Вальдаро

Глава 3

Лёгкий ветер шевелил листья на клумбах, донося до неё сладковатый аромат цветов. Она переворачивала страницы книги, но вдруг замерла: издалека донёсся знакомый рёв мотора. Она подняла голову. По дорожке к дому подкатила чёрная машина – та самая, в которой всегда приезжал Кардо. Сердце её тут же забилось быстрее, ладони вспотели.

Дверь открылась. Кардо вышел – высокий, в тёмной рубашке, рукава закатаны, взгляд грозный, но как только он увидел её, губы дрогнули. Он даже не дал ей времени на приветствие: подошёл стремительно, схватил за талию, прижал к себе и жадно поцеловал.

– Я скучал, – его голос прозвучал хрипло, почти угрожающе, но глаза смотрели только на неё.

Аделина растерянно выдохнула, уткнулась в его грудь и призналась:

– Я тоже скучала…

Кардо чуть приподнял её подбородок, словно хотел убедиться, что она говорит правду, и усмехнулся.

– Тогда беги собираться. Поедем в мой загородный дом. Проведём там пару дней вместе.

Щёки Аделины вспыхнули. Она кивнула, не найдя слов, и поспешила в дом.

Через полчаса они уже ехали по трассе. Машина мчалась уверенно, окна были слегка приоткрыты, ветер трепал волосы Аделины. Она смотрела вперёд, но краем глаза всё равно ловила профиль Кардо – сосредоточенный, резкий, словно вырезанный из камня.

– Чем ты занималась эти дни? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги.

– Ничего особенного, – ответила она. – Читала книгу, гуляла, с Анной проводила время… В общем, самые обычные дни.

Она повернулась к нему и спросила в ответ:

– А ты? Чем занимался?

– Решал дела, – коротко сказал он. – Семейные.

– Какие? – уточнила она, нахмурив брови.

Он коротко усмехнулся, но в голосе слышался холод:

– Лучше тебе не знать.

Аделина опустила глаза, в груди кольнуло лёгкой обидой.

– Аделина… – его голос стал тише, теплее. Он на секунду оторвал руку от руля и коснулся её пальцев. – Я не скрываю от тебя, потому что не доверяю. Я просто не хочу вмешивать тебя в это. Хочу, чтобы ты была в безопасности.

Она глубоко вдохнула и посмотрела на него.

– Я понимаю.

Немного помолчав, она улыбнулась и спросила:

– А где находится твой загородный дом?

– Это сюрприз, – ответил он низко. – Увидишь сама.

Она засмеялась тихо, качнув головой.

– Ты умеешь заинтриговать.

Кардо опустил ладонь ей на колено, чуть сжал. Его взгляд оставался прикован к дороге, но в голосе прозвучала честность:

– Я так ждал этой встречи. Так хотел провести эти дни только с тобой.

Аделина смягчилась, её губы дрогнули в улыбке.

– Я тоже ждала.

Машина мчалась вперёд, и дорога уводила их от старых теней – туда, где начиналось что-то новое.

Когда они свернули с трассы на ухоженную загородную дорогу, сердце Аделины заколотилось сильнее. Вскоре перед ними показался особняк. Дом был окружён высоким забором, но внутри – всё утопало в зелени. Белоснежные колонны, широкие окна, терраса, с которой открывался вид на море. Вечернее солнце золотило крышу, и всё выглядело сказочно.

Машина остановилась у входа. Кардо обошёл её, открыл дверь и протянул руку.

– Пойдём, – сказал он тихо, почти нежно.

Аделина вложила свою ладонь в его пальцы. Его хватка была крепкой, властной. Но в тот момент она ощутила – он ведёт её не в темницу, а в новый мир, где всё принадлежало ему… и теперь ей вместе с ним.

Домик оказался живым – не холодная помпезность, а место, где каждая деталь дышит: тёплая терраса с плетёной мебелью и подушками, окна с занавесками, что играют на ветру, горшки с душистыми травами у порога и яблоня, бросающая тень на старую каменную дорожку. С террасы открывался вид на зелёный сад, который плавно спускался к гравийной тропинке – та вела к узкой бухте, где море бралось о берег мягким серебристым плеском. Вечерний свет ложился на воду, и всё вокруг казалось мягче, почти тёплым.

Кардо провёл её по дому одной рукой, показывая комнаты, и когда они остановились на террасе, он сжал её ладонь и сказал тихо, но решительно:

– Здесь мы сможем укрыться от всего мира.

Аделина замерла на террасе, вдыхая солёный воздух, наполненный ароматом трав.

– Здесь… очень красиво, – прошептала она, оглядывая сад и море за ним. – Словно другой мир.

Кардо скользнул взглядом по её лицу, его губы чуть дрогнули в подобии улыбки.

– Для тебя я готов был найти место, где не будет ни крови, ни шёпота о долгах. Только ты и я.

Она опустила глаза, чувствуя, как сердце бьётся быстрее.

День пролетел незаметно. Они гуляли по берегу, босыми ногами ступая по влажному песку. Аделина смеялась, когда волна накрывала её подол, а Кардо крепко держал её за руку, будто боялся отпустить.

Кухня загородного дома была просторной, залитой мягким светом ламп. На деревянном столе уже лежали овощи, специи и свежая рыба.

– Я… я не умею готовить, – смущённо призналась Аделина, поправляя выбившуюся прядь волос. – Отец никогда не позволял мне даже близко подойти к кухне.

Кардо склонил голову набок и чуть усмехнулся. Его глаза сверкнули тёмным огнём.

– Хорошо. Значит, сегодня научишься. Но не волнуйся, – он взял нож и уверенно начал разделывать рыбу. – У меня есть небольшие навыки.

Аделина удивлённо вскинула брови.

– Ты умеешь готовить?

– Иногда приходится, – его голос был низким, спокойным. – Когда я хочу, чтобы всё было сделано так, как мне нравится.

Он протянул ей доску и нож.

– Нарежь овощи. Остальное я возьму на себя.

Она осторожно взяла нож, чувствуя его взгляд на себе. Её руки дрожали, и куски выходили неровными.

Кардо шагнул ближе, встал за её спиной. Его ладонь накрыла её руку, направляя движение.

– Не так сильно дави, – прошептал он ей в ухо. – Позволь ножу скользить.

От его близости по коже пробежали мурашки. Аделина задержала дыхание, стараясь сосредоточиться на овощах, но сердце бешено колотилось.

– Видишь? – он чуть сжал её пальцы. – Получается.

– Только потому что ты держишь мою руку, – пробормотала она, покраснев.

Кардо усмехнулся.

– И именно так я собираюсь держать тебя всегда.

Она выдохнула и осмелилась взглянуть на него. Его лицо было близко, слишком близко. Но вместо страха она вдруг ощутила тепло и странное спокойствие.

Кухня ещё хранила тепло их ужина. Они сидели за столом, напротив друг друга, а Кардо, не отрываясь, смотрел на неё. Его пальцы то и дело находили её ладонь, скользили по коже, заставляя её сердце биться быстрее.

– Расскажи мне о своей семье, – его голос звучал низко и спокойно, но в глазах был интерес, настоящий, живой.

Аделина вздохнула, опустив взгляд.

– Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой. Я даже её не помню.

– А отец? – в голосе Кардо проскользнула тень.

Она нервно провела рукой по столешнице.

– Он… он строгий. Иногда жестокий… – замолчала, боясь сказать лишнее.

Кардинально изменилось выражение его лица. Челюсть напряглась, пальцы сжались.

– Он тебя обижает?

Она вскинула глаза и быстро замотала головой.

– Нет! Ты что… Просто… между нами нет тёплых отношений.

Кардо долго смотрел на неё, будто решая, верить или нет, а потом медленно отпустил её руку, но в глазах ещё плескалась ярость.

– А твой кузен? – резко сменил тему.

Аделина пожала плечами.

– Мы никогда не были близки. Он всегда был… чужим.

Она решилась улыбнуться и спросила:

– А у тебя? Ты с братом дружен?

На его лице появилась почти гордая усмешка.

– Да. Семья – это главное. Всегда.

– Я рада, что ты так считаешь, – тихо сказала она, и сердце её сжалось: она всегда мечтала об этом, о близости и поддержке, но знала только холод.

Кардо накрыл её ладонь своей, сильной, горячей.

– Скоро ты познакомишься с ними ближе. Моя мать часто спрашивает о тебе.

Щёки Аделины запылали.

– Надеюсь, я ей понравлюсь.

– Ты уже понравилась, – его губы изогнулись в едва заметной, но опасной улыбке.

Он медленно поднялся, подал ей руку. И, пока они поднимались в спальню, его взгляд не отпускал её ни на секунду.

В комнате, освещённой мягким светом, он подошёл ближе. Его пальцы обхватили её лицо, и поцелуй накрыл резко, требовательно. Она задыхалась от его напора, но не отстранилась. Наоборот – сердце горело.

– Я больше не могу ждать, – прошептал он, коснувшись её губ снова. – Я хочу тебя всю.

Она смотрела в его глаза, дрожа, но в её взгляде было не только волнение – там было желание.

– Не жди… Я тоже хочу тебя.

Словно сорвавшись с цепи, он прижал её к себе, его губы скользнули к её шее. Каждый поцелуй был жадным, но в нём слышалось и сдерживание – он боролся с самим собой, чтобы не быть жестоким.

Он поднял её на руки, уложил на кровать. Кардо медленно склонился над ней, и Аделина впервые увидела его таким: не властным и холодным, а горящим изнутри. Его глаза были тёмными, почти чёрными, но в них отражалось нечто большее, чем желание. Одержимость. Решимость никогда её не отпустить.

Его губы скользнули по её губам, медленно, словно он боялся спугнуть её. Она задрожала, но не от страха – от нового, неизведанного. Когда его ладонь прошла по её щеке, по линии шеи и легла на плечо, сердце Аделины застучало так, что казалось, она потеряет дыхание.

Платье мягко соскользнуло с её тела. Она на секунду закрыла глаза, в груди всё сжалось. Но Кардо остановился, наклонился ближе и прошептал:

– Смотри на меня. Ты в безопасности. Я никогда не позволю никому причинить тебе боль. Никогда.

Его голос был низким, хриплым, но в нём звучала клятва. Аделина открыла глаза и встретила его взгляд. В тот миг её страх растворился, уступив место чему-то новому – доверию.

Его поцелуи стали горячее. Губы скользнули по её шее, по ключицам, и она тихо застонала, сама не веря, что этот звук сорвался с её губ. Кардо замер на секунду, усмехнулся и прошептал:

– Ты даже не представляешь, что со мной творишь.

Он провёл ладонями по её телу, медленно, будто хотел запомнить каждую линию. И в каждом движении была сдержанность, борьба. Он хотел её всю, жадно, без остатка, но держал себя, потому что видел, как она впервые открывается ему.

Когда их тела слились, она зажмурилась и крепко вцепилась в его плечи. Кардо прижался к ней, поцеловал в висок и прошептал:

– Я здесь. Я рядом.

Боль сменилась теплом. Тело привыкло к нему, и страх сменился другим ощущением – сладким, новым, обжигающим. Аделина тяжело дышала, чувствуя, как её душа рвётся наружу, как она впервые по-настоящему принадлежит кому-то.

Он двигался осторожно, но страстно, и с каждой секундой в нём нарастал рёв зверя, которого он сдерживал ради неё. Его губы снова нашли её, их поцелуи стали жадными, а дыхание – сбивчивым.

И когда они достигли вместе этого безумного пика, Аделина впервые поняла, что значит быть с мужчиной, который жаждет её всем существом. А Кардо понял, что теперь она стала его окончательно – невестой, женщиной, любовью и слабостью.

Он прижал её к себе, не позволяя даже повернуться. Его пальцы скользнули по её волосам, его губы – к её уху.

– Запомни, – его голос был тихим, но твёрдым. – Ты моя. Всегда.

Аделина закрыла глаза и впервые за долгие годы уснула в чужих объятиях – без страха, с чувством, что её защищают.

Свет пробивался сквозь тонкие занавески, мягко ложась на постель. Аделина медленно открыла глаза и замерла: Кардо был рядом. Его рука лежала на её талии, тёплая, надёжная. Он словно сторожил её сон.

Она чуть пошевелилась, и он тут же проснулся. Его тёмные глаза встретили её – безмятежные, но всё такие же жгучие. Кардо склонился и поцеловал её губы, едва касаясь, будто боялся спугнуть это утро.

– Утром ты похожа на ангела, – прошептал он, гладя её волосы. – И я хочу просыпаться рядом с тобой каждый день.

Аделина улыбнулась, сердце её бешено колотилось.

– Я тоже этого хочу, – тихо ответила она, пряча взгляд, но потом решилась и сама его поцеловала.

Они ещё долго лежали, обнявшись, смеясь и не желая вставать. Но, в конце концов, поднялись, вместе позавтракали на террасе, где шум прибоя долетал прямо до их столика.

После еды Кардо встал, протянул ей руку и сказал:

– Пойдём. Сегодня море только наше.

Она смутилась, но последовала за ним. На берегу волны шептались у её ног. Аделина была в лёгком купальнике, и Кардо задержал на ней взгляд дольше, чем позволял себе обычно. Его губы тронула опасная усмешка.

Не дав ей опомниться, он подхватил её на руки.

– Кардо! – вскрикнула она, смеясь и ударяя его кулачком по плечу. – Вода же холодная!

– Не бойся, я тебя согрею, – ответил он и шагнул в море.

Холодная вода обожгла тело, Аделина закричала, но тут же расхохоталась, когда он прижал её к себе крепче. Они окунулись вместе, и её смех разносился над волнами.

Выбравшись на берег, они упали на тёплый песок. Кардо лёг рядом, обнял её за талию и притянул ближе. Его губы жадно нашли её, и дыхание смешалось с её дыханием.

– Как же мне хорошо здесь, – сказал он хрипло, глядя на неё. – Только ты. Только мы.

– И мне, – ответила она, скользнув рукой по его лицу.

И в тот момент Аделина подумала, что, может быть, впервые в жизни её будущее действительно может быть светлым.

Вечер опустился на загородный домик. В окнах играли мягкие отблески света.

Аделина была в душе наверху, и тихое журчание воды доносилось до него. Кардо стоял на кухне, нарезая сыр и вяленое мясо, открывал бутылку вина. Его движения были точными, выверенными, но мысли унесли его далеко.

Обычно его голова была полна ярости и планов: кого наказать, где ударить первым, кому доверять нельзя. Демоны жили в нём давно, и он научился кормить их кровью врагов. Но сейчас, когда наверху смеялась вода и он знал, что она – его невеста – в этом доме, в его мире, он вдруг почувствовал тишину.

Тишину, которую не давал ему ни один день за последние годы.

С ней всё было иначе. В её глазах он не видел страха, который привык замечать у других. Да, она дрожала перед его жесткостью, но рядом с ней он сам становился другим. Чуть мягче. Чуть спокойнее. И это пугало его не меньше, чем любая пуля.

«Что ты со мной делаешь, Аделина?» – подумал он, наливая вино в бокалы.

Звук шагов вырвал его из мыслей. Она спустилась в лёгком халате, волосы ещё влажные, прилипли к щекам. Улыбнулась. И от этой улыбки внутри него что-то болезненно сжалось.

– Ты решил приготовить ужин? – мягко спросила она, подойдя ближе.

– Лёгкий перекус, – коротко ответил он, подвигая ей бокал. – Вино согреет.

Они сидели на террасе, под тихий шорох моря ели сыр с хлебом, делились мелочами и смеялись. Для неё это был почти обычный вечер. Для него – целая война внутри: желание быть с ней, страх потерять её, ненасытная жажда и то странное спокойствие, которое он находил только рядом с ней.

Кардо молчал какое-то время, глядя в её лицо в отблесках свечей, а потом встал. Его тень легла на неё, когда он протянул руку.

– Иди сюда.

Аделина вложила ладонь в его ладонь, поднялась, и в тот же миг он потянул её к себе. Его губы накрыли её губы – сначала осторожно, но быстро жадность взяла верх. Поцелуй стал требовательным, глубоким, как будто он пытался наверстать каждую потерянную минуту.

Она успела только выдохнуть его имя, как Кардо подхватил её на руки. Её пальцы вцепились ему в плечи, сердце колотилось в горле. Он нёс её в комнату, не отрываясь от её губ, толкнул дверь плечом, и она хлопнула о стену, не успев закрыться до конца.

Он опустил её на ноги только затем, чтобы прижать к стене, и снова поцеловал – теперь так, будто хотел раствориться в ней целиком. Его дыхание было тяжёлым, руки – горячими и властными.

– Ты даже не понимаешь, что делаешь со мной, – прорычал он ей в губы.

Его ладони рванули ткань её платья так, что она почти застонала не от боли, а от того, как сильно он жаждал её. Шёлк затрещал в его руках, и Аделина вдруг поняла, что ему плевать на всё – только на то, чтобы добраться до неё, до её кожи, до её тела.

И странным образом это пугало и возбуждало одновременно. Она чувствовала его голод и отвечала ему: её пальцы вцепились в его волосы, её губы сами тянулись к нему.

Он поднял её, с силой усадил на кровать, сам нависая сверху, и в его глазах горела безумная одержимость.

– Ты моя, – выдохнул он, срывая оставшуюся ткань, целуя её так, будто хотел вдохнуть вместе с воздухом. – И я никогда не отпущу.

Его поцелуи были грубыми, но в каждой резкости читалась жажда. Когда он скользнул губами по её шее, Аделина застонала – уже без страха, с таким же желанием. Она хотела его не меньше, чем он её.

И в ту ночь он взял её жадно, почти дико, но всё же держал себя на грани, чтобы не причинить боли. Его пальцы впивались, его дыхание сбивалось, он был как зверь, сорвавшийся с цепи. Но этот зверь принадлежал только ей.

Глава 4

Эти дни в доме у моря были для Аделины словно вырванные из другой жизни. Той, о которой она когда-то мечтала, но в которую никогда не верила. Солнце, песок, тёплый ветер – и он. Кардо был рядом каждую минуту: то крепко держал за руку, то прижимал к себе, то, не сдерживаясь, целовал так, будто срывал дыхание. Они гуляли вдоль берега, подолгу сидели в саду, слушали шум прибоя. А по ночам… Аделина краснела, вспоминая, сколько раз он срывал с неё платье и как безумно властвовал над её телом, а она сама тонула в его объятиях, не в силах оторваться.

Каждый день они сгорали друг для друга, и ей всё больше казалось, что реальность – это не мрак её дома, не холод отцовских стен, а вот это: его глаза, его руки, его голос.

В то утро, когда они собирались уезжать, Кардо крепко обнял её, склонился к её губам, поцеловал – медленно, властно, так, как умел только он, – и сказал низким голосом:

– Пора ехать. Ты должна познакомиться с моими родителями ближе.

Аделина подняла глаза, сердце забилось сильнее.

– Уже? – она едва слышно выдохнула.

– Да. – Его пальцы мягко скользнули по её щеке. – Ты – моя невеста. Им пора знать тебя так, как знаю я.

Он не дал ей ответить, снова поцеловал – и уже через минуту они выходили к машине. Кардо держал её за талию, не отпуская ни на секунду. Солнце ослепительно отражалось в хроме его чёрного автомобиля, а он сам, облокотившись на дверцу, выглядел так, будто весь мир принадлежал только ему.

– Садись, ангел, – произнёс он тихо, открывая перед ней дверь.

И пока они мчались по трассе, Аделина смотрела на него и думала: этот путь ведёт её не только к его дому. Этот путь вёл её в его жизнь – навсегда.

Они вошли в просторный дом, и сразу потянуло запахом свежего хлеба, приправ и чего-то мясного. Из столовой доносился звон посуды и голоса.

За длинным столом уже сидела вся семья. Сальваторо, высокий мужчина с седеющими висками и тяжёлым взглядом, повернулся первым. Сильвия тут же встала, и её лицо озарила улыбка.

– О, Аделина, как я рада видеть тебя снова, – мягко сказала она, подойдя и обняв девушку так, словно та была её дочерью.

Аделина смутилась, чуть покраснела. Она не привыкла к такому приёму, к такой теплоте.

– Спасибо… я тоже рада, – тихо ответила она.

– Добро пожаловать в наш дом, – произнёс Сальваторо глубоким голосом, кивнув. – Присаживайтесь, обед как раз подают.

Кардо, всё ещё не отпуская её ладони, повёл её к столу. Данте, устроившийся по левую сторону от отца, скривил ухмылку:

– Голубки прибыли. Теперь можем начинать.

Марко, сидевший напротив, прыснул со смеху, хлопнув ладонью по столу:

– Я уж думал, вы там решили в домике поселиться навсегда!

Сильвия шикнула на них, но сама тоже улыбалась.

Аделина села рядом с Кардо и украдкой огляделась. Здесь всё было так не похоже на её дом: запах домашней еды, лёгкие разговоры, смех. Никто не кричал, никто не смотрел на неё с презрением или злостью.

– Аделина, дорогая, расскажи, чем ты занимаешься, – обратилась к ней Сильвия, наполняя бокал вина. – Я слышала, у тебя есть приют?

Аделина робко кивнула.

– Да… у нас приют для животных. Я провожу там почти всё свободное время. Я люблю животных, они… добрее людей.

– Вот это прекрасно, – с улыбкой ответила Сильвия. – Мне кажется, это говорит о твоём сердце лучше любых слов.

– Только попробуй сказать, что собаки важнее людей, и мы с тобой поссоримся, – вмешался Марко, притворно нахмурившись. – У меня аллергия на кошек!

За столом раздался смех. Аделина тоже не удержалась и улыбнулась.

Кардо, заметив это, сжал её руку под столом, взгляд его смягчился.

Данте подал реплику со своей фирменной язвительностью:

– Главное, чтобы нашему брату хватало внимания. А то знаю я вас, женщины – всё время заняты кем-то другим.

– Данте, – строго сказал Сальваторо, и тот замолчал, сделав вид, что поглощён едой.

Аделина опустила глаза, но внутри её переполняли странные, непривычные чувства. Она смотрела, как мать Кардо заботливо поправляет на его тарелке салфетку, как Сальваторо мягко, почти незаметно, касается её руки. Видела, как Данте, несмотря на свой острый язык, смеётся вместе с Марко. И ей казалось невероятным, что в таком мире может существовать такая близость, такая… семья.

В груди у неё потеплело. Впервые за долгие годы она подумала: может быть, её будущее действительно может быть другим. Может быть, у неё появится семья, в которой её будут любить, а не презирать.

Когда обед подошёл к концу, мужчины встали из-за стола. Сальваторо и Данте о чём-то заговорили у окна, Марко откинулся на спинку стула, допивая вино. Кардо, наклонившись к Аделине, шепнул ей:

– Я скоро вернусь. Мама хочет с тобой поговорить.

Он легко коснулся её руки и вышел вместе с Данте и Марко.

Аделина осталась за столом с Сильвией. Женщина внимательно посмотрела на неё – взгляд мягкий, но цепкий, словно проникающий в самую душу.

– Ты знаешь, Аделина, – начала она тихо, – мой сын всегда был… другим. С детства он рос в этом мире крови и власти, видел слишком многое. И всё это сделало его сильным, но холодным.

Она улыбнулась, но в улыбке проскользнула печаль.

– Сегодня он выглядит иначе, – продолжила Сильвия. – Я вижу его глаза. Они стали теплее. Он смеётся рядом с тобой. Ты – свет для него. И знаешь… в этом мире, полном крови и тьмы, нужен хоть какой-то свет.

Аделина смутилась и тихо прошептала:

– Я… постараюсь.

Сильвия накрыла её руку своей ладонью.

– Я уверена, ты станешь тем светом, который ему нужен.

В этот момент Кардо вернулся, положил ладонь на плечо Аделины, взглядом поблагодарил мать.