Первая сказка

Дед Мороз и внучка Снегурочка

В тридевятом царстве, тридесятом государстве…

…Хотя, на самом деле, никто точно не знает, где и когда это произошло, но совершенно точно известно, что это было очень давно… будто вчера. В неведомых краях и так далеко… просто рукой подать. Там, где всегда зима снежная и не ступает нога человека. Там, где звери дивные и морозы лютые.

Такие вот там земли. А присматривал за ними один дед. Хотя как сказать… С виду, вроде как и старенький; с длинной густой белой бородой, усами и такими же белыми и пышными бровями. Но рослый, крепкий и бодрый. Одет он был в белую шубу, отливающую серебром, белую шапку, сапоги и белые рукавицы. Одной рукой он держал прозрачный, словно ледяной, посох.

Да, это никто иной как Дед Мороз. И сейчас он как раз и прогуливается меж высоких сосен, по трескучему снегу, осматривая свои владения.

Солнце светит, снег искрится. Деревья в снежных шубах, сердце веселится. Хорошо-то как!

Но вдруг послышался протяжный вой. Не то волчий, не то еще зверя какого и уж очень жуткий.

Дед Мороз задумался и опустился на колено. Положил руку на снег и ощутил как дрожит земля от конских копыт, вырывающих куски черной земли вместе со снегом, а следом несется карета, которая вот-вот перевернется, и кто-то преследует их, изрезая огромными когтями землю.

– Что за напасть такая? – удивился Мороз поднимаясь и стукнул посохом оземь.

Побелел посох, и вырвалась из него и закрутила метель. И явились пред Дедом сани, запряженные тройкой белоснежных лошадей. Ступил он в сани, взял в руки вожжи, заржали лошади и ринулись вперед.

Вскоре показалась осевшая в сугроб карета, рядом двойка топчущихся вороных, из ноздрей которых тяжело вылетал пар, а к ним уже подходили, клацая большими челюстями, два огромных черно-серых волка.

Остановились сани Деда Мороза, и повернули свои головы озлобленные звери. Зарычали и уже приготовились к прыжку, как взмахнул Дед посохом, и вырвалась из него ледяная струя и превратила волков в ледяные статуи. Но беда случилась другая: успели дрогнуть белоснежные лошади и качнули сани. И обдало ледяной струей и карету, и вороных, также превратив их в лед.

Опечалился Дед. Может, в карете кто был? Да и коней жалко. Не растопить этот лед. Нет такой силы. Ведь и ничего подобного в этих краях не случалось!

Не хаживала за границы леса дремучего ни одна душа рода людского. Ни на санях, ни на санках, ни на подобной карете, столь богато украшенной. Видать, из знатного рода была. Но что уже поделать? Ничего не исправить.

И взял Мороз вожжи, и собрался было разворачивать тройку, как послышался из этой самой кареты едва различимый крик дитя человеческого.

Соскочил смотритель земель заснеженных, подбежал и заглянул в окошко дверцы. И скатились из глаз его прозрачные слезы и растворились в усах. Протянул он руки свои и вытянул девочку. Совсем кроху. Укутал в свою шубу и уложил в сани. Но прежде чем отправиться обратно, взмахнул посохом и накрыл статуи ледяным склепом.

Так и появилась у Деда Мороза – внучка. А назвал он ее – Снегурочка.

Жила-была Снегурочка.

Подрастала, крепла. Не уставал старик мастерить ей игрушки. Все одаривал и одаривал. Баловал. Учил ее Дед грамоте всякой; и писать, и читать, и рукодельничать. Ходить на лыжах, скользить на коньках. И, к слову сказать, строг он был с ней в науках. Никогда не попускал. Пока не выучит урок какой, никаких игрушек и гулек. Тверд был в своих решениях Мороз. Никакими слезами не растопить его, казалось бы, ледяное сердце. Выходил он из комнаты, закрывал дверь, а потом свои уши. Так и воспитывал.

Представил он ее всем жителям лесным: будь то белый зайчик с глазками цвета рябины, или снежный барс, волк или олененок, соболь или песец, или птица какая. И с того дня, только лишь стоило девочке выйти из дома, как начинались игры со зверятами, от которых снег летел в разные стороны и уже не уследить было, кто кем являлся.

И души не чаял Мороз во внучке, и не мог нарадоваться. И помощницей была, и такой озорницей, что, казалось, и лес оживился. Зажил по-новому.

Но помнил Дед, что опасность привела Снегурочку во владения его. Поэтому он показал малышке границы, и строго-настрого запретил ступать за них.

– Дедушка, не переживай ты так! Зачем мне туда ходить?

– Хорошо, вот теперь я спокоен, – ответил смотритель и широко улыбнулся.

Время шло. Девочка подросла и расцвела. И теперь выглядела девицей прекрасной.

Решил Дед подарить любимой внучке новые лыжи. Знал он, как любит она резвиться на них и соревноваться наперегонки с волком белым, который всегда ее обгонял. И кто знает, возможно теперь все и изменится.

Эти лыжи были длиннее прежних. Казалось, они и быстрее будут, и пройти на них можно дольше. Радости не было конца и края и, конечно же, захотелось Снегурочке тут же испытать их. Позвала она зверя лесного, и только их и видели.

И мчалась и мчалась девица, обходя препятствия, используя трамплины, и временами посматривала на хищного пса. А тот по-прежнему был впереди. И сколько уже осталось позади километров – кто знает? Поэтому и не заметила, как пересекла границу владений дедушки. Обернулась, а волка нет. Поначалу обрадовалась, мол, победила, а когда увидела, как он мнется на месте, словно сказать что хочет, так и вспомнила наказ Деда. И собиралась уже повернуть обратно, но… впервые ей стало интересно – а что же там? Ведь там заканчивался белый снег и начинались черные земли.

Здесь, на огромном участке земли, не было деревьев, только две сосны росли. Высокие и пышные. Стволы огромные, словно это ворота были. Меж ними свободно тройка лошадей могла проехать. Но нижние ветки так переплелись между собой, будто арка какая.

Остановилась красавица между ними, присмотрелась. Ей даже показалось, что кто-то смотрит на нее, но солнце уже садилось. Нужно было возвращаться.

Долго Снегурочка не решалась спросить у Деда Мороза, что находится за границами его владений? И почему он никогда ей об этом не рассказывал? Какая тайна кроется над всем этим? А когда решилась, то Дед будто и сам собирался рассказать.

– Садись, – сказал он внученьке, усаживаясь в сани. – Кое-что тебе покажу.

Всю дорогу, сколько они ехали, Мороз молчал, и вид его был хмурым. Только топот копыт белоснежных лошадей и был слышен. А когда остановились у склепа, заговорил низким голосом.

И рассказал он, как услышал вой страшный, и копыта конские, уходя от погони, рвали на куски землю со снегом, унося за собой карету от невиданных зверей. А звери те и сегодня, хоть и в толще льда, выглядят устрашающе. И как превратились в ледяные статуи и кони, и карета… А в карете той было дитя малое, которое каким-то чудом выжила и теперь радует сердце старика.

– Поэтому я запретил тебе пересекать границы владений моих, чтобы уберечь. Ведь тебя преследовало зло, явившееся с той стороны, – закончил рассказывать смотритель и указал посохом в сторону черных земель.

– Дедушка, – сказала Снегурочка, опустив глаза. – Но, с твоих слов, и я явилась с той стороны.

И знал Мороз, что это так, но легче на душе от этих знаний не становилось. Полюбил старик дитя людское, как собственную дочь. Привязался всем сердцем. А теперь чувствовал этим самым сердцем – подходит время расставания.

Подошла к нему девица, взяла за руку и собиралась сказать слово ласковое, но вдруг послышался хруст веток, следом заржали кони, а вскоре стало видно, как, проваливаясь по колено в снег, пробирается молодец.

– Кто ты таков и как явился сюда?! – прозвучал низкий голос смотрителя и громким эхом отозвался вокруг.

– Я княжич Будимир… княжества… Светлоград, – произнес незваный гость синими губами и упал без чувств.

– Дедушка! – воскликнула Снегурочка.

Но старик подбежал к молодому княжичу, подхватил на руки и перенес в сани. После скинул с себя шубу и укрыл Будимира.

– Садись, внученька, – крикнул он и схватил вожжи.

И вздыбились кони, заржали, и рванули обратно к терему.

Отогрелся княжич, благодарил и низко кланялся своим спасителям. И поведал, как очутился здесь. А началось все задолго до этих дней.

Еще с малых лет сказывали ему, что края эти околдованы колдуном, и никого тот не пускает в свой лес, и всякому человеку суждено погибнуть в нем. Либо зверем быть разорванным, либо замерзнуть и уснуть вечным сном. Так оберегает хозяин свои владения. Но мальчик, а после уже и юноша, а теперь и добрый молодец, княжич Будимир все сомневался в правде сказаний этих. Наблюдая издали, как переливается снег в солнечных лучах, не верится, что здесь властвует злой дух.

Рассмеялся Дед Мороз от услышанного, но просил продолжать.

И вот, будто кто позвал его. И голос этот звучал так ясно, что княжич оседлал коня и скакал не останавливаясь. Но не хватило дня ему, чтоб домчать, солнце клонилось к земле. И тогда он увидел, как кто-то явился из леса и словно плыл ему навстречу. И ему показалось, это была девица. Но вдруг она исчезла также неожиданно как и появилась. И решил тогда нагнать ее и узнать, что за лес этот дивный и кто она, но заблукал, а конь его пропал.

Княжич рассказывал, а сам глаз не сводил с незнакомки. Так она ему приглянулась и пришлась по сердцу.

Дивился старик речам гостя, и все более хмурился. Дивилась и Снегурочка, и все чай подливала княжичу, с малиной.

А после поведал Будимир, что беда тайная случилось с его княжеством. Не так светел теперь Светлоград. Люди в страхе живут и голоде. Веселья давно нет, лица всегда угрюмые. Земля урожай не дает. Зимой снега нет, а по весне дождя не капнет. Люди всякое шепчут, кабы не постигла княжество участь Златограда.

– Что случилось с Златоградом? – спросил смотритель.

А случилось вот что. Однажды принял князь Добромил хвалителя по имени Злоба. Неприятный на вид. Но была у него черта, не отнять. Все расхваливал и расхваливал князя, лелеял без устали днями напролет, и сделал правитель его своим советником. И теперь Злоба пуще прежнего не отходил от князя, но уже не так ласкал ему слух словами красивыми, как шептал и шептал что-то в самое ухо. И стали замечать жители княжества происходящие перемены. Никого более не слушал Добромил, даже жену свою Добромилу. Красавицу, которых свет не видывал. Словно был он в тумане каком, чародейском. И вскоре хвалитель стал министром.

С той поры словно хворь напала на Златоград, и стал он чернеть вместе с жителями его. Правда, успела Добромила отправить дитя свое, под покровом ночи, с оставшимися верными ей людьми, но куда и что с ними в итоге стало, никто не знает. Говорят, сгинули и воины, и маленькая Доброслава.

– Вот, значит, кто я? – вдруг произнесла девица и посмотрела на Дедушку.

Незнакомец посмотрел на них с непониманием и рассказал о том, что князь и княжна в темнице томятся. Говорят, и чары с князя сошли, но какой толк уже? Когда Златоград почти черным стал. Да и дружина ему не подчиняется.

Собирались соседние княжества изгнать Злобу, но велика власть его. Сильные чары напустил хвалитель. Сколько лет прошло, а кажется, нет спасения от этой напасти, которая разрастается и разрастается. И боятся люди против Злобы идти. Да и люди теперь словно тени стали. Говорят, и дружина под чарами. Так закончил свой рассказ гость незваный. Такие вот вести принес, нехорошие.

Сложил Дед Мороз свои крепкие руки на груди, свесил голову, задумался. Молчала и внучка его, а взгляд свой застывший обратила в сторону земель черных. И вдруг она молвила:

– Значит, мои родители живы?

Возможно и живы, но также жив и Злоба.

И сказал тогда Будимир, что соберет войско. Выступит против Злобы и освободит Златоград. Расскажет отцу своему, что княжна Доброслава жива и… прекрасна. И расскажет… но это после. После. А пока что нужно спешить и прогнать Злобу.

Посмотрела Снегурочка на молодца, улыбнулась и опустила глазки.

Но едва бросился княжич из терема как остановил его Мороз.

– Куда же ты без коня собрался? Этак и сгинешь совсем. Будет тебе подарок от меня. Быстрее ветра домчит. Заботься о нем, и он никогда тебя не подведет.

Вышел старик на крыльцо, стукнул посохом, и побелел посох. Закружила из него вьюга снежная, из которой явился конь белоснежный.

Будимир поблагодарил и вскочил на коня. Глянул на смотрителя, после на девицу, ничего не сказал и помчал в Светлоград.

– Дедушка! Неужели я увижу своих родителей?

– Только в том случае, если княжич победит Злобу.

Да, только в этом случае, и остается лишь ждать и надеяться. Но не желала Снегурочка спокойно ждать. Ведь если верить слухам, то, выходит, очень силен Злоба. А значит, и помощь молодому княжичу не помешает. Догадался Дед, о чем задумала внученька, но не поддержал ее стремления.

– Люю-ди, – произнес томно Дед Мороз опустив глаза. – Им всегда что-то не нравится. Сами приютили Злобу у себя, пусть сами и выгонят!

– Но, Дедушка! – не сдавалась Снегурочка. – Как ты можешь такое говорить?

– Ты не знаешь людей. Не знаешь, на что они способны.

– Но я принадлежу к ним! К людям!

На это старик ничего не ответил. Лишь тяжело вздохнул. Закрыл глаза и погрузился в свои раздумья. Но он бы не знал свою внучку, если бы не предвидел ее поступки. Поэтому послышался звук, который обозначал, что теперь все окна и двери заперты.

Так прошло несколько дней и ночей. Как только Снегурочка ни протестовала, ничего не помогало. И слезы проливала, соленые. Все даром. И бойкот объявляла, но больше чем на один день молчания ее не хватило. В монастырь обещалась уйти, но вдруг вспомнила о Будимире. Передумала. А на пятый день, придя в полное отчаяние, объявила голодовку. Но старика капризами не прошибить. Не зря он зовется – Мороз. Подумаешь, лишний раз омолодится. Вреда от этого уж точно не будет.

А на шестой день сказал смотритель:

– Завтра, на рассвете, собираюсь в Златоград отправиться. Мне помощник нужен, но только сильный помощник. Могу ли я на тебя рассчитывать?

– Да, Дедушка, можешь, – произнесла слабым голосом внучка.

– Я не расслышал, что ты сказала?

– Можешь, – попыталась крикнуть Доброслава, но силы подвели ее и получилось еще тише.

Тогда сказал старик, что если и вечером он не расслышит ответ, значит отправится один. А сейчас он уходит осматривать владения.

И Снегурочка наготовила блинчиков с грибами, малиной, калиной, творогом. Разогрела самовар, заварила чай, мед поставила на стол и принялась сил набираться.

А уже рано утром Дед Мороз и Снегурочка шагнули в сани, и тройка белоснежных коней несла их по снегу, и не было им равных. Никто из зверей не в силах был с ними тягаться. Даже белый волк скоро отстал. А кони мчали и мчали вперед, без устали. И граница осталась позади, а тройка неслась не останавливаясь. А как только они проскочили сквозь две сосны и показались уже земли черные, поднял Мороз посох и крикнул:

– Держись крепче, внученька!

И закружила вокруг метель. И будто по земле, понеслись кони по воздуху все выше и выше. Аж дух захватывало.

Показался вдали Златоград, и сердце девичье сжалось. Это был черный мрачный город. Золотые купола и те почернели. И туча нависла над ним черная. Темные лица людей, казалось, не знали радости и выражали лишь безразличие. А небе уже давно взошло солнце, а здесь и луча не видно. Не видно и травинки зеленой, и птицы какой. Земля вся в глубоких трещинах, гибнет. Гибнет некогда благодатное княжество от Злобы.