- -
- 100%
- +
– Ахренеть. Тут столовка была или супермаркет? – Спросил кваз, раскладывая трофеи по рюкзакам.
– Я не знаю, что такое супермаркет, а рюкзаки у нас для походов.
– Каких еще походов?
– На природу. Мы и в Бор ездили, и на Енисей выезжали. В прошлом году на Камчатке были. Красота там неимоверная. В позапрошлом на Столбы Ленские. Пёхом километров семьдесят прошли. Неделю там и обратно.
– Туристы, стало быть. – Сзади подошла Алия и протянула мне комок тряпок. За ее спиной валялся голый трупик парнишки, которому кваз свернул шею.
– Переоденься.
Я скривилась.
Алия приподняла бровку.
– Брезгуешь?
– — Очень. Мало ли какая на нем чесотка была. Потом хрен вылечишься.
– — Рыбка моя, ты уже забыла, что я тебе про болезни говорила? Нет их тут. От слова совсем. И никакую заразу здесь, ни от кого не подцепишь. Можешь трахаться без презиков.
– Постирать то хоть можно? – Смирилась я.
– А есть где?
– Найдем.
Вторая дверь котельной вела в разделочную. Мы называли ее моргом. Именно там убивали кроликов и курочек. Там же разделывали туши. Прямо из разделочной шел лифт к холодильникам. Но лифт нам был не нужен. А из нужного здесь находились два огромных накопительных бака с горячей водой, и чаны, в которых можно было и постираться, и искупаться.
– Козень ты драная. Раньше не могла сказать, что тут такие ништяки валяются.
– А я знала, что оно тебе надо?
– А сама то не могла сообразить? Или привыкла неделями как свинья ходить?
– Ты говори да не заговаривайся!
– Ладно, извини. Нервы. Просто тут чистота залог не здоровья, а жизни. И давай быстрее. Там наверху толпа муров бегает. Нам еще с ними разобраться надо.
Я замочила вещи, залила их септиком, потопталась немного, потом, как смогла, прополоскала, отжала и закинула в стерилизатор. Через двадцать секунд одежда была готова.
Я вытащила штаны, встряхнула, посмотрела и снова скривилась. Никогда в жизни не надевала чужих вещей. Тем более, снятых с трупа. Жаль, что ключ от склада директор с собой носил. Там одежка получше лежала.
Я вздохнула и снова замочила тряпье. Переобуваться не буду. Мои туфельки, при всей кажущейся легкости, были намного прочнее и удобнее этих жутких синтетических полусапог.
Так, стоп. Здесь же должна быть роба для чистки крольчатника. Я распахнула шкафчик ТетьФени. Вот. Целых два комплекта. Если уж таскать чужое, то пусть это будет не совсем чужой человек. На полке обнаружился походный браслетик. Мой, точно такой же лежал сейчас дома, в недосягаемом уже мире. Пока стерилизовались костюмы я проверила браслет. Батарея рабочая. Фонарь, зажигалка. Три иглы со снотворным. Три с обезболивающим. Маячок в работе. Датчик тушки. Давление-сердце-температура. Да, у ТетьФени всегда все в порядке.
Тут же нашелся и небольшой рюкзачок. Фляжка с антисептиком. Я хотела было вылить, но вовремя вспомнила, что спирт тут нужен для приготовления живчика. Достала очищенные костюмы. Напялила на себя один. Ужала на пару размеров. Второй аккуратно сложила и затолкала в рюкзак. Осмотрелась. Оружия и ножей я здесь не найду. Это добро на складе. А склад на замке. А ключ у директора. А директор… Ч-ч-ерт. Хотя, можно будет выбрать что-нибудь из разделочных ножей. Да и не выбрать, а забрать все. Пригодятся.
– В котельной меня уже с нетерпением ждал зелёный. Выдал мне оружие, показал, чего куда жать. Велел экономить. Потом меня отвели на второй этаж столовой. Замотали в тюль и усадили у окна, строго настрого велев наблюдать за улицей и никуда не уходить.
Шло время. Улица была пустынна. Местные монстры успели разбежаться. Да и правильно. Что им было делать тут, среди, ставших чужими и непонятными, когда-то родных стен. Город был брошен. Серое небо. Ни птички, ни комарика, даже. От тишины начало звенеть в ушах. Так непривычно. Там, в моем мире, город почти никогда не спал. Подземные заводы работали в три смены, а транспорт для доставки рабочих сновал туда-сюда круглосуточно. Доставка продуктов тоже работала по ночам. Днем машин на дорогах почти не было. А те, что были, ездили с такой черепашьей скоростью, что пешеход при желании, мог их легко обогнать. Днем по улицам бегали дети. Со школы, на кружки. Просто гоняли мячи по всем горизонтальным поверхностям. Гуляли старички. Отоспавшиеся после ночной смены рабочие спешили на занятия по своим клубам. По ночам на крышах расставлялись столики для влюблённых и членов клуба «Астрономов» и «Астрологов». А сейчас там, в городе, влюбленные и астрологи сожрали всех детей, и ушли странствовать, по дороге пожирая друг друга.
От скуки я достала из кармана клубок нитей и принялась плести из них браслетик. Хватило на целых два. Завязала их на своих запястьях и снова уставилась на дорогу.
Я, кажется, задремала и не заметила, как день скатился к вечеру. Солнце уже касалось горизонта, но небо не меняло свой цвет на розовый. Неожиданно, по небу плеснуло черным и солнце просто напросто исчезло. Не успела я подобрать с полу челюсть, как за домами взвился столб огня, и спустя пару секунд вдали раздался грохот взрыва. У меня появились смутные подозрения, что без сладкой парочки тут не обошлось.
Переместившись на подоконник, я выставила автомат, уперев приклад в плечо, и замерла, вглядываясь в чернильную тьму. Пару минут ничего не происходило. А потом ночь взорвалась десятками световых ракет. Они висели над куском города и не собирались падать. Тихо гасли, одна за другой, но на их место тут же взлетали и распускались новые огни.
От фонарей запоздало начал растекаться свет.
Минут через пять я увидала кваза. Он несся, по середине улицы, с Алией через плечо. Следом, метрах в ста бежали два тела в странных намордниках.
– Если кто-то вас разозлил – Прошептала я сама себе – Глубоко вдохните и досчитайте до ста, чтобы руки не тряслись, и можно было хорошо прицелиться.
Прорезь на мушку… определяем скорость… хотя, тут расстояния то… Ещё поправку на ветер. Ага, и погоду на завтра. Курок пошел неожиданно мягко и.… ничего не произошло… Блин, предохранитель же, матьиво. Снова приклад в плечо и, как учил зеленый. Автомат тихо сказал «памс», и одна из голов разлетелась в разные стороны. Второе тело среагировало моментально. Сложившись пополам на ходу и, перекатившись каким-то чудом, оно оказалось за углом соседнего здания
Я влупила по углу, выбив приличный осколок и тонко намекнув телу, что гулять по незнакомым улицам может быть смертельно опасно.
Напротив нашей столовки было построено ничто иное, как спортивный комплекс. С достаточно сложной архитектурой. Углов и поворотов только по одной стене было, кажется, штук семь. Потом, огромная арка и вход во двор, где отдельным зданием стоит бассейн. Периметр внутреннего двора примерно километра полтора, и в конце пути та же самая арка, только теперь уже выход на другую стену. Если б муру пришло на ум обойти здание, чтобы неожиданно выйти, с другой стороны, то его бы ждал большой сюрприз.
– Елена!
– ААА!..– С перепугу я чуть не выпустила весь рожок в воздух. – Твою жэ, понежнее нельзя??
– Потом понежимся. – Рявкнула Алия. – Уходить надо. Их сейчас тут набежит. На хрена ты стреляла? Они бы мимо пробежали, а ты раскрылась.
– А вы, млядь, не раскрылись, что ли? Скакали там как лоси на токовище.
– У нас же купол.
– Хрюпол. Вас с космоса было видно, если он тут вообще есть, этот космос.
– Ладно. – Встрял, отдышавшись, зелёный. – Это все лирика. Нам и одного дрона хватило бы. В любом случае нужно валить, но куда? Я высох.
– Значит, будем мокнуть.
– Ты о чем?
– Люк нифига не заварен. Он просто приварен к кольцу.
По дороге мне даже не дали заскочить на секундочку в холодильник, попрощаться с рыбкой.
Думаю, злые дяди были очень расстроены, когда вход в канализацию, найденный их сенсом по нашим следам, неожиданно взорвался, похоронив в себе троих неудачников. Я бы многое отдала, чтобы посмотреть на рожи оставшихся, но Кваз и Алия не выпустили меня из трубы котельной. В которой мы трое очень удачно поместились на уровне пятого этажа.
– Представлять вас не буду. Сами познакомитесь.
Алла, действительно была копией Алии, только шатенкой. Мы рассматривали друг друга. Я с затаенной радостью и надеждой снова стать молодой. Они, возможно, тоже с радостью, что им не стать уже такой как я. Бойцы стояли вокруг и улыбками затмевали солнце. Да и было чему радоваться. С учетом спека и чудовищной регенерации иммунных, можно было сказать, что потерь не было. Так, пара лишних дырок, от бандитских пуль, одна оторванная нога, ну, и по мелочи, зубы, там, пальчики. Ерунда, короче. Все живы и частично целы, а оторванное отрастет.
В общем и целом, операция, столь долго и тщательно готовившаяся, была завершена просто суперски.
И бонусом шла я.
Никто не сомневался, что муры не поверили в смерть Алии и ее друга. И никто так же не сомневался, что охота продолжится.
Потому был составлен план.
Основа плана была простой как гайка. Алия и Кант пытаются добыть еще одного двойника. Все вокруг делают вид, что это не они, но всегда находиться тот, кто поможет в трудной ситуации и сдаст их мурам. Ну а там уже детали, как резьба на гайке. Мелкие важные тонкости.
Алия сумела подобрать себе неплохую команду. Падал в этот мир один интересный стаб. Впрочем, они тут все были интересными. Каждый в своем роде. Этот же падал с куском степи. Сорок квадратных километров пустоши и один крохотный вокзальчик. Кем и на кой этот вокзал был тут построен, история знала, но молчала. Но он был, и тут даже проходил поезд, который попадал под загрузку. Проходил тот поезд из некоей сильно засекреченной воинской части. Настолько засекреченной, что окна вагонов были закрашены, а военные не знали не только места расположения своей части, но и имен командиров. Всем присваивались позывные. Низшему командному составу просто номера. Простых солдат в части не было вообще.
И ничего удивительного, что в поезде ехало очень много специально обученных людей весьма специфических специальностей. Грузился кластер раз в три месяца. И хорошо, что у Аллы нашелся человечек, способный отличать имунных от заражённых. Ну, как нашелся. Нашли. Потому что искали.
Команда выдирала из толпы обречённых тех, на кого он указывал. Под видом проверки документов людей рассаживали по автозакам, из узких окон которых они смотрели наяву фильм ужасов. После чего «всос новой инфы», как говорила Алия, проходил быстро и почти без эксцессов. Разумеется, были и истерики, и попытки немедленно застрелиться. Последним давали такую возможность. Как правило, остальным это очень помогало понять, что жизнь она и в Стиксе жизнь, а помереть еще никто не опаздывал.
В целом, за четыре года, с этого полустаночка было спасено более сотни человек. Военных и не очень. Двое деток даже оказались имунными, чему были несказанно рады в стабах. Откуда вообще в подобном месте оказались дети никто ответить не смог. Кроме одного дяденьки, который просто сообщил, что это секретная информация.
Алла сразу же подумала об опытах, но, поскольку изменить в том мире она ничего не могла, то просто закрыла для себя эту тему.
Детей тут любили и баловали. Своеобразно, конечно, баловали. Берцы им маленьких размеров шили. Оружие под крохотные лапки подбирали. Когда вывозили на охоту охраняли целой армией. Монстры в округе падали в обморок и сдавались без сопротивления, несмотря на крайнюю тупость и самоуверенность.
Из всех спасённых Алия выбрала для себя полтора десятка тушек. Еще троих, из числа особо доверенных, отобрала у Аллы. Лично гоняла их по полигонам, не давая спуску. Алия готовила свою команду к охоте на скреббера. Алла не возражала. Они обе знали, что им скоро очень сильно понадобится белая жемчужина. Правда, не знали зачем.
Мы сидели в странно обставленной гостиной в доме Аллы. Роскошный комод, я такой в музее видела, и деревянные лавки по стенам. На полу ковер с длиннющим ворсом. Таких я вообще нигде не видела, да и представить себе не могла, что ковер можно вот так вот бросить на пол и ходить по нему ногами. Но мне очень понравилось. Особенно, когда Алла предложила разуться и гулять босиком. На маленьком диване, которое Алия назвала креслом, можно было выспаться при желании, настолько оно было удобным. Раздвижной столик был заставлен вкусняшками, в том числе и той самой икрой.
– Ты ешь давай, ешь. – Алия пихала мне в рот хлеб, с которого сыпались икринки.
– Да ела я, ела. Фигня она, ваша икра. Я лучше вот пирожок съем.
– Это круассан, деревня. – Хохотала пьяная в дым, Алия.
– Херосан. Понапридумывали словов, а пирожок он и в Африке пирожок. Тесто с начинкой.
– Вкусно?
– Не. Тоже фигня. Вообще у вас тут готовить не умеют. Кто эту гадость стряпал?
– Да откуда ж я знаю, радость моя. – Фыркнула Алия. – Привезли с кластера и привезли. А кто их там, в тех вселенных готовит, я не в курсе.
Я запила приторно-сладкий пирожок вином красного цвета. Алия изумленно за этим наблюдала.
– Да ты алкоголичка, солнце. Кто ж печево винищем заливает? Это надо с чаем употреблять.
– Печево, это, вообще то, мясное блюдо. – Пробормотала я.
– Печево, это то, что напечено. – Заявила Алия, и захохотала, закинув красивую голову.
Я невольно ею залюбовалась. Когда-то в юности бывший, тогда еще будущий муж, завоевал мое неискушенное сердечко одной фразой. «Ты самая красивая девушка в мире». Этого хватило, чтобы целых двадцать лет я стирала ему носки, готовила домашнюю еду, выгребала грязь, после его творческих мук, терпела капризы и кризисы всех возрастов, и ждала, ждала, ждала, когда он еще раз назовет меня самой красивой девушкой. Все его выебоны оправдывала тем, что он, человек творческий и у него такая психика нежная. А иначе никак. У кого не нежная, тот на заводе гайки крутит и красоту не создает.
И однажды я проснулась ночью от его тихого голоса и изумилась тому, что он называет кота своей золотой рыбкой. Ну а с кем еще разговаривать ночью на кухне?
Муж разговаривал по коммуникатору.
– Ты самая красивая девушка в мире.
Не помню, как в моих руках оказалась сковородка и до сих пор поражаюсь тому, как мне удалось ее не опустить. Вовремя пришла мысль, что терять статус гражданина ради этого охреневшего хлыща просто глупо. Впрочем, он сам постарался. От испуга свалился на пол, опрокинул на себя чашку с горячим кофе и вдобавок нехило приложился головой об угол стола. Жаль, что не о батарею.
Так к чему я все это. Никогда не считала себя красавицей, а теперь, глядя на хохочущую Алию понимала, что была дурой. Надо было, все-таки, себя ценить.
– Нам нужна еще одна белая жемчужина.
– Зачем?
– А мы Базика вытащим. А он нас кормить вкусно будет.
– Если будет, то вытащим. – Икнула Алия. Потом сползла на пол, немного покрутилась на четвереньках, вытаптывая себе лёжку и улеглась рядом с давно похрапывающей Аллой.
– Жопу не задирай!!! Жопу!! Ты ползешь или где? Твою задницу из-за Эвереста видно было бы, будь здесь Эверест.
– Хорошо, что тут нет Эвереста – Пробормотала я, садясь на пятки. – Тиби, ну сил больше нет. Третий час гоняешь. Я устала.
– Это ты потом руберу скажешь, а пока будь так любезна…
Я плюхнулась на живот и поползла дальше. Мой метаболизм, стремительным домкратом1, нес меня к совершенству, а команда прилагала все усилия, чтобы мое драгоценное время не тратилось зря. Иногда мне казалось, что они даже лишний час в сутки ввели, чтобы надо мной, сиротинушкой, дольше издеваться.
Алия пропадала на охоте. Алла часто составляла ей компанию, но дела стаба не давали ей полной свободы. Я редко видела девчонок. Но скучать и мне было некогда. Со мной постоянно находились два бойца. Лучшие из неповторимых, как сказала Алла. От сердца оторванных. И, судя, по нескромному ржачу Алии, не только от сердца.
Я здорово похудела за три недели. Никогда не считала себя толстушкой, но, видимо, зря. Размера три я потеряла точно и при этом выглядела все лучше и лучше.
По возвращении в стаб меня первым делом потащили к дядьке, которого обозвали ментатом. Кликуха у него была Горыныч. И естественно, я первым же делом спросила, почему у него всего одна голова. На это мне было отвечено, что головы таки две и обе рабочие, в чем я могу убедиться, не сходя с этого места.
Пока я думала, стоит или нет обижаться на столь поспешное и необоснованное предложение, дядька обошел меня со всех сторон, обнюхал, даже. Потом задал пару странных вопросов про внешников и муров, мол, не имела ли я с ними дел. Ответила, что всю жизнь только этим и занималась, и огребла от Алии нехилый подзатыльник. Горыныч подзатыльнику очень обрадовался, снова задал тот же вопрос, получил отрицательный ответ, снова обрадовался и отпустил восвояси.
Восвоясях2 меня ждал знахарь по имени Тролль. Тот мурыжил меня гораздо дольше. И вокруг обходил, и нюхал, и руками по мне водил. Исключительно в познавательных целях. Потом еще поводил, и снова в познавательных. И так минут пять.
– И долго ты меня щупать будешь?
– Пока не надоест. Впрочем, никого не держу. Не хочешь знать, чем тебя Улей одарил, дело твое.
– Хочу, конечно, но неужели для этого надо полчаса лапать?
– Ну, разумеется… нет. – Выдал тот и расхохотался. – Но согласись, грех упускать такой случай.
– Ладно, пользуйся. – Я прищурилась. – Только помни, что лом штука не только веселая, но и тяжелая.
– При чем тут лом? – Расстроился знахарь. – Ты сиди, молчи и не отвлекай, а то дар криво встанет.
– Это у тебя криво встанет, если тут дуру из меня лепить будешь. – Взьярилась я. – Что за дар!?
– Нехилый такой дар. Жаль, что не боевой. Хотя, тут ведь как посмотреть. И лепестком розы убить можно, если очень постараться. Алия рассказала мне как ты мальчика мура уработала. Так вот это твой дар и есть.
– Да какой дар то?!
– Не ори! Я сам еще не разобрался. То ли ты нервные центры чуешь, то ли внушать умеешь.
– Что внушать?
– Видимо все, что ты пожелаешь. В общем, это проверить надо. О чем ты думала, когда мура пытала?
– Да не пытала я его. Просто палец к макушке прижала и все. Вот о чем Алия думала, когда мне это приказывала.
– А у нее свой дар. Интуиция. Причем, настолько внезапная, что она иногда даже слова сказать не успевает. Просто, что-то делает, а потом оказывается, что именно это и необходимо было сделать. Я тебе об этом рассказываю только потому, что про этот её дар знают абсолютно все. А вот ты про свой сильно не распространяйся. Оно канеш, такое в тайне удержать трудно, но все равно, болтать на каждом углу не рекомендую. Да и не на каждом, тоже.
– А то что?
– А то, что ты хиггер с редким и мощным даром. Такие всем нужны. И эти все, не всегда хорошие дяди.
– Понятно. – Кивнула я, состряпав умную моську. – Так что там дальше по дару?
– Тренироваться надо. Придется для тебя парочку муров живьем отловить. Там и будем посмотреть. А пока так походишь. Всё понятно?
– Да вроде всё. А со вторым даром что?
Тролль отошел к столику. Плеснул себе что-то в широкий и низкий стакан, сделал глоток, покатал по языку, почмокал зажмурившись.
– А то, что он есть. И это не может не радовать. Он у тебя вот здесь.
Тролль положил мне руку на левый бочок, перед этим совершенно случайно проведя ладонью по груди.
– Цвет очень интересный.
Я покосилась вниз.
– Да не у майки, у дара твоего цвет интересный. Я даже не знаю, как его обозвать то. Ни разу такого не видел. А вот еще один, совсем еще крохотный. И про него не только говорить рано, но даже и думать.
– Почему?
– Да потому что не надо жадничать. С первым разберись, потом за второй хватайся. И горох жри. Сейчас полстаба на тебя работать будет.
– Ага. Сейчас полстаба на меня, а потом я на весь стаб одна.
– А что ты хотела? Тут у нас, конечно, малиновый рай, но вся ягода на кустиках. Так что придется пахать.
– Можно подумать мне все в жизни с неба упало. – Проворчала я, поднимаясь. – Все? Я могу идти?
– Ну откуда я знаю, можешь ты идти или нет. – Заржал тот.
Я удивленно взглянула на Алию, но она только носик сморщила. Мол, не обращай внимания. Тролль он и в Африке тролль.
А потом мы с двойниками пили три дня. День с командой, а потом заперлись от всех и рассказывали друг другу жизни своих историй, заливая печальки спиртным разнообразием.
Алла была крутой теткой в своем мире. Со школы активистка. Там у них какие-то детские организации были. Октябрята, пионеры. Вроде наших кружков, только без выбора. Все были октябрятами и все были пионерами. Октябрята были названы так в честь месяца октября, когда у них, там, произошла Великая революция. В чем было ее величие, Алла ответить не смогла. Видимо в том, что она была единственная. Пионеры были названы пионерами, потому что первые. Подразумевалось, что этого достойны лучшие, но принимали всех без разбору. У детей постарше был комсомол. Алла говорила, что это тоже что-то означает, но что именно, вспомнить не смогла3.
Активная и симпатичная Аллочка быстро выбилась «в люди». Первого любовника, престарелого любителя юных див и по совместительству куратора главка по комсомольской линии, она соблазнила лет в пятнадцать. В скором времени он получил повышение и должен был переехать в столицу. Там его ждали новые юные дивы, и когда он пригласил своего Олененка на прощальный секс, та призналась ему в своем несовершеннолетии. И дала понять, что не видит в этом никакой проблемы для себя, потому что видит в этом проблему для него. А уж как он будет эту проблему решать, тоже его проблема.
Что, как и где крутил перепуганный чиновник история того мира знает, но будет молчать вечно. В итоге семья Аллы переехала в пятикомнатные аппартаменты, принадлежавшие ее любовнику. А сама она была представлена «двору» как начинающий и очень талантливый организатор.
Карьера Аллочки была стремительна, как пресловутый домкрат, но, грянула перестройка. То есть, это так официально назвали, чтобы не говорить прямо народу, что их тупо продали западу. Оптом и со всеми потрохами. Заводы встали. В страну хлынул импортный хлам, а из страны начали бурной рекой вытекать деньги и мозги. Страна нищала. Газ, лес, нефть были проданы за копейки на сто лет вперед. Втихую был принят закон, дозволяющий любому, имеющему деньги, брать землю в аренду на пятьдесят лет. Кто-то вспомнил про Аляску и решил, прокатило тогда, прокатит и сейчас.
Про Аляску я знала. У нас ее тоже подарили.
Поначалу Алия немного растерялась. Все, на что она ставила, превращалось в пыль. Партия теряла власть, а она еще не успела вылезти на те вершины, где сидели кукловоды, для которых слова и символы не имели никакого значения.
Помог, как ни странно, первый, давно забытый любовник. Его жена умерла. Сам он лишился должности, и в скором времени должен был лишиться и всех накоплений. Чуйка старого партийца не подвела. Доживать век в нищете ему не улыбалось, но один он мало что мог. Нужны были помощники. Тогда он вспомнил про Аллу. И не ошибся. Цепкая, наглая девчонка, поднаторевшая в закулисных интригах, быстро сошлась с теми, кого предложили, вышла на новых нужных людей, легко разбираясь, кто тут деловой, а кто понты давит.
Вскорости у них было три фирмочки по продаже импортных материалов для ремонта и комфорта. И когда на них наехал местный рэкет, Алла быстро сообразила, что этот ветер может не только уносить денежки, но совсем наоборот, приносить их. Переспав и перетерев с главарем банды, Аллочка на красивых пальчиках объяснила свежетрахнутому любовнику все минусы и слабые места его незаконного дела, и уже через год сборная гопников переросла в крупное охранное агентство. Еще через два года на сумму, с которой они начинали, с учетом девальвации рубля, можно было купить только обручальное колечко. Что Алла и сделала, попутно же сделав предложение своему бывшему любовнику, спонсору и напарнику. Предложение, от которого он не посмел отказаться, ибо к тому времени боялся Аллу больше, чем когда-то нищеты. Впрочем, боялся он зря. Алле он был полезен. Во-первых, ее любовники не борзели и не напрашивались в мужья. Во-вторых, не растерявший начальственного лоска и мужского обаяния супруг, вполне успешно представлял контору, и вел все деловые переговоры, под строгим контролем жены.
Вся жизнь была покрыта толстым слоем бельгийского шоколада, пока однажды наша бизнесвумен, в порыве страсти, не зарулила со своим новым шофером на давно облюбованную и используемую лужайку. Проснулись они уже в Улье.
Шофер, на второй день попытался перекусить Аллочкой, но потерпел неудачу, как и многие до него. Со времен лихих девяностых Алла знала, что лучшие друзья девушек ни разу не бриллианты.
Потом ей повезло встретить нормальных рейдеров, которые отпоили ее живчиком и проводили до стаба, ничего не потребовав взамен, что до крайности изумило Аллу, давно привыкшую к товарно-денежным отношениям. Спустя три года у неё был уже свой небольшой стаб.