- -
- 100%
- +
Иллюстратор Нейросеть Kandinsky
Редактор Лариса Бородина
Корректор Лариса Бородина
© Сергей Журавлёв, 2025
© Нейросеть Kandinsky, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0065-7857-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Послание
Девочка двенадцати лет встречает своего сверстника по школе – инвалида-спинальника с разрывом позвоночника в поясничном отделе (парализованы ноги). Завязывается крепкая школьная дружба. Отец девочки – астрофизик по наблюдению за Дальним Космосом – открывает там, совершенно случайно, нечто такое, что вообще не вписывается в рамки обычного понимания и мировоззрения. На фоне этого события и разворачиваются действия этой повести.
Любопытен и другой факт. Когда мне понадобилось описать дорогу, по которой ездил герой моей повести на работу и обратно (это штат Техас), я запустил программу «Гугл-Земля» и сам виртуально проехался по ней. После моста, недалеко от Мексиканского залива, сделал несколько поворотов и остолбенел, увидев этот дом – дом героя повести. Разница заключалась в двух деталях: дом описан в деревянном исполнении, а на фото – в кирпичном. И второе: разница в высоте крыльца – у меня оно выше (со ступеньками).
– Как красивы звёзды, особенно в такие тёмные, осенние и безоблачные ночи, – сказала Линда и обняла мужа, стоя на открытой террасе дома.
– Да, они прекрасны, и созвездия очень романтичны. Созвездия появились и были названы так ровно столько лет назад, когда первый разумный человек, романтик в душе, взглянул на ночной небосвод, задумался и назвал их. С тех пор так оно и есть, – ответил Жак.
– Боже, неужели все эти созвездия носят такие имена с тех незапамятных времён? – удивлённо воскликнула Линда.
– Да. Учёные всех эпох не стали менять названия созвездиям и звёздам, чтобы не внести путаницы. Только потом, когда открывали новые звёзды и туманности, они присваивали им порядковые номера, а так – всё осталось на своих местах, – ответил Жак и нежно обнял жену.
Так они постояли некоторое время, любуясь звёздным небом, с Мексиканского залива потянуло свежестью. Они жили в собственном доме, недалеко от Мексиканского залива, где воздух чист – вода всегда поглощает пыль земли.
– А знаешь ли ты, что человеческий глаз, даже самый зоркий, может, при благоприятных метеорологических условиях в точке наблюдения, разглядеть объекты на небе только до шестой звёздной величины? Это означает, что человек видит примерно десятую часть небесных объектов невооружённым глазом. Только телескопы помогают нам разглядывать менее яркие звёзды и туманности, а современные радиотелескопы дают ещё больше возможностей. Излучения, которые пронизывают всю Вселенную, можно «поймать» таким телескопом.
– А что представляет собой это излучение? О чём оно может рассказать? – заинтересовалась Линда.
– Эти излучения исходят от звёзд при термоядерном синтезе. Ведь любая звезда, как и наше Солнце, представляет собой ядерный «котёл», в котором всё кипит, давая свет, тепло и жизнь. Излучения почти любого спектра поглощаются атмосферой Земли и не доходят до нас, их можно зафиксировать только в космосе и обработать при помощи компьютера. Не обижайся на меня, пожалуйста, но давай об этом поговорим завтра, а сегодня мне надо поработать. Саманта уже спит?
– Да, и пятый сон видит…
– Тогда я иду работать, – сказал Жак, поцеловав жену, и отправился в свой кабинет.
Он, как обычно, связался с одним из искусственных спутников Земли, направил его радиотелескоп на один небесный объект и стал принимать телеметрию на свой компьютер. Жак был одним из сотрудников NASA – немного подрабатывал на дому. На экране монитора он увидел странную картину излучения. Оно не походило ни на какое из ранее наблюдаемых – это было нечто невероятное.
Реликтовое излучение было таким плотным и мощным по отношению к фоновому значению, что на десять порядков перекрывало ранее известные и наблюдаемые. Это заставило Жака задуматься. «Что же оно в себе несёт и откуда конкретно исходит? Доложить ли сразу в NASA или провести предварительный анализ? Если провести предварительный анализ, то могут быть проблемы – почему сразу не доложил? А докладывать о „сыром“ материале – тоже не лучшее решение. Вот и ищи золотую середину». Жак решил сообщить сразу, но с вопросом-намёком.
– Здравствуйте! Ваши искусственные спутники Земли с радиотелескопами не фиксируют очень мощного реликтового излучения?
– А в чём конкретно проблема? – надменно спросили на другом конце линии.
– Проблем пока нет, но они могут быть, если мы замешкаемся и не выясним некоторые аспекты…
– А что там такое серьёзное? – перебили Жака.
– Это излучение на десять порядков плотнее фонового. Атмосфера Земли его не поглощает полностью, малая часть проникает через неё, и могут быть изменения, тогда…
– Ты сказал на десять порядков плотнее. Десять порядков – это единица с десятью нулями. Представляешь, что это такое? Или у тебя сбой в программе? Такого просто не может быть!
– Да, я прекрасно понимаю, что это такое, программного сбоя нет – проверял. Поэтому и решил сразу доложить вам. Конечно, проведу предварительный анализ, а исходные данные с анализом привезу вам завтра.
– Это может быть только одно из двух: рождение Сверхновой звезды или начальная стадия образования Чёрной дыры. Координаты дай сразу – мы проверим.
Жак дал точные координаты излучения, и на этом связь закончилась. Он вёл запись текущих событий из космоса и параллельно делал анализ. Хотя, что значит «текущих событий»? Ведь это событие произошло очень давно, а только сейчас до Земли долетело эхо того события по причине колоссального расстояния. Космос можно рассматривать, как настоящую «машину времени» естественного происхождения, но только в одностороннем направлении – прошлое можно увидеть, будущее – нет, разве что условно рассчитать.
Согласно теории Большого Взрыва, ранняя Вселенная представляла собой горячую плазму, состоящую из фотонов, электронов и барионов. Благодаря эффекту Комптона, фотоны постоянно взаимодействовали с остальными частицами плазмы, испытывая упругие столкновения с ними и обмениваясь энергией. Таким образом, излучение находилось в состоянии теплового равновесия с веществом, а его спектр соответствовал спектру горячего тела.
«Значит, рождение Сверхновой звезды можно исключить, – думал Жак, – остаётся только Чёрное тело, но там интенсивность и температура очень малы, а тут – о-го-го какие. Следовательно, нас ожидает нечто очень большое и плотное с температурой несколько сотен тысяч градусов по Кельвину или выше. Но как „Тёмное тело“ может иметь такую температуру? Это противоречит многим теориям космологии. Пересматривать все теории – от этого можно с ума сойти, это не укладывается ни в какие рамки привычного понимания».
Да, это – самый удалённый объект, который можно наблюдать в электромагнитном спектре. Обнаружение странного космологического феномена станет чрезвычайно серьёзным испытанием космологии. Уже привычная и устоявшаяся научная картина подвергнется коренному пересмотру.
Всякий раз, когда базовая модель оказывается неспособной объяснить наблюдаемое явление, в неё вводится какая-нибудь новая сущность, как: инфляция, тёмная материя и тёмная энергия. Сегодня очень трудно объяснить наблюдаемую температуру Вселенной, её расширение и даже существование галактик. Совсем недавно было обнаружено кольцо из ярких звёзд, которое предсказал великий советский фантаст Иван Ефремов в своей знаменитой «Туманности Андромеды», – объект, названный им «Великое Кольцо».
Учёные с помощью телескопа Хаббла обнаружили в галактике Андромеды объект, названный ими «таинственным», – странное кольцо звёзд, окружающее центральную Чёрную дыру галактики. В него входит примерно четыреста очень горячих и ярких голубых звёзд, обращающихся наподобие планетной системы, чрезвычайно близко к центральной Чёрной дыре Галактики.
Подобное открытие поразительно и в корне противоречит современным физическим представлениям – гравитационное поле вблизи Чёрной дыры таково, что о формировании звёзд не может быть и речи.
Звёзды образуют очень плоский диск размером один световой год в поперечнике. Их окружает эллиптический диск более старых красных звёзд – его размер составляет около пяти световых лет. Оба диска расположены в одной плоскости, что может свидетельствовать об их взаимосвязи друг с другом, однако о природе в высшей степени таинственного образования никто в научном мире пока не может сказать ничего определенного.
Жак вёл запись этого мощнейшего реликтового излучения и анализировал все его последствия на Землю и околоземное пространство. Ничего хорошего он в этом не видел. Так прошло несколько часов. «Ну, и хватит на первый раз, – подумал он, – пусть теперь они сравнивают данные с других спутников и анализируют, а мне надо немного поспать перед завтрашним трудовым днём, который обещает быть не таким уж и лёгким», – с такими мыслями Жак аккуратно лёг рядом с Линдой. Было начало понедельника.
– Ты закончил? – сонным голосом спросила она.
– Пока да, ты спи, и мне надо немного отдохнуть перед завтрашним днём, – с этими словами он спокойно заснул.
Странное дело, после такого открытия, тянувшего на Нобелевскую премию, Жак спал сном младенца, и никакое сновидение его не тревожило, вопреки человеческой психике и сущности.
На следующий день все встали, как обычно, и Линда подогрела уже готовый завтрак. Саманта за всех поблагодарила Бога за продление ещё одного дня для жизни и утоление голода вкусной пищей. Потом она неожиданно спросила:
– Папа, я познакомилась с одним мальчиком моего возраста. Можно мне привести его к нам домой и познакомить с вами?
Такого вопроса никто не ожидал. Ей было всего двенадцать лет, но она опережала своих сверстников, как в физическом, так и интеллектуальном развитии, была спокойной и рассудительной. Отлично училась и радовала учителей, по школе имела хорошую характеристику, ни с кем не ссорилась, очень быстро прощала обиды, не держала ни на кого зла.
– А почему бы и нет? – ответил отец вопросом на вопрос и добавил: – Конечно, можно, приводи в любое время. Мы с мамой также познакомимся.
– Спасибо, папа, – радостно воскликнула Саманта, обняла и поцеловала отца в щёку.
– Саманта, тебе всего двенадцать лет, у тебя с ним ничего не было? – спросил отец с неким подвохом.
– Нет, папа, ты чего? Я же ведь всё понимаю. Ты меня обижаешь своим вопросом.
– Хорошо, коли так. Прости, я не хотел тебя обижать…
– Папа, всё нормально, обиды нет. Я же знаю твою поговорку «Проверяй, но доверяй!»
– И давно выучила?
– С пяти лет или ещё раньше…
– Молодец! Так держать!
– И я возражать не буду, если отец «За», – ответила Линда и улыбнулась.
– Всё, вопросов нет, все вопросы закрыты, – заключил Жак. – Спасибо за завтрак, мне пора на работу.
Он ехал, и мысленно представлял, что там происходит, после того, как узнали о вчерашней новости. Жак захватил с собой два компакт-диска – один с записью данных с ИСЗ, второй – с его анализом. Он вошёл в здание NASA и сразу направился в свой отдел. Первым делом отдал диски:
– На этом диске записаны данные со спутника, а вот на этом – мой анализ хода событий, которые могут произойти в околоземном пространстве и на Земле. Это настолько серьёзно, как Армагеддон в Апокалипсисе. Не думаю, что к этому можно относиться с иронией или не обращать внимания.
Диски вставили, и все прильнули к мониторам.
– Выведите изображение на центральный монитор, – отдал команду руководитель отдела.
Жак стал комментировать события и результаты своего анализа. Все сотрудники были потрясены увиденным явлением и молча, но вполне понятно, выражали свои эмоции. Первое, что мог сказать руководитель отдела, было:
– СМИ (средства массовой информации) не должны знать об этом ничего, всё держать в строжайшей тайне, не выносить за пределы этого здания! Собираем экстренное совещание всех руководителей отделов Агентства и докладываем Президенту страны. Ещё раз повторяю: никакой связи со средствами массовой информации. Если произойдёт какая-либо утечка данных или краткий комментарий, этот сотрудник подлежит увольнению с лишением всех пособий! Всем всё ясно? За работу.
И муравейник закипел.
За считаные минуты собрали руководителей всех отделов NASA, и началось обсуждение. Оно было кратким по времени, но ёмким по содержанию. После короткого доклада об открытии нового источника излучения невероятной плотности слово дали Жаку как первооткрывателю.
– Я не хочу никого пугать, однако картина складывается следующим образом. Это излучение было открыто вчера случайно. По какому-то наитию я направил радиотелескоп спутника именно на этот объект, уловил мощнейшее излучение в миллиметровом диапазоне. Рождение Сверхновой отпадает – у неё излучение иного спектра, следовательно, это – начальная стадия «Чёрной дыры». Объект находится очень далеко, а мы наблюдаем только последствия давно минувших дней.
Жак перевёл дыхание и продолжил:
– Стоит ли нам предавать весомое значение давно минувшим дням? Да, стоит. И вот по какой причине. Мы ничего не знаем о тех событиях, которые происходили в этом уголке Вселенной невообразимо давно – при рождении и формировании самой Вселенной, мы не знаем, что нас ожидает через неделю или через десять лет. Если это излучение увеличит свою интенсивность ещё на один порядок, то мы потеряем все наши спутники, потеряем все спутники связи, мобильная связь и Интернет перестанут функционировать, все компьютеры дадут сбои или перестанут работать. Более того, все новорожденные младенцы будут иметь разные патологии – мутации.
– А есть ли какая-либо защита от этого излучения? – спросил кто-то из зала. – Или нам суждена плачевная участь?
– Давайте думать об этом так. Это излучение беспрепятственно проникает во все места космоса и ничто его там не остановит и не экранирует. Значит, искать защиты в космосе нет смысла. На Земле можно построить экран, но тогда и солнечные лучи не смогут проникать, растения и животные погибнут без Солнца. Опять-таки экран можно сделать не на всю поверхность – это будет защита не для всех, а для «избранных», опять возникнут изгои и великая гражданская война, которую правительственные войска не смогут остановить. Можно уйти в пещеры и там сделать свинцовые экраны на потолок и стены. Но сколько нам там сидеть – одному Богу известно. Человечество опять вернётся к пещерному образу жизни…
– И это всё? – опять раздался вопрос из зала.
– Остальные варианты узнайте у Бога, – ответил Жак и добавил: – Только на Него одного нам осталось уповать. Наши знания и наш технический прогресс на данном этапе развития не могут нас защитить!
Настала гробовая тишина. Если бы в зале летали мухи или комары, то без особых усилий можно было услышать их жужжание, но таковых не было. Все привыкли считать, что наши знания и техника смогут защитить нас ото всех бед, а оказалось, что перед каким-то излучением мы просто бессильны. Это было настолько тягостно, особенно для учёных, словно кто-то воткнул им нож в спину, и все их знания оказались детской игрушкой перед неожиданным явлением Дальнего Космоса.
– Я закончил, – сказал Жак и присел на стул.
– Что же я буду докладывать Президенту? – как бы про себя спросил директор NASA.
– Позвольте? – попросил слова Жак.
– Да, говори.
– Я считаю, что пока ничего не надо докладывать Президенту. На данном этапе мы сами ничего не знаем путного – прошло всего меньше суток. Нам надо детально наблюдать и изучать это явление, когда начнёт вырисовываться более чёткая картина этого явления, тогда настанет время для доклада.
– Хорошо сказал, Жак, молодец! Значит, держим Президента за марионетку, а он нам финансирует все наши наблюдения и проекты!
– Простите, но я такого не говорил, – возразил Жак. – Я просто имел в виду, что чрезмерная поспешность нужна при диарее, а в таком деле, как у нас, – просто выдержка и не более того.
В зале послышался тихий смешок, но никто не осмелился поддержать Жака – все опасались слететь со своих кресел.
– Какой ты умный, Жак! – с иронией в голосе сказал директор NASA. – Почему бы тебе не сесть на моё место?
– Каждый должен выполнять свою работу и выполнять её хорошо, а при перемене местами слагаемых сумма не меняется!
– А ты, однако, скользкий, Жак. Я тебя раньше таким не видел…
– Просто мы мало общались, – коротко заключил Жак.
– Итак, – подводя итог совещания, начал директор серьёзно, – ведём круглосуточное наблюдение за этим излучением, при малейшем изменении данных немедленно докладывать мне в любое время суток. И никаких контактов со средствами массовой информации, никаких комментариев. Нарушение будет рассматриваться как разглашение Государственной тайны со всеми вытекающими последствиями! А теперь – все по своим местам. Работаем.
Жак вернулся к своему рабочему месту, связался со спутником, который «видел» в данный момент объект излучения, и принялся работать.
По сути дела, ничего не изменилось со вчерашнего вечера – все параметры были такими же, как и вчера. А что могло измениться за какие-то семнадцать часов по земному времени? Это для человека семнадцать часов ощутимы, а для Вселенной эта величина ничтожна, всего тысячная доля секунды или и того меньше. Так что ранее, чем через пять-десять лет ничего особенного не произойдёт, исключая метеориты. Вот они представляют реальную опасность для Земли.
Их много, как в поясе астероидов, так и за его пределами, у каждого своя траектория, но эти траектории пересекаются, происходят столкновения, меняющие направления полётов да ещё с вращением. Совершенно безобидный для Земли метеорит или астероид при столкновении с другим астероидом меняет траекторию полёта так, что может столкнуться с Землёй и принести ей колоссальные катаклизмы. Вот именно по этой причине вымерли все динозавры, был Ледниковый период и многие другие глобальные изменения. Но обиднее всего тот факт, что траекторию любого метеорита или астероида невозможно рассчитать достаточно точно на длительный период времени.
Так Жак просидел перед монитором довольно долго, наблюдая за данными, но ничего не менялось.
Рабочее время закончилось, он привёл в порядок своё рабочее место, вышел из здания, и поехал домой. Ехал на привычной скорости и думал о работе. Подъезжая к дому, Жак увидел, что Саманта с кем-то гуляет, вернее, кого-то возит в инвалидной коляске. «Неужели её друг – человек с ограниченными возможностями? Хорошо, загадывать ничего не буду – потом посмотрим», – подумал он, останавливая машину около гаража.
– Ребята, привет! Как настроение и дела? – на оптимистической ноте приветствовал Жак свою дочь и её друга.
– Привет, папа! – Саманта подбежала к машине. – У меня всё нормально, а это мой друг – Ник. Познакомьтесь.
Ник подъехал к машине, толкая коляску за поручни на колёсах. Он выглядел обычным мальчиком, с весьма приятной внешностью, на вид ему можно было дать двенадцать-тринадцать лет, но не более того. Прямые, светлые волосы, светлая рубашка в голубую полоску (она ему очень шла), джинсы и простые ботинки.
– Здравствуйте! – поздоровался Ник и протянул руку.
Жак, как обычно, пожал её в приветствии и спросил:
– Ты ровесник Саманты? Она про тебя нам вчера рассказала.
– А что во мне такого? Я – обычный человек, только вот с ограниченными возможностями.
– Не обижайся, Саманта ничего плохого о тебе не сказала. Только, что познакомилась с новым другом своего возраста, и попросила разрешения привести тебя к нам в гости. Прости, а у тебя давно так случилось?
– С рождения, разрыв позвоночника в поясничном отделе, – спокойно ответил Ник, а потом добавил: – Медики только и смогли надеть металлический хомут на место разрыва, чтобы предать устойчивость и немного снизить боль.
– Ну, погоди немного, ведь наука не стоит на одном месте. Придёт время, научатся справляться и с таким недугом! – подбадривающее сказал Жак. – У тебя же руки сильные, ты на них и делай всю опору.
– А я так и стараюсь. Иначе как бы я передвигался в этой коляске? Только вы, наверно, не знаете, что нервные клетки и волокна не восстанавливаются.
«А парень подкован и вдобавок – оптимист. Это очень даже хорошо. Если он и дальше будет таким по характеру, у него многое в жизни будет получаться, он многого может добиться своей силой воли», – подумал Жак и добавил вслух:
– Знаешь, Ник, хотя медики и говорят, что нервные клетки и волокна не восстанавливаются, но в природе ещё очень много непознанного. Вот я – астрофизик, очень много смотрю на звёзды, и чем больше открываю загадок, тем больше вопросов возникает. Я это к тому говорю, что многие фундаментальные устои и взгляды прошлого приходится пересматривать, создавая более гибкие и точные на сегодняшний момент.
– Значит, в природе Космоса и Земли нет ничего твёрдого и конкретного? – спросил Ник, глядя прямо в глаза Жаку.
– Как точно и коротко ты сформулировал свой вопрос и сам ответил на него. Да, в природе и в нашей сущности нет ничего конкретного и «твёрдого», как ты сказал, но лучше и правильнее говорить «постоянного». Ты запомни это выражение – нет ничего постоянного, всё относительно, – и Жак потрепал Ника по голове.
– Как легко и просто с тобой общаться, – сказал Ник.
– Взаимно, Ник, взаимно, – сказал Жак и вошёл в дом.
– Ну, и как тебе мой папа? – спросила Саманта немного с гордостью.
– Он просто замечательный! – ответил Ник. – Таким отцом можно гордиться.
Жаку было очень жаль Ника, такого молодого и умного парня, он мыслил не как его сверстники, а гораздо глубже и точнее, он не раскис, встретившись с бедой, а остался оптимистом. Это было так важно в его физическом положении, как ничто другое. Он подходил Саманте, как друг, на которого можно было положиться в самую трудную минуту. Быть может, их встреча не была случайной.
– Линда, привет! Как твои дела? Как настроение и что нового?
– Привет, Жак! Дела – ничего. Настроение не очень. А нового? Ты видел, какого друга нашла Саманта?
– Видел, а что в этом плохого? Парень умный, эрудирован, оптимист. По-моему, все хорошие качества при нём. Не у всякого здорового человека будет столько качеств. Если у них дружба – не вижу в этом ничего плохого.
– Ты всегда защищаешь Саманту, не думая о будущем.
– Дорогая, о каком будущем ты говоришь? Они же ещё дети, а всё детское проходит очень быстро, и никакого следа не остаётся. Вспомни свои детские годы: с кем ты дружила? И где сейчас эта дружба? А выбрала ты меня уже во взрослом возрасте. Так стоит ли думать о будущем, когда всё так быстро меняется.
– Очень хочется надеяться, что всё будет так, как ты сказал, – ответила Линда и добавила: – Зови детей ужинать, у меня всё готово.
– Саманта, Ник, заходите в дом, ужин готов, – крикнул Жак.
– Дядя Жак, ты мне помоги подняться на крыльцо, а то тут ступеньки, – попросил Ник.
– Да, конечно, извини, я просто забыл, – ответил Жак и в одно мгновение поднял Ника на крыльцо. – Скоро сделаю пандус.
– Спасибо, – ответил счастливый Ник.
«Как мало надо человеку для счастья. Простого и элементарного внимания – и больше ничего», – подумал Жак.
Ник въехал в дом и внимательно осмотрелся. Он заметил много старинных вещей: шкаф, стол, стулья, диван, полочки на стенах были из старинного дерева ручной работы. Люстра из бронзы сделана в таком же старинном стиле, как и мебель с изящными линиями и с затейливыми завитульками. Всё это придавало комнате своеобразный стиль и подчёркивало характер хозяев дома, которые жили в современном мире, но придерживались старины – спокойный уравновешенный характер, выдержка и мягкость, дружелюбие и общительность, спокойствие в принятии решений и стойкость. Так показалось Нику, и он был доволен этим.
Ужин был обычным, но он удался на славу. Саманта, как всегда, помолилась Богу за то, что Он даровал чудесный ужин для утоления голода. Ник держал себя элегантно, несмотря на физическое положение, словно он был в ресторане. Такого Жак не видел среди взрослых и вполне здоровых людей.
– Дядя Жак, – обратился Ник, – можно я буду иногда приезжать к тебе? С тобой так интересно общаться!
– Конечно, можно. А какие проблемы? – сказал Жак и добавил: – Иногда у меня бывает работа дома, тогда уж ты с Самантой погуляй на свежем воздухе или в её комнате. Только без обид. Договорились?