Разорванная судьба

Он замолчал мгновенно.

Я открыл другую папку и толкнул её по столу в его сторону. Бумаги скользнули и остановились прямо перед ним.

– Здесь моя цена, – сказал я. – Последняя.

Он заглянул внутрь. Я видел, как меняется его лицо. Как цифры доходят. Как он понимает, сколько теряет.

Он поднял голову. Открыл рот.

Я даже не дал ему начать.

– У тебя есть два варианта, – сказал я спокойно. – Либо ты подписываешь это сейчас и выходишь из этого кабинета живым, с бизнесом и именем.

Я сделал паузу и посмотрел ему прямо в глаза.

– Либо ты встаёшь и выходишь отсюда без подписи. И тогда о тебе больше никто никогда не услышит.

В комнате никто не дышал.

– Есть претензии? – спросил я, глядя прямо на него. – Или ты хочешь обсудить их со мной прямо сейчас?

Он резко покачал головой.

– Нет. Нет. Конечно, нет, – сказал он поспешно. – Нас всё устраивает. Цена… цена справедливая. Мы гарантируем качество. Материалы будут соответствовать. Без отклонений.

Я перевёл взгляд на остальных.

– Это касается каждого из вас, – сказал я. – Никаких «потом». Никаких сюрпризов. Один косяк – и отвечать будете лично.

– Понимаем, – раздалось сразу. – Разумеется. – Конечно.

Я закрыл папку.

– Тогда всё, – сказал я и поднялся. – Встреча окончена.

Я развернулся и вышел, не оглядываясь.

За моей спиной никто не сказал ни слова.

Дверь конференц-зала закрылась глухо. Коридор принял меня привычной тишиной, и эта тишина была правильной. Здесь никто не задавал вопросов и не пытался догнать, чтобы что-то уточнить. Решения уже были приняты. Моё присутствие больше не требовалось.

Я вернулся в кабинет и закрыл дверь.

День сложился так, как складывались почти все дни последние годы – ровно, жёстко, без провалов. Работа забрала всё внимание, и это было единственное, что держало голову в порядке. Я сидел за столом, разбирал документы, подписывал контракты, созванивался с нужными людьми. Бумаги ложились в стопки, цифры сходились, подписи ставились уверенно, без колебаний.

Я не смотрел на часы. Время само подстраивалось под меня.

Иногда заходил Томас – коротко, по делу. Мы перекидывались несколькими фразами, уточняли детали, принимали решения. Он знал, когда можно говорить, а когда лучше просто кивнуть и выйти. Так было проще для всех.

Кабинет постепенно наполнялся вечерним светом. Город за окнами менялся, шумел, двигался, жил своей жизнью. Я почти не обращал на это внимания. Чикаго был фоном. Инструментом. Полем, на котором я давно играл по своим правилам.

К вечеру усталость дала о себе знать. Не физическая – та давно перестала быть проблемой. Внутренняя. Та, что копится от постоянного контроля, от необходимости держать всё в руках и не выпускать ни на секунду.

Я откинулся в кресле, на мгновение закрыл глаза, затем снова открыл их и посмотрел на стол. Работа была сделана. Всё, что требовало моего участия, решено.

Я поднялся, взял пиджак и надел его, поправляя рукава.

Впереди был вечер.

И он обещал быть совсем другим.

У выхода меня уже ждал Томас.

Он стоял спокойно, с руками в карманах пальто, но я знал этот его взгляд – всё готово, маршрут проверен, люди на местах. Рядом с ним находились двое из охраны. Ещё двое ждали снаружи. Я редко передвигался один. Слишком много желающих занять моё место. Слишком много тех, кто верил, что власть можно просто забрать.

Мы вышли на улицу.

Машины уже были заведены. Двигатели работали тихо, ровно. Я сел на заднее сиденье, Томас – рядом. Дверь закрылась, и кортеж тронулся с места.

– Где сегодня? – спросил я, глядя в окно.

– Старый склад у реки, – ответил Томас. – Всё закрыто. Наши люди. Проверено.

Я кивнул.

Склад выглядел именно так, как и должен был выглядеть. Снаружи – заброшенное здание, облупившийся кирпич, ржавые ворота. Внутри – свет, шум, деньги и кровь. Мы вошли, и разговоры на секунду стихли. Люди расступались, кто-то кивал, кто-то опускал взгляд. Здесь знали, кому принадлежит это место.

– Мистер Блэкрейн, – окликнули меня сразу с нескольких сторон. – Рад видеть.

Я отвечал короткими кивками. Без улыбок.

Это было не развлечение. Это был бизнес.

Бои приносили деньги. Много. Люди делали ставки, проигрывали, выигрывали, ломали себе жизни – и всё это происходило под моим контролем. Мне было всё равно, почему они выходят на ринг. Деньги, ярость, желание доказать что-то – причины меня не интересовали. Пока правила соблюдаются, остальное не имеет значения.

Ко мне подошёл один из управляющих.

– Сегодня дерётся наш парень, – сказал он тихо. – Хорошие шансы. Ставки уже пошли.

– Пусть работает, – ответил я. – Если выиграет – получит своё.

Он кивнул и исчез в толпе.

Другой мужчина подошёл с другой стороны.

– Поставка оружия пришла вовремя, – доложил он. – Всё по списку. Без потерь.

– Хорошо, – сказал я.

– Казино и бары работают как часы. Проверил лично. Никаких косяков.

Я посмотрел на него.

– Если появятся – ты узнаешь первым, – сказал я.

Он побледнел и быстро кивнул.

Мы с Томасом заняли места. Ринг был уже готов. Люди вокруг шумели, кричали, делали ставки. В этом шуме было что-то первобытное. Чистое. Здесь никто не притворялся лучше, чем есть.

Женщина появилась рядом внезапно. Слишком близко. Слишком уверенно. Её рука скользнула по моему плечу.

– Может, тебе нужна компания? – прошептала она.

Я даже не посмотрел на неё.

– Проваливай, – сказал я спокойно.

Она замерла, потом быстро отступила, словно её обожгло.

Томас усмехнулся.

– Они тоже зарабатывают, – сказал он.

Я повернул к нему голову.

– Я не понимаю женщин, которые выбирают это, – ответил я. – Неужели больше нечем заняться?

Он коротко рассмеялся.

– Тебе тоже иногда стоит расслабляться.

– Я не сплю со шлюхами, – сказал я. – Меня устраивают другие условия.

Он посмотрел на меня внимательнее.

– Контракты, – хмыкнул он.

– Контроль, – ответил я. – И выбор.

Я выбирал женщин, которые понимали, во что идут. Которые знали правила. Без иллюзий. Без грязи.

Рёв толпы усилился. Бой начался.

Наш человек дрался жёстко. Без лишних движений. Удар за ударом. Кровь на канвасе. Крики. Ставки. Всё закончилось быстро. Противник упал и не встал.

Я поднялся и подошёл к рингу. Наш боец тяжело дышал, лицо разбито, глаза горят.

– Деньги получишь, – сказал я. – В следующий раз – будь аккуратнее. Ты мне ещё нужен.

Он кивнул, едва держась на ногах.

Я вернулся к Томасу.

– Всё, – сказал я. – Поехали. Завтра снова будет длинный день.

Мы вышли тем же путём. Охрана уже ждала.

Машина тронулась, унося меня прочь от шума, крови и денег.

Дом ждал.

И тишина тоже.