Условный переход

© Виктор Каика, 2024

ISBN 978-5-0062-7786-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Системный администратор

Дрон неспешно, в экскурсионном режиме, давая прекрасную возможность насладиться величественным дворцовым интерьером, пролетел в следующий, двести четырнадцатый, выставочный зал картинной галереи, выбрал очередной художественный шедевр и, приблизившись к полотну, остановился перед ним на расстоянии идеального обзора. А уже через секунду Алиса снова залепетала приятным, давно подобранным для заказавшего её услугу экскурсанта голосом; с не менее приятной интонацией:

– Перед нами картина Леонардо да Винчи «Мадонна Литта». Одно из первых произведений эпохи Высокого Возрождения. Была написана великим Леонардо для миланских правителей в начале одна тысяча четыреста девяностых годов. В 1864 году Эрмитаж купил картину у герцога Литта, представителя аристократической миланской семьи, в коллекции которого она хранилась несколько столетий. Привлекает взгляд удивительная улыбка мадонны, поражает воображение безупречное мастерство владения светом, построение дающей глубину треугольной внутренней композиции. Картина претерпела много реставраций, перенесена с дерева на холст, от чего, конечно, кое в чём пострадала; да, стала немножко хуже, но всё равно замечательная…

Вдруг выставочный зал Эрмитажа исчез, и в одно мгновение, отключившись от музейного дрона, сознание Александра очутилось в виртуальной комнате, созданной и поднятой им на одном из принадлежащих ему серверов, где обычно он и принимал гостей. На сегодня здесь у него была назначена встреча с потенциальным клиентом, который, как уважительно для себя отметил Саша, не опаздывал и уже сидел напротив за большим из тёмного дерева массивным столом, полученным в вечное пользование в метавселенной коммунистического Китая по хорошо всем известному принципу распределения материальных благ: «от каждого по способностям, каждому по потребностям»; принципу, который невозможно оказалось реализовать в мире реальном, но легко в виртуальном…

И действительно, чего сто́ят нолики и единички, из которых состоят окружающие нас в этом мире предметы, если их можно попросту скопировать, и копия эта ну абсолютно ни в чём не отличима от оригинала. Мало того, любой подобный набор нулей и единиц, каким бы предметом он в результате здесь ни оказался, существует ещё до того, как его применили; ведь все комбинации нулей и единиц этой длины можно тривиальным образом перебрать. Да, наверное, на это может уйти много времени, но в данном случае это не важно, а важно то, что эта комбинация просто существует, независимо от того, придумали её уже или ещё не нашли, или и не собираются её ни искать, ни придумывать. Цифровой мир не избыточен, но полон. В нём есть всё необходимое изначально, как тепло солнца и свет других звёзд, принадлежащих всем и каждому.

Гость сидел, удобно устроившись в шикарном кожаном кресле, которое, в отличие от коммунистическим Китаем порождённого стола, было получено Сашей вовсе не бесплатно, а приобретено по годовой подписке на «Офис 365», взятой им на потребительский кредит в конкурирующей с левыми идеями метавселенной, принадлежащей мировому гиганту капиталистического Запада – сверхобъединению самых богатых американских цифровых корпораций, у которых все без исключения наборы нулей и единиц обладали изрядной, весьма ощутимой избыточностью, наделяющей предметы серьёзной защитой от копирования, на функционирование которой в масштабе всей планеты в угоду капиталу тратилось воистину титанически гигантское количество вычислительного ресурса: и энергии, и памяти, и драгоценного во все года машинного времени. Это уродливое, крайне невыгодное с точки зрения экономических затрат различие между двумя конкурирующими метавселенными лишний раз доказывало, что причиной поражения коммунизма в борьбе с капитализмом являются лишь человеческие пороки.

При этом в комнате изобиловали предметы и вещи и из других, куда более скромных метамиров, если не сказать примитивных, как правило, разрабатываемых независимыми коллективами программистов-энтузиастов, а то и вовсе одиночками, такими как Саша. Однако весь существующий метаматериализм основывался на унифицированных протоколах, разработанных и учреждённых, однажды всё-таки договорившимися между собой двумя вышеупомянутыми цифровыми гигантами, что позволяло пользователям легко переходить из одной метавселенной в другую вместе со всем своим за долгие годы нажитым скарбом. Хочешь пожить при коммунизме, милости просим в метавселенную левых идей, пропитавших собой неторопливую вечность иероглифов могущественного Китая; желаешь окунуться в мир жестокой конкурентной борьбы капиталистического общества, тогда тебе направо, на территорию обмана и хитрости, в среду́, насквозь пронизанную лживыми обещаниями, прикрывающимися символами весьма сомнительного счастья с подленьким циничным девизом IN GOD WE TRUST, именно благодаря привычно зелёному цвету которого ни GREEN peace, ни GREEN energy никогда не имели и не имеют никакого отношения к хлорофиллу.

В общем, если раньше создаваемые человеком виртуальные миры являлись лишь жалкими продолжениями мира реального, то сегодня оскудневшая реальность выглядела достаточно убогим, вынужденным пересечением метавселенных, похожим, да, на узловую, но всего лишь пересадочную станцию между ними; на корневой, низшего уровня перевалочный пункт, жители которого в основном надолго в нём не задерживались (поесть, попить, справить нужду, решить проблемы с компьютером) и могли мечтать лишь о том, что скоро можно будет выбрать себе метамир на любой вкус и цвет, или даже построить свой собственный – такие программные платформы уже тоже намечались – но это в будущем. А пока, увидев хозяина кабинета, человек улыбнулся и кивнул головой в знак приветствия. Затем коротко, но чётко представился. Присутствующая в его имени буква «г» была произнесена им протяжно и незвонко, больше напоминая гласную, нежели согласную.

– Вы с Украины? – идя на поводу у весьма несложным образом возникших ассоциаций, поинтересовался Александр.

– Я из Украины, – со знанием дела, с жёстким оттенком безапелляционной претензии в голосе ответил гость, слишком чрезмерно выделяя интонацией и прямо по буквам произнося слово «из».

До этого жизненного момента, Александра бесил лишь применяемый в сочетании с склонённым в дательном и винительном падежах названием только что угаданной им страны предлог «в». Он даже иногда стал недобро называть эту бедную, разорённую тяжёлым коррупционным трудом территорию Вукраиной, а её жителей – вукраинцами. И даже был немного озадачен, как так получилось (?), когда однажды обнаружил, что почти буква в букву назвал в своём бессмертном завещании любимую родную сторону известный украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко:

Почему он применил такое написание этих двух до сих пор обременяющих сознание русского человека слов, было совершенно непонятно; ведь, право, не в угоду рифме! Но тут на удивление смешалось всё: и «в», и «на», таким вот странным, весьма замысловатым образом. Это, жутко напоминало какое-то предсказание или даже предостережение. Автор строк словно чувствовал, что именно может стать причиной для раздора между двумя братскими народами. Впрочем, что уж там народы. Каин и Авель тоже были братьями, а чем всё закончилось? В общем, согласно пророчеству поэта, предлог «в» в сочетании с Украиной Сашу сильно раздражал. Но тут он сразу понял, что та же участь теперь постигнет и её родительный падеж с предлогом «из». Это ему сильно испортило настроение.

Испортило до такой степени, что в памяти его проснулся голос старого пропагандиста Владимира Познера, имя и передачи которого ещё помнила не только Сашина бабушка, но и могучая компьютерная сеть – голос француза, в совершенстве овладевшего русским языком, причём достаточно поздно, будучи уже взрослым, и несмотря на это, научившегося говорить на нём восхищающе литературно, на редкость эталонно, безупречно грамотно и абсолютно без акцента. И как бы кто к нему ни относился, когда впервые публично стали возникать эти режущие слух непривычные сочетания звуков (скорей всего с подачи англосаксов – англичанка всегда умела гадить, точно так же, как она нагадила и совершенно абсурдной в любой здравой логике смыслов заменой кириллицы на латиницу в Казахстане), он не пошёл на поводу у провокаторов риторических баталий и не стал гадать, как до́лжно нынче их произносить, а обратился за разъяснениями правил русского языка в Российскую академию наук. А куда же ещё?! Это вызывало уважение.

Обычно помогающие сдержать эмоции слова «клиент всегда прав» на этот раз не возымели результата, Саша посмотрел на сидящего перед ним мужчину и всё же, хоть и только с виду, но спокойным голосом спросил:

– Вы русский?

– Я украинец, – гордо и надменно, даже с некоторым негодованием, словно со стороны собеседника прозвучало что-то обидное, ответил тот, выпрямляя спину, как будто внутри него натянулась тугая невидимая струна, заодно расправляющая и его плечи.

«Так какого лешего ты мне морочишь голову?!» – подумал Саша, но вслух строптивому гостю сформулировал тот же вопрос иначе:

– Хм; и поэтому считаете, что можете учить меня русскому языку?..

Александр сделал небольшую паузу, но вовсе не в надежде получить ответ, а с целью лишь изысканно и тонко преподать урок, снабдив его неким более серьёзным аргументом.

Он быстро вывел в пространство между ними удобную для обозрения с обеих сторон полупрозрачную канву экрана дополненной реальности, и активировал на ней текстовый переводчик с английского сразу на три славянских языка ближайших соседей Украины: польский, чешский и словацкий. Затем в поле для перевода ввёл контрольную фразу на английском: In Ukraine, in Russia.

Результат появился незамедлительно, и это было интересно. Вернее, интересно было наблюдать за реакцией сидевшего перед ним строптивого вукраинца, потому что перевод фразы на этих языках выглядел так:

на словацком — Na Ukrajine, v Rusku;

на польском — Na Ukrainie, w Rosji;

на чешском — Na Ukrajině, v Rusku.

После этого Саша язвительно продолжил.

– Поляков, чехов и словаков, вы тоже собираетесь учить их языкам, или ваши претензии относятся исключительно к людям, говорящим по-русски?

Для первой встречи Сашины вопросы прозвучали слишком вызывающе, но в то же время ввинченная им в них логика была настолько чиста и неотразима, что клиент заметно покраснел и от заставшей врасплох неожиданности надолго потерял дар речи, действительно, не зная что ответить. «Хорошие же у него, однако, очки – даже цвет лица передают», – обратил внимание Александр на этот важный, весьма о многом говорящий факт и, глядя на реакцию на голом месте совершенно не по делу обозначившего себя оппонента, уже было подумал, что разговора не получится. Но то ли клиент осознал безупречность довода, содержащегося в словах хозяина виртуального кабинета, то ли его заставляла жизненная ситуация – не зря же он здесь появился? Оказалось, что не зря. Уже второй раз за год их сервер взломал хакер-шифровальщик и снова требовал денег за расшифровку данных. Важных данных…

Жизненный комфорт – понятие весьма и весьма условное, потому что человек есть существо в высшей степени адаптивное, и да, конечно, может быть и не сразу, и даже какое-то время сопротивляясь, но, на самом деле, привыкает буквально ко всему довольно быстро и, утруждённый возникшими обстоятельствами, вынуждающими изменить своё отношение к жизни, легко улавливает новые правила игры и приспосабливается к ним. Очень наглядно и массово это продемонстрировали не так уж и давно произошедшие в мире события. Если поначалу, выходя на улицу, люди стеснялись прятать свои лица за медицинскими масками, то сегодня, как само собой разумеющееся, уже запросто надевали и респираторы, и противогазы. В результате, несмотря на то, что вирусная пандемия, внезапно охватившая планету тридцать лет назад, за прошедшие года нисколько не утихла, небо, однако, не упало на землю, и, даже подвергшись серьёзным коррективам, жизнь всё равно продолжалась и шла далеко не скованной поступью. Она уверенно чеканила свой шаг, как всегда принося людям не только тяготы и невзгоды неизвестно в который уже раз со времён сотворения мира обновлённого бытия, но и, что бы вокруг ни происходило, всегда присущие ей радости, каким бы парадоксальным это заранее ни казалось.

Закономерно поменялся вид занятости населяющих планету людей, особенно в городах, и работа на удалёнке стала повсеместной нормой, неплохо сглаживающей неприятные шероховатости новой реальности, давая человеку высокий шанс не заразиться этой ставшей уже обыденной болезнью в очередной раз. Всё это подстегнуло дальнейшее развитие интернета и компьютеров. Скорости передачи и обработки информации продолжали стремительно расти, жизнь людей резко сместилась в виртуальное, более комфортное, интенсивно всасывающее их наивные души пространство, в котором активно предлагались новые возможности взамен утраченных. Однако, пользуясь отсутствием общего контроля, и потому легко доступной анонимностью, туда же устремил свой алчный взор и вездесущий криминал. Он, как всегда, зрил в корень бытия.

Быстро освоившись в новой реальности (именно в реальности, метамиры его интересовали постольку-поскольку) и подчинив себе лучшие умы программистов особого, высочайшего уровня, квалификации «хакер», он действовал дерзко и безнаказанно и доставал всех своей наглостью и вседозволенностью, нанося и без того запуганному обществу моральный и финансовый ущерб. Впрочем, этого следовало ожидать. Взломы компьютеров, хищение и порча информации, шантаж и вымогательства приносили хороший доход и стали такой же повседневной нормой, как и изменившая мир вирусная пандемия. Возникли и новые требования к тем, кто пытался с этим асоциальным явлением бороться, и первыми в их рядах естественным образом стояли системные администраторы.

Именно на них ложилась вся тяжесть хакерских атак, именно на них молились владельцы компьютеров и локальных сетей, вне зависимости от экономического статуса людей и их социального положения в обществе – будь то мелкий предприниматель или главный акционер коммерческого банка – помощь в защите и сохранности информации была нужна всем и каждому. Это было серьёзное противоборство между никуда не исчезнувшими, всё теми же первородными добром и злом, и несмотря на свою виртуальность, противостояние между ними было реально опасным, требующим серьёзного к нему отношения во всех аспектах – технических, финансовых, но прежде всего в умственных. Тут важен был специалист. Его интеллектуальный потенциал, дающий понимание, что со всем этим делать и как.

Александр был системным администратором, кажется, всю жизнь. Нет, когда-то он всё-таки был программистом, причём не совсем простым, и это его сильно отличало от остальных бойцов неосязаемого цифрового фронта. Чтобы полноценно противостоять хакерам, нужно хоть чуточку быть таковым самому; нужно уметь хоть ненадолго ставить себя на их место и думать так же как они, и Саше это удавалось как никому другому. Об этом свидетельствовали и результаты его многолетнего труда, и шлейф тянувшейся за ним славы; и большое, продолжающее увеличиваться количество благодарных клиентов.

Первым делом, собрав воедино свой накопленный жизненный опыт, знания и мастерство, он создал из подконтрольных ему крохотных кусочков мировой паутины сначала небольшой, а потом уже и вполне объёмный, настоящий частный даркнет,1 попасть в который могли теперь уже только свои, и укрыл в нём все вверенные ему приватные локальные сети. Для остальных пользователей со стороны интернет-пространства они буквально растворились и перестали существовать. Они были настоящими невидимками, не поддавались ни сканированию, ни тем более хакерским атакам. Другими словами, Александр внял второму закону термодинамики и, как в нём говорится, замкнув систему, оградил её от внешнего мира, препятствуя в ней росту всёпоглощающей и на лицо метафизически ужасной нынче энтропии. Однако, понимал, что и этого на самом деле недостаточно.

Ведь как бы ты ни старался защитить себя от внешних угроз, а и внутри «врагов» хватает, основной из которых – сами пользователи. И что бы ты им ни рассказывал, как бы искусно ни учил их тому, что можно делать на компьютере, чего нельзя, тем не менее, рано или поздно, то тут, то там, они со свойственными человеку наивностью и любопытством, в нарушение цифровой гигиены и в ущерб собственной безопасности открывали письма-обманки, кликали на неизвестные ссылки, скачивали «нужные» им по их мнению файлы и так или иначе всё равно совершали ошибки и в угоду злоумышленникам запускали вредоносные программы. И Саша понимал, что лучшая защита в таком случае, это нападение. Разумное, конечно; тягаться с криминалом даже у государства сил не всегда хватает, а что уж говорить о таких борцах одиночках, как он. Да и как с ними бороться? Ну вычислил ты злоумышленника, и что с ним делать? Убить его компьютер? Так он другой поднимет, да ещё и осторожней станет. Поэтому Александр поступил иначе.

Он хорошо знал технологию взлома извне. Ему было доподлинно известно, что обычно непосредственной атаке на компьютер предшествует несколько вполне безобидных подготовительных актов. Всё начинается с простого сканирования глобальной сети, так сказать, с поиска включённого в ней компьютера. Обнаружить такую машину можно по отклику установленного на ней штатного программного обеспечения по тому или иному стандартному порту, или даже просто командой ping. Если машина откликнулась, начинается полное сканирование портов. Полное, потому что иногда, чтобы запутать злоумышленника, некоторые порты переназначают на нестандартные. Это, конечно, работу хакера немного усложняет, но не спасает. По ответам на обращение к портам определяются протоколы, а по протоколам – и программы, эти порты открывшие. Все перечисленные несложные, но достаточно рутинные для человека действия осуществляют сканирующие роботы, и задачка эта выполняется ими на раз-два.

При этом чем свежей и сложней программное обеспечение, тем вероятней в нём наличие ошибок. Программист – это прежде всего человек, а человеку, как известно, свойственно ошибаться; ведь программа – это много-много мелочей, которые следует учесть, а сложность мелочей, несомненно, кроется в их количестве, удержать в голове которое иногда бывает достаточно сложно, и потому, там, в нашей голове, нет-нет, да появляются ошибки. Поэтому, распознав выглядывающую в интернет из компьютера через открытый порт программу, можно попытаться найти в ней уязвимость, которая и позволит осуществить незаконное проникновение в доверчивый электронный мозг отсканированной машины. То есть только лишь после изучения распознанной программы и только после обнаружения в ней дыры предпринимается реальная атака определившейся жертвы на предмет её подчинения. Но эту атаку зачастую уже осуществляет не робот, а сам злоумышленник.

Злоумышленники, безусловно, существа вредные, но всё-таки обладающие человеческим сознанием, а значит, и подверженные соблазну. Именно на это и сделал ставку Александр, негласно объявляя на них встречную охоту. Да, его даркнет от атак извне был полностью защищён. Но поскольку пространство интернет-адресов роботы сканируют по порядку, Александр арендовал на подставное лицо рядом стоящий, если можно так выразиться, на подступах к одному из сегментов его тёмной сети, отдельный IP адрес и назначил его компьютеру, на котором устроил шикарную и очень удобную для скрытой слежки, хорошо продуманную программную ловушку. Она была написана довольно интересным способом, и вела себя так, словно на атакуемом компьютере обнаруживалась уязвимость, дающая хакеру лёгкую добычу. Но когда злоумышленник, как ему казалось, овладевал системой, то абсолютно не догадываясь о том, сам становился жертвой.

Таким образом создавалась по простоте своей почти что гениальная, как детская песочница для игры вдвоём ловушка, и Александр в ней был невидимым и недоступным, но абсолютно всемогущим, и лишь в меру присущей ему порядочности ограничивающим себя коварным властелином, с интересом наблюдавшим за тем, что в этой игре происходит. Для разжигания азарта у «непрошеных» гостей Саша создал и выставил напоказ целый ворох файлов-пустышек, для пущей важности закрытых тяжёлыми паролями, с очень яркими коммерческими названиями, заведомо обещающими взломщикам серьёзный куш, и подробнейшим образом протоколировал все проводимые с ними мошеннические действия. Результаты радовали. Буквально за пару-тройку месяцев Саша подсмотрел, скопировал и изучил работу нескольких десятков используемых злоумышленниками шифровальных программ. Как правило, все они работали по алгоритму потокового шифра RC4. Со стороны вредителей это безусловно было очень разумно, так как повторный запуск шифровальщика приводил к восстановлению им же зашифрованной информации. Запустил один раз – зашифровал; второй раз – расшифровал.

Для злоумышленников это было очень удобно. Эти негодяи отлично понимали, что получив от жертвы деньги, они просто обязаны оказать навязанную их наглым шантажом услугу и действительно расшифровать зашифрованные данные, причём быстро и качественно; ведь иначе это приведёт к потере их и без того сомнительной репутации, и, как следствие, к финансовым потерям от неуплат за будущие взломы – слухи о том, что деньги жертва заплатила, а файлы так и остались нерасшифрованными, расползутся быстро, и окончательно подорвут доверие к мошенникам, после чего платить им больше, конечно же, никто не станет, или же будут это делать гораздо реже и не за те большие деньги, которые требовали вымогатели, а лишь за те, которые не жалко жертве потерять.

Но то, что одна и та же программа и шифровала, и расшифровывала было удобно и Александру. Ведь прежде чем запустить зловредную программу, вначале она должна попасть на взломанный компьютер, ну или, другими словами, сначала её нужно туда скопировать – разместить на диске. И лишь только потом, после первого применения, то есть после шифрования данных, её следует либо спрятать в дебрях файловой системы, либо и вовсе удалить, естественно, с возможностью восстановления для повторного запуска через какое-то время в случае удачно состоявшегося шантажа. Но поскольку Саша за всеми действиями злоумышленников внимательно следил, то вредоносная программа им быстро извлекалась и попадала в его коллекцию, превращаясь в очередной полезный инструмент по расшифровке данных попавших в беду клиентов.

Песочницу-ловушку Александр соорудил на базе своего портативного компьютера, доставшегося ему в подарок от благодарного клиента. По современным меркам это была очень хорошая машина, однако сегодня, сидя дома на удалёнке, особого смысла в её портативности Саша не видел; стационарный компьютер в домашнем режиме работы был куда удобней – хорошая вентиляция; легко заменяемая видеокарта, на этот день уже полноценно включающая в себя элементы продолжающей развиваться нейросети; большой современный настоящий с нулевой задержкой светодиодный монитор; хорошая эргономичная клавиатура; большая удобная для руки, с регулируемым центром тяжести многокнопочная, идеально скользящая даже по шероховатой поверхности геймерская мышка. Физически же цифровая ловушка скрывалась от дома далеко, на другом краю города, в одном из офисных зданий, в котором Александр снимал небольшое, скорей похожее на встроенный в стену шкаф техническое помещение. Однако ловушка вела себя предельно активно, всегда была на связи и ежеминутно сообщала своему хозяину обо всём происходящем с ней, вплоть до того, что она жива.