Я не Кейси Райбек

Глава 1

Аннотацию к сценарию Бьярне дочитывал неохотно.

– Не получится, – сказал, закрывая электронный документ. – Вторым Кейси Райбеком[1] мне не стать.

– А тебе и не надо, – Рич, его бессменный агент, настойчиво подтолкнул к нему папку со сценарием. – Рубить негодяев в капусту будет бравый старпом. Твое поле боя – кухня.

– Камбуз, – поправил Рича Бьярне. – Все равно не получится.

– Прочитай сценарий сначала, – не сдавался Рич. – Поверь мне, это не контракт – сказка. Три миллиона за десять дней съемки, никакой обнаженки, минимальная трюковая нагрузка – да это не работа, а выигрыш в лотерею. Такие предложения раз в жизни бывают!

– Рич, у меня нет проблем с финансами, и если я умею считать, то у тебя тоже, благодаря агентским с моих контрактов, – Бьярне оттолкнул от себя папку. Ну правда, что он, голодает, что ли, чтобы лезть в «Водных дьяволов»? Да за одно название надо Золотую малину дать.

– Бьярне, ты имя режиссера видел? – голос Рича наполнился вкрадчивыми нотками. Видимо, засранец решил выкладывать козыри. – Нет? Ну так погляди. И это его последний фильм.

Бьярне поглядел. Впечатлился. Но «Водные дьяволы» ближе все равно не стали.

– Про него уже фильмов двадцать говорят, что последний, – папка со сценарием снова совершила ходку по маршруту «Рич-Бьярне-Рич».

– Этот – точно последний, – Рич вдруг стал серьезным. – У него что-то там нашли, говорят, от силы год остался.

– И за год старик Соммерс наснимает еще десяток «на прощание», – Бьярне покачал головой. – Нет.

– Ну нет так нет. – Рич с такой силой толкнул папку, что она свалилась Бьярне на колени. – Прочти. Не понравится сценарий – я больше слова не скажу.

– И не говори, – Бьярне схватил папку за корешок и быстро сунул в рюкзак, будто она была чем-то непристойным. – Что по рекламе?

– Все тип-топ, – переключился Рич. – Гонорар за «Рибок» и «Мерседес» перечислят до конца недели, «КТМ» одобрили материал, сейчас утрясаем последние детали, – Рич тараторил, как прилежный ученик – намертво выученный стишок. Бьярне, хоть и сам привык держать в памяти большие объемы информации, всегда поражался этой способности своего агента. Рича, наверное, среди ночи подними – и он без запинки расскажет о каждом контракте любого из подопечных. А их только на личном попечении было не меньше дюжины, а в возглавляемом Ричем агентстве явно больше сотни. И это если говорить о тех, с кем Рич или агентство работали прямо сейчас. – «Опель» прислали контракт на первое чтение, от «Кельвина Кляйна» пришло техническое задание на ролик.

– Ну и отлично, – Бьярне посмотрел на часы. Надо закругляться, если он хочет успеть и на тренировку, и сходить в кафе с Джиной.

– Все-все, не задерживаю, – Рич понял намек. – Сценарий прочти!

– Да-да, прочту, – пообещал Бьярне, не собираясь даже открывать несчастных «Водных дьяволов».

Пересмотреть свое мнение ему пришлось уже через двое суток. Рич, этот прожженный циник, знающий цену обещаниям, звонил каждые три часа с вопросом:

– Ты начал читать?

В первый раз Бьярне был на съемках. Во второй – спал. В третий – ехал на съемки. В четвертый – тренировался.

К седьмому звонку у него кончились достоверные причины не читать.

– Начал, – сказал он, сдавшись, и вытащил папку из рюкзака.

Сценарий, в конце концов – это не «Песнь льда и пламени». Бьярне справится с ним за пару часов.

Когда Рич позвонил в восьмой раз, Бьярне заканчивал читать «Водных дьяволов» в третий раз. Это заняло у него втрое больше времени, чем второй, а в телефоне появилась дюжина новых файлов с заметками.

– Ну что? – Рич даже не пытался скрыть самодовольства.

– Мне придется готовиться, – Бьярне отложил сценарий в сторону. Поставил телефон на громкую связь, открыл заметки. – Я ничего не смыслю в готовке и понятия не имею, что такое морская качка.

– Запишу тебя на кулинарные экспресс-курсы и раздобуду билет на морскую экскурсию, – тут же ответил Рич, и Бьярне понял, что в очередной раз попался на его уловку: тот точно знал, что сценарий в итоге понравится. Как знал сильные и слабые стороны Бьярне и уже продумал, что с этим делать.

– Идет, – Бьярне оставалось только плыть по течению.

– Я сообщаю о твоем предварительном согласии? – Рич принялся «ковать деньги».

– Сообщай, – Бьярне потянулся к банке с колой. Сделал большой глоток газировки. – Завтра после обеда заскочу, подпишу документы.

– Идет. Ну все, бывай, – Рич прекрасно знал, когда надо надавить, а когда следует ослабить поводок. Поэтому сбросил вызов, оставив Бьярне наедине со сценарием и колой.

Он уже подумывал заказать пиццу и посмотреть на Ю-Тубе ролик-другой о море, кораблях и как там все устроено, когда зазвонил телефон.

– Бек, дружище, как жизнь, как сам? – раздался в трубке громкий голос.

– Все путем, Джим, – Бьярне прикончил газировку, смял банку. – Ты в Лос-Анджелесе?

– Да, утром приехал, – подтвердил его догадку Джим. – Завтра-послезавтра буду работать как папа Карло, а сегодня вечером свободен как птица. Посидим в «Старой Ящерице»?

– Так тебе же работать завтра, – засомневался Бьярне. – Как же модельные параметры, цвет лица и наличие мешков под глазами?

– Ничего, от одного ужина большого урона не будет, – отмахнулся Джим. – Давай оттянемся, а?

– Да я только «за», – Бьярне поднялся, выкинул пустую банку в контейнер для металла. – Через час?

– Давай, – Джим обрадовался. Искренне, это было слышно. – Бронирую столик.

– Я выезжаю, – Бьярне глянул на часы. С учетом вечернего трафика ему на другой конец города как раз целый час и пилить.

С Джимом Лоу Бьярне познакомился в школе актерского мастерства. Бьярне пошел туда прежде всего ради того, чтобы избавиться от акцента, а Джим «нажимал» на сценические движения. Потом они без малого год мотались по кастингам, перебиваясь съемками в третьесортной рекламе и фотосессиями для различных каталогов, пока Бьярне не получил роль в «Комнате без окон» и контракт с агентством Рича, а Джим – приглашение на фэшн-съемку коллекции модного дома Диор.

В итоге Джим так и не стал актером. Его необычная внешность и умение подать себя стали пропуском в мир высокой моды. Теперь имя Джима Лоу было на устах у всех причастных к модельному и модному миру, а он сам, как в свое время Линда Евангелиста, меньше чем за десять тысяч долларов даже из постели не вылезал.

Успехи Бьярне были скромнее. В том смысле, что полки в его доме не ломились от Оскаров и Золотых Глобусов. Но в финансовом плане Бьярне мог позволить себе купить и содержать дом в Малибу и спорткар. У него были лучшая из возможных медицинских страховок, пенсионный счет и внушительный инвестиционный портфель. А самое главное, у Бьярне оставался приличный «съемочный потенциал», как говорил Рич. То есть зритель его «распробовал» и «хотел еще», но до «переедания» было далеко. В этом, конечно же, была заслуга самого Рича – он обладал чутьем на блокбастеры и не давал Бьярне сниматься слишком много. А Бьярне заработал себе репутацию «удобного» актера – не конфликтовал с режиссерами, был пунктуален и всегда готов к съемкам.

Не конфликтовать с партнерами по съемкам получалось реже. Часть вины, конечно же, лежала на Бьярне, потому что, как любила говорить его бабушка, господь создатель даровал ему острый язык и горячий нрав, а окоротить это безобразие забыл. Но в подавляющем большинстве случаев зачинщиком скандалов был не Бьярне. Узнав, что будут сниматься с начинающим актером, да еще и родившимся и выросшим в Дании, актеры-американцы отчего-то решали, что он будет их бесплатным ассистентом. Или тренажером.

Так, весьма именитый актер, с кем Бьярне играл в «Комнате без окон», считал нормальным запороть трудную сцену несколько раз подряд. Причем это были не оговорки, или невовремя проступившие эмоции, или баги трюковой части – нет, всеми уважаемый господин не гнушался перебить Бьярне посреди фразы и сказать, что он пить хочет. Или ему срочно покурить приспичило.

Бьярне терпел. Снова и снова начинал играть по команде: «Мотор». Послушно шел поправлять грим, молчал, когда они топтались на одной сцене чуть ли не неделю. Но когда этот мистер знаменитость посередине сцены смачно высморкался в штору из числа реквизита, не удержался и съездил звезде по морде.

Его кулак еще только-только касался напомаженной кожи, а Бьярне уже мысленно покупал билет обратно в Данию – понятно же, что после такого ему не предложат даже роли свежего трупа в съемке рекламы похоронных услуг.

Но в воцарившейся тишине послышались аплодисменты – сначала хлопал в ладоши только режиссер, а потом к нему присоединились все, кто был на площадке. «Звездун» схватился за щеку, открыл было рот, потом закрыл, а затем виртуозно продолжил играть сцену с той самой точки, на которой сам ее и остановил.

Команда: «Стоп!» прозвучала, когда сцена была доиграна. И отработали они ее так, что именно этот дубль в итоге и вошел в фильм. Режиссер не вырезал ни кадра, оставив и штору, и оплеуху, и критики все как один утверждали, что более правдоподобной ссоры между отцом и сыном они еще не видели.

Режиссер в итоге получил Оскара за лучший фильм, партнер Бьярне – ту же награду, но за главную роль. Самому Бьярне наград не досталось, но его заметили.

Больше Бьярне не распускал руки на площадке, но не раз словесно осаживал особо наглых. Как правило, хватало одного раза – весть о происшествии на съемках «Комнаты без окон» разлетелась по всему Голливуду.

– Да уж, подписал ты себе смертный приговор… – Джим глотнул модного смузи через модную многоразовую соломинку и покачал головой. – Ты ж в готовке ничего не смыслишь.

– Я и в психиатрии ничего не смыслил, однако «Бунтаря внутри меня» потянул, – отмахнулся Бьярне. Он смузи терпеть не мог, так что заказал себе колы. Не «Зеро», а нормальной, с кучей сахара. И бургер со свиной котлетой, а еще порцию батата-фри с соусом блю-чиз.

Джим, взявший в компанию к смузи из сельдерея и базилика салат из рукколы, айсберга и огурца, взирал на пищевой вандализм Бьярне укоризненно и немного завидующе.

– Неделя моды на носу, а что-то поднабрал, – пояснил он свой выбор. – Надо бы немного разгрузиться.

Увы, для Джима скинуть вес было возможно только ограничениями калоража – любые занятия спортом тут же отражались на объемах его мышц. Бьярне даже завидовал – ему приходилось нянчить железо четыре часа в неделю, чтобы быть в форме.

Но накачанные модели хороши для календарей с пожарными, а «от кутюр» хотят андрогинную внешность без выраженного мышечного рельефа.

– Может, тебе на кулинарные курсы записаться? – предложил Джим, расправившись со своим «силосом». Посмотрел на большой кусок яблочного пирога с щедрой порцией мороженого, заказанного Бьярне на десерт, и попросил принести ему чашку зеленого чая. Бьярне ему искренне сочувствовал, но профессиональные издержки есть профессиональные издержки. Ему вот приходится курить только дома – топовые актеры не имеют вредных привычек.

– Записаться-то не проблема, но об этом же весь Голливуд будет знать через неделю, – покачал головой Бьярне. – Не думаю, что Соммерс хочет начать рекламировать свой фильм так заранее.

– Ну да, – согласился Джим. Рванул тарелку с пирогом на себя, зачерпнул ложкой мороженое и отправил в рот. Бьярне не спешил отнимать «запрещенку» у друга – в конце концов, на одной траве далеко не уедешь. Да и доесть десерт уже не было сил – желудок и без того «давил на глаза».

Джим прикончил и пирог, и мороженое.

– Я ненавижу тебя, ты в курсе? – спросил он, допивая свой чай.

– Я тоже тебя люблю, – усмехнулся Бьярне.

Раздался негромкий писк, и вслед за ним ожил экран телефона Джима.

– Прости, старик, я должен бежать, – сказал Джим, прочтя пришедшее сообщение. – Мне прислали приглашение на вечеринку Домов. Сам понимаешь, такие шансы не упускают.

– Лети, птенчик, – Бьярне подумал о том, что сладкая сдоба и жирное мороженое сегодня ночью не только дадут Джиму заряд энергии, но и уберегут желудок. Джим все равно к утру будет пьян в стельку, выпив не меньше трех бутылок винтажного шампанского, но «развозить» его будет чуть медленнее.

– Увижу стóящую тряпку – пришлю фотки, – Джим положил на стол двадцатку. – На последней красной дорожке ты был неплох в Томе Форде.

– Спасибо, – Бьярне встал, чтобы попрощаться с Джимом, а когда тот умчался, поднял вверх руку. – Принесите еще одну порцию пирога, – попросил подошедшего официанта.

В отличие от Джима, ему требовалось прилагать усилия, чтобы не сбрасывать вес.

Было уже далеко заполночь, когда Джим прислал ему сообщение. Бьярне почти спал и не сразу понял, что хотел сказать ему друг. Сообразив, что это ссылка, он ткнул в нее, а через минуту уже набирал сообщение Ричу.

Глава 2

– Ты серьезно? – Рич внимательно посмотрел на Бьярне. – Хочешь поработать матросом?

– Не матросом, а помощником кока на судне оффшорного флота, – поправил его Бьярне.

– Да какая разница, помощником, матросом, хоть боцманом, – отмахнулся Рич. – Ты просишь меня сместить все планы на шесть недель, потому что по морям поплавать приспичило?

– Походить, – машинально поправил его Бьярне. Эту нехитрую морскую мудрость он почерпнул из сценария. – Суда по морю ходят.

– Да какая разница, кто куда ходит или плавает, – завелся Рич. – Бек, мы говорим о твоем внезапном шестинедельном отпуске.

– Не-а, – улыбнулся Бьярне. – Ничерта это не будет отпуском, – он открыл веб-страницу, сунул телефон под нос Ричу. – Пятнадцатичасовой рабочий день с одним перерывом на полтора часа. Шесть недель без единого выходного.

– Ну и зачем тебе это надо? – не понял Рич.

– А затем, что я только что подписал контракт на «Водных дьяволов», – напомнил ему Бьярне. – И через три месяца я должен приступить к съемкам и достойно сыграть кока. А я из кулинарии знаю только, что телефоны доставки еды висят у меня на холодильнике. Про море мои познания чуть обширнее – я умею плавать.

Рич насупился. Забрал у него телефон. Проскролил страницу вниз.

– Уверен, что потянешь? – поинтересовался, вернув телефон Бьярне. – Работа самая что ни на есть черная: подай-принеси-убери.

– Я два года в клининге работал, столы протереть сумею, – заверил его Бьярне. – Да и потом, согласись: это самый верный вариант.

– Был бы контракт наполовину короче – я бы не возражал, – Рич похлопал подушечками пальцев по своей нижней губе. – Но шесть… ты же пересрешься там со всеми.

– Как-нибудь протяну, – заверил его Бьярне, пока еще не слишком уверенный, что выполнит обещание. Вернее, он пока на эту тему вообще не думал. – Ну что, пишу, что приеду?

– Так ты уже с ними договорился?! – возмутился Рич. Но это была скорее дань этикету, чем настоящие эмоции – Рич не дурак и должен понимать, что Бьярне не стал бы затевать бучу, не прощупав почву. – Пиши. А я пошел переносить съемки.

На самом деле, переносить ничего не пришлось: судно, на котором Бьярне предстояло провести шесть недель, отходило из порта Амстердама только через две недели. Бьярне успел отработать все съемки и даже поучаствовал в паре телешоу – одно Рич «выбивал» ему уже полгода и наконец добился успеха, а приглашение поучаствовать во втором свалилось неожиданно, потому что давно ангажированная звезда угодила в реабилитационный центр. «В связи с переутомлением и нервным срывом», – самый распространенный и удобный диагноз в Голливуде.

Бьярне отработал все с максимальной выкладкой. А в свободное от съемок время он носился, как угорелый, оформляя нужные для работы на судне документы. Кулинарного образования ему не требовалось – он ведь будет только помогать, а не готовить. Но пришлось попотеть, чтобы получить медицинское свидетельство, а также сертификаты о том, что он прошел обучение по действиям в условиях чрезвычайной ситуации и усвоил азы оказания первой помощи.

– Лекарства от морской болезни не забудь, – напомнил ему Джим. – И пару сменных роб.

– Не волнуйся, я купил целых три, – Бьярне с опаской глянул на кресло, заваленное вещами. Когда он летел рейсом Копенгаген – Нью-Йорк, все его пожитки уместились в ручной клади. – А еще ортопедические ботинки и весь ассортимент противотошнотных средств.

Джим хмыкнул.

– Думаю, до такого не дойдет, – он зевнул. – Ну давай, Кейси Райбек, покажи им там всем.

– Я не… – начал было Бьярне, но Джим уже положил трубку.

К счастью, из Лос-Анджелеса были прямые рейсы до Амстердама. По условиям контракта работодатель оплачивал билеты, но только в эконом-класс. Бьярне сначала хотел заплатить из собственного кармана за «бизнес», но потом решил, что оно того не стоит. Оформил эконом, переслал на указанный в контракте адрес скан маршрутной квитанции. А потом просто доплатил за место повышенной комфортности у аварийного выхода.

Какая разница, где бояться лететь – в экономе или в бизнесе.

Увы и ах, но с аэрофобией Бьярне не смог справиться даже после курса лечения у самого известного психолога Америки. Мисс Бабински даже вернула ему деньги, признав, что случай не поддается коррекции.

Бьярне мог заставить себя сесть в самолет. И не устраивал истерик в полете. Иногда ему даже удавалось поймать кайф от процесса. Но стоило лайнеру лечь на крыло, корректируя курс, или провалиться в крохотную воздушную яму, как страх, до этого стоящий за спиной, хватал Бьярне свои душные объятия. В животе становилось холодно, грудь сдавливало.

Он научился с этим жить. Брал с собой упаковку мятных леденцов и успокоительные пастилки на травах с ментолом. Обязательным атрибутом авиапутешествий были наушники и аудиоплеер, а чтобы тело не бунтовало – на борту Бьярне только пил воду. Никаких «курица или рыба», томатного сока или спиртного.

Рейс был ночной, что давало надежду проспать хотя бы часть полета, места рядом с Бьярне никто не занял – так что путешествие должно было быть хотя бы комфортнее его предыдущего трансатлантического перелета. Тогда семь из девяти часов полета плакали дети и скандалили взрослые.

Зато в этот раз Бьярне даже больше чем повезло – он уснул, когда лайнер еще полз по взлетке, а пробудился только благодаря заботам экипажа.

– Сэр, мы готовимся к посадке, – с дежурной благожелательностью сказал стюард. У парня под глазами залегли тени, тщательно уложенная прическа еще выглядела опрятно, но потеряла свежесть. Скорее всего, у него выдалась тяжелая ночь.

Бьярне кивнул. С силой растер ладонями лицо, отгоняя сонливость, потянулся. Выглянул в иллюминатор – снаружи царила плотная облачность. Он уже думал, что они так и сядут «в молоко», но на полпути к земле облака расступились, и Бьярне увидел «открыточные» Нидерланды с разноцветными полосками цветочных полей и многочисленными гаванями.

Покончив с формальностями, Бек отправился на поиски встречающего. Труда это не составило: плакат с названием компании был большим. Держала его дама средних лет.

– Бьярне Бек? – равнодушно переспросила она. Дождавшись, пока Бьярне повторно представится, отметила его в списке. – Подождите.

И потеряла к нему интерес.

Бьярне, конечно, не ожидал гимна, толп фанаток и кучи папарацци, но хотя бы простого: «С прибытием», – он достоин? И чашки кофе – когда его ноги наконец оказались на твердой земле, тело вспомнило, что за последние сутки ему приходилось добывать энергию исключительно из своих запасов.

– Парень! – раздалось сзади. – Эй, парень! Да, ты, с Дональдом Даком на чемодане!

Бьярне обернулся. Два молодых мужчины, обвешанных рюкзаками и пакетами, приветственно махали руками.

– На «Кассиопею» едешь? – спросил тот, что был чуть постарше.

– На нее, – кивнул Бьярне и двинулся в их сторону.

Парни явно были выходцами из восточной Европы – круглолицые, светлокожие, темно-русые с серыми глазами.

– Леош Свобода, – представился младший, протягивая Бьярне руку.

– Войтех Валенски, – сказал второй, едва Бьярне и Леош пожали друг другу руки. Протянул свою. – У нас уже пятый контракт на «Кассиопее».

– Я еду на первый, – это, конечно, было очевидно, но Бьярне счел, что это нужно сказать. – Бьярне Бек, – представился он.

– Бьярне? – переспросил Войтех. – Скандинав?

– Датчанин, – уточнил Бьярне.

– А мы – из Чехии, – сказал Леош. – Прикинь, оба родились и жили в Праге, а встретились только на «Кассиопее».

– Причем не просто встретились, мы оба – мотористы, – Войтех глянул на суровую даму, отметившую прибытие какого-то хмурого мужчины. – Так, это надолго. Бьярне, как насчет дерьмовенького кофе? Тут за углом «Макдональдс».

Бьярне был только «за». Он еще и бургер себе взял, и пирожок с вишней, и как раз приканчивал последний, когда дама-представитель компании соизволила обратить на них внимание.

– Экипаж «Норман» – вас ждет Мультивен номер тридцать девять – эйч би – восемь эй, «Лассо» – Спринтер номер восемьдесят один – кей си – эйч ай, «Кассиопея» – Спринтер дабл-ю экс – сорок пять – эй эй.

И, сочтя свою миссию исполненной, степенно удалилась.

– Пойдем, – позвал Войтех, – наши боссы экономят на всем, и машина ждать не будет.

– Идем, – поддакнул Леош, закидывая на спину рюкзак. – Наша малышка уже истосковалась.

Бьярне зевнул – несмотря на то, что он спал в полете, тело страдало от джетлага, – ухватился за ручку чемодана и поспешил за чехами-мотористами. Вместе с ним к машине потянулась весьма разношерстная компания, но знакомство с ними Бьярне отложил на потом.

Глава 3

Уже через четыре часа Бьярне смог оценить свою предусмотрительность: плотный завтрак помог ему уснуть, едва водитель вывел Спринтер со стоянки аэропорта, и к концу поездки он почувствовал себя бодрым.

Разбудил Бьярне громкий гудок какого-то судна. За окнами микроавтобуса были «скелеты» портовых кранов и почти бесконечный пирс с пришвартованными судами всех размеров и мастей.

«Кассиопея» стояла достаточно далеко, чтобы Бьярне увидел огромный контейнеровоз, несколько маленьких буксиров, баржу, целую стайку катеров. А потом Спринтер проехал мимо какой-то баржи, и показался ярко-алый бок здоровенного корабля.

– А вот и наша крошка! – обрадовался Войтех. – Мне уже не терпится послушать, как стучит ее сердце.

– Валенски, хорош уже, – скривился неприметного вида крепко сбитый рослый мужчина. Бьярне сказал бы, что у него типично британская внешность. – Твое машинопорно никого не возбуждает.

– Говори за себя, Андерсен, – фыркнул Леош. – Ты вообще кайф ловишь от точек и тире.

– Каждый… – начал было названный Андерсеном.

– А ну хорош! – еще один мужчина с «британской» внешностью и короткими рыжими волосами брезгливо скривился. – Бек! – окликнул он.

– Да, – удивленно откликнулся Бьярне.

– Сейчас загрузимся – быстро переодевайся и на камбуз, – тоном, не оставляющим сомнения в том, что он имеет право отдавать приказания, продолжил «британец». – Ужин через три часа, а сменщик опять срач оставит.

Кажется, этот напыщенный индюк был его непосредственным начальником. И, похоже, он был самым настоящим засранцем.

Впрочем, принцип не судить о людях по первому впечатлению Бьярне усвоил очень давно, так что ответил коротким кивком.

Выгружались они шумно. Потом была процедура погрузки.

И вот тут Бьярне ждала неожиданность.

После стольких проверок и перекличек он думал, что они просто поднимутся на борт. Но у трапа стоял боцман.

По правде говоря, Бьярне не знал должность мужчины, возможно, он вообще не был членом экипажа «Кассиопеи», а являлся клоном той неулыбчивой дамы в аэропорту. Но если бы Бьярне попросили дать описание слову «боцман», то его словесный портрет точно совпал бы с внешностью проверяющего: сапоги, непромокаемый костюм. Кожа на тыльных сторонах ладоней и щеках чуть заметно шелушится от ветра, солнца и соли. Волосы выгорели до рыжины, глаза ярко-голубые, и в их уголках собрались морщинки. А всю нижнюю часть лица скрывает густая кудрявая борода цвета меди.

Не хватало только попугая. Хотя попугай вроде атрибут пиратов.

– Бек, не тормози, а то без тебя уйдем! – окрик Леоша оторвал Бьярне от размышлений. В очередной раз приняв «на грудь» свой чемодан, он поспешил к трапу.

– Бек… – «боцман» поставил галочку напротив его фамилии в самом простом бумажном списке. – Новенький, – это прозвучало утверждением, не вопросом. – Твоя каюта номер семнадцать. Свобода! – окликнул он моториста. – Проводи парня.

– Без проблем, Кейси, – откликнулся Леош.

Бьярне не стал ждать отдельного приглашения и ступил на трап.

Ух ты! А он качается!

Нет, Бьярне видел, как под шагами парней пружинят доски – особенно под грузной поступью Андерсена. Но как-то не ожидал, что качать будет так сильно.