Часы и диван

Широкий удобный диван, обтянутый флоком цвета «кофе с молоком», не был виноват в том, что пожилой мужчина на дрожащих ногах вошёл в гостиную, тяжело опустился на него, облокотился на мягкий подлокотник и умер. Однако, с той поры вдова, Анна Игнатьевна, милейшая женщина с добрым лицом, не могла смотреть в сторону этого ложа, заходила в гостиную, только, чтобы вытереть пыль и подмести.

Замерли старинные часы с маятником, висящие высоко под потолком. Раньше они отчитывались перед хозяевами о каждой минуте и о каждом часе, громко тикая, хрипло вздыхая перед боем. Их заводил муж, без него женщина не желала их слышать.

Время, в котором активно существовали другие люди, для Анны Игнатьевны остановилось.

Серое лицо со взглядом в никуда. Мысли сделались медлительными и сводились, в основном, к дивану: выбросить на помойку жалко, ещё не старый, да и сил для этого нет, продавать она не умеет, а тратиться на новый не хочет, всё-таки, пенсионерка.

Так два года соседствовали в одной квартире хозяйка и предмет мебели, обидевший её, пока не появились на диван претенденты.

По багажной сумке и рюкзаку Анна Игнатьевна догадалась, что сын заскочил не на пять минут, а, значит, с личной жизнью у её немолодого «мальчика», проблемы.

– Ты намерен спать на диване, на котором умер отец?!

«Черт, – замер Алексей, – как же я не подумал о матери? Хоть на пол ложись… Тот час бежать покупать диван? Нет настроения, да и, наверное, не хватит денег».

Полтора года назад, когда оформляли наследство отца, мать попросила тихим отрешённым голосом:

– Алёша, откажись от недвижимости в мою пользу, целее она будет, ведь у тебя трое ребятишек, а пассии своей об этом не говори.

Невесткой Анна Игнатьевна называла мать внуков, остальных возлюбленных сына – пассиями.

Алёша согласился, хотя и предполагал, чем закончится его брак с молодой, страстной, с взрывным характером женщиной, которая «заводила» его «с пол оборота».

Она узнала об отказе от наследства, разразился скандал, громкий, как салют, и не уступающий ему яркостью. Женщина намеревалась обменять собственную жилплощадь в далёком посёлке и однушку отца Алексея, в которой они ютились, на комфортную квартиру в городе. О том, что Алексей многодетный отец, она, ровесница дочери, слышать не желала, говорила, что сама – ребёнок. Брак ей стал не нужен.

Договорились, что, женщина покинет квартиру, как только арендует подходящее жильё. На это время Алексей уехал жить к матери.

Теперь ему требовалось пережить потерю несравненной партнёрши по сексу, дождаться поступления на карту заработной платы, съездить с матерью в магазин, согласовать и выбрать подходящую модель и, наконец, доставить покупку в квартиру.

В девятнадцать лет Алексей поторопился с женитьбой, с тех пор не любил спешить. Начинал семейную жизнь в небольшой, трёхкомнатной квартире жены и тёщи. С учёбой в ВУЗе пришлось проститься, отправился добывать деньги, занимался спортом, работал инженером, охранником, подрабатывал тренером. Жена поступила на заочное отделение педагогического института и устроилась в детский сад, родилась Машенька.

Сначала он именовал супругу, «аппетитную» блондинку с бархатистой кожей, «Персиком», постепенно фрукт трансформировался в хлебно-булочное изделие под названием «Пончик», а потом и в целый «Каравай». В проёмы малогабаритной квартиры жена и её мама проталкивали свои тела боком, а двери крохотного туалета со скошенной стенкой не закрывались, когда одна из женщин занимала его.

Дважды Алексей уходил из семьи, но возвращался, и через девять месяцев появлялись дети: Гена, на три года младше Маши, и Олежка – через шесть лет после рождения Гены.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.