Небытие. Изумрудная грань падения. Эпилог. Том 3

Глава 54

…Вдруг Син, который быстро прожевывал свою булочку, оживился, словно его осенило.

– Слушай, я тут кое-что вспомнил! Инудзука, слушай…

– Что? – мы с Сэйкой спросили в унисон, и в следующее же мгновение воздух в кафе застыл.

Она… откликнулась? На эту фамилию?

Сэйка замерла, будто её током ударило. Её голова медленно, очень медленно повернулась ко мне. Изумрудные глаза, только что смягчившиеся, снова сузились до щелочек, но теперь в них плескалась не ярость, а нечто гораздо более опасное – леденящее, абсолютное понимание. Её взгляд упал на мой школьный пиджак, на логотип «Тэнсин», который она сама же и отметила ранее.

– Ты… – её голос стал тихим, шелестящим, как лезвие по бумаге. – Инудзука?..

Внутри у меня всё оборвалось. Сердце замерло, а потом забилось с такой силой, что звон стоял в ушах. Глупец. Я сам себя выдал. Или он меня выдал? Это ловушка?

– Тут получается двойное попадание… – пробормотал Син, и от этих слов по моей спине пробежал холодок.

Я испуганно переводил взгляд между ними, но открытой угрозы не чувствовалось. Син спокойно потягивал лимонад, а вот Сэйка… Её взгляд был прикован ко мне, словно хищника к добыче. В её зелёных глазах плясали искры – не гнева, а какого-то острого, пронзительного анализа.

– Твоя фамилия Инудзука?.. – тихо, почти шёпотом, повторила она, и этот шёпот был страшнее любого крика.

Я дрожа кивнул, инстинктивно сжавшись в плечах, ожидая удара.

– Вот же… – Сэйка опустила голову, а затем медленно перевела взгляд на парня. Её лицо было невозмутимым, но в нём читалась стальная решимость. – Ты ничего не хочешь сказать, Тоно?

– А! Да, кстати, – улыбнулся Син, словно речь шла о погоде. – Я Син Тоно. Подруга моя поэтому тебя и повела за собой. Ну, и ещё из-за призраков, конечно. Короче, было две причины.

Мой мозг отказывался обрабатывать информацию. Если раньше всё было просто ужасно, то теперь я полностью запутался. Рядом со мной сидела девушка Инудзука, которая видит призраков, как Рэй Тоно. Я, назвавшийся Инудзука. И парень с фамилией Тоно. Кто они все? Какая-то больная пародия? Изощрённая пытка Небытия, или еще чего похуже?

– Ямио, – Сэйка выдохнула, и её голос приобрёл опасную, ледяную мягкость. Она снова уставилась на меня. – Ты соврал насчёт имени?

– А? – я встретился с её взглядом и почувствовал, как по спине бегут мурашки. Её глаза словно говорили: «Лжешь – и тебе конец». – Н-нет! Я – Ямио Инудзука!

Она промолчала. Тишина затянулась, становясь невыносимой. Под давлением её взгляда в голове пронеслись самые страшные сценарии: она сейчас набросится, крикнет, её глаза вспыхнут зелёным…

– Слушай, хватит на него так смотреть, – вмешался Син, словно почувствовав мою панику. – Он сейчас в комок сожмётся от твоего допроса…

Но я нутром чувствовал – Сэйка что-то поняла. Что-то важное. Она не Рэй, это точно. Но, возможно, она знает что-то о Макото Инудзука? Или я просто напоминаю ей кого-то? Мысль казалась слабым лучом надежды в нарастающем ужасе.

– В каком классе учишься? – её вопросы сыпались как удары.

– Двенадцать «А», – односложно ответил я. – В старшей школе «Тэнсин».

– Это я и так поняла, – отрезала она. – В какой части города живешь? Номер дома?

Что это за допрос?!

– Восточная… Дом третий на перекрёстке, – я бросил взгляд на Сина в поисках поддержки, но тот лишь развёл руками.

– После учёбы куда хочешь поступить?

– Чего? А это тебе зачем? – наконец возмутился Син. Девушка лишь пренебрежительно махнула рукой перед его лицом, не отрывая глаз от меня.

– Ну… – я почесал затылок, чувствуя, как пот проступает на спине. – В Токийский университет, думал. На физика, например.

Сэйка резко цокнула языком. Её взгляд стал ещё острее, ещё пронзительнее. Она наклонилась через стол, сократив дистанцию до минимума. Её шёпот был полон неоспоримой команды:

– Имя. Говори настоящее!

Давление стало невыносимым. Голова гудела. Казалось, она видит меня насквозь, видит каждую ложь.

– Ямио Инудзука, – выдохнул я, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди.

В её глазах что-то промелькнуло. Разочарование? Или, наоборот, подтверждение её догадок? Она медленно откинулась на спинку дивана, не сводя с меня взгляда. Тишина снова повисла в воздухе, но теперь она была наполнена новым, невысказанным смыслом.

– Извините, – к нашему столу подошла официантка в черно-белом фартуке, нарушив тягостную паузу. – Может, ещё чего-нибудь желаете?

– Спасибо, но мы уже скоро будем уходить, – вежливо кивнул Син, и девушка удалилась.

Просить у них объяснений напрямую? Звучало как чистый абсурд. Я и так узнал фамилию Сина лишь сейчас, случайно. Они вряд ли станут раскрывать карты просто так.

Я не могу рисковать. Даже если от них не исходит прямой агрессии, кто знает, что они выкинут через секунду? Эта кажущаяся нормальность была хуже любой открытой угрозы.

– Извините, но я, пожалуй, пойду, – я поднялся с дивана, чувствуя, как подкашиваются ноги. Чуть поклонившись, я сделал шаг к выходу, отчаянно желая оказаться на улице, вдохнуть холодный воздух и прийти в себя.

– Куда собрался? – раздался спокойный, ровный голос Сэйки. Она даже не повернула головы, продолжая смотреть перед собой. – А кто свою часть оплачивать будет?

– Д-да, точно… – я замер на месте, почувствовав прилив жара к лицу. Глупец! Как я мог забыть о счёте?

Я лихорадочно потянулся за сумкой, чтобы достать кошелёк. Расстегнул замок, и рука повисла в воздухе. Он был пуст. Я прекрасно помнил, что у меня были деньги. Не много, но достаточно, чтобы оплатить свой скромный заказ.

В голове промелькнули чёткие, как фотография, картинки с утра: я со стола взял только ту сумму, которой хватило на булочку для себя и немного мелочи для кошек. Ни йены больше.

– Дурная привычка, да? – наконец обернулась ко мне Сэйка. Её губы тронула едва заметная, холодная ухмылка. – Взять только определённую сумму. Ни йены больше. Очень… предусмотрительно.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Откуда она знает? Это просто совпадение, ведь так?

– Не парься, парень! – улыбнулся Син, беспечно махнув рукой. – Она шутит просто! Мы угощаем! – парень обернулся к своей подруги. – Погоди, ты же сама также делаешь, а ещё осуждаешь? Я и так сейчас брал зная, что ты ничего не оплатишь.

– Так это у меня семейная традиция, считай, а вот он-то это просто так сделал! – сказала Сэйка.

Я стоял, словно оглушённый. Их весёлый, ничего не значащий разговор о каких-то бытовых мелочах лился мимо меня. Что за бред вообще происходил? Почему одно необъяснимое совпадение сменяло другое? Совпадение с заказом, с привычкой к деньгам… Это было уже не смешно, а жутко.

Они продолжили болтать между собой, полностью перестав обращать на меня внимание. Словно их миссия была выполнена – напугать, сбить с толку, посеять сомнения.

Они что, вот так просто меня отпустят? С одной стороны, мне это было на руку. Но с другой… К чему был весь этот цирк? Какой в этом смысл?

Я украдкой посмотрел на Сэйку. Внешне – вылитая Рэй. Но её поведение, её холодная, аналитическая манера вести допрос… Это была не та вспыльчивая, прямолинейная Рэй, что копала до самой сути, не боясь скандала. Эта девушка спрашивала много, но всю информацию оставляла при себе, словно собирала пазл. Она не пыталась докопаться до истины здесь и сейчас – она её вычисляла.

Больше я не мог здесь находиться. Пока они были увлечены своим разговором, я молча поправил сумку и, стараясь не привлекать внимания, покинул кафе, а затем и торговый центр, вырвавшись на холодную, трезвящую улицу.

Вот так и получилось: вышел на прогулку, чтобы перезагрузиться, а вместо этого столкнулся с черт знает кем. Словно с искажёнными отражениями меня и Рэй в этом мире. То ли это вообще другие люди… то ли не люди вовсе.

Нет. Я не хочу знать кто они. Проблем и так по горло. Я ещё с Фуюки и её загадками не разобрался. Я пошёл прочь, глупая, отчаянная надежда теплилась в груди: лишь бы я больше никогда не встречал этих двоих – Сэйку Инудзуку и Сина Тоно. Пусть это останется просто странным, кошмарным сном.

***

С наступлением нового дня я вновь собирался в школу, ощущая привычную тяжесть на душе.

За окном, впервые за несколько снежных дней, светило солнце. Его вид – настоящее жёлтое пятно на бледно-голубом небе – заставил меня споткнуться на пороге собственного дома. Я и правда забыл, как выглядит чистое небо. Эта простая картина вызвала не радость, а глухую путаницу в чувствах.

Я ступал по подтаивающему, скользкому тротуару. Хотя меня и освещало долгожданное солнце, его лучи не несли никакого успокоения. Внутри всё сжималось в комок. Я пытался принять решение: зайти в класс, где меня ждёт призрак Киёко Такахаси, или сразу искать Фуюки, чтобы поделиться новыми подозрениями о вчерашней встрече? Оба варианта казались тупиками. Оба вели к новым загадкам и потенциальной опасности.

В отчаянной попытке выиграть время, я свернул в парк, выбрав длинный обходной путь. Нельзя было отрицать, что это место, как и торговый центр, было частью истории нашей команды. Прогуливаясь по знакомым дорожкам, я на секунду поймал странное чувство – будто я снова… дома. Это была та самая, знакомая до боли иллюзия безопасности.

Но ностальгия длилась недолго. Сделав всего пару шагов по хрустящему снегу, я услышал за спиной:

– Макото! – прозвучал радостный, звонкий женский голос.

Тревога, к моему удивлению, отступила – не вся, но её острая грань притупилась. Самое главное, что я услышал – не выдуманное «Ямио», а своё настоящее имя. Обернувшись, я увидел девушку с персиковыми волосами, которая, широко улыбаясь, неуклюже бежала ко мне, энергично размахивая рукой.

Саюри. Всегда и в любом мире – милашка.

Я не стал убегать. Даже паранойя ненадолго отступила, сметённая этой вспышкой искренности. Я просто остановился и ждал, пока она подбежит, согреваясь под зимним солнцем.

– Догнала! – запыхавшись, выдохнула она, подходя ближе. Щёки её порозовели от мороза и бега. – Я тебя… ещё у входа в парк заметила, но кричать не стала. А ты… ты слишком быстрый!

– Не стоило стесняться, – я невольно улыбнулся её заразительной энергии. – Позвала бы раньше.

– Ты обычно этой дорогой не ходишь, вот я и подумала, что у тебя дела какие-то, – она смущённо хихикнула, поправляя сумку на плече. – Ну, а в итоге не удержалась! Ты же в школу, верно? – на её вопрос я просто кивнул, и её глаза засияли ещё ярче. – Отлично! Тогда пойдём вместе!

Одержимая она или нет – мне уже было как-то всё равно. Моя цель, согласно наставлениям Фуюки, была проста: вести себя так, словно команды «R.E.I.» никогда и не существовало. Честно? Это невероятно сложно. Каждое слово, каждый жест приходится просчитывать. Но пока я молчу, а Саюри без умолку щебечет рядом, я ловлю себя на мысли, что мне… комфортно. Её присутствие действует лучше любой медитации.

– Знаешь, Макото, – девушка чуть засмущалась, перебирая пальцами ремешок своей сумки. – Я понимаю, что говорила тебе это уже тысячу раз, но… ещё раз спасибо.

– А? – я удивлённо вскинул брови, вынырнув из своих мыслей. – За что?

– Н-ну, это… – Саюри замедлила шаг и с тёплой, немного смущённой улыбкой посмотрела на подтаивающий снег. – За осень. Точнее, за сентябрь. Если бы не ты тогда, я бы никогда не разобралась в своих чувствах. Даже в себе самой.

Так значит… «Друзья» в этом мире тоже делились с тем, другим Макото, самым сокровенным? До поразительного точное сходство. Хотя, вспоминая вчерашний день с Сэйкой и Сином, я уже, кажется, ничему не удивлюсь.

– Думая об этом, я никак не могу понять, почему все с недавних пор считают тебя странным, – подняв голову, сказала она, и в её глазах читалась искренняя досада.

– Странным? Кто именно? – во мне всё напряглось.

– Харуто, Каэде и та твоя одноклассница… – задумчиво начала Саюри. – Ладно Харуто, он хоть объяснил, что ты его обидел, пропустив какой-то важный матч. А вот эти две… Словно зуб на тебя точат!

– Точат зуб… – я мрачно повторил.

Вот именно этого я и боялся, выходя из дома. Я отлично помнил, как сбежал из класса под ледяным взглядом Киёки, на глазах у Харуто. Тогда я не думал ни о какой осторожности – я думал только о спасении. И, конечно, всем своим видом я кричал, что со мной что-то не так. Теперь снова встаёт вопрос: а стоит ли вообще идти в школу? Хотя… что им мешает найти меня прямо у меня дома? Думаю, ничего. Лучше уж посмотреть страху в лицо сразу.

В компании Саюри мы дошли до школы. На удивление, всё выглядело обыденно. Никто не тыкал в меня пальцем, не шептался за спиной. Было даже как-то неестественно спокойно. Удивительно, как по всей школе до сих пор не разошёлся слух о моём позорном побеге от одноклассницы. Или… разошёлся, но его тщательно скрывают? Эта мысль была даже страшнее.

Уже добрых пять минут я топтался у двери своего класса, чувствуя себя полным идиотом. Те самые косые взгляды, которых я опасался, теперь впивались в меня со всех сторон. Я замер у входа, не решаясь войти, пропуская одноклассников, которые протискивались мимо с удивлёнными или раздражёнными взглядами. Судя по тому, что скоро должен был начаться урок, а ни Харуто, ни Киёки в коридоре не было видно, они уже сидели на своих местах.

Соберись, тряпка!

В унисон с резким звонком, оповещающим о начале урока, я с силой распахнул дверь, представая перед всем классом. Мои худшие ожидания подтвердились: они оба уже были на местах. А между их партами зияло то самое пустое пространство, которое манило меня, словно ловушка. Сжав кулаки так, что кости белели, я, опустив голову, прошагал к своему месту и рухнул на стул.

В классе стояла подозрительная, гнетущая тишина. Лишь Харуто коротко кивнул мне, пробормотав невнятное приветствие своей обычной манерой. Девушка передо мной – Киёки – даже не пошевельнулась. Лишь почувствовал на себе её тяжёлый, холодный взгляд, когда я садился. Это молчание пугало куда больше, чем любой крик или открытая агрессия. Оно было звенящим, насыщенным невысказанными вопросами и угрозами.

Первым уроком был японский. Как и в моём мире, его вёл наш классный руководитель за все три года – Харада-сенсей. Здесь он был точной копией самого себя: неизменно весёлый, энергичный, предпочитающий скучным лекциям живые викторины и дискуссии, где он всё объяснял на ярких примерах. Все его обожали, а другие классы завидовали, что именно «А»-классу достался такой куратор.

Но сегодня даже его заразительная энергия не могла разрядить обстановку. Я сидел, уставившись в учебник, но буквы расплывались перед глазами. Я чувствовал спиной взгляд, пристальный и неотрывный, или я себе сам его надумал.

Первый урок пролетел на удивление быстро, что не могло не радовать. Но это облегчение было недолгим – стоило прозвенеть звонку, как Киёки решила включиться в игру.

– А ты куда убежал позавчера? – спросила она с непривычной, почти игривой лёгкостью в голосе, обернувшись ко мне. – Я понимаю, что меня не было несколько дней, но чтобы так пугаться… Ты словно живого трупа увидел!

– Эй! – вставил Харуто, указывая на себя большим пальцем. – Про «живой труп» – это я придумал!

– Ты просто перефразировал моё «призрак воплоти», рыжий идиот! – оскалилась Киёки, а затем снова уставилась на меня, ожидая ответа. Её улыбка была острой, как лезвие.

– Просто… – я замялся, уставившись в окно, стараясь не встречаться с её взглядом. – Вы же знаете, что мне несколько раз уже было плохо. Вот и… поплохело, – закончил я, и мои слова прозвучали слабо и неубедительно.

– А-а-а… Поплохело, значит, – Киёки протянула это с нескрываемым, ядовитым сарказмом. – Ну, я рада, что тебе вроде как лучше! А то ты ведь у нас любитель поактивничать, побегать. В плохом состоянии это почти невозможно.

К чему эти её слова? Если я здесь был примерно таким же, как в моём мире, весь класс должен знать, что я терпеть не могу всё это спортивное. Я и сам порой удивлялся, откуда бралась выносливость в тех отчаянных схватках.

– Такахаси, – Харуто уселся на свою парту, закинув ногу на ногу, и его тон стал деловым. – Ты же хотела у нас кое-что спросить, разве нет?

– А, точно, точно! – закивала девушка, и её выражение лица сменилось на подобие искренней заинтересованности, которое выглядело жутковато. – Я уже обговорила это с кое-кем, так что у нас будет целая компания! Не хотите встретиться после выпуска и поступления в универ? Например, на летних каникулах.

– А ты прямо вдаль глядишь! – усмехнулся парень. – Ну…, а почему бы и нет? А ты как, Макото?

Простите, ребята, но мне нужно убраться отсюда. И как можно быстрее. Но, конечно, я не мог им этого сказать.

– Д-да! Идея хорошая! – я попытался улыбнуться, но почувствовал, как улыбка вышла кривой и натянутой.

– Решено! – подмигнула Киёки, и в её глазах вспыхнул странный, ликующий огонёк. – Тогда… Давайте на Окинаву, – протянула она, и воздух вокруг будто сгустился. – Дорого, знаю. Но там же так здорово. А по ночам – просто убийственная атмосфера. Вы же там были, сами должны понимать, да, Макото?

Она произнесла моё имя с особой ударностью. В ушах зазвенело. Комната поплыла. Я снова почувствовал под ногами тот самый влажный песок, услышал шум прибоя, который тогда заглушал всё остальное. Увидел не её улыбающееся лицо, а искажённое гримасой ужаса и боли. Услышал не её веселый голос, а хриплый, предсмертный шёпот: «Ты убил меня?»

Внутри всё оборвалось. Я сидел, не в силах пошевелиться, чувствуя, как ледяная волна прокатывается от макушки до пят. Это была не просто насмешка. Это была ловушка. И я уже попал в неё.

Нет! Макото, чёрт, держись, просто не поддавайся!

– Д-да, ты права… – отчаянно выдохнул я, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Мозг лихорадочно искал выход. И вдруг нашёл. – Убийственное… ты про бары имеешь в виду? Да… Их там действительно в достатке. Только, когда я там был в последний раз, мне было пятнадцать. Не смог по-настоящему это прочувствовать.

Я почти почувствовал облегчение, но оно длилось доли секунды.

– Ну, в этом-то году думаю, проблем не будет! – хитро подмигнул Харуто сзади. – Я не большой любитель, но повеселиться-то надо, а? – вдруг его лицо стало задумчивым. – Погоди… Мы же только в прошлом году были, тебе шестнадцать как раз было, Макото! Мы ещё на скутерах катались, не помнишь?

Ловушка захлопнулась. Я непроизвольно глянул на Киёки, стараясь сделать это незаметно. Она молчала, уставившись на меня неподвижным, тяжёлым взглядом. И вдруг на её лице мелькнула улыбка. Не обычная, а резкая, растянутая, почти безумная. Она исчезла так же быстро, как и появилась, а девушка лишь вздохнула с преувеличенной заботой.

– Макото в последнее время сам на себя не похож, – произнесла она сладким, ядовитым тоном. – Может, тебе к врачу сходить? Больничный взять. Отдохнёшь.

– Может быть… – тихо, почти беззвучно ответил я, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

Что это была за улыбка?! Нет, я не могу вот так попасться! Не могу!

Моим спасением стал резкий, оглушительный звонок на второй урок. Класс послушно зашуршал, занимая места. Дверь открылась, и вошёл учитель физики, бормоча что-то себе под нос и роясь в бумагах.

Я сидел, сжавшись, и наконец понял. Реакция Киёки – это не просто злая шутка. Это был намёк. Выстрел в упор. Она знает. Игра стала смертельно опасной.

Осталось пережить ещё несколько уроков. И мне нужно уйти. Быстро и незаметно. Или чтобы меня кто-то выдернул отсюда…

Остаток дня тянулся мучительно долго. Хоть больше ни Киёки, ни Харуто ко мне не подходили, одно лишь ожидание очередной атаки изводило меня до дрожи. Когда наконец прозвенел последний звонок, а солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая класс в оранжевые тона, я начал неспешно собирать вещи. Я делал это нарочито медленно, надеясь, что все уйдут и я останусь один.

План сработал отчасти: даже Харуто, пробурчав что-то про усталость и работу, в конце концов удалился. Но девушка за передней партой не двигалась с места.

Чёрт. Теперь я уверен – она что-то задумала.

Передо мной встал невыносимый выбор: остаться и оказаться с ней наедине в пустом классе или попытаться бежать, затерявшись в толпе уходящих учеников. Но жизнь, как на зло, подбросила третий, самый непредсказуемый вариант.

– Ну, и что вы тут столпились? – раздался резкий женский голос у двери.

У выхода кучковались несколько одноклассников, планируя дальнейшие перемещения. После этого замечания они нехотя расступились, и моим глазам предстала девушка не в бело-красной матроске «Тэнсин», а в бело-зелёной форме чужой школы.

– Нашёлся, – она тяжело вздохнула, переступая порог класса. Её взгляд сразу же нашел меня. – И что ты сидишь, Ямио?