, я вышел и вдохнул прохладный ночной воздух. Посмотрел на сигарету друга, тот раздражённо вздохнул и протянул мне пачку. Я наконец-то закурил и по телу пробежало приятное расслабление. Постояв немного у машины, мы зашли в больницу.
***
Ночь пролетела незаметно. Врачи диагностировали мне сотрясение, повреждение мягких тканей и серьёзную потерю крови. К счастью, тварь не успела сильно укусить меня и ничего сшивать не пришлось. Мне наложили повязки, поставили несколько капельниц и отпустили домой, настойчиво рекомендуя через неделю прийти на осмотр.
Пока я находился в больнице, Артём увёз сонного Данила домой и вернулся ко мне. Я вяло вышел из дверей травмпункта. Рядом на капоте девятки сидел мой друг, опёршись локтем о колено. Завидев меня, он поднял голову и выпрямился.
– Таблетки выписали. – я достал из кармана помятый рецепт. – Сказали через неделю прийти, плечо проверят. А пока что без лишних нагрузок, постельный режим, все дела…
Я поднял взгляд на молчавшего друга. Я заметил на его лице тень вины, тёмные глаза стали ещё краснее. Он отвернулся от меня и закурил, смотря на соседние машины. Я немного постоял и сел на капот рядом. Артём молча сверлил взглядом парковку и напряженно затягивался. Не придумав ничего лучше, я спросил первое, что пришло мне в голову:
– Ну что, как прошло твоё… Дело?
– Что? – он вяло повернулся в мою сторону.
– Ну… – я заговорщически улыбнулся. – Дело.
– Какое, нахуй, дело? – друг вопросительно выгнул бровь.
– Про которое ты с утра говорил. – я невинно захлопал глазами. – Ещё и на заднее после этого меня посадил… Ты его хоть помыл?
Несколько секунд Артём непонимающе смотрел на меня, а потом громко хохотнул и отвёл взгляд.
– Ну, вот и трусы нашлись.
Я тихо рассмеялся и достал сигареты.
– Как была ебанутой, так и осталась. – равнодушно констатировал мой друг. – В пизду.
Обстановка немного разрядилась, и я собрался рассказать, что произошло. Только начав говорить, я снова заметил, как помрачнел Артём. Я вновь замолчал и уставился на него.
– Тём… – я смущённо скривил губы. – Ты же понимаешь, что во всём этом нет твоей вины?
Он ничего мне не ответил и продолжил смотреть в одну точку, погружённый в свои мысли. Я устало вздохнул и скрестил руки на груди, поддерживая не слушающуюся правую. Я не мог представить, что сейчас происходит у него внутри. Чувство стыда за свои действия маячило на подкорке.
– Знаешь… – Артём серьёзно впился глазами в соседнюю машину, не моргая. – Я тебя когда увидел, вспомнил одну вещь. Она напомнила, какое я уёбище.
Я сразу понял, что он имеет ввиду.
– Ты не уёбище. – искренне ответил я. – И ни в чём не виноват. Ты же не можешь всю жизнь не отходить от меня, тем более…
– Всю жизнь отходить не могу. – он твёрдо перебил меня. – Но не уходить развлекаться, когда ты идёшь в квартиру, где живёт ебучий монстр, который перебил дохуя человек – вполне.
Его голос немного дрогнул, и он не дал мне ответить.
– Не оставлять друга в беде, – Артём понемногу начал переходить на крик. – не делать хуйни, не лезть в ебучие заброшки… Сука! Как же я себя, блять, ненавижу! Почему я такой тупой?
Он накрыл голову руками и опёрся на колени. Я крепко приобнял его за плечи и уставился в одну точку.
– Думай, что хочешь, конечно… – осторожно начал я. – Но если бы не ты, я бы, наверное, истёк кровью и сдох… Артём, мне всё равно на то, что произошло в твоём прошлом. Ты для меня самый лучший друг и, совершенно точно, не уёбище.
Щёки запылали, когда я закончил фразу. Нас никто никогда не учил проявлять свои эмоции и не стесняться этого. Когда я плакал, отец укоризненно называл меня девчонкой, а одноклассники смеялись. Только Артём всегда заступался за меня, избивая обидчиков и вытирая своим платком мои щёки, но сам он всегда держал всё себе. Даже когда он больно ударялся или был страшно расстроен, друг лишь выжимал из себя глупую ухмылку и прикусывал губы. То, что он и делал сейчас.
– Если бы ты знал, о чём говоришь… – он поднял голову, горько улыбаясь мне. – Ты бы был другого мнения.